В детстве я всегда завидовал детям, которые приходили на новогодние утренники в костюмах сказочных или реальных героев — даже банальным снежинкам и зайчикам завидовал. Мне новогодних костюмов не шили. Во-первых, у мамы, бухгалтера, просто не было времени — с утра до вечера на работе, особенно перед новогодними праздниками, когда нужно было составлять всевозможные отчеты, практически вручную, поскольку компьютеров с универсальными программами, обрабатывающими огромные объемы информации за секунды, тогда еще не было. Ну и шить она — и это, во-вторых, — толком не умела. Дырку в штанах или на рубашке залатать — это она еще могла, а вот что-нибудь сшить или связать — нет. Бывает.
Для моих первых школьных утренников я еще просил маму приготовить мне хоть какой-нибудь новогодний костюм, потом перестал. Но мечта приобщиться к всеобщему новогоднему карнавалу не проходила. Обидно все-таки, когда вокруг тебя разгуливают мушкетеры, пять или шесть Буратино, Пьеро, индейцы, ковбои, волки, зайцы, медведи и прочая живность, а ты в обычной повседневной одежде жмешься по углам, чтобы не привлекать внимание своим непраздничным внешним видом. И вот однажды в одном из младших классов, я решил пойти на хитрость. Мне пришла идея придумать новогодний костюм из той одежды, что у меня была. Одежды, правда, было не очень много, а потому и выбор костюмов был небольшой.
Сначала я решил, что буду Снежком. Белая рубашка у меня имелась — как, наверно, у всех школьников. Но вот белых штанов, как оказалось, не было. А какой же из меня Снежок в не белых штанах? Это не Снежок, это комок грязи какой-то. Потом я подумал, что в белой рубашке и черных штанах могу претендовать на сосну из есенинского стихотворения — ну которая подвязалась снежной косынкой и оперлась на клюку — мы как раз это стихотворение либо проходили, либо только что прошли в школе: сверху белый снег, внизу черный ствол — Сосна в Снегу. Или Сосна под Снегом. Или Зимняя Сосна. Пока я перебирал возможные названия своего костюма, меня вдруг озарило, что сосна женского рода, а я мальчик. Правда, сосна — это одновременно и дерево, то есть среднего рода — уже ближе к мужскому, но все-таки не мужского. Можно было, конечно, и дубом прикинуться, но с дубом у меня никаких поэтических ассоциаций не возникало. Однако, нет худа без добра, все эти биологические рассуждения привели меня, в конце концов к заключению, что не обязательно представлять всё дерево целиком — можно же быть и какой-нибудь его частью — есть же у дерева части мужского рода — корни, ствол, листья… Точно! Я буду листиком! Ну или листом для солидности — все-таки в третьем классе уже. Оставалось выбрать цвет листа. Ничего желтого или красного у меня не было. Я бы такое и не одел никогда — что я клоун что ли. Оставался зеленый цвет. И я нашел в шкафу мой прошлогодний школьный костюм. Честно говоря, костюм мне был уже тесноват — в детстве одежды хватает только на год, потом она становится мала и нужно покупать новую. Но, я все еще мог влезть в старые костюмные штаны. Штаны были не совсем зеленого цвета – скорее бурые, но все же с зеленоватым оттенком. С рубашкой оказалось попроще — была у меня зеленая рубашка с погончиками — часть какой-то униформы, которую я носил прошлым летом в лагере.
Маме я о своей идее ничего не сказал. Вообще никому ничего не сказал. Даже штаны и рубашку сам погладил, чтобы не раскрывать свои планы. Перед утренником я надел буро-зеленые штаны, рубашку, и вот в таком виде отправился в школу.
Утренник, по обыкновению, проходил в школьном спортзале, где в середине была установлена огромная елка, упиравшаяся в потолок. На входе в спортзал школьные учителя записывали названия наших костюмов, чтобы позже Дед Мороз мог вызывать нас не по именам, а по костюмам для вручения подарков.
— Ты без костюма? — спросила меня молоденькая учительница пения, когда очередь дошла до меня.
— В костюме, — с вызовом ответил я.
Она осмотрела меня с удивлением, теряясь в догадках, но ничего не спрашивая, наверно из деликатности — не желая обидеть.
— Мой костюм называется Зеленый Лист, — сказал я.
— Лис? — переспросила она.
— Нет, лист, — ответил я. — Зеленый. Зеленых лис не бывает.
— Да-да, конечно, — одновременно растерялась и обрадовалась учительница, записывая. — Очень хорошо. Зеленый Лист.
