Призыв

глава двадцать четвертая. ПРИЗЫВ


Призыв на военную службу. Как поменялась ситуация за последние тридцать лет именно с этим действием — призывом в армию. Это было само собой разумеющееся довольно знаменательное действие в жизни общества, особенно сельского. Служба в Армии это было как поступление на учебу, на курсы повышения квалификации, спортивные соревнования, познавательное путешествие, клуб молодежи по моральному, физическому, идейно-политическому, патриотическому и общесоциальному возмужанию — вместе взятым.
Это была проверенная веками и узаконенная обществом система определенной «гребеночной» трансформации подросшего поколения, «причесывание» и подтягивание этой разнородной массы под какие-то общегосударственные требования, в первую очередь, в оборонно-защитном плане, а также разностороннего общего развития. Это был (и есть) необходимый государству процесс, выполняющий минимум две функции — защита государства с одновременным воспитанием.
Да, воспитанием в строю, это гораздо более эффективнее и в разы дешевле, чем воспитывать или учить каждого отдельно. Историческая миссия нас, ныне живущих — сохранять и развивать то, что нам оставили в наследство предки. Те великие люди, предки россиян, думая в первую очередь о будущем, то есть о нас с вами, застолбили когда-то за Россией огромную территорию, на тысячи лет вперед предопределяющую возможности для развития государства, и мы не имеем права, никто абсолютно, кроме врагов,естественно, не думать и не предпринимать необходимых действий для обеспечения неприкосновенности государственных границ и сохранения независимости нашего государства, которое надо защищать и с каждым годом это будет делать все труднее.
А мы все делаем наоборот, да еще долдоним об этом бесправии на весь мир - реформа армии, сокращение, перевооружение, кадровые перестановки, переход на контрактную форму службы, новую форму одежды, чтобы дать кому-то работу и т.п. Даже если по большому счету и делать все это, так не обязательно кричать об этом в рупор. До сих пор все, что ни делалось в армии, шло только на ухудшение ее боеготовности. Будете смеяться, но по моему, возможно дилетантскому мышлению, даже такая, казалось бы, мелочь, как замена солдатских сапог на ботинки с трехметровыми шнурками уже отнимает у солдата лишних две минуты при обувке. Умножьте на миллион солдат. А чего стоят разглагольствования о повальном переходе на контрактную службу. И где — в России! Вроде бы все красиво обставлено — да, профессиональная армия, все при месте и т.д. И это тоже вопрос из серии развала и снижения боеспособности армии.
Действительно, в качестве радистов, связистов, штабистов и других «истов», где требуется долговременная специальная подготовка, можно и лучше держать наемных контрактников. Но иметь России наемных строевых солдат — однозначно не иметь самой России, особенно в современной обстановке. Внешне это выглядит, как откуп от армии — мы вам платим, а вы нас охраняйте, но детей наших не трогайте, лучше берите деньги. Наемники нас защитят, как же.
 Стратегически - контрактная, наемная, как угодно называйте, армия лучше подходит для интервенции, при агрессивной внешней политике государства организовываются легионы наемников внутри и за рубежом и — вперед. По истории известно, что наемники еще ни одной войны не выиграли. Да, ими можно просто кого-то уничтожить, а завоевать — никогда. А наемный защитник России —это действительно нонсенс Россию защищать надо, у нас совсем другая ситуация, ментальная, территориальная, да и государственная. И те, кто толкает страну на такие «перестройки», вряд ли думает о ее без-опасности, скорее действует по подсказке. Но, вернемся к призыву.
Это действо перевернуто за последние годы с ног на голову. Если раньше основная масса призывников, узнав о приказе на призыв, шла и искала военкомат, то сегодня военкомат ведет «охоту на лис», то есть ищет призывников, выковыривая их из всевозможных схронов, больниц и других мест. Служба в армии стала не почетной обязанностью, каким-то наказанием, что ли. И это мы все вместе внедрили себе же такое представление о своей же армии, «единой с народом».
Это пришло не из-за бугра. Здесь поработали все — и власти своим попустительством, и всякие правоолевозащитники, поющие под чужую фонограмму, и коррумпированное армейское руководство, и СМИ, и кое-кто еще. Армия стала восприниматься как своего рода тюрьма, хуже тюрьмы, ведь там еще и стреляют и т.п. Поэтому и проводы в армию сегодня совсем другие, чем были раньше.
 Задача данной были как раз и показать нынешним и будущим молодым поколениям, как это было в наше «плохое», как нынче многие говорят, время. В селе, повторяю, это было совсем не так, как в городе. Давайте воспроизведем историю с призывом молодого сельского парня.
