Захотелось мне дружить с девушкой из Украины. Сначала-то я засомневался. Вдруг, думаю, не получится? Очень была красивая! Домой ходили из ИЗО студии. Я сегодня даже не помню, как Тамара рисовала. Не играло значения тогда рассматривать её рисунки.
Сама Тамара была - живой рисунок природы! Вот, уже, точно эти украинки будто природой нарисованы на чернозёме! Был вариант предложить дружбу и любовь!
Но я вспомнил, как трудно в литературе было любить красавицу.
Этой литературой я был насквозь пропитан. В ней я не видел ни одной счастливой жизни молодых парней, страдающих от неземной любви!
Я отступил в тень, не считая себя сколько-нибудь себя привлекательным. Да, девушка обратила внимание на то, как я рисую. Но это не походило на живую заинтересованность любоваться не только моим творчеством, но и моей внешностью.
Я уже тогда стал замечать, что взрослые люди смотрели на меня с каким-то отчуждением.
Сегодня-то я уже знаю, почему я выгляжу неказистым инородцем. Но в молодости я смотрел на своё творчество, как на билет удачного выигрыша моего рождения.
Ведь, мой талант был таким явным, что это чего-то стоило?
Увы, талант мой скоро дал мне понять, что он ничего не стоит в той жизни, которой стал жить Советский Союз. Нужны были родители, а не талант. Мать моя была неграмотной от слова - совсем!
Отца после войны с Гитлером не вспоминал никто. Так что я был серой мышью.
Удивительно, что в Москве я чувствовал себя равным москвичам. В Ленинграде произошло это же самое. В Санаториях на берегу Чёрного моря я чувствовал к себе интерес. Редакции сегодня меня просят с ними сотрудничать.
Но в Удмуртии я получил оплеуху по моей физиономии, когда женщина назвала меня дураком. Это всё, чем я могу похвалиться у себя на Родине.
Может быть, я дурак, действительно?
Но чем умнее меня Валентина Матвиенко, которая сказала, что будут все наказаны, кто стреляет в нас?
А не стреляет ли Россия сама в себя?
Одна москвичка написала мне, что жить в этом мире стало совсем плохо. Что я могу ей ответить? Да, действительно, жить стало снова плохо. Но, пока не голодные.
А уверенности в завтрашнем дне нет!
Но, несмотря на то, что мы воюем с Украиной, я не могу забыть красоту Тамары Чепленко. Надо же уродиться такой красавицей!
Если бы я догадался предложить её нарисовать? Не догадался. Я тогда работал в заводе, готовился служить в Советской Армии. Времени нарисовать портрет просто не было! Правда, я нарисовал портрет другой украинки масляными красками. Но я тогда уже учился в институте, перешёл на второй курс.
Портрет висит над моим диваном. Тоже красивая. Но на уровне том, что я был бы с ней счастлив. Не понравилась моей матери.
Март