Ничего хорошего, конечно, в моем одеянии не было — оно почти ничем не отличалось от прошлогоднего, разве что цветом, но мне стало немного легче от того, что хоть одна персона признала мой маскарадный костюм.
Все было как обычно — хоровод, песни, Снегурочка — еще одна молоденькая учительница, которую все, конечно, узнали, но сделали вид, что нет — вызов Деда Мороза хором и по команде Снегурочки, просьбы к елочке зажечься, опять же хором, еще песни, еще хоровод. Ну и, наконец, наступил момент, которой каждый из нас, детей, собственно, и ждал — раздача подарков. У Снегурочки в руках появился список костюмов, который она радостно озвучивала. «Озвученные» подходили к Деду Морозу, он вручал им подарки, похваливая их костюмы. А я уже пожалел, что затеял всю эту катавасию с Зеленым Листом. Мой костюм уступал всем. Даже какому-то очень бюджетному пирату с нарисованным фингалом под глазом, красной косынкой, и деревянной сухой веткой, которая, по-видимому, обозначала шпагу. Кстати, я бы мог с легкостью вырядиться таким пиратом тоже. Но было уже поздно. Я пришел на утренник Зеленым Листом и именно в этом качестве я уже был обязан получить свой подарок.
— Зеленый Лист! — объявила Снегурочка.
Только в этот момент, я понял, что надо было придумать что-то менее вызывающее. Зеленый Лист было как-то очень уж необычно и немедленно привлекало внимания, потому что никто и никогда не видел, и не подозревал о таком костюме.
—Зеленый Лист! — повторила Снегурочка.
Все недоуменно переглядывались, поскольку ничье одеяние даже отдаленно не напоминал заявленный костюм. На мне и вовсе никто глазами не задерживался. Когда Снегурочка выкрикнула «Зеленый Лист» в третий раз, я заметил на себе взгляд учительницы пения, которая записала название моего костюма для Деда Мороза. Выбора не оставалось — по глазам певички было ясно, что через секунду-другую, она меня выдаст — не со зла, конечно, а по доброте душевной. И я на ватных ногах пошел к Деду Морозу.
— Погоди, мальчик, — сказал мне Дед Мороз. — Сначала Зеленый Лист!
— Это я, — тихо сказал я, покраснев до головной боли. — Я Зеленый Лист.
Дед Мороз оказался либо очень чувствительной, либо абсолютно бесчувственной натурой. Мне кажется, оба типа людей повели бы себя так как повел себя он. Не моргнув и глазом, он сказал:
— А! Вот он наш Зеленый Лист!
Сквозь туман стыда я видел недоуменные взгляды детей, но я уже был у цели, и отступать было поздно.
— А вот и подарок для Зеленого Листа!
Дед Мороз выудил из мешка подарок, а я подумал, что он слишком часто произносит это словосочетание — Зеленый Лист. Ну сказал раз, и хватит. Что-то я не помню, чтобы он двадцать раз подряд повторял — Пират, Пират, Пират — награждая предыдущий костюм.
— Держи, Зеленый Лист! — опять повторил Дед Мороз название моего костюма.
Я схватил подарок и попытался затеряться в задних рядах, напиравших на Снегурочку и Деда Мороза детей. Мне казалось, что если я не спрячусь, то Дед Мороз еще будет преследовать меня какое-то время комментариями, типа: А вот наш Зеленый Лист ищет место, чтобы открыть свой подарок! А вот Зеленый Лист открыл свой подарок и проверяет есть ли там яблоко и апельсин!
Утренник на этом практически закончился. Я рванул домой, чтобы не обсуждать с кем бы то ни было детали моего новогоднего костюма. На улице стыд почти тут же прошел: ну а что — я получил подарок и официально отметился как пришедший на утренник в костюме. На следующий Новый Год у меня опять не было карнавального наряда, но если меня спрашивали в школе, то я говорил, что в этом году у мамы не было времени, чтобы сшить мне костюм, а вот в прошлом году я был Зеленый Лист — зеленый-презеленый, с такими огромными рисунками зеленых листьев на спине и груди, с зеленой короной на голове — как бы царь всех зеленых листьев. Еще через год «Зеленый Лист» оброс еще несколькими шикарными деталями — с расстояния в пару-тройку лет он теперь представлялся самым дорогим и самым оригинальным костюмом в истории новогодних утренников. В таком костюме достаточно появиться на утреннике один раз, чтобы о тебе слагали легенды. И не надо больше никаких костюмов — пусть в памяти живет этот великолепный Зеленый Лист.