ШОТЛАНДСКАЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ ТРАДИЦИЯ ДО ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Пол Мюллер
В последние годы идеям и событиям шотландского Просвещения уделялось так много внимания , что легко упустить из виду его удивительное происхождение. В начале 1700-х годов Шотландия была преимущественно сельской и беднее многих других европейских стран того времени. Очень немногие ведущие мыслители Европы обращали внимание на то, что происходило в шотландских университетах: математик Колин Маклорен был единственным профессором со значительной международной репутацией в то время. Но хотя Шотландия была бедной и феодальной в столетия, предшествовавшие эпохе Просвещения, она имела удивительно богатые интеллектуальные и образовательные традиции, начиная с XVI века. Эта традиция включала ранние идеи о равенстве, конституционализме, ограниченном правительстве, верховенстве закона и свободе, а также идеи об отдельных сферах власти церкви и государства. История развития этой традиции включает в себя пресвитерианских героев и пресвитерианское богословие.
В Шотландии Реформация была тесно связана с образованием. Как уже неоднократно отмечалось, протестанты по всей Европе выступали за базовую грамотность, чтобы каждый мог читать Библию. Это было верно в Германии, Женеве и Нидерландах, и в не меньшей степени это имело место в Шотландии. Ранние документы, излагающие структуру и цели пресвитерианской Церкви, « Первая и Вторая книги дисциплины» , включали планы по обучению шотландского народа в каждой пресвитерии и приходе по всей стране. В учебниках по дисциплинам реформа образования, особенно университетов, занимала видное место: «Внимание, уделяемое реформе образования и, в частности, реформе университетов, по объему и подробностям намного превосходит то, что уделяется почти любой другой отдельной теме. » в « Первой книге дисциплины» . [i] Хотя цель всеобщего образования в XVII веке была в основном амбициозной, шотландская грамотность действительно улучшилась так, что «по некоторым оценкам, к 1720 году грамотность мужчин составляла около 55%; к 1750 году этот показатель, возможно, достигал 75% по сравнению с 53% в Англии».[ii]
Менее известна, но не менее важна реформа церковных лидеров и поддержка ими высшего образования. Большинство реформаторов и первых пресвитерианских лидеров посещали ведущие университеты Европы. Некоторые из них были известными учёными, которые учились и преподавали в университетах континента.[iii] Но реформаторы не только сами были хорошо образованы, но и считали, что образование поддерживает истинную веру и прославляет Бога. В этом отношении они были связаны с возрождением христианского гуманизма среди протестантских реформаторов, а также католических мыслителей, таких как Эразм, которые связывали Возрождение с Просвещением.[iv]
Во время Реформации 1500-х годов в Шотландии было два крупных университета: Университет Сент-Эндрюса и Университет Глазго. Но для этих университетов настали тяжелые времена. Когда Эндрю Мелвилл , который был важной фигурой в пресвитерианской церкви и участвовал в составлении « Второй книги дисциплины» , «поступил в университет Сент-Эндрюс в 1559 году [в качестве студента], он был единственным среди профессоров и студентов, кто мог читать Аристотеля в оригинале». [v] После учебы у Питера Рема в Париже и преподавания гуманитарных наук в Женеве, Мелвилл вернулся в Шотландию, где он работал. Ему была поручена работа по адаптации учебной программы к текущим потребностям, повышению стандартов обучения и приведению колледжей Глазго и Сент-Эндрюса в один ряд со стипендиями континентальных школ. В этой академической работе он добился заметного успеха, так что студенты из заморских стран, к которым имели обыкновение прибегать его соотечественники, стали часто посещать шотландские учебные заведения.[vi]
Часть этой реформы включала назначение профессоров по дисциплинам: «Старая система, согласно которой регент проводил своих учеников через последовательные этапы курса, ведущие к экзаменам и выпуску, должна была быть заменена наймом «специалистов» читателей, которые должны были отвечать за конкретное обучение продолжительностью всего один год». [vii] Вместо того, чтобы проходить весь курс обучения у одного профессора, студенты будут учиться у нескольких профессоров, специализирующихся в разных областях. Мелвилл также возродил «почти несуществующий» Университет Глазго. Когда его назначили директором, «Мельвилл сам составил весь Академический сенат». [viii] За время своего пребывания в должности он подготовил многих профессоров, которые позже будут преподавать классику, математику и философию.
