В семье Ивановых было издавна заведено называть сыновей Иванами и хоть Снежана не успела выйти замуж за своего возлюбленного, она решила не нарушать эту традицию. Единственно, сын будет носить фамилию Романов, но это ведь ничего, правда? А дочку назовёт Марией, в честь бабушки.
Молодая женщина уже знала, что ждёт королевскую двойню, мальчика и девочку. Родители ничего не имели против выбранных имён, лишь бы она наконец перестала убиваться по отцу своих детей. Нужно было всеми силами вытаскивать её из подавленного состояния.
А тут ещё, незадолго до отъезда, от погибшего солдата пришло письмо, которое Снежана, возвращаясь с прогулки по парку, собственноручно вытащила из почтового ящика. Увидев почерк на конверте, сердце забилось в груди раненой птицей.
Она бы может поверила в чудо, если бы из конверта не выпала фотография улыбающегося Ивана, подтягивающего на брусьях. Снимок был крупного плана, на кадре было видно каждую чёрточку и деталь.
Он был в спортивных штанах и майке, с крестиком на груди, тем самым, который офицер, сопровождавший цинковый гроб, передал его матери. Это был именно Ванин крестик, другого такого нет.
"...Посылаю тебе свою свежую фотку, у одного из товарищей есть фотоаппарат, вот он и снимает нас всех на память. Напиши, как я тебе здесь, нравлюсь? Жаль только, что ответ твой получу нескоро. Ну, ничего, вот вернусь с учений, и прочту их все разом...", - было написано в письме.
Снежке стало понятно, что это были за учения, увы, он так и не вернулся, чтобы прочесть скопившиеся письма. За несколько мгновений она испытала сразу несколько эмоций - шок, неверие, радость, разочарование, а потом и страшную боль.
Мать с отцом замешкались позади и не сразу поняли, что случилось, когда с улицы услышали её крик и поспешили в подъезд. Прочитав послание, выпавшее из рук рыдающей дочери, они поняли в чём дело.
Смотреть на то, как она сходит с ума, подолгу рассматривая совместные фото с Ваней и последний его снимок, было выше их сил, поэтому Романовы не стали задерживаться с отъездом. Дмитрий Борисович задействовал все свои связи, чтобы помочь дочке с переводом в столичный вуз.
Она прислушалась к словам родителей и не стала бросать учёбу, с головой окунувшись в занятия, Ваня бы гордился её успехами. Конечно, не сразу, но жизнь наладилась и беременность стала протекать более-менее гладко.
Письмо с фотографией Ивана пришло и на адрес к Марии Александровне, слава Богу, к тому времени, она уже была далеко от Самары, иначе, неизвестно, что бы с ней стало. Женщина не хотела уезжать, вот только дочь настаивала на отъезде.
Отпуск Вероники подходил к концу, пора было возвращаться назад, но и оставлять мать одну, в таком состоянии, не хотелось. Она долго её уговаривала, убеждая в своей правоте и приводя весомые аргументы:
- Мам, тебе надо сменить обстановку, а как только придёшь в себя, так я сразу отвезу тебя домой.
- Зачем мне куда-то ехать, доченька? От себя всё равно не убежишь.
- Ну, пожалуйста, мне так будет спокойнее.
- Если только на пару недель, не больше.
- Как скажешь, пусть будет две недели.
Видеть Снежану было слишком больно и женщина не стала с ней прощаться, да и зачем? У девочки своя жизнь, пусть спокойно учится, родители очень просили не мешать ей поступать в институт, даже о смерти Вани не сразу сообщили.
Визит к дочери порядком затянулся, поскольку у Марии Александровны обнаружились большие проблемы со здоровьем. Она страдала сердечной недостаточностью, но после невосполнимой потери сына и мужа, положение значительно ухудшилось.
