Когда-то мне досталось за герани,
За кулебяку, клюквенный кисель,
За разницу, которая меж нами
Предпочитала фрукты и Martell,
За тапочки с помпонами. На выброс!
(Есть туфли на высоких каблуках),
За зеркало в прихожей – тоже минус,
Оно в немодных кремовых тонах.
За возраст (каждый день об этом помнил),
За слезы, убежавшие в стихи,
За то, что обещал, но не исполнил
И за кольцо, упавшее с руки.
Воспоминания… Порой, бывает грустно
Не за себя – за зеркало, цветы,
За треснувший плафон на чешской люстре,
За пустоту, пусть не своей мечты...
А зимы из далеких океанов
Приносят льды, всевластие храня,
Они не лечат, лишь морозят раны,
Лишая жизнь участия огня.
Бла-бла - бла-бла… Тянучки из колючек,
Ложь-перевертыш, палое вранье.
Зимы бездарной маленький лазутчик
Лукавством пеленает робкий лучик
И кормит им блатное воронье.
У лжи окольцованный круг,
Цвета оперения, слух
Различны в размерах, в оттенках.
Но если рассматривать стенки,
Где тень, словно серый паук,
Меняет и форму и дух,
То ложь – просто тень от лжеца
Ценою дешевле монетки.
Ангел, Ангел, помоги мне,
распыли мороз и мрак!
Мне нельзя быть нелюбимой,
И тобою не хранимой,
Мне нельзя быть просто так.
Пусть шатаются по лесу
Рыбы, съевшие луну,
Пусть подметные принцессы
Прославляют чудь и тьму,
Пусть вампиры ищут дыры
Там, где души искони…
Унеси меня от мира,
Сбереги и сохрани.
Злопамятство зимы не вспомнишь летом,
Когда зеленым воздухом душа
Обернута, обласкана согрета,
Когда тепло июльского рассвета
Ведет по краю поля не спеша…
Спасибо, мой крылатый, чистый свет,
Дыханье Неба из родного дома,
Где каждая тропинка так знакома,
Где нет печали, смерти тоже нет.
Слетел, мой верный, шепчешься с душой,
Твой меч - моей спине порука.
Спасибо, что надежней в мире друга
Не отыскать ни сердцем, ни строкой.
За весточки от тех, кто смотрит вниз
На наши одинокие дороги
Спасибо, Свет мой, за терпенье в Боге
На сцене и за тайнами кулис.
Поверь, я вижу, как за их плечами
Стоят печально головы склоня
Твои собратья в сполохах огня,
Сверкая обнаженными мечами.
Театр спит. Отец земных сирот
Хранит их сон, покуда не проснутся,
Не вспомнят дом, спасеньем не займутся,
Соединив в себе и этот мир, и тот.
А дальше – Свет, мне от него бело.
Пусть лгут лгуны, свивают небылицы,
Со мной вовеки просветленных лица,
Которым быть униженным дано.
Блаженный* мой, я помню твой урок
И свет строки, в которой дух метался,
Но боль ушла, ты с Богом не расстался
И ждешь в толпе Михайловых Ворот.
Нас много пострадавших от потерь,
Обид напрасных и обманов долгих,
Но мы простили должникам их дОлги,
Дослужим здесь и постучимся в Дверь.
Кто мучил нас, пусть будет в век прощен,
Мы за него помолимся сугубо.
А Ангелы? Не знаю лучше друга,
В обиды и мученья посвящен.
Он встанет справа на Большом Суде
И обнажится правда вся и тайны.
Тогда, кто мучил нас, поймут, что не случайно
Мы так гонимы были на Земле.
Им лучших адвокатов не найти.
Во зло их дел мы привнесем участье,
Заступимся перед Отцом за счастье
И за спасение их душ и горьких тел.
* Речь идет о поэте Вениамине Блаженном (1921-1999).