ЧАСТЬ ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ (1662-1664)
Глава 31.442. ПУСТИ МЕНЯ, НЕ НАДО…
Я — Наташа, Наталья Кирилловна – как окрестили меня романовские фальсификаторы и их верные последователи свременные дипломированные горе-историки. Это я все придумала. Решила, что начать записи нужно с самого начала, иначе ничего не будет понятно. А было все так. Был обычный вечер, и было, честно сказать, скучновато.
Алексей Михайлович, проходя мимо, шепнул мне, "Выйди в сад", я сделала вид, что не слышу, он исчез в проеме двери. Через 10 минут и я, незаметно, как мне казалось, пошла прочь из зала. Я прошла по всему коридору, вышла на другую лестницу, здесь уже никого не было, и, оглянувшись, для верности, чтоб никто меня не заметил, пошла вниз. Садовая дверь была приоткрыта, и из нее несло прохладой.
Я осторожно ступила на ступеньку, затем еще одну, еще…
Сердце мое замирало, я не знала, зачем я иду. Честно сказать, я думала, что Алексей Михайлович будет один, и мы с ним пошепчемся о том, о сем, наверное, он полезет целоваться, ну и что?
Я была уверена, что всегда сумею его остановить.
Чья-то прохладная рука, втянула меня, под яблоню так аккуратно, что я ничего не задела.
Меня посадили на какую-то лавку, предусмотрительно застеленную утиркой, и, постепенно привыкая к неверному лунному свету, струящемуся с неба, я разглядела своего похитителя.
Он присел рядом, плотно и, я с волнением чувствовала его плечо. Иногда он нагибался, чтобы взять что-то с земли, и, откидываясь назад, касался рукой моего колена.
Сначала я приняла это за случайные прикосновения, но, когда после очередного наклона его лапа осталась лежать на моей коленке, я, усмехнулась про себя и поняла, что в отношениях полов нет ничего случайного.
Я не стала отталкивать руку, тем более, что рядом никого не было. Алексей Михайлович тут же осмелел и передвинул ладонь повыше, теперь уже я нагнулась, чтоб ухватить веточку яблони, и его ладонь оказалась зажатой между моим животом и бедром.
Честно сказать — было волнительно и приятно, я впервые прикасалась к чему-то запретному, а потому сладкому. Я так и сидела, не разгибаясь, затем откинулась назад, убрала его руку с бедра, и перевела ее себе за спину, со словами "Холодно, согрей меня".
Алексей Михайлович слегка обнял меня за плечи, была черная, черная ночь, и на душе было хорошо. Он предложил мне пройтись по саду и я, согласилась.
У садовой беседки Алексей Михайлович вдруг осторожно потянул меня куда-то в сторону, я почему-то поддалась и, поняла, что он ведет меня к ограде сада, где заканчивалась дорожка и начинались заросли кустов вишни.
— Мне нужно возвращаться, уже поздно — шептала я, но шла, послушная его руке.
— Мы посидим немного, смотри какая ночь — прошептал он хрипло, и я не узнала его голоса.
Мы углубилис в самые заросли.
Я сама часто гуляла в этом саду и хорошо знала, что в зарослях есть стол больше похожий на кушетку, и я вдруг поняла, почувствовала, что опытный Алексей Михайлович ведет меня именно туда, что он заставит меня сесть на стол, и что там он будет пытаться меня целовать и все такое…
Вспомнилось, что когда-то именно здесь, в зарослях вишенника, мы с детьми прислуги нашли странный предмет, очень похожий на льняной удлиненный мешочек*, мальчишки, видимо больше нас знали о его назначении и стали подбрасывать его, поддевая на палочку, при этом, они хихикали, стараясь попасть мешочком в нас, девчонок.
*) Если честно, версии довольно бредовые по поводу его происхождения. ИСТОРИЯ ГЛАСИТ ТАК: Около трех тысяч лет до нашей эры правитель Крита царь Минос для защиты от венерических заболеваний во время любовных утех использовал рыбий пузырь. В Древнем Египте за тысячу лет до нашей эры прообразом презерватива служил льняной мешочек, а чтобы он не спадал, к нему были пришиты ленточки-завязки. Именно в XV веке презервативы стали пользоваться большой популярностью, так как в Европе бушевала эпидемия сифилиса. Тогда о том, что "мешочки" помогают избежать не только болезни, но и нежелательной беременности, еще никто не знал. Однако уже к концу XV века льняной наконечник перед употреблением стали опускать в специальный химический раствор и, когда он высыхал, пускали в дело. Это были первые спермициды, которые и сейчас на всех презервативах. С открытием в 1839 году вулканизации (это процесс, который позволяет превратить каучук в прочный эластичный материал - резину) презервативы получили свое новое рождение. Первый латексный презерватив был изобретен в 1919 году, он был более тонким и не пах резиной. А первый смазанный презерватив был выпущен только 1957 году.
Уже потом, когда мне было двенадцать, кто-то из подружек объяснил мне назначение этого предмета, тогда я и вспомнила, когда и где впервые его видела. Сейчас, воспоминание обожгло меня, потому, что я остро почувствовала связь между тем мешочком, зарослями сада, черной ночью, и нас с Алексеем Михайловичем, крадущихся по темной аллее. Мне стало немного страшно.
Но я шла, что вело меня, я не знаю, Алексей Михайлович мне не особенно нравился, но я шла, лишь слегка упираясь. Я схватилась за ствол вишни, что-то возражала.
— Посидим здесь, — сказал Алексей Михайлович, и сам присел на низкий столик.
— Не хочу.
— Ну, посидим. Ну, давай, ну что ты?
Он обнял меня и притянул к себе. Уж лучше бы я села.
Моя грудь оказалась у его лица, и он, неожиданно для меня, слегка приподнялся и поцеловал меня в шею. Меня обдало жаром. Конечно, я целовалась с мальчишками, но ситуация никогда не была такой непредсказуемой и опасной.
Левой рукой он жадно притягивал меня за талию, а его правую руку я почувствовала на бедре, жаркая, мягкая ладонь осторожно скользнула вверх увлекая за собой подол платья. Я рванулась, но Алексей Михайлович держал меня крепко, он что-то горячо шептал мне в шею, его ладонь двигалась вверх-вниз, он гладил мои ноги, и я не могла с этим ничего поделать.
— Алеша, Алеша, впервые назвав его по имени, - пусти меня, не надо, — шептала я.
— Ну позволь, я немножко поласкаю тебя, девочка моя.
— Ты помнешь мне платье, — лепетала я, словно это было главное.
— Ну я, осторожно, ну, пожалуйста.
Его ладонь скользнула по приподнявшейся попке, прошла вверх по животу, опустилась вниз, остановившись на самом укромном месте. Я изгибалась, я пыталась освободиться, но эта ласка, видимо, была сильнее меня, Алексей Михайлович прижался еще крепче, и, развернув меня рукой, резко усадил на стол. Его лицо оказалось рядом с моим, он наклонился и поцеловал меня, сначала слегка, совсем осторожно, но, почувствовав, что я не сопротивляюсь, страстно впился в мои губы.
Так меня еще никто не целовал, а то, что при этом своей жаркой ладонью он гладил меня там, внизу, все это привело меня в неописуемое состояние.
Он прервал поцелуй, я жадно вдохнула воздух и успела прошептать:
— Боже, что ты со мной делаешь…
— Неужели тебя еще никто не ласкал?
— Пусти, ты бессовестный…
— А как же твоя жена? — я вдруг вспомнила об упорных слухах о том, что Алексей Михайлович и его жена, ну, это самое…
— Женка само собой, она умерла…
И тут я резко освободилась от его объятий, я встала со стола и отошла на некоторое расстояние. Лицо мое пылало, тело предательски дрожало, но я нашла силы, я стала хозяйкой положения, он вспомнил о своей супруге, и этим вернул мне разум.
— Пошли домой, — сказала я.
— Посидим еще.
— Уже посидели.
— Давай встретимся завтра.
— Видно будет.
— Ты ведь ни с кем не гуляешь, давай будем вместе.
— Зато ты гуляешь со всеми.
— Ну чего ты разозлилась.
— Ничего, отведи меня домой.
Он встал, подошел ко мне, осторожно обнял, но теперь мне было не страшно, мы поцеловались, это был совсем не тот поцелуй, что минуту назад.
Мы осторожно и тихо вышли из зарослей, он, слегка обнимал меня за плечи, я вдохнула всей грудью и, почувствовала, что стала чуть-чуть взрослее. Мы подошли к дому, ярко светила полная луна и было немного грустно.
— Так мы увидимся завтра?
— Завтра нет.
— А когда?
— Когда-нибудь, — я решила его немного помучить.
— Ну ладно, до свиданья, — он притянул меня к себе и свободной рукой сжал мою грудь.
— Пусти, ты с ума сошел, — я освободилась от его рук и вбежала в садовую дверь.
Заснула я мгновенно и спала, как убитая. Утром я долго думала, как же дальше быть, решила, что буду писать все, как есть, а там видно будет.