В Иркутске матери Ивана сделали операцию, которая хоть и прошла успешно, но после неё требовалась длительная реабилитация и должный уход. Вот так и вышло, что она уехала не на две недели, а на целых три года. Квартира недолго пустовала, дочь пустила на это время пожить подругу.
Соседка, которой Снежана вручила записку, оказалась полной растяпой, она даже не успела прочесть, что там было написано, потому что, после её ухода, положила листок на пуфик в прихожей, а сама поспешила на кухню, к котлетам, шкворчащим на сковородке.
Слава Богу, обед удалось спасти, чего нельзя было сказать о записке, которая была полностью уничтожена. Собака, дотянувшись до послания, разорвала его в хлам. Бесполезно было пытаться склеивать обслюнявленные кусочки бумаги.
- Вот же дурной пёс, что за манера хватать всё, что плохо лежит? - ругалась хозяйка, которую так и раздирало от любопытства узнать, что же было написано в чужом письме?
Тем не менее, сходить к Снежане и покаяться, ей и в голову не пришло, своих дел что ли мало? К тому же, та предупредила, что скоро уезжает. Вот так и вышло, что мать Вани осталась в полном неведении относительно внуков.
Дмитрий Борисович, где-то через полгода, ездил в Самару по делам и по просьбе беременной дочки ходил домой к Ивановым, но не застал даже соседку напротив. Снежана сильно переживала по этому поводу:
- Как же так, может с ней что-то случилось?
- Всё может быть, иначе, она бы давно с тобой связалась. Ты же оставляла записку с адресом?
- Да, я и про беременность всё написала. Слушай, пап, а твои люди не могут пробить информацию? Может она всё ещё в Иркутске, как знать?
- Попробуем, почему нет? Ты, на всякий случай, запиши мне ещё и данные дочери.
- Так, наверное, Иванова Вероника Ивановна, хотя, если она замужем, то там может быть и другая фамилия, да и дату её рождения я точно не знаю, кажется, лет 25.
- Найдём, человек не иголка в стогу сена, отыщется и Вероника, и твоя Мария Александровна.
Надо сказать, что это был 1985-86 год, в те времена в нашей стране ещё не было ни интернета, ни соцсетей. Поиски людей велись не так быстро, как сейчас. Но для работников КГБ не было ничего невозможного, зато сами они могли мастерски потеряться, поскольку информация о них была строго засекречена.
Однако, сведения о Веронике оказались слишком скудны, чтобы её найти, тем более, что фамилия у неё была вовсе не Иванова, а Сергеева, да и отчество Михайловна, по родному отцу. Мария Александровна родила её от первого брака, а второй муж воспитал её, как родную дочь.
В общем, поиски не увенчались успехом, хотя, вполне возможно, что Дмитрий Борисович Романов лукавил и не хотел, чтобы мать Ивана нашлась. Дочь совсем недавно отошла от своей болезненной потери, так что, ни к чему ей лишние переживания. В общем, связь с матерью Вани оборвалась.
- Мне удалось только выяснить, что в квартире Ивановых сейчас живут другие люди и они ничего не знают о Марии Александровне.
Меж тем, в далёком Афганистане всё ещё велась ожесточённая война. До вывода советских войск осталось всего три года, но сколько ещё потерь предстояло пережить отцам, матерям, жёнам и любимым девушкам?
Неофициальное число погибших исчисляется сотнями тысяч, да и пропавших без вести тоже было немало. Некоторые так и остались на чужбине, сменили личность и веру, женились повторно, завели детей.
Многим душманам хотелось сломить волю советских солдат и перетянуть их на свою сторону. Вот только зачем, непонятно, возможно, они считали это своей миссией, желая заслужить благосклонность Аллаха и попасть к райским гуриям, сделав из неверных гяуров правоверных мусульман.
Об этом же мечтал и Самандар, когда прихватил с поля боя двух тяжело раненых. Жаркая выдалась битва, много неверных отправилось к праотцам, подобное случится с каждым, кто пришёл на афганскую землю с войной.