Подозревала ли Снежана, когда стояла на перроне вокзала, что видит любимого в последний раз? Конечно нет, но подсознание, всё-таки, что-то подсказывало, неслучайно она склонила его к близости в первый же день приезда. Поначалу он был против, однако, не смог устоять перед соблазном и её напором.
Девушка пообещала, что отнесётся к поступлению в медицинский со всей серьёзностью и, как только его проводила, занялась усиленной подготовкой к экзаменам, что было довольно сложно, учитывая потерянный год, после окончания школы.
Родители не находили себе места от радости, глядя, как она целыми днями штудирует учебники. Наконец-то взялась за ум, а то уже было стыдно от людей, которые искренне недоумевали не понимая, почему молодая девица работает санитаркой, вместо того, чтобы пойти учиться.
В общем, Снежана была намерена во что бы то ни стало сдержать обещание, данное любимому, он ещё будет гордиться ею. Правда писать стал намного реже, чем раньше, но этому было простое объяснение.
Иван заранее позаботился обо всём. Он написал несколько посланий, со стандартным набором фраз, варьируя на все лады, и попросил друга периодически отсылать их на два адреса, предупредив адресатов, что из-за учений пока нет возможности писать часто.
Мол, к ним на полигон и ответные письма приходят через раз, поэтому пусть особо не тревожатся, если будет повторяться и спрашивать одно и то же. Прибыв на место дислокации, парень ещё не догадывался, что поездка в Таджикистан может сильно затянуться. Оттуда отправил другу ещё одно письмо, вложив весточку для своих.
В скором времени его перебросили в Афганистан. Он подписал контракт всего на полгода и надеялся, что сможет вернуться, но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Душманы напали на автоколонну советских военнослужащих внезапно. В одной из машин находился сержант Иванов. Состоялся полномасштабный бой, после которого мало кто выжил.
О его гибели Снежана узнала в день, когда стало известно о её поступлении в институт. Она летела домой, как на крыльях, а по дороге решила заскочить к родителям своего Ванечки, чтобы поделиться с ними радостью. Дверь открыл его отец, постаревший разом от страшного известия.
- Здрасьте, дядь Вань, а Мария Александровна дома?
- Ааа, Снежинка, какими судьбами?
- Да вот, забежала рассказать, что сдала все экзамены и прошла конкурс, сегодня же напишу об этом Ване, - с гордостью заявила она и тут же воскликнула с испугом, - Господи, что с вами, Иван Иванович?
Отец до последнего не верил, что сына больше нет, похоронка его не убедила, на войне чего только не случается, ошибки тоже были не исключены. Так продолжалось, пока в Самару не прибыл груз 200.
Их похоронили в один день. Мужчина умер от обширного инфаркта, оставив жену переживать двойное горе. Снежана стояла на кладбище рядом с ней, застыв от оцепенения. Сил на то, чтобы кричать, больше не осталось, казалось она выплакала все свои слёзы.
Конвоиры не разрешили открыть цинковый гроб, чтобы проститься с телом, сказали, что не положено. Они передали часть вещей, среди которых были документы и серебряная цепочка с нательным крестиком, принадлежавшие Ивану.
Опасаясь за рассудок дочери, родители не хотели пускать её на похороны, но удержать так и не смогли. Это она ещё не знала, что мать и отец старались до последнего, чтобы скрыть от неё смерть любимого. Парня конечно жалко, но ведь его уже не вернёшь? В конце концов, он сам хотел, чтобы она училась.
После похорон Снежана была сама не своя, она проводила целыми днями в своей комнате, занавесив окно. Не хотела ни пить, ни есть, лишь лежала в кровати и смотрела перед собой, вперив в темноту воспалённые от слёз глаза.
- Доченька, милая, не надо так себя изводить, поешь что-нибудь, прошу тебя, - ласково уговаривала мама.
- Не хочу, меня тошнит от еды.
- Ты ведь заболеешь, милая.
- Ну и что? Раньше умру.
- Как ты можешь, Снежка? - ужасался отец.
- Мне всё равно без Вани жизни нет.
- Надо что-то с этим делать, Дима.
- Может её врачу показать?
- Так ведь отказывается ехать в больницу, я уже предлагала.
- Неужто ты не сможешь пригласить врача к нам?
- Точно, ты гений, заодно и лаборанта попрошу приехать, пусть возьмёт все анализы.
Что ни говори, а всё же хорошо иметь связи в врачебном мире. Снежку удалось растормошить лишь известием о беременности, она даже согласилась поехать к гинекологу на осмотр. Срок был довольно большой, около 12 недель, а ещё выяснилось, что у неё будет двойня, это определили на аппарате УЗИ.
В больницу, где работала Полина Григорьевна, как раз завезли оборудование. Об аборте и речи быть не могло, мать и отец сказали, что помогут ей во всём, главное роди. Разве это не чудо? Любимый оставил на память частичку себя.
Тем не менее, молодая женщина никак не могла вылезти из депрессии, хотя, больше всего на свете хотела спокойно выносить своих детей. Всё вокруг ей напоминало о Ване, каждый камешек, каждый уголок. Пришлось задуматься о переезде.
Дмитрий Борисович Романов воспользовался своими связями и таки добился перевода в Москву. Полине Григорьевне там тоже найдётся работа, да и дочке можно перевестись в столичный вуз. При желании нет ничего невозможного.
- Ты можешь спокойно учиться весь 1 курс, тем более, что рожать тебе в конце марта или начале апреля.
- Как ты себе это представляешь, мам? Я что, с пузом буду ходить на занятия?
- Ну и что здесь такого?
- А потом, когда рожу?
- Вот родишь, тогда и решим, если что, мы с отцом будем на подхвате, а там и няню можно нанять.
Снежана несколько раз заходила к матери Ивана, чтобы рассказать о своём положении, но никак не могла застать её дома. Соседи говорили, что она всё ещё не вернулась из Иркутска, куда её увезла старшая дочь.
Та приезжала на похороны брата и решила забрать мать с собой, хотя бы на время. Так и пришлось уехать не попрощавшись, но девушка оставила у соседки записку для Марии Александровны, с адресом своего дяди, у которого родители собирались остановиться на первое время.
Она сообщила и про свою беременность, в конце концов, бабушка имеет право знать о внуках, такое известие несомненно её обрадует и подарит новый смысл жизни. Однако, ни через месяц, ни через два, ни через полгода или год, Мария Александровна так и не написала.