Глеб не смог уснуть, даже когда все угомонились. Часовые поменялись дважды, уже начинало светать, а он не спал, и вздрагивал от каждого шороха.
Конечно, он боялся, но не войны. Он боялся мышей. Мыши были каким-то кошмаром. Во-первых их были тыщи! Первую он обнаружил в спальнике, не успев даже в него залезть, она выскочила прямо ему в руки. Он только страшным усилием не запищал, как девчонка.
После того, как он во второй раз вытряхнул спальник, удостоверился, что он пустой, ему понадобилось ещё минут семь - десять, и усилие воли, чтобы сделать очередную попытку.
И когда он всё-таки это сделал, и наконец улёгся на полати, между Дамиром и Юриком, мыши стали скакать по ним как по паркету, уже не стесняясь. А когда потушили один из фонарей, они совсем потеряли страх, и стали носиться просто толпами, хрустеть на столе, шуршать в углах, скрестить, но главное, конечно бегать, бегать по телам спящих бойцов.
Юра тоже возился , не спал, но объяснил это все просто - "это мы здесь пришлые, мыши здесь всегда жили... Это им непонятно, какого черта мы тут делаем!" Он глубоко зевнул и укутался.
Бойцы то ли от усталости,
то ли от привычки засыпали, не успев прислонить головы к подушкам, просто натягивали шапки до подбородка.
А он все лежал, вздрагивая от каждого прикосновения, прислушиваясь к топоту этих мерзких лапок!
....
Проснулся он в каком-то кошмаре!!!Взорвалось, как будто прямо у него в голове. Вспышка так и оставила все вокруг белым. Если можно так сказать, он ослеп светом.
И ещё - этим же светом парализован. До его слуха доносились звуки, до носа запахи, он чувствовал движения людей вокруг, волны то холодного, то обжигающего воздуха, горький запах дыма.
Он просто отказывался это слышать, чувствовать и понимать.
Про себя он как бы свернулся калачиком поудобнее и снова закрыл глаза. Это сон... как бы... этого не может быть!
- Глеб, вставай, ох..ел?! - кто-то дёргал его за плечи. Это Юра.
" Юра! Юрец! Дедок! Здесь! Хорошо! Слава Богу! Юра! Что происходит?!"
- Глеб! Вставай, дорогой, просыпайся! Скорей, скорей! Нужно уходить! Давай! Быстрее...
Глеб с трудом заставил себя разогнуться. Сложиться вдвое, подтянуть под себя ноги. Вылез из спальника. Нащупал сапоги. Медленно натянул один, нашарил второй.
Для того, чтобы найти куртку, ему пришлось открыть глаза. Стена, на которой вчера висели в ряд куртки, штаны и разгрузки - отсутствовала. Ее не было в принципе. На ее месте зияла черная воронка, за которой виднелось дерево , под которым они вчера оставили бордовую Ниву и буханку, на которой приехали... Вчера стояли, сегодня - ещё неизвестно.
Юрик строчил из автомата. С другой стороны матерился и кратко стрелял одиночными Сириец. Больше никого не было, собственно и подвала не было. Не было печурки. Стол стоял столешницей на боку, местами разобранный на щепки.
Глеб пожалел, что не решился спать прямо в куртке. Была у него такая мысль вчера, правда не поэтому. А больше из-за мышей.
Мыши, этот грязный чужой спальник, он почему-то вспомнил, что белье ему меняли раз в неделю. Эх!
- Ты чё, совсем...!!! - и дальше шёл очень длинный идиоматический оборот - ... либерал, твою мать!! - оскорбительным в нем (в обороте ) было всё. Глеб даже не думал, что этот маленький и туповатый водитель способен на такое изощренное оскорбление.
И пока он рефлексировал, ему прилетела ещё более унизительная оплеуха, такая, что он слетел с топчана и покатился в сторону столешницы. "А вот и куртки..." - и он мгновенно узнал свою.
В этот момент в пролом прилетела граната, упала в метре от него, Юрик хапнул ее левой рукой, вышвырнул обратно, и тут же припечатал Глеба в другое ухо. Глеб так и не понял, контузия у него от гранаты, которая разорвалась, или от тяжёлой ручки Юрика.
Их засыпало крошевом от уцелевшей стены, и она медленно начала заваливаться в их сторону.
А Глеб продолжал тупо натягивать куртку.
- Как ты, сука достал! - Маленький его напарник едва успел выдернуть оглушенного Глеба из под падающей стены. Обломки продолжали падать, а тот даже не уворачивался.
Просто ничего не соображал! Ошарашенный и полностью дезорганизованный Глеб, превратился в проблему.
Он все делал на два такта позже чем Юрик, как неповоротливая баржа на прицепе у юркого буксирчика.
Маленькому его напарнику приходилось просто за шкирку тащить длинного, длиннее на голову своего подопечного... дальше опять шел длинный идиоматический оборот:
- Вставай дорогой, вставай, щас птичка прилетит остальных добивать... И если нас здесь не убьют, меня бабушка твоя убьет потом.. слышишь меня? Слышишь? - и дедок легонько ударил его по щеке, потом по другой - Давай, дорогой, давай приходи в себя, у нас трехсотых три человека... Блин, как некогда тебя няньчить, сука! Вставай, сказал!
И он опять вышвырнул его из под падающего бревна. Оттер его спиной в безопасное место и повернулся в сторону сирийца, который снова начал стрелять одиночными.
- Соберись, тряпка! - сказал он почти упрашивая, задвинул его ещё дальше за стену и выпустил в провал короткую очередь. Минуту он молчал, выжидал что-то, потом снова сделал та-та-та, опять схватил Глеба за шкирку и потащил. Туда, куда только что стрелял.
- Давай, давай... Шевели булками...
Глеб даже кажется начал понимать иронию... И смотреть под ноги... И даже что-то видеть... И даже понял, что они пытаются пробраться к машинам... И наконец стал хоть-чуть помогать маленькому водиле...
Он наткнулся на мертвого человека, там, где вчера был вход в подвал. И застыл на какой-то миг, но водила тащил его дальше, и он пересилив себя, перелез через тело как вчерашние мыши, его передернуло, но он по-собачьи преодолел оставшиеся четыре ступени и выбрался из подвала. Юрец, наконец, отпустил его. И присел раздышаться:
- Перевязывать умеешь?...Я говорю, раны перевязывать умеешь?... Понятно... Значит, смотри...вон туда бежим, и там сядешь, будешь ждать...хорошо? Останься жив хотя бы, понял?... Понимаешь меня?... и попробуй к машине пробраться, пока я туда раненых притащу, понял? Понял? Кивни, если понял.
И Глеб наконец кивнул:
- Что делать-то? - спросил он совершенно трезвым голосом.
Юрик посмотрел осторожно:
- Давай родной к машинам, попробуй хоть одну завести. Я туда парней буду переправлять, так что лучше буханку...
Юрец приобнял его по-приятельски, потрепал по голове и подтолкнул:
- Вот такие у нас тут, брат, либеральные ценности! - вздохнул сварливо, но с учётом ситуации, по-доброму.
- Рано они расслабились. Надо было дальше уходить, глубже, а то мы тут...
Глеб наконец смог застегнуть куртку. И даже отряхнуть голову. Он понял задачу, и пришел в себя. Или наоборот, пришел в себя и потом понял задачу.