Но, искал я именно всякого рода грабителей, насильников и им подобных. Правда, очередной полицейский патруль попался раньше. У них ещё и «улов» имелся в виде гастарбайтера. Уже успели побить бедолагу. Как раз всех троих и исправил. И представьте, парочка закоренелых негодяев, привыкших пытать, бить, и требовать денег за защиту, бросив все, поехали в травм пункт, где их пленнику оказали первую помощь, потом в баню, помыть его за свой счёт, не забыли накормить, и лишь после отпустили. Любо дорого смотреть, духовным взором, как те, кто друг друга искренне ненавидели и с радостью прикончили, имей такую возможность, теперь стали теми, кем должны были, братьями, соседями, теми кто живут на одной планете вместе. Но, кто ищет, тот всегда найдёт. Наткнулся-таки на банду, все по классике, группа весьма агрессивных мужчин, вооружённых кастетами, ножами, цепями, у главаря даже пистолет в наличии. Души черневшие, как сам мрак, вернейшие поставщики негатива для демонов. Тут вероятность появления настоящего врага максимальна, потому, спустился лично, да ещё и пошёл ножками. Конечно, негодяи сразу встрепенулись, из засады выскочили, окружили.
— Ты ещё кто таков, клоун? — поинтересовался главарь с мерзкой ухмылочкой.
— А я, добрый человек, есть странник простой, — пояснил я, — зовусь Иваном Благовестом, так сказать.
— И что за благая весть такая? — фыркнул собеседник.
— А грядёт царство света обещанное, — пояснил я, — потому вам всем, простите, придётся искать себе иную работу, гоп-стоп выйдет из моды окончательно.
— Псих какой-то, — подал голос один из банды, — может, ну, его, не похоже, чтобы
было чего взять, разве так, бока намять, для приличия, размяться.
— Не надо бока, — я улыбнулся, — членовредительство для здоровья не полезно совсем, ни для моего, ни для твоего. Однако, болтать с вами всю ночь времени нет, простите, потому, приступим сразу.
Орёл рассек атамана надвое, спустившись сверху, остальные завопили от ужаса, отпрянули, да защитный барьер не позволил сбежать никуда.
— Колдун какой-то, — выкрикнул третий бандит.
Сначала, недруги рискнули все же атаковать, но я второй барьер создал, закрывавший мое тело, оружие просто отскакивало, меч успел ещё двоих порубить, избавив от тёмной сущности, пока не начало происходить то, чего и ожидал с самого начала. Преступники завизжали, от ужаса, их тела, сопротивляющиеся начало притягивать друг к другу, принялись сливаться в одно целое, пока не превратились в одного крупного мускулистого мужика двух с половиной метров росту с ужасающими мускулами и бараньими рогами на голове. Глаза его запылали алым пламенем, зубы превратились в клыки, заговорил голосом, не имевшим ничего общего с человеческим.
— Зря ты прибыл сюда, Иван Благовест, — начал он, — человечество уже не спасти, не зря мы элиты мировые на войну настроили. И Россия ныне сражается со своим соседом, Украиной, с такими же славянами, бывшими братьями, а ту сторону все элиты западные поддерживают, снабжают усиленно, и грозят свои войска ввести, а коли такое случится, да начнёт эта страна проигрывать, дойдёт дело до войны ядерной, и тогда конец в ему живому. А убоятся использовать такое оружие, так есть план запасной, вирусы, и такие бывают смертоносные, что выживших вовсе и не останется. Наши верные слуги, националисты, да вместе с исламистами, везде власть постепенно захватывают, да под разными все названиями, где-то зовутся либералами-глобалистами, где-то революционерами за свободу родного народа или страны, где-то сектантами, иногда и вовсе не скрываются, и конечно же, меж собою так же собачатся, уж они не позволят, победить тебе и добру. Лишь ускоришь приход Чернобога, и его местного аватара-тела Антихриста.
— В какой-то мере мне весьма выгодно, чтобы пораньше пришёл, — кивнул я, — чтобы смог его полностью уничтожить, третьим как раз буду света посланником. А первым был сын Ра Яван Говяда, хозяина вашего в аду победивший, а вторым богатырь святорусский, да по имени Добро, третьим стану я, Иван Благовест. А как изничтожу демона главного, ослабеет тьма во всем мире, да пропадёт решимость у слуг ваших, воевать уже не захочется, а тем паче выпускать злые вирусы, а уж после легко очищу их, сам не справлюсь, погибну в битве, так другие вскоре явятся. Не бывать больше злу в сием измерении.
