Прошел месяц, и было мне интересно — всё ли у парня с организмом в порядке? Поэтому потащил Саньку опять в поликлинику к главврачу — имел право, заранее записался. Пришли к назначенному времени. Главврач нас узнал и спрашивает: «С чем пожаловали?»
Попросил я Саньку посмотреть, нет ли ухудшений в его состоянии, сердце, легкие послушать.
— К терапевту бы вас, а то навязались на мою голову, — а сам смеется. Понял я, что ему самому интересно, как у нас дело продвигается.
Послушал, посмотрел, заставил три наклона и три приседания сделать — опять послушал, а потом и говорит: «Ухудшений нет, и вот ещё что, покажитесь-ка ещё разок через месяц». И уже сам секретарше: «Лида, запиши эту парочку на следующий приём через месяц». На том и простились.
Прихожу я на следующий день домой, а Санька над своей кроватью портрет Суворова прилаживает. Повесил и стал на него смотреть — может, поддержки искал, а может, сходство с собой высматривал, я у него не спрашивал, да и не важно это. Главное — стал Санька помаленьку телом и духом укрепляться, да и меня не забывал по математике и физике подправлять, а иногда и подгонять, если я зависать начинал.
Санька и с Нечайковскими познакомился. Пётр Ильич попросил к ним на дачу съездить по хозяйству помочь, я и сообщил, что временно опекаю несовершеннолетнего. Михалыч в отъезде, и парня на два дня одного оставить не могу. Попросил визит на неделю перенести. Пётр Ильич на жену посмотрел и говорит: «Аня, как ты считаешь, выдержит наш бюджет и территория несовершеннолетнего мальчика на два дня?» Анна Степановна рассмеялась: «Ну что ж, поедем на двух машинах, можно, конечно, и на одной, если ты согласишься в прицепе путь преодолеть, а может, в багажнике?»
Пётр Ильич сразу протестовать начал: «Что же это такое получается, перехватывают мои привилегии. Родная жена во всём первой хочет быть, и за руль она садится, и шутить лучше меня начинает. Придётся мне, горемычному, на прицеп соглашаться, а то я высокий, в багажнике коленки на подбородок сильно давить будут, а это в моём возрасте вредно. Пойду шубу надевать, не простудиться бы на ветру».
В общем, ехали в одной машине Анна Степановна с мужем и детьми, в другой я как инструктор у Машки (она курсы по вождению посещала и тренировалась, когда возможность подворачивалась, в этот раз я в виде возможности подвернулся).
Сашка с Дашкой снюхались очень быстро — в дороге. А на даче так друг за другом и ходили: то Дашка за Сашкой, то Сашка за Дашкой. Дашка, прознав, что её новый друг занят укреплением своего здоровья, внесла предложение — в бассейн ходить. Сашка покраснел и тихо-тихо пролепетал: «Я плавать не умею». У меня глаза на лоб полезли от удивления, но ничего не сказал, и никто ничего не сказал, но я задумался — бассейн необходим, только где деньги раздобыть на абонемент. Когда в понедельник в школу пришли, первый, кого встретили, был физрук ГенГеныч, я сразу быка за рога взял — подскажи и надоумь, как мне парня в бассейн пристроить, абонемент по льготной цене достать. А ГенГеныч и говорит — я вам свой отдам, у меня семейный, хотел Сеньку своего плавать научить, но думаю, это дохлый номер.
— Вы же на море каждый год ездите.
— А что толку. Ты бы видел эту парочку: жена и сынулька ей под стать — кремом от солнца намажутся и лежат до умопомрачения на солнце, с боку на бок поворачиваясь. Потом зайдут в воду по колено, друг на друга побрызгаются, и обратно на лежаки. В августе абонемент семейный на троих купил, парень во второй класс пошёл, плавать не умеет, стыдоба, но сдвинуть эту сладкую парочку не смог. Завтра принесу — пользуйтесь.
На большой перемене я Семёна, сына физрука, нашёл и говорю:
— Сеня, выручай, у меня друг новый, Сашка, у нас с ним джентельменское соглашение — я его по физкультуре подтягиваю, он меня по математике; хотел его в бассейн пристроить — плавание большую пользу всему организму приносит, — а оказалось, он плавать не умеет. Может, ты над ним шефство возьмёшь. — Сенька на меня посмотрел свысока: — Я подумаю, да и с отцом надо посоветоваться. — А потом вздохнул и говорит: — Это я так, для фасона: «посоветоваться, подумаю». Я сам плавать не умею.
— Может, вам вдвоём начать учиться — вдвоём всегда легче, чем одному.
— Сашка в девятом, а я во втором, зачем ему с таким салагой, как я, возиться.
— Я думаю, Санька согласится. Ты-то сам готов новое дело осваивать?
— Даже и не знаю, — честно признался Сенька. — На море я маму поддерживаю, она купаться не любит, только загорает, но можно и попробовать, может, что и получится.
На следующий день после уроков решили в бассейн сходить, осмотреться. Направил я своих «морских дьяволов» в лягушатник и проинструктировал, чтобы держались руками за перильца-поручни и ногами работали. Пять минут в воде, десять — отдых на берегу. Потом показал, как друг друга на воде держать. Ребята плавают — я за ними во все глаза смотрю, отдыхают — я поплавать иду. Месяц ходили по пять раз в неделю, по 40 минут занимались; тренировка своё дело сделала — начали сами на воде держаться. Инструктор показал, как правильно дышать, а потом вдруг у Сенькиной мамаши интерес к плаванию проснулся — решила сама за своим дитятей присматривать. И Санька уже начал потихоньку плавать и на спине, и брассом, поэтому надобность в моём догляде отпала. Потом к компании Дашка присоединилась, дело веселее пошло — какому парню перед девчонкой покрасоваться не хочется, тут не только Сашка, и Сенька стал рекорды ставить. Я только Саньке постоянно напоминал — не больно усердствуй, помни, как только уставать начинаешь, сразу отдых. Мать ему напомнил — думай, что может с человеком сделаться, если он надорвётся, потом очень трудно и долго восстанавливаться придётся. И, конечно, опять к главврачу в поликлинику потащил, хоть в этот раз Санька стал упираться и отнекиваться. Я сказал — в последний раз, и он согласился. Когда пришли, главврач был нам рад и своей радости не скрывал. Саньку посмотрел, послушал, даже на тренажёр отвёл, показания снял. После этого и говорит: «Ну что ж, молодой человек, думаю, что освобождение от физкультуры для Вас уже излишнее благо, пора в строй вставать». Сашка погрустнел. Тут-то я и понял, почему он идти не хотел, чувствовал, наверное, чем дело кончится