Реформация в Шотландии также сильно повлияла на шотландскую политическую философию. Пресвитерианская церковь возникла в результате шотландской Реформации (1528–1558 гг.), которая последовала вскоре после « 95 тезисов» Мартина Лютера (1517 г.) и поддерживалась Наставлением в христианской вере Жана Кальвина (1536.). Идеи Кальвина, наряду с развитием теологии завета в Германии и Нидерландах, сформировали основные принципы пресвитерианства. Среди этих принципов было разделение гражданской и экклезиологической власти и упор на правовые отношения не только между церковью и государством, но и между людьми и Богом, и между отдельными людьми. Христос – Царь церкви. Все остальные, независимо от своего гражданского авторитета и статуса, были просто равноправными его членами.
Пресвитерианское богословие повлияло на то, как церковные лидеры взаимодействовали с гражданскими властями. Например, самый важный реформатор Шотландии Джон Нокс (1513-1572) в беседе с Марией, королевой Шотландии, смело отрицал право князей предписывать народу свою религию; и когда его спросили, могут ли подданные, когда они обладают властью, сопротивляться своим государям, этот пионер народной свободы бесстрашно заявил, что, когда государи выходят за свои пределы и требуют от своих подданных того, чему они не обязаны подчиняться, сопротивление силой становится долгом.
Более поздний реформатор Эндрю Мелвилл сказал королю Якову VI наедине И теперь я еще раз должен вам сказать, что в Шотландии два короля и два королевства: есть король Яков, владыка этого государства, и есть Христос Иисус, Царь Церкви, чьим подданным является Яков Шестой Царства он не король, не господин, не глава, а член. Мы уступим тебе твое место и воздадим должное послушание, но еще раз говорю: ты не Глава Церкви.[x]
Короли и королевы не имели права на абсолютную власть, поскольку были обязаны уважать независимость Церкви. Но шотландские теологи и философы пошли еще дальше. Королевская власть и знатность ничего не значили в Царстве Божьем – даже короли и королевы были только его членами, равными самому бедному фермеру в глазах Бога. Как утверждает Джеймс Кэмерон: Политические теории, поддерживаемые реформаторами о победе в революции 1567 года... весьма убедительно подчеркивали конституционные ограничения королевской власти и предполагали веру в то, что суверенитет был делегирован князю Богом через народ, перед которым князб оставался ответственным.[xi] ]
Другой шотландский реформатор, Джордж Бьюкенен (1506–1582), обучал королеву Шотландии Марию, а позднее и ее сына Якова VI. Он также написал важный диалог De Jure Regni apud Scotus (1579) о склонности монархов к ошибкам и о том, как их нужно учить и исправлять с помощью законов. De Jure Regni это очень ранняя работа, посвященная идее конституционной монархии. Работа Бьюкенена появилась более чем за столетие до « Двух трактатов о правительстве» Локка , более чем за 70 лет до « Левиафана » Гоббса и за 30 лет до « Mare Liberum» Гроция.
Бьюкенен утверждает, что земная политическая власть принадлежит людям и благополучию общества, а не божественному праву королей. Истинная власть короля проистекает из его справедливого осуществления правосудия и равенства среди людей. Монархи люди, склонные к ошибкам, невежеству и порокам. А власть делает их еще сильнее:
Б. И поскольку есть основания опасаться, что [король] может не обладать достаточной твердостью духа, чтобы противостоять тем привязанностям, которые могут и часто вызывают отклонения от правды, мы предоставим ему дополнительную помощь закона, как регулятора его страстей.
М. Не правда ли, по-вашему, что король должен во всех делах быть наделен произвольной властью?