— Посмотри-ка, как ты расхвастался, — возражал демон с усмешечкой, — обещаешь убить Чернобога, между тем и со мной не справишься, не сумеешь одолеть, как ни старайся, ибо силы во мне, как у десять человек, а злобы и на сотню хватит, приготовься к смерти, пришелец, к смерти ужасной, неминуемой.
И накинулся противник тут же. Надеяться на барьер не стоило, пробьёт и быстро, прикрыл им тех бандитов, кого успел очистить. К счастью, демон из мелких, серьёзной магией не владеет, но огромная физическая сила так же опасна. В первую очередь, я велел Орлу спрятать лезвие в ножнах, прежде чем рубить, врага следует ослабить изрядно, а иначе просто не прорежу плоть. Соперник попытался меня ударить сверху вниз, сжав кулаки в замок, я отпрыгнул, так что силач проделал дыру в асфальте, ещё и трещины в разные стороны разбежались. Опасненько, попадёт по голове, вгонит ею аж в желудок с лёгкостью. К счастью, благодаря своей физиологии подлинной, я довольно приток и гибок. Даже вместо рук щупальца, пусть и с кистями на конце. Надо бы немного разозлить демона, чтобы потерял остатки разума и просто кидался, как бык на тряпку тореадора. Начнем с классики, просто показал язык. А зло примитивное тем и отличается, что весьма вспыльчиво, особенно, когда состоишь из безмозглых гопников.
Потому великан страсть как разозлился, немедленно накинулся, следующим ударом кулака стену дома пробил с лёгкостью, и тут ему Орёл своим молоточком по затылку и тюкнул, аж голова дёрнулась. Враг вскрикнул, развернулся, отмахнулся от духовного оружия, как от мухи, а тот поднырнул и кончиком ножен противоположным в пах, заставив согнуться. Монстр зарычал злобно, уж не знает, толи по мне бить, толи по клинку, попробовал от обоих отмахиваться, а толку никакого. Мой меч давай его лупцевать, куда ни попадя. Тогда демон прочь из переулка рванул, схватил какую-то машину припаркованную, метнул в нас, так что она разбилась о стену дома, ещё и кладку повредила, окна взорвались осколками. А меч не отпускает, подлетел и начал клевцом по голове долбить, словно дятел дерево. Недруг кричит, отмахивается, прочь отступает, а вокруг не смотрит, я на его дороге люк канализационный вытащил, так что недруг одной ногой в колодец провалился, сел, завопил от боли, а тут я ого сзади сверху-вниз, тем же лючком и огрел, аж из глаз искры посыпались. Застонал негодяй о руки оперся, принялся ногу вытаскивать, а тут Орёл его сбоку поприветствовал, да попал клевцом прямо в левый глаз. Закричал пострадавший громче прежнего, рванул прочь, мечтая просто сбежать, из оставшегося глаза слёзы полились, да влетел прямо в фонарный столб, повалил его.
Попробовал уползать, а оружие все преследовало, продолжало бить, да колотить. Наконец, видать, один из гопников толи в обморок упал, потерял сознание, то ли при смерти оказался, отделился от большого тела, так что оно малость уменьшилось. Вылез мой Орёл из ножен скоренько, разрубал выброшенного надвое, вместе с тёмной стороной отделил и болячки, да раны полученные. Мне ведь нет смысла вредить невинным, или даже частично виновным, лишь бы демона из них вытряхнуть и очистить. Стал человек чистым и здоровым. Но, Рогатому не до того уж было, потерял десятую часть своей силы, а, вместе с ней и часть прочности. И догнал его снова меч доблестный, да отсек руку левую. Превратилась она сразу в двух человек, пострадавший же продолжал вопить. Меж тем вонзилось лезвие в позвоночник, начало спину распарывать, да прошло так сверху-донизу. Изогнулась жертва, расплакалась, а и я не терял времени, да обвил ей ноги хвостом собственным, не удержался раненый, да упал опять, попробовал приподняться, а тут ему Орёл и голову отрубил. Рассыпался павший на отдельные тела, выполз из них червяк чёрный, поспешил он к газону, чтобы спрятаться, да вернуться позже лучше подготовленным, да никто отпускать не собирался, мой клинок его к тверди пришпилил, испарил окончательно. Теперь очистить бандитов окончательно, поднялись они просветленными, все с добрыми улыбками, с отвращением и ужасом да выбрасывали оружие, и кастеты, и ножи, и цепи тяжёлые, а вреда никому причинять не желали больше. Низко кланялись, благодарили сердечно, ибо сбросили груз греха отвратительный. Лишь один начал задавать вопросы мне.
