Статья французского философа, журналиста, писателя и политического деятеля- Бернар-Анри Леви была напечатана во французском интеллектуальном журнале «La R;gle du jeu»
Оскорбление, нанесенное Делону
Найдутся ли у Делона силы выбраться из той грязи, которой, на протяжении каждого вечера, его поливают в столь варварской мыльной опере?
Прежде всего, существует этот взгляд, который освещает лицо стоическое и нежное. Эти светлые глаза цвета морской волны, так хорошо мне знакомы, ибо я запечатлел их своей камерой. Эти глаза, эти большие глаза, с вечным в них светом, как говорил когда-то Бодлера, - призывают, отталкивают и завораживают поэтов. Делон красив, неотвратимо красив, ибо смог сотворить из них произведение, одалживая своим персонажам - сначала Рокко, а позже, в фильме «Гепард», они становятся аллегорией благородства и падения, в столь долгой и роковой элегии. Рядом с Бертом Ланкастером - в роли старого и восхитительного льва, он олицетворяет загадку красоты, которая не меркнет, - говорим ли мы о лице или душе, какая разница! - и все это пока существуют эти глаза, говорящие, что никому не дано разгадать тайны человеческой природы. Ну а затем, актерский гений, — ведь это не одно и то же, что профессия или призвание. У актера Делона все едино, - одно не противоречит другому. У него нет того самого рецепта, тех приемов, которые позволяли бы ему, создавать образ, идя от одной детали к другой. Отнюдь нет, ничего подобного не происходит, как и у Бельмондо - сына скульптора и его вечного товарища. Они не владеют приемами, которые позволяли бы заранее делать набросок роли, моделировать её, чтобы создать в итоге театральный образ.
Делон проживает роль, тотчас же превращаясь в того, в кого его просят превратиться. Я могу это подтвердить, ибо снимал его; при этом я не говорю, что это происходит мгновенно, с самого первого кадра. Однако, в какой-то момент, и это относится лишь к нему, происходит нечто, как у Марселя Пруста в его «Поисках утраченного времени», когда герой, откусывая маленький кусочек печенья (медлен), напрягает всю свою память, чтобы отыскать в ней собственные воспоминания. В противном случае, это лишь повтор действия, что было бы ошибкой. Кошачье вдохновение. Делон это настоящий гепард.
Но он еще и друг, и возлюбленный, и немногословный отец. Столь восхитительная молчаливость - как в фильмах, так и в жизни, - не что иное, как образ неспособности человека выразить себя, а также и того, что слова всегда терпят крушение. Это всего лишь образ - подвижный и молчаливый. Cамурай, с его глубинно-непостижимыми темными пятнами, - не души, а существования. Господин Кляйн и трагедия имени. Все эти роли полицейских и головорезов, столь неразговорчивых, напоминают потерявшихся детей, утративших дар речи. И всегда вот эти глаза, слишком светлые; в них кроется вопрос, ответ на который каждый фильм интерпретирует по-своему и каждый раз не находит ответа, ибо найти его невозможно. Все это подобно безгрешности, присущей художникам, музыкантам или писателям, - она дана лишь немногим. Среди них и Делон.
Но вот этот гепард, превратившийся, в свою очередь, в старого льва, нашел место затворничества, что ему по душе. И его дети, о которых я ничего не буду говорить помимо того, что все они — каждый на свой лад, унаследовали от отца неуловимую грацию. И вот они спорят - не только друг с другом, но и на глазах кровожадной публики. Это даже не отсутствие вкуса, а оскорбление, хотя нам твердят до тошноты, что споры о наследстве существуют «во всех семьях». Однако, в данном случае, мы находимся за пределами общества развлечений, требующего «хлеба и зрелищ». Именно этим питается социум. Это старая история народа, превратившегося в толпу, требующую свой фунт мяса- собственную часть победы бесстыдного над стыдливым, разложения над благородством, беззастенчивости над внутренней жизнью, с присущей ей стыдливостью.
И старый лев брошен в ров - не для того, чтобы ударить своей сильной лапой, а для того, чтобы самому быть растерзанным. По сравнению с образами персонажа Рипли из фильма «На ярком солнце», с огромным количеством паспортов, дающих пропуск в загробный мир, нам представлены на обозрение фотографии старого ослабленного человека, которые, впрочем, говорят в меньшей степени о его старости, чем о дряхлости самого века. Нам его рисуют подобным царю Эдипу в реалити-шоу «Эдип в Колоне», в котором с проколотыми глазами, потерявшими искристую прозрачность, он вынужден скитаться в поисках собственной могилы, опираясь на руку своей любимой дочери Антигоны. Это, поистине, слишком отвратительно, слишком унизительно, слишком гнусно.
Ради него. Ради его творчества. Ради его достоинства как актера и мужчины. Ради его друзей. Ради свидетелей его несравнимой карьеры. Но и ради будущего дней, что жизнь дарит ему, ради собак, не торопящихся лишить его своей привязанности, заставляя расплатиться за прошлое, когда он был высоким и порой резким.
Хотя Ален Делон и проживает этот период своей жизни как оскорбление, но это не означает, что ему вынесен смертный приговор. Ибо никому не дано знать час его смерти. Не так ли? А также и того, покинет ли он этот мир недостойным или достойным, разоблаченным в собственных тайнах или совсем наоборот - будет вне всякой досягаемости? Если бы я держал пари, то именно этого мнения я придерживался. Одинокий, - таким он был всегда, в глубинах собственной души, там, где каждый человек хранит то, что невидимо другим, он даст им отсрочку и найдет в себе силы, чтобы выйти из этой лужи грязи, в которую его окунули в этом ежевечернем каннибальском сериале.
Но меня, повторю, это не касается, это касается его.
Это всего лишь послание с того вулкана, где каждому из нас грозит слепая лава обид и низости. Дружеский привет, дорогой Ален. Братский привет. Пусть любовь окружающих вас людей, выраженная столь неумело, отправит вспять всю эту вышедшую из русла грязь. Пусть заклинания самурая и красота деревьев в Douchy помогут вам не только оставаться той скалой, которой вы всегда были, но и простить. Храбрости, Маэстро. Люди подобные вам, могут покачнуться, потеряв равновесие, но упасть - никогда.
Перевела с французского Элеонора Анощенко
30 марта 2024 год