Б.- Ни в коем случае; ибо я вспоминаю, что он не только король, но и человек, много ошибающийся по незнанию, много согрешающий по склонности и многое почти против своей воли... Это несовершенство природы также обычно усиливается благодаря обладанию должностями; так что здесь, если где-либо, я осознаю силу чувства комедии, когда она говорит, что «из-за неограниченной власти мы все становимся хуже». По этой причине мудрецы-законодатели снабжали своего короля законами либо для того, чтобы наставить его в невежестве, либо для того, чтобы исправить его ошибки.[xii]
Из-за человеческой слабости и порочности (важная идея кальвинизма) монархи не могут быть выше закона. Закон одновременно учит и ограничивает их:
Короли изначально были созданы для поддержания справедливости и равенства. Если бы они были в состоянии неукоснительно соблюдать это правило, они могли бы обеспечить себе вечное владение суверенитетом в том виде, в каком они его получили, то есть свободно и не скованно законами. [Монархия], первоначально установленная в целях общественной пользы, постепенно выродилась в бессильную тиранию. Ибо, когда короли не соблюдали никаких законов, кроме своих капризных страстей, и находили свою власть неограниченной и неумеренной, не устанавливали границ своим похотям и подчинялись во многом благосклонности, во многом ненависти и во многом частным интересам, их властная наглость возбуждала всеобщую стремление к законам. По этой причине законы издавались народом, и короли были обязаны в своих судебных решениях принимать не то, что диктовали их собственные распущенные фантазии, а то, что предписывали законы, санкционированные народом. В результате многих экспериментов их научили, что гораздо безопаснее доверить свою свободу законам, чем королям; поскольку многие причины могли бы побудить последних отклониться от правильности; а первый, будучи одинаково глух к молитвам и угрозам, всегда сохранял ровный и неизменный тон. Таким образом, короли, оставленные в других отношениях свободными, обнаружили, что их власть ограничена предписанными пределами только необходимостью согласовывать свои слова и действия с указаниями закона, а также налагать наказания и раздавать награды, две самые прочные связи человеческого общества, согласно своим постановлениям; так что, по выражению выдающегося адепта политической науки, король стал говорящим законом, а закон - немым королем.[xiii]
Бьюкенен далее утверждает, что суверенитет принадлежит народу, а не божественному праву королей: Зачем мне собирать другие слова, которые метафорически используются для обозначения должности царя, например, отец, пастырь народа, наставник, князщь и правитель? Скрытая цель всех этих выражений - показать, что короли были созданы не для себя, а для народа.[xiv]
Он также пишет:
Б. Итак, согласно этому представлению, сравним царя, закон и народ. Следовательно, мы обнаружим, что голос короля и закона совпадают. Но откуда берется их авторитет? Король от закона или закон от короля?
М. Король от закона.
Б. Как вы пришли к такому выводу?
М. Считая, что не король предназначен для ограничения закона, а закон для ограничения короля; и именно из закона король черпает свое королевское достоинство; так как без этого он был бы тираном.
Б. Тогда закон имеет первостепенное значение для короля и служит для направления и сдерживания его страстей и действий.
М. Это уже сделанная уступка.
Б. Разве тогда голос народа и закона не один и тот же?
М. То же самое.
Б. Что сильнее: народ или закон?
М. Я думаю, весь народ.
Б. Почему вам пришла в голову эта идея?
М. — Потому что народ является родителем или, по крайней мере, автором закона и имеет право принимать его или отменять по своему усмотрению.
Б. Итак, поскольку народ сильнее короля, давайте посмотрим, не следует ли его призвать к ответу перед народом.[xv]
Многие более поздние шотландские богословы расширяли работу Бьюкенена.
Сэмюэо Рутерфорд был одним из самых влиятельных пресвитерианских служителей XVII века. Он был одним из четырех главных шотландских комиссаров Вестминстерской ассамблеи, где несколько раз проповедовал перед парламентом. Он был одним из лидеров шотландских пресвитерианских ковенантеров, а позже занимал должность в Университете Сент-Эндрюс. Его книга 1644 года «Lex Rex, или Закон и принц », написанная в первые годы гражданской войны в Англии, утверждает, что гражданская власть исходит от народа, который получает ее от Бога: Поэтому я не вижу, чтобы Говаррувиас, Сото и Суарес справедливо говорили, что власть правительства исходит непосредственно от Бога, а та или иная определенная власть происходит опосредованно от Бога, исходя от Бога посредством согласия сообщества, которое передает свою власть одному или нескольким правителям.[xvi]
Монархия - это лишь один из типов правления, подчиняющийся законам справедливости и благополучия управляемых. Подобные идеи были радикальными, но такими же были и времена шотландских ковенантеров, армии новой модели Кромвеля и гражданской войны в Англии. Но имейте в виду, что эти идеи были широко распространены среди шотландских пресвитерианвплоть до 1700-х годов. Эта конституционная традиция продолжается несмотря на преследования и тиранию Реставрации.
