НЕ ИМЕЙ СТО РУБЛЕЙ...
Не имей сто рублей, а имей сто друзей», - говорили в старину. Позже «сто друзей» заменили на «сто тысяч». Сегодня от этой поговорки осталось собственно ничего, ни количественной составляющей, что там те сто рублей, даже сто тысяч, да и качественная часть выражения испарилась, выветрилась, что делать — «ничего личного», только бизнес, а в нем — ни друзей, ни родственников, только выгода, выгода, выгода. Этот принцип, вернее беспринципность, культивируется в нашем обществе все круче и есть реальные опасения, что выйдя за предельные рамки дозволенного, такие подходы поставят крест и на самом обществе.
Это сегодня, а мы продолжаем листать простую, обычную и все же удивительную книгу жизни, и откроем страницу, где как раз идет речь о людях, наших друзьях, с которыми волею судьбы приходилось пересекаться по жизни, контактировать по разным вопросам, и насколько это оказалось полезным для нашей семьи. Абсолютно бескорыстная человеческая дружба, когда ты кому-то просто близок и приятен, как человек, и у тебя все это тоже взаимно — вот одна из вершин человеческого счастья. Ты никому ничего не должен и не обязан, и тебе тоже никто ничего не должен - вот основа настоящей дружбы между людьми. Все остальное — лишь производное от этого базиса. Много лет назад у нас появились проблемы со здоровьем жены, особенно в зимние периоды. В Казахстане, в северной его части, «зимние» периоды — это холод, бураны, бездорожье. В нашем селе был свой фельдшер Мартын Мартынович Вибе, он был на голову выше любого районного врача и без всяких анализов говорил, что у жены проблемы с почками. Но районные доктора это отрицали и при очередном приступе, когда я привозил ее в район на машине, в сопровождении гусеничных тракторов, в страшнейшие бураны, обязательно что-нибудь у нее выщипывали или удаляли, то аппендикс, то какую-нибудь кисту и т.п. Дошло до того, что хорошо знакомый мне хирург, главврач районной больницы, после очередной операции заявил мне, что знает мою жену лучше, чем я. То, что он вообще ниче-
го не знает, несколько позже убедились все. За многие случаи почти окончательных приступов, когда жена уже была на грани самого плохого, в райбольнице, оказывается, даже не удосужились сделать снимки почек, хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. То у них аппарат не работал, то пленки не было, то рентгенолога, то головы у кого-то, неважно. А я продолжал возить туда жену при очередном приступе. Это перешло в такую стадию, что и жена, и мы все, начали бояться очередного приступа, как последнего.
И вот в мае семьдесят четвертого года, я как раз в понедельник должен был ехать в Москву на сессию, а в субботу вечером позвонил Каструбин Г.И., председатель колхоза, предложил поехать с ним на реку Урал и посадить там бахчу, для себя. Территория нашего колхоза не выходила к реке, но соседний колхоз «Доброволец» выделил нам целый остров на реке, который по карте отходил к Казахстану и числился за соседним колхозом. Собственно, это был полуостров, весной его вода вообще весь заливала, потом уходила, оставляя с нашей стороны небольшую протоку, делающую выступ островом, а летом вода высыхала, и полуостров становился доступным для техники и пригодным для посевов и посадок. Почва была лессовая супесь, с севера территория омывалась Уралом, за рекой уже была Россия. То было идеальное место для посадки бахчи. Арбузы, дыни, тыквы,там росли превосходно, для этого были все условия. Мы даже не всегда могли убирать весь урожай, и после нашей уборки, там еще лакомилась треть расположенного на правом берегу города Новотроицка.
Вот туда мы и поехали с председателем в воскресное утро, прихватив с собой семена бахчевых и четыре сапы, так как ожидалось еще двое гостей из города Орска. Приехали на Урал, встретились с городскими гостями. Один был хорошо знакомый мне Горожанов Михаил Максимович, представитель одного из крупных орских заводов, второго я видел впервые, он назвался Рудольфом Рудольфовичем. Посадили бахчу, разместились на берегу, май, тепло, трава зеленая. Сидим, закусываем, обмениваемся новостями и впечатлениями. Я спросил Рудольфа, почему он не пьет? За рулем, говорит, а через город ехать. А ты чего не пьешь,спрашивает, не из-за того же ведь, что тоже за рулем, кто тебя в этих горах остановит? Да, говорю, мне ехать завтра, с женой не все в порядке, и дома трое детей. И тогда он говорит - я главврач одной из орских больниц, ты привези ко мне жену, я ее просмотрю, может, что-то определим. Вот что такое судьба. Не пригласи меня председатель на посадку бахчи, я бы не поехал, не будь знакомым моим Горожанов, а он в свою очередь знакомый с Рудольфом — мы бы никогда и не встретились. Сейчас даже страшно подумать, как бы развивались события, если бы все было не так.
Недолго думая, я рано утром в понедельник отвез жену в Орск, к Рудольфу Рудольфовичу Пиддэ, он работал главврачом туберкулезной больницы в старом городе, оставил ее там, а сам уехал в Москву. Уже в институте меня нагнала срочная телеграмма с просьбой немедленно появиться в Орске, жене необходима сложная операция. На второй день я был там, взяв академический отпуск в институте. Ситуация был сложной. Пиддэ Р.Р., сам рентгенолог, сделал в своей больнице снимки почек жены, и оказалось, что вместо правой почки у нее огромный камень — коралл, заполнивший все почечное гнездо. В городе Орске еще тогда была довольно разумная специализация среди заводских больниц, одни занимались чистой хирургией, и к ним везли нуждающихся со всех заводов, другие занимались урологией и т.д. Пиддэ отвез жену в другую больницу, где главврач Шиянов А.Н. был прекрасным урологом и сам оперировал по этому профилю. Он только посмотрел снимки, сразу же положил жену в больницу, сделал анализы и стал готовить к срочной операции, а затем вызвал меня. Операция прошла успешно, мы получили в подарок огромный серый коралл, чуть не стоивший жене жизни. По словам Шиянова, вся нечисть уничтоженной почки начали поступать и в здоровую, и жить жене оставалось месяц-полтора...
Вот вам и бахча, вот вам и наш районный главврач, не удосужившийся за столько лет даже снимок почек сделать, а только вырезавший каждый раз какую-то мелочь, как поганый телемастер из первых наших телевизионных лет. Слава Богу, все обошлось. Нет на свете уже ни Каструбина, ни Горожанова, ни Пиддэ, ни Шиянова, а жена, благодаря им, живет, и мы с ней будем благодарны этим людям, сколько будем жить. Они того достойны.
А вы говорите «ничего личного — только бизнес» - да провались он пропадом тот бизнес без хороших людей рядом.