— Из-за того, что были частью демона, — начал он, — знаем все теперь о борьбе света с тьмой, так скажи, что в столице сражаешься, почему не очищать людей на войне России с Украиной, ведь там каждый день люди гибнут.
— Как ты думаешь, кто скорее прекратит безобразие, простой солдат с генералом, или всей страны правитель? — возражал я со вздохом. — Разумеется, первый раньше справится, да к тому же, там, где много оружия, у демонов и больше могущества, проще мое тело изувечить, а погибнуть мне никак нельзя, пока с Чернобогом не покончу. Думаю, те, кто от войны страдают, уж два года как, двенадцать дней да продержатся, а там без главного демона, уже сами не захотят крови лить, ослабеет весьма решительность. Как не хочется, да нельзя быть разом везде, одновременно, да и недруги сильны чрезмерно. Не волнуйся, знаю, что делаю, постараюсь количество жертв невинных, да минимизировать. А пока домой отправляйтесь, у кого есть профессия, ищите работу себе, у кого нет, курсы заканчивайте, да старайтесь искупить грехи свои.
Конечно, беспокоился за жизни и здоровье бывших гопников, могли демоны им отомстить и погубить, но всех никак не прикрыть, остаётся надеяться, что силы темные сосредоточатся на нашем противостоянии, а оставят месть на потом. Им потребуется вся имеющаяся энергия, чтобы на завтра придумать план коварный, да постараться подготовить нового воина. Казалось, проще навалиться толпой, или посылать подряд воина за воином, только многим одного победить сложнее, на самом деле, потому как друг другу лишь мешать станут. Да и трудно нечисти, меж собой о тактике сговариваться, ведь не дружны они, друг другу завидуют, каждый хочет себе забрать достижение, победить вроде меня праведника.
Есть большая вероятность, что своих же начнут в спину бить, избавляясь от возможных соперников. Ну, и трусости в них достаточно, помирать никому не хочется, ведь совсем не то, что губить смертных. Лишь когда объединит их волю Чернобог в единую, да пошлёт в бой безжалостно, тогда армией и попрут, потому как выхода у них не будет вовсе. К тому же, вряд ли воспринимают меня серьезно, лазутчик-предшественник, особо не мешал, лишь пытался вести кое-какую просветительскую деятельность, прослеживал, чтобы души богатырей святорусских, да не сгинули в телах новых, не пошли по кривой дороженьке. Накануне победы окончательной, один воин света пылинка, да внимания общего не стоящая. Вот когда пройдёт два или три дня, и посланцы не справятся, поймут, что-проблема-то серьёзная, вот тогда поведут уже отряды и армии. К тому же, я, как и предшественник, знаю молитвы особые, быстрее обычных до Творца доходящих, а поможет он мне непременно, и рассеет толпу наседающих, помирать же им ох как не хочется. Ещё помнят побоище, что устроил им храбрый витязь, что Добром прозывался, его мудрый учитель Лучик, с женой его Зоряной и дочкой поляницей.
Если бы не орда татаро-монгольская, залившая кровью большие территории, а после них фанатики кровожадные, прозывавшиеся инквизицией, ни за что не восстановили прежней численности. А уж когда явились нацисты, да поклонники адского Гитлера, полудемона смертной рождённого, предтеча самого Антихриста, то изрядно ещё помножились, и с тех пор побежать добро начали. Эх, коли смог бы прибыть я, да на сто лет раньше, да насколько проще работать мне было, но увы-увы. А пока продолжил то, что начато, очищать прохожих. Починить сломанное, да разрушенное, я никак не мог, но тут сами силы тьмы постарались, им ведь вовсе не выгодно, чтобы простые люди о противостоянии догадывались, а то обретут надежду на лучшее будущее, переметнутся на светлую сторону. Починили они все проломы, подняли обратно столб обрушенный, даже машину и ту восстановили, словно ничего и не случалось, не приключалось. Единственное изменение, несколькими добрыми людьми, да больше стало.