Шаркая и еле, еле перебирая ногами, дед вышел на балкон, присел на низкий табурет, дрожащими пальцами вынул из кармана папиpocy, помял ее. Лет много, а запретить себе в единственном оставшемся удовольствии он не мог. Взглянув в безбрежную синеву, старик прикрыл глаза, мысли плавно потекли, одна сменяя другую.
С первой женой ничего не вышло, и это стало ясно после рождения сыновей-погодок. Жена полностью отдалась детям, постоянно забывая про мужа.
Совсем молодой еще тогда парень Василий молча собрал нехитрые пожитки и переселился в общежитие, где в основном жили семейные пары.
Мужья всех жен были летчиками, а потому их частенько не бывало дома, некоторых подолгу, а Василий служил в наземной службе, а потому всегда был на месте.
Через пару недель парень окончательно понял, в какой цветник он попал. Почти все женщины заигрывали с симпатичным разведенным Васькой, а он раздавал комплименты налево и направо, приглашая дам по очереди провести вечер в его холостяцкой каморке, как он ее называл. Ухаживать Василий умел, что и говорить: поил дам шампанским, говорил красивые слова, нежно обнимал и целовал, обязательно дарил хоть небольшой, но подарочек. Васькины романы длились недолго, жен летчиков он менял как перчатки. Устраивать скандалы ему или друг другу женщины опасались, ведь все это было тайно, каждая из изменниц переживала, а вдруг муж догадается?
Отказала Василию только Люська, маленькая хрупкая, похожая на девчонку, он и за бабу-то её сначала не принял.
А именно она стала для него самой желанной, но Люся была скала, брезгливо отпихивала от себя Ваську с его приставаниями и ухаживаниями и все время грозилась пожаловаться мужу.
Но именно Люся и стала Васькиной второй женой. Её муж не вернулся из очередного полета, разбился в Челябинске.
Люся горевала недолго, на предложение Василия тут же согласилась, не раздумывая особо, поднимать двух маленьких девчонок одной трудно.
Брак оказался удачным, Васька был очень заботлив и нежен, но ровно до тех пор, пока Люся оставалась худенькой и стройной. Как только она начала полнеть, Вася постепенно потерял к ней мужской интерес.
Впервые свою странность Васька заметил много лет спустя, когда случайно влетел к старшей падчерице, моющейся в ванне. Увидев ладную голую фигурку пятнадцатилетней девочки, такую же хрупкую и тонкую, как у её матери когда-то, ему неистово захотелось потрогать девочку, но тогда он запретил себе делать это, наорав на нее, что дверь на щеколду закрывать надо.
К своему собственному ужасу он стал теперь обращать внимание только на девочек. Женщины его совсем перестали интересовать, хотя ловеласом Васька был еще тем.
Он стал частенько наведываться на городской пляж, ему хотелось трогать маленьких девочек, просто трогать, ничего лишнего. Никогда у него не возникало никакого другого желания, ничего лишнего, чем просто потрогать, погладить, прикоснуться.
«Что такого особенного»? — успокаивал он сам себя.
Васька даже изучил весь кодекс и не нашел никакой статьи по поводу своих желаний. Поэтому, немного успокоившись, он стал время от времени все-таки распускать руки. То словно бы случайно заденет, то как будто поддержит, то дружески по плечу похлопает.
У них с Люськой родилась дочка, третья в семье девчонка. Свою дочку он имел право трогать в любое время, но ему не хотелось: это было совсем не то, он понимал, что это его дочь, и любил ее, как отец. Ничего лишнего.
В семье, да и за ее пределами он снискал себе репутацию очень ласкового, сердечного мужчины, эдакого добряка, любящего обниматься да целоваться.
На всякий случай, чтобы скрыть свои наклонности, он обнимался при встрече со всеми: с сотрудниками и сотрудницами, похлопывая их по спине, с соседями и соседками, с родственниками. Но истинное наслаждение доставляли только объятия с маленькими тонкими стройными девочками.
Объятия стали его визитной карточкой, и ему даже повезло еще крепче узаконить и оправдать свои наклонности.
Как-то ему на глаза попалась брошюрка, в которой рассказывалось про психолога Вирджинию Сатир и ее мудрость про объятия.
Васю даже стали в шутку называть лекарем, потому что он всем прожужжал уши про «лечебные объятия», рекомендованные Вирджинией.
Все это Васька твердил постоянно, чтобы легально обниматься с маленькими девочками, гладить их по спине, опуская свои шаловливые руки все ниже, прижимать к себе, вдыхать аромат детской кожи. У него был свой план для реализации своих желаний.
Если в течение дня не удавалось обнять какую-нибудь девочку, Вася становился злым, раздраженным и даже агрессивным. Дочери Люси не давались обниматься каждый день, соседские девчонки старались его избегать. Здороваясь с Васей, с удовольствием давали себя лапать лишь взрослые женщины и старухи, но Васю интересовали лишь девчонки.
