Согласие вместе со слезами было выжато из Луизы, после чего пленница наконец-то получила долгожданную свободу. Правда, в данном случае, относительную - отец заверил, что в ближайшее время он пригласит в гости её жениха и обговорит с ним все формальности, а свадьба не заставит себя долго ждать. Мадемуазель Жели скоро станет гражданкой Дантон.
Александрину совершенно не радовало грядущее замужество дочери в первую очередь потому, что оно не радовало саму невесту. Однако господин Жели ей не внимал - собственное материальное благополучие было ему важнее счастья Луизы.
-Дорогой, очень важно, чтобы супруги любили друг друга, тогда как она испытывает лишь страх перед Дантоном. - убеждала Александрина.
Господин Жели хмыкнул и пожал плечами:
-Главное, чтобы она его уважала, а всё остальное придёт потом.
-Однако ж, - настаивала на своём госпожа Жели, - ты никогда не испытывал симпатии к революционерам. Ты просто делал вид, что с ними солидарен. Но не могла же, в конце концов, твоя маска патриота стать твоим лицом?! - патетически воскликнула Александрина, но увидев равнодушие на лице супруга, поняла, что оказалась в неловком положении.
-Тебе известно, что я безмерно предан Старому режиму, но вынужден действовать в духе нового времени. - со вздохом сказал господин Жели. - Дантон защищал меня перед моими недоброжелателями, обеспечил мне место в Морском министерстве. И при этом он никогда ничего за это не просил, но сейчас, думается мне, пришло время его вознаградить. - задумчиво закончил господин Жели свою речь. Чем больше он расхваливал Дантона дочери и жене, тем больше он сомневался в правильности своего выбора. Однако отступать было некуда: Луиза дала своё согласие, приглашение на званый обед было отправлено. Осталось лишь проследить, чтобы Сильви приготовила всё к назначенному времени. Жене он это не доверит - в своих угрозах он уверен больше.
Ленивая служанка в этот момент находилась в гостиной. Особо себя не утруждая, она размахивала тряпкой и фальшиво напевала популярную «Ah! ;a ira».
“Дело пойдёт, Дело пойдёт!
Аристократу горевать,
Народу на него плевать,
А совесть ведь у нас чиста,
Тем наша нация сильна,
От малого до велика,
Мы патриоты на века,
И за себя мы постоим,
И ты француз и гражданин…..”
- Сильви, чем ты занимаешься? - увидев господина Жели, она сразу же прекратила петь и сделала вид, будто бы усердно вытирает пыль.
-Я вытираю пыль с комода по приказанию мадам. - нашлась ответить Сильви. Господин Жели со смехом сказал служанке:
-Вытерла комод - хорошо. Он уже не нуждается в твоих услугах, теперь займись обедом. У нас сегодня важный гость. - увидев, что господин Жели пошёл к двери, Сильви опять затянула знакомый мотив, после чего тот обернулся и сказал:
- И пожалуйста, без песен. Твои завывания испугают кого угодно.
Сильви пришлось замолчать и заняться долгим и скучным делом - приготовлением праздничного обеда на четыре персоны.
Тем временем Луиза с матерью выбирали себе наряды: господин Жели заявил, что обе должны быть одеты празднично, но не вычурно. Это заняло не очень много времени: Луиза не пожелала надевать редингот, предусматривающий жёсткий корсет, - платье шемиз на американский манер показалось ей самым подходящим к такому случаю. Александрина, как жена главы семейства и образец для подражания, оделась в старомодный наряд из шёлковой тафты. Оставалось только взглянуть в зеркало и удостовериться, что к приходу гостя они готовы.
…..Ужин проходил не совсем так, как его представляла себе Луиза. Она думала, что в центре внимания будет её предстоящее замужество, однако у Дантона с господином Жели нашлись совершенно другие темы. К сожалению или к счастью, её они совершенно не касались.
-Всё-таки, гражданин Жели, я теряю вес в глазах общества. Как эти оборванцы аплодировали мне в 1790 году, а что сейчас? Появились новые авторитеты вроде этого никчемного Папаши Дюшена. - громыхал Дантон, поедая жаркое.
-O tempora, o mores! На смену старым патриотам всегда приходят новые предатели.- вздохнул господин Жели, опустошая бокал. Дантон ответил ему что-то, но Луиза этого не слышала. Она уже была не голодна и хотела найти повод для того, чтобы их покинуть, как вдруг неожиданно услышала небезынтересную для себя новость:
-Так, слушай. Это было в начале июня. Некий секретарь Департамента Сены известил Робеспьера о местонахождении Верньо. Вскоре не без помощи этого патриота того арестовали, последовали ещё доносы и аресты. - говорил Дантон. - И за эти заслуги наш умелец стал членом Комитета общественного спасения. Ловко, не правда ли?
В голове Луизы, как молния, пронеслась мысль: Дюпен. Это был Дюпен. Он ненавидел жирондистов и искренне восхищался Робеспьером. Но только он был слишком честен, чтобы писать доносы на кого-то, даже если этот человек враг Республики. Скорее всего, Дантон клеветал или сплетничал.
-Оставим политику. У меня к тебе есть более важный разговор. Он касается возможности твоего брака с моей дочерью. - сказал господин Жели. В отличие от Луизы рассказ Дантона он выслушал без интереса. Доносы, аресты и жирондисты ему уже порядком надоели. Но что поделать -к сожалению или к счастью, это обсуждалось слишком часто.
-Мне не нужно приданое вашей дочери, лишь она сама. Когда я вижу её, я чувствую себя обезглавленным красотой вашей Луизон. - господин Жели пропустил мимо ушей все эти комплименты, Луизу эти глупости смутили.
-Помимо того, что моя дочь красива, она ещё скромна и воспитана. - с улыбкой заметил господин Жели.
-Постойте, вы сказали, что чувствуете себя обезглавленными Луизон. Что это? - бестактно вмешалась Луиза.
Дантон, кажется, немного удивился тому, что девушка не поняла его комплимента и пояснил:
-Я сказал вашему отцу, что обезглавлен красотой несравненной Луизон. Так зовут в народе гильотину. - От такого эпитета Луиза даже подавилась: сравнивать её с машиной для казней? Кроме Дантона до этого никто не додумается. Ничего удивительного, что после этого она напрочь потеряла аппетит. Ни жаркое, ни говядина в собственном соку больше её не соблазняли.
-Могу ли я рассчитывать на её руку? - вернулся Дантон к теме сватовства.
Господин Жели, хитро улыбнувшись, ответил:
-Мы с Александриной и Луизой уже всё решили. Она станет твоей женой, но с одним условием…. - господин Жели сделал паузу. Замерев в ожидании, Дантон смотрел на него. Наконец тот продолжил: - Поскольку моя дочь очень набожна, ты должен исповедоваться у неприсягнувшего священника, аббата де Керавенана.
Продолжение: http://proza.ru/2024/04/02/1491