Уже ближе к осени (раньше брали в армию раз в году, осенью), парень находился в ожидаемо-возбужденном состоянии. Он еще не знал, призовут — не призовут, но он знал главное, и это было фундаментально-определяющим не теоретически, а практически, на живых примерах старших братьев, соседей и т.д., знал, что куда бы он ни попал, в любые рода войск, он вернется совсем другим человеком, окрепшим, возмужавшим, с какой-либо специальностью и умением много делать и понимать. То есть, он станет лучше (даже если не захочет, то заставят, вначале). И вот это лучше и было привлекательным в армии. Но призывник знал и то, что многое будет от него зависеть, поэтому готовился.
Получив повестку, призывник ходил с друзьями по селу, приглашал друзей, родственников, соседей, знакомых на проводы. Ходил он, чтобы было видно, что это «гожий», то есть призванный, перевязанный крест-накрест двумя рушниками, украшенными вышивкой, полотенцами.
Гулянка по поводу проводов была чаще всего масштабная и веселая, обязательно с музыкой и всем сопутствовавшим, в зависимости, естественно, от достатка семьи. Делалась вечером, накануне призывного дня. Гуляли до утра, а утром всей компанией, шли в военкомат. Это тоже действо, достойное описания.
 По договоренности все «гожие» шли в военкомат вместе, но следующим образом. Тот или те, кто жил на краю села, противоположном военкомату, начинали выходить первыми. Из разных боковых улиц,колонны выходили на центральную улицу. В центре, посредине процессии шли «гожие», сразу- один-два, потом по мере движения их становилось все больше и больше, и наконец, они занимали всю ширину улицы. Расстояние до военкомата, а он был на молдавской части села, было немалым, где-то километра четыре.
И вот представьте себе — идет по улице толпа во всю ее ширину и метров на сто пятьдесят длиной, в центре, подхватив друг друга под руки, идут призывные, человек 25-30, всех в один день не брали, а одна Слободзея (вся) давала за призыв солдат больше, чем сегодня какая-нибудь небольшая президентская республика.
Итак, впереди — призывники, как члены ЦК на демонстрациях, а сзади — разношерстная довольно подогретая веселая толпа, повторяю, идет плотно во всю ширину улицы, именно улицы, а не дороги. По обеим сторонам толпы идут «наливающие», то есть люди с графинами, кувшинами с вином и стаканами в руках, которые всем, кто встречается на пути, неважно- прохожий человек или люди во дворах, у калитки, наливают по стакану вина, и все обязаны его выпить за удачную службу «гожих».По неписанному закону, тому, кто не хочет пить, «наливающий» может запросто вылить стакан за пазуху. На моих глазах, в конце сороковых годов, женщина-наливалыцица вылила стакан вина за пазуху проходящему навстречу подполковнику, нашему слободзейскому командиру войсковой части, отказавшемуся пить. Ну, что делать, драться же он с ней не будет, просто не сориентировался в обстановке подполковник. Процессия доводила «гожих» до военкомата», там их принимали, гости еще по окончанию как бы официальной части пили по стакану вина и шли опять по местам гулянок опохмеляться. Иногда процесс проводов затягивался настолько, что родители получали от сына письмо с фотографией уже в военной форме, а в доме еще продолжались «проводы».
 Конечно не масштабные, а мелко-кумовные. То кто-то придет за посудой — садись за стол, то за столами-скамейками, то еще за чем-нибудь, то просто крестная заглянет узнать — не было ли весточки, и так далее. Это все наше, сельское, тоже доброе, верное, и куда от него денешься.
Был еще необычный обычай, довольно накладный, ну это так, на любителя. Когда призывников сажали в машины, отправляя дальше, они бросали в толпу деньги. Это было эффектно, таким широким жестом, достав из кармана, широко бросить в толпу деньги! Мелкие, но бумажные. Одного парня, помню, брали в армию трижды, возьмут, до Кишинева довезут, потом по какой-то причине  вернут, и так три раза в течение месяца. И всегда он бросал деньги.
 Его отец продал корову, так сынок все деньги выбросил, за корову вырученные, а его, в конце концов, комиссовали.
Бывало всякое, но самое главное — было кого брать в армию, было из кого выбирать , и подавляющая масса призывников, желала попасть на  службу, по крайней мере, была не против. Не служивший в Армии, в прежние времена, казался обществу ущербным, никчемным, особенно девчатам.
Это было всеобщее целенаправленное, благосклонное и одновременно возвышенное, отношение, во-первых, к воинской службе, через нее - к нашей армии, а через то и другое — к нашему государству. И пусть кто-нибудь попытается убедить меня в обратном, пропагандируя и внедряя противоармейские, а значит, противо-государственные действия, выдавая их за заботу, экономию и т.п. Это не то вовсе.

А  недавно, призвав на службу небольшое количество молодых ребят, половина из которых с различными  физическими дефектами, мы, протрубив об этом опять же на весь мир, признались, что дожили до того, что Родину защищать скоро будет некому. Одними ракетами не защитишь, а зная, что у нас нет людей, противники будут согласны полностью ликвидировать ракеты и ядерное оружие, а потом забрать нас голыми руками. Есть  о  чем  думать...