Шел последний школьный учебный год нашей жизни. Половина последнего десятилетия двадцатого века осталась позади. В недалеком грядущем маячили две перспективы: одна - граничащая с летальным исходом - армейская служба. Другая - поступление в университет. При этом, поступать было необходимо на бесплатное отделение. На платном, со второго курса, опять можно было загреметь в ряды должников Отечества. Кроме того, размер платы за обучение не соответствовал объемам зарплат моих родителей. А взяток они, в отличие от подавляющего большинства сограждан, не брали ("И поступали неправильно", - скажете вы).
Лично я затрудняюсь произнести слова проклятия в адрес всех тех, кто способствовал тому, чтобы мое поколение "из века в век перешло по обломкам империи" (независимо от их расовой, национальной и прочей принадлежности). Но пусть будут уверены потомки и родственники этих людей - встречал я в жизни многих, чьи проклятия в адрес людей, заставивших нас, одиннадцати-шестнадцатилетних ребят, прожить несколько лет в условиях отсутствия элементарных бытовых удобств, достигнут (или уже достигли) своего результата. Речь о тех, чьи судьбы знатно покорежили и те, кто боролся против СССР, и те, кто стоял за его сохранение. Те, кто гробил молодых ребят за идеи, в которые не верил, и те, кто проповедовал принципы, звериную и людоедскую сущность которых до конца не понимал сам - всем им воздастся по вере их, по их нравственной ограниченности и духовной слепоте.
...В последнюю неделю марта в газете появилось объявление: набор в Полицейскую академию. Из экзаменов - родной язык, история и физподготовка. Отец воодушевился: с родным языком и историей я справился бы сам. А насчет физподготовки... Имелось еще время - около трех месяцев.
- Знаешь, - сказал он мне, - денег на взятки приемной комиссии у нас нет. Знакомств и связей - тоже. Поэтому у тебя один шанс - за эти три месяца попытаться достичь того минимального уровня, который требуется для проходного балла.
Что за минимальный уровень? Бег (сколько-то километров), подтягивания... Нормативы.
Я поделился планами о поступлении в Полицейскую академию с одноклассником, курчявым зеленоглазым субтильным брюнетом, похожим на Пушкина.
- Будем по утрам, до школы, бегать в соседнем лесу, подтягиваться, потом домой, и в школу, - порешили мы.
Так, в тренировках, начался апрель.
На протяжении месяца, каждое утро, я просыпался в шесть тридцать утра, наскоро умывался, чистил зубы, надевал спортивку и шел к дому одноклассника. К семи пятнадцати утра мы уже бегали по аллее, преодолевая природные препятствия - огромные сосновые корни посаженных колхозными бригадами шестидесятилетних деревьев. Пробегали мимо старого детского автодрома, который перестал работать еще в тысяча девятьсот девяностом году, когда январский снегопад нанес на улицы города двухметровые сугробы, и я в первый раз в жизни увидел грейдер. А у автодрома, под тяжестью снега, провалилась крыша.
Потом шли подтягиваться. Заниматься в тандеме нам было удобно - сказывались давешние трехгодичные тренировки в секции карате, где мы были партнерами на занятиях по разминке.
Показатели моего одноклассника были гораздо лучше - он был выносливее. Но я, несмотря на такое обескураживающее сравнение, упрямо продолжал утренние занятия: раз уж государству так не терпится принести меня в жертву на алтарь неуставных взаимоотношений между срочниками, то следует направить энергию Левиафана в нужное для меня русло - пусть гарантирует обеспеченную будущность и личную безопасность, дав возможность учиться на уполномоченного государством хранителя правопорядка.
Но Родина, обычно, на шаг впереди, и вновь ошарашила нас - как прав был Салтыков-Щедрин! С одним уточнением: абсолютно все власти всех государств во все времена держат свои народы в состоянии постоянного изумления.
Появилось новое объявление: ничтоже сумняшеся, с энергией, достойной лучшего применения, лица, ответственные за организацию вступительных экзаменов в вузы, решили усложнить жизнь абитуриентам - чтобы малиной не казалась. Очередное объявление в правительственной газете гласило - те, кто решили поступать в Полицейскую академию, помимо экзаменов по родному языку, истории и физподготовке, должны сдавать математику (алгебра и геометрия).
- Понимаешь, что происходит? - грустно улыбнулся отец, - такой сюрприз за два месяца до поступления. Они же понимают, не идиоты... Нарочно все. Чтобы ограничить количество потенциальных желающих. Кто начнет готовиться к экзамену по математике у репетитора (а сейчас почти все - у репетиторов готовятся) за два месяца до поступления в вуз? Кроме того, лишняя возможность срезать. Ты знаешь родной язык, историю. Ты гуманитарий. Предположим, смог сдать нормативы, даже по минимуму. На математике точно срежешься - таков их расчет. Своих, детишек и отпрысков высокопоставленных чинуш, они проведут, конечно, никуда не денутся. Типичная азиатская подлость. Точнее - общечеловеческая... Человек сначала - человек, потом - национальность.
Тренировки по утрам прекратились.
Но до сих пор помню я те спокойные утренние часы, бодрящую апрельскую прохладу, зеленеющие островки травы, распускающуюся листву ясеней и яблонь, наш бег по лесным аллеям и тропам, между коряг, гнилых пней и корней деревьев, подтягивание под мерный стук дятла, посвист мелких птиц и раннее кукование кукушки.