Прошли годы, Василий вел себя благоразумно и аккуратно, а потому ни разу никем не был ни в чем уличен. При всей доброте и ласковости его не любили, а многие, особенно девочки, даже избегали, брезгливо морщились, если ему вдруг удавалось к ним прикоснуться.
Чем старше становился Васька, тем труднее ему удавалось удовлетворить свои мерзкие потребности. Падчерицы выросли и вышли замуж, выпорхнув из-под Люськиной опеки и ненавистного отчима, вечно слюнявого обрюзгшего мужика.
Родная дочь никак не могла выйти замуж, хотя кавалеров было много, но у нее не складывалось, и она просидела в девках до двадцати восьми лет. И вот как-то она смущаясь сообщила родителям, что познакомилась с молодым мужчиной, который уже был женат, и у него имеется маленькая дочка от первого брака.
— Мам, пап, вы не будете против? — тихо спросила она.
Услышав про маленькую девочку, Васька почувствовал, как теплая сладострастная волна прокатилась по телу.
— Что ты, доченька! Приводи, познакомимся! — выдохнул он.
— Правда? — обрадованно проговорила Валя и посмотрела на мать.
— Лишь бы человек хороший был! — вздохнула Люся. — Пусть приходит.
В ближайшее воскресенье Матвей пришел в гости, Васька по обыкновению кинулся к нему обниматься со своей дурацкой фразочкой, которую он кидал всем много лет.
— Вирджиния Сатир, знаменитый психолог, слыхал? — не дождавшись ответа от ошарашенного таким приемом парня, продолжил, — так вот, она рекомендует обниматься до сорока раз в день, и только это может спасти нас от болезней, как физических так и психических. Ты как? Здоров?
— У меня все в порядке! — твердо ответил Матвей.
— Ой, ну, пап, ты Матвея напугал, — смутилась Валя и тревожно посмотрела на мужчину.
— Ничего он меня не напугал. Все нормально! — угрюмо ответил тот.
Свадьбу играли через полгода, несмотря на причуды будущего тестя. Вот на этом торжестве Васька и увидел впервые дочку зятя. Шестилетняя девочка была тоненькая как тростиночка, с белой почти прозрачной кожей, огромными карими глазами и длинными светлыми волосами. Васька на секунду замер, пульсация прокатилась по всему телу, жаркой волной ударив в низ живота. Он подхватил девчушку на руки, закружил, она испугалась, заплакала громко, потянув ручки к отцу. Было видно, что Матвей не очень-то благоволит к дочери, и вместо того, чтобы её пожалеть, успокоить и приголубить, он грубо спросил:
— Ну чего разнюнилась, дикарка? Это твой новый дед. Знакомься.
Васька несказанно обрадовался такому представлению себя и снова подхватил девочку, но Арина оказалась не робкого десятка, она стала колотить деда кулачками и кричать:
— Поставь меня на пол, ты не мой дед, у меня есть целых три.
— А я буду четвертый! — Васька крепко обнял девочку.
Арина изловчалась и укусила Ваську за ухо. Тот громко вскрикнул, поставив ребенка на пол.
— Ах ты поганка! — отец девочки был вне себя от злости, — к тебе как к родной, а ты! Не приедешь к нам больше!
— Ну что ты, Матвей, — залебезил Васька, — не надо. Все хорошо, мне не больно совсем, мы будем дружить с Ариной. Правда, Арина?
— Нет! — громко и твердо крикнула девчушка.
Отец больно схватил дочку за плечо:
— Послушай, — прошипел он, приблизив к ней лицо, — я сейчас вызову тебе такси, и ты отправишься домой!
Таким злым девочка видела своего отца частенько. Живя с ее мамой, он постоянно был не в настроении и устраивал скандалы. Арина боялась отца и всегда слушалась, поэтому она испуганно опустила глаза и прошептала:
— Папа, прости меня пожалуйста, я больше так не буду.
—То-то же! — снизошел милостью родитель.
Тут к нему подошла молодая жена и промурлыкала:
— Ну где ты пропал, любимый?
Матвей, пока еще горячо влюбленный, позволил себя увлечь в гущу гостей.
Поселились молодожены в доме родителей Вали. У Матвея была своя однокомнатная квартира, но Валя хотела остаться в привычном ей с детства месте. Матвей не стал возражать. Конечно, жить в большом доме с приусадебным участком было куда приятнее, чем на пятнадцати квадратах в разваливающейся трехэтажке.
Периодически Матвей привозил Аришу погостить. Васька всегда пытался обнимать и целовать девочку, но она грозно смотрела на старого паскудника и щипала его, куда успевала схватить. Никогда раньше Васька не получал такого серьезного отпора.
И вот как-то перед Новым годом он спросил у девочки, что бы ей хотелось получить в подарок на праздник.
— От вас ничего, — отрезала Арина. — Мне папа и мама подарят.
— А я тебя и не спрашиваю, что ты ждешь от родителей. Скажи, что ты просишь у Деда мороза.
— Мне папа подарит, — малышка была непреклонна.