Сэр Джеймс Стюарт был еще одной важной политической фигурой конца 1600-х годов, писавшей в духе пресвитерианской традиции. Он был вынужден покинуть страну за утверждение, что люди имели право защищать себя от тирании, включая недавно восстановленный режим Карла II, в таких брошюрах, как Jus Populi Vindicatum, или «Право народа на защиту себя, и их заветная религия подтверждена» (1669 г.). ). После Славной революции Стюарт стал лордом-адвокатом Шотландии [xvii] с 1692 по 1709 год. Эти полтора десятилетия были важным временем в истории Шотландии, когда были созданы Банк Шотландии, создание Шотландской компании, годы голода, во время которых население Шотландии сократилось на 10–15%, массовый крах схемы Дарнена и упразднение шотландского парламента после Акта об унии 1707 года.
Более весомый вклад в темы конституционализма и свободы внесАлександр Шилдс . В 1687 году он написал «Hind Set Loose» , защищая идеалы ковенантеров предыдущего поколения. Эти ковенантеры, в свою очередь, работали над сохранением наследия шотландской Реформации. По словам Джона Маклауда: Книга Бьюкенена «De jure regni apud Scotos» была предшественником «Lex Rex » Сэмюэля Рутерфорда и «Hind Let Loose » Александра Шилдса. Принципы, изложенные в этих работах, изложенные, разъясненные и защищенные, установили пределы власти Короны, которые совсем не нравились двору и его сторонникам. Но в конце конституционной борьбы эти принципы были оправданы, и, несмотря на людей, занимающих высокие посты, и их раболепные инструменты, они были приняты нацией. Они излагают основную систему конституционной свободы.[xviii]
Эти идеи о свободе, конституционализме и равенстве повлияли на политическую экономию Адама Смита и легли в основу истории, написанной Дэвидом Юмом, Адамом Фергюсоном и Уильямом Робертсоном. Эта шотландская интеллектуальная традиция в конечном итоге проникла в американские колонии через шотландских иммигрантов в XVII - XVIII вв.; в том числе знаменитый учитель Джеймса Мэдисона: Джон Уизерспун.
К тому времени, когда Фрэнсис Хатчесон (1694–1746) преподавал в Университете Глазго людям, которые впоследствии стали важными фигурами шотландского Просвещения, конституционализм, равенство и верховенство закона были давно устоявшимися традициями среди шотландских интеллектуалов. Но эти идеи не ограничивались лекционными залами и книгами. Они также оказали глубокое влияние на историю Шотландии XVI и XVII веков. Они оправдывали пресвитерианское сопротивление авторитарным затеям со стороны монархов, дворянства и англиканской церкви, а также развитие шотландской образовательной системы.
[я] Кэмерон 1972:61
[ii] Герман 2001:23
[iii] Двумя яркими примерами являются Джордж Бьюкенен и Эндрю Мелвилл.
[iv] Для получения дополнительной информации о христианском гуманизме см. « Переосмысление христианского гуманизма под ред. Йенс Циммерманн
[v] Макферсон 1901:136
[vi] Маклауд 1943: 42-43
[vii] Кэмерон 1972:58
[viii] Макферсон 1901: 136
[ix] Там же:117
[x] Маклауд 1943:46
[xi] Кэмерон 1980:61
[xii] Бьюкенен 1982: 246
[xiii] Там же:247
[xiv] Там же:244
[xv] Там же:276
[xvi] Рутерфорд 1982:3
[xvii] Лорд-адвокат был главным юристом в Шотландии.
[xviii] Маклауд 1943:42
Buchanan, George. (1982 [1799, 1579]). De Jure Regni Apud Scotos; A Dialogue Concerning the Rights of the Crown in Scotland. Trans. Robert Macfarlan. Sprinkle Publications: Harrisonburg.
Cameron, James K. (1972). The First Book of Discipline.: Edinburgh.
Cameron, James K. (1980). The Second Book of Discipline. Edinburgh.
Herman, Arthur. (2001). How the Scots Invented the Modern World. Three Rivers Press: New York, NY.
Macleod, John. (1974 [1943]). Scottish Theology: in Relation to Church History Since the Reformation. The Knox Press: London.
Macpherson, John. (2015 [1901]). A Story of the Church in Scotland: From the Earliest Times Down to the Present Day. FB &c Ltd.: London.
Rutherford, Samuel (1982 [1644]). Lex, Rex, or the Law and the Prince. Sprinkle Publications: Harrisonburg.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn