То, что тебе непонятно, ты можешь понимать как угодно.
Чак Поланик. Американский писатель, журналист.
Первые дни теплого испанского октября, еще бархатный сезон и можно купаться в море, что усиленно предпринимают туристы, но местные предпочитают только загорать. Солнечным субботним утром, наш размеренный завтрак с Аланом, как всегда, сопровождал уютно мурлыкающий французский шансон. Наверное с ним он чувствовал себя более причастным к своей культуре и давно оставленной им стране. Мы рассматривали через окна в пол яркие испанские пейзажи с апельсиновыми садами и солнечные блики на реке внизу, совсем рядом с его домом. – А знаешь, что сейчас пришло мне в голову?– игриво спросил он, – Сегодня я решил угостить тебя своей фирменной французской пиццей «Аль Паж». И давай, друзей позовем, пока мой ресторан ещё не продан, воспользуемся его фирменной печью. У этой пиццы совершенно особенный французский вкус, такой ты точно не пробовала. Уверен, тебе понравится.
Предложение звучало очень заманчиво и немного странно на слух, итальянская пицца на французский манер. Её вкуса я точно не могла себе представить, но зато как благородно звучало, по–королевски, с французским шиком «Аль Паж». Стало очень любопытно, причем там паж. Наверняка опять какая–нибудь занятная любовная история замешана с этим пажом, и все у этих французов на особый манер. В моей голове проносились яркие картинки влюбленного пажа, который первым придумал особую пиццу и преподнес ее своей королеве, а та восторгалась её вкусом и щедро наградила своего поданного. А может быть даже ответила на его чувства, вообщем какой–нибудь там французский шармант. Я с интересом принялась расспрашивать Алана, какое отношение к пицце имеет паж и почему у неё такое красивое романтическое название. Он воодушевленно посмотрел на меня и сбиваясь, то на испанский, то на французский, с интересом принялся рассказывать свою историю.
Насколько я его поняла, в ней было что–то про горные Альпы, коров и французские сыры. Алан менее свободно, чем я общался на испанском, и рассказ его все чаще перемежался французскими вставками, особенно когда знания испанского ему явно не хватало. Из всего сказанного и услышанного получилась странная путаница, из которой я так и не уяснила себе, что связывает деревенских коров во французских Альпах с королевским пажом. Я честно призналась, что не особо поняла его, и попросила снова объяснить помедленнее и, желательно все–таки на испанском, потому что французского я не знала. Алан печально вздохнул, вооружился французско–испанским словарем и снова затараторил своё, про французских коров, горы и пиццу. Потом добавил ещё что–то новое про своего друга, который тоже говорит по испански. Забавно, теперь участников истории стало еще больше, но королевским двором там пока и не пахло, и паж пока не появился, и в целом всё звучало ещё запутанней. В итоге мы оба раздосадовались и устали, один – объяснять, а второй догадываться.
Решено было отложить выяснение истины про историю пиццы до вечера, когда к нам присоединяться его друзья, один из которых прилично говорит на испанском. Уж очень хотелось вкусить эту французское творение. То, что пицца Алана была знаменита не только здешним обитателям города, но и в достаточно большом радиусе вокруг него, мне стало совершенно ясно с первых дней нашего знакомства. Когда мы гуляли с ним по улицам городка или выезжали познакомиться с окрестностями, то к моему приятному удивлению, с ним часто здоровались и заговаривали на улице множество людей. Его яркая местная популярность здесь была очевидной. Я радушно посмеивалась, – Алан ты здесь так знаменит, словно поп-звезда или по крайней мере местный депутат. Он довольно заулыбался и добавил, – Эх, если бы ты видела какие очереди стояли, чтобы попасть в мой ресторан, и в основном из-за моей пиццы и яблочного татена.
Иногда и молодежь заговаривала, спрашивали не тот ли он самый француз, к которому родители водили их на необыкновенную пиццу и яблочный пирог, и открыт ли его ресторан сейчас. Алан объяснял всем, что ресторан продается, теперь пришла пора отдыхать и исследовать жизнь с новой стороны. Я была заинтригована его популярностью, и тем французским эксклюзивом, который он здесь творил. Историю про знаменитый французский татен я знала и раньше, а Алан к моему удивлению – нет, и я с удовольствием поведала ему её, предварительно шутливо уколов, – Какой же ты знаток десертов, если сам не знаешь их истории? Улыбка тут же соскользнула с его лица, а я внутренне дернула себя за язык, – Вот ехидная какая, и зачем я не сдержалась. Максимально ласково я поведала ему пару версий об истории знаменитого французского татена. Считается, что он появился в конце 19–го века во французской гостинице сестёр Стефани.
По легенде, когда пирог несли к столу, то его уронили на пол, подняли и собрали как могли, уложив яблоки сверху. По другой версии, при готовке изначально забыли уложить на низ формы тесто для пирога, и потом уже сверху накрыли их тестом и запекли в таком виде «наизнанку» – внизу яблоки, вверху тесто, а готовый пирог перевернули наоборот тестом вниз. С тех пор так и повелось, вначале готовят яблоки на слое карамели и сливочного масла, потом покрывают сверху слоеным тестом и запекают. И дальше, уже готовый пирог переворачивают вверх яблочной начинкой. Тем не менее, когда я позже увидела весь этот процесс своими глазами, то только диву далась всем его тонкостям. Алан тщательно готовил сливочную карамель, запекал в ней полтора килограмма яблок, не нарезая, предварительно очистив их от кожицы и вынув серединку, и запекал с тонким слоем слоеного теста. Получалась пышная подушка из целых яблок на тонком основании, и на готовом пироге эти объёмные яблочные кругляши смотрелись особо аппетитно и впечатляюще. Было чем восхититься и я с энтузиазмом высказала Алану свое почтение его мастерству.
После завтрака Алан отвез меня к морю прогуляться, а сам поехал посмотреть тесто для своей необыкновенной пиццы. Оказывается он заготовил его еще вчера, чтобы лучше выстоялось, а мне сказал только сегодня. Его ресторан был расположен совсем близко к набережной, и вскоре он снова присоединился ко мне возбужденный и довольный результатом. Мы пили кофе на террасе одного из многочисленных пляжных ресторанов под размеренный шелковистый шум волн, и умиротворенно разглядывали снующих мимо нас гуляющих, которых в это субботнее утро было много. Вдруг Алан встрепенулся и громко поздоровался с проходящей мимо интересной мадам в летах, довольно бойкой на вид, и представил нас друг другу. Я тоже завидела ее еще издали и обратила на нее своё внимание из–за ярко рыжей большой собаки, которая своим ростом доходила ей почти до талии. Мадам звали Жанет, это была невысокая стройная француженка, на вид ближе к восьмидесяти, с четким каре каштановых волос. Её быстрый цепкий взгляд вероятно точно отражал порывистый и общительный характер своей хозяйки.
Мадам присоединилась к нам за столик и посмеялась, – Скоро полдень, а вы ещё только кофе балуетесь. А вот я попрошу себе к кофе белого вина. Я с удовольствием наблюдала за ней.
– Как она шикарно смотрится, ухожена, легка и свободна в общении, настоящая француженка, –заключила я про себя. Было приятно видеть, что независимая обаятельная мадам «без особого возраста» самозабвенно увлечена жизнью и синхронно движется в её ритме. Я погладила её спокойную собаку, которая с достоинством уселась между нами обеими и почему–то с интересом рассматривала наши кофейные чашки на столе. Я улыбнулась любопытному псу и спросила Жанет, как зовут её рыжего хвостатого друга. Алан перевёл мой вопрос и наши с ним лица застыли в удивлении от её ответа. – Как? - синхронно переспросили мы в один голос. Она спокойно повторила, явно довольная нашим вниманием, – Это мой добродушный мистер Обама, и да, это в честь американского президента. И добавила, – Уж, как–то так само получилось, что он стал откликаться на это имя. Есть у него ещё одна странность, несмотря на то, что сам он рыжий и кажется чересчур спокойным псом, а вот агрессивно реагирует только на черных собак. Мы в унисон и так громко рассмеялись, что наш дружный хохот явно привлёк внимание удивленных гуляющих.
Я представила, как странно звучит и смотрится со стороны, когда эта миниатюрная женщина зовет своего пса, – Обама, ты где, иди сюда сейчас же, – а тот отлучился за ближайшую пальму по своей надобности, а потом на зов прибегает здоровенная рыжая псина. В её рассказ про реакцию пса на черных четвероногих я не особо поверила, а только снова посмеялась, да вскоре случай сам собой представился. Через несколько минут на повороте показалась спортивная молодая парочка с маленькой черной собачонкой, таких Алан называет «брелками», и наш Обама сразу подхватился на ноги, явно и не по доброму глядя на эту мелкоту. Маленькая хозяйка большого пса приказала ему лежать и, Обама снова послушно улегся под столик, с явным неудовольствием косясь глазами в сторону гордо трусившей мимо собачонки. Француженка восторженно добавила, что он активно реагирует даже на собаку всего лишь с черным пятном на теле. Проверить очередное ее замечание нам не представилось возможным, поскольку ни одной пятнистой собаки перед нами больше так и не появлялось.
Жанет рассказала нам историю своего пса, как она выходила эту собаку пару лет тому назад, взяв ее из приюта для брошенных животных во Франции,. Она приехала туда чтобы найти себе в друзья маленькую собачку, оставшуюся без хозяев, но увидев большую рыжую псину с печальными глазами, не смогла пройти мимо. Она влюбилась в этого грустного пса с первого взгляда и забрала его к себе. Какой–то жестокий хозяин решил избавится от собаки и оставил её, привязав на короткой веревке к дереву в лесу. Когда собаку нашли и привезли в питомник, она была чрезвычайна пуглива, худа и измождена. Ее всячески старались выходить, но она отказывалась есть. И вероятно не случайно там появилась Жанет. Француженка долго и упорно выхаживала пса, поначалу осторожно прикармливала собаку с рук, пока та не привыкла и не освоилась в новой и спокойной домашней обстановке. Однако, ни на какое имя пёс откликаться не хотел, и хозяйка звала его просто – Собака.
Однажды утром, когда Жанет смотрела новости по телевизору, то при упоминании имени американского президента, африканского происхождения, на тот момент Обамы, собака проявила явную заинтересованность на звуковой ряд этой фамилии. Жанет заприметила это и несколько раз повторила, – Обама, наблюдая за реакцией пса и, к её удивлению, собака явно выказывала свой интерес, откликаясь на эти звуки, навострив уши и довольно виляя хвостом. Такая позитивная реакция позабавила хозяйку, и уж если собака сама выбрала себе это имя, то пусть так и будет. С того момента у пса появилась личная история его странного предпочтения, которую француженка рассказывает всем с большим удовольствием. Вскоре Жанет продала свою квартиру во Франции и после 75 лет переехала жить в теплую Испанию вместе со своим большим рыжим псом. Здесь она быстро обзавелась новыми друзьями среди испанцев и многочисленных французов, мирно живущих на благодатном средиземном побережье, и сразу же записалась на курсы испанского языка. Я только подивилась такой активности новой французской знакомой весьма почтенного возраста, вот уж явный пример нам всем, что никогда не поздно глобально менять свою жизнь. А Жанет с благодарной улыбкой отзывалась нам о испанском дружелюбии и гостеприимстве, рассказывала как вежливо обходятся с ней во всех учреждениях и банках, не смотря на её совсем еще «скромный» испанский. Мы простились с Жанет и ее Обамой и вернулись домой приготовится к предстоящей встрече с друзьями.
На город опустился теплый прозрачный вечер. Пёстрая французская компания Алана дружно щебетала у входа в ресторан. Они обменивались радушными улыбками, шутками и искренней радостью от возможности снова собраться всем вместе. Меня занимало наблюдать за их общением. Всех французов объединяла открытость, улыбчивость, элегантность, у каждого свой особый стиль в одежде, включая мужчин, но главное – их выделяла особая лёгкость. Сейчас французы напоминали мне стайку шустрых легких воробьев, беззаботно и весело чирикающих о своих личных приключениях. Со всех сторон слышалось знаменитое французское «О, ля, ля!» Меня всегда забавляло, с какой лёгкостью и частотой они это произносят. Кажется, эта народность вполне могла бы общаться между собой без всего остального словарного запаса. Можно было объяснить любое состояние или происходящее лишь придавая различную интонацию этому выражению, в гамме от разочарования до большой радости. Вначале я посмеивалась над ними, но это междометие настоящий цепкий паразит, цепляется за язык как колючий репейник, так что оторвать его потом достаточно сложно. Алан тоже часто повторял его и, вскоре я сама не заметила, как быстро французская привычка перекочевала в мой словарный запас.
Много лет назад, всех этих людей собрал вместе и передружил именно Алаин. У каждой из них была своя история переезда в эти испанские края, всем им Алаин помогал обустроиться на первых порах, давал советы по покупке жилья и, частенько был переводчиком в испанских инстанциях.
Кухня его ресторана была смесью французской–испанской гастрономии, и это было еще одним большим плюсом для вновь прибывающих или отдыхающих здесь французов. В меню ресторана всегда были гречневые блины, с солеными и сладкими начинками, французские сыры, фуагра, необыкновенная французская пицца, салаты и конечно особо любимые французами десерты и напитки, в последние часто добавляли фруктовые сиропы. Помню, как впервые я была поражена, узнав что французы даже в пиво добавляют фруктовый сироп, или например, как звучит – шампанское с фиалковым вкусом, уж чисто французский шармант. Из раскрытых дверей ресторана Алана на нас потянуло манящим духом печёного теста и сыра и, мы быстренько поспешили внутрь не дожидаясь приглашения. Меня усадили рядом с одним из друзей Алана, который вполне прилично говорил на испанском, поскольку французский я предпочитала воспринимать на слух и наслаждаться им, как хорошей музыкой. Алан с помощниками поставили на стол большие аппетитные кругляши пицц и, определенно, такой сырно–сливочный аромат мне пока не встречался. Друзья активно ободрились и со всех сторон большого стола снова зацокали типичное французское «О, ля, ля..!». Большие пиццы заполнили наш стол и исходящий от них особенный аромат можно было сравнить со стойкими французскими духами, причем очень дорогими и насыщенными. Светлый янтарный блеск разной сырной тональности растекся по большим окружностям румяного теста и желание немедленно попробовать это гастрономическое чудо вывело меня из созерцания происходящего.
Действительность превзошла все мои ожидания от особенного творения Алана, хотя бы потому, что сочетания таких ароматных французских сыров в одном блюде я не представляла. А уж в горячем виде их вкус и запах увеличился многократно. В Испании найти такие французские деликатесы было невозможно, а потому Алан ежемесячно заказывал сыры специально из Франции и удивлял своими французскими изысками местную публику. Помимо яркого сырного вкуса я чувствовала еще что–то особенное, но не могла уловить, что же придает особую нежную мягкость этой начинке. Алан с удовольствием и гордостью рассказал мне свой секрет, оказалось помимо четырех сортов сыра, он добавлял немного сливок, и когда всё это великолепие плавилось вместе в печи, то сочетание этой горячей четверки становилось божественным. Он назвал мне сорта своих сыров в пицце и они проплыли в моей голове чередой особого французского шарма на слух. Здесь был известный Роблешон, Абунданс и копченная Бреза. Базой под это сырное великолепие был обычный Эмменталь, ну просто как золушка, чтобы оттенить великолепие французской знати. Теперь то я точно утвердилась в королевском изысканном вкусе французской пиццы Алана, а главное в ее редких составляющих.
Однако, мне осталось уточнить, какую роль здесь сыграл паж, упомянутый в названии. Любопытство мое разыгралось ещё больше и я снова затормошила Алана своими вопросами про пажа. К сожалению ничего нового я не услышала, и затараторила, – Так почему ты всё–таки называешь эту пиццу «Аль Паж»? Ведь паж это королевский служащий, исполняющий прихоти своего хозяина. Алан задумался, видимо теперь до него дошла суть моего вопроса. — Елена, сейчас тебе всё объяснит мой друг. К моему сожалению, мне не хватает знания испанского, чтобы ты всё поняла, – подытожил он. Алан быстро пересказал что–то сидящему со мной Пьеру, тот заулыбался и наконец–то удовлетворил моё любопытство. Услышав его рассказ я расхохоталась сама над собой и над ситуацией, представляя наши с Аланом лица, когда каждый думал и имел ввиду своё, недоумевая чего же другой не понимает в его рассказе. Оказалось, что «ларчик просто открывался», только у каждого из нас двоих на свой лад.
В названии всё оказалось совсем обыденно, и королевским двором там действительно и не пахло. Словосочетание «аль паж» во французском обозначает высокогорье, точнее высокогорные пастбища в Альпах. Именно там французские буренки нагуливали свое лучшее жирное молоко, из которого и готовили эти изысканные сорта сыров, а у ж потом из них Алан и готовил свою особенную пиццу. Вот в чем загвоздка, паж в моей голове и паж на французском не обозначали одно и тоже, забавное разночтение. Всё таки немного досадно, что никакой любовной истории с пажом не случилось, а изначально ведь звучало так романтично и обещало какую–нибудь занятную историю для нового рассказа. Я разочарованно вздохнула. Алан заулыбался и выдал, – Вот увидишь, когда мы через неделю поедем во Францию, в Альпы, ты сама увидишь и высокогорные пастбища, и где вызревают сыры, и наших коров, и необыкновенный праздник в честь этих молочных красавиц. И специально для тебя, поедем в самую красивую цветочную деревушку Ивуар. Я не ослышалась? По мне проскочил высоковольтный разряд или я на миг потеряла сознание? Видимо на моем лице отразилось такое застывшее недоумение, что Алан, очень довольный произведенным эффектом тихонько засмеялся. – Да, мы очень скоро с тобой поедем во Францию, и ты всё увидишь сама. Только бы нам с погодой повезло, там уже настоящая осень и может быть дождливо. Нам надо обязательно успеть к октябрьскому празднику в моём любимом городке Анси, апартаменты в шато с потрясающими видами на «Аль Паж» я уже заказал.
Вначале мне захотелось заплакать от восторга, но сдержав себя перед его друзьями, я прильнула к его плечу и, благодарно заглянула в его зеленовато–чайные глаза. Моё счастье от предвкушения нашей поездки затопило меня полностью и блаженно плескалось внутри в такт с морскими волнами на близкой набережной. Остро захотелось покоя и побыть только вдвоём, я прошептала ему, – Когда друзья разойдутся, пойдем к морю. Алан улыбнулся и поцеловал меня во влажные глаза, –Конечно.
P.S. И да, нам невероятно повезло с погодой, нас сопровождали солнечные теплые дни. Через десять дней я пила взахлеб «французский дух», и вдобавок к программе даже прогулялась до женевской набережной, и эти короткие десять дней наполнили меня такими емкими красочными впечатлениями, что показалось будто я прожила десять лет за этот кусочек блаженного незабвенного времени. Но, об этом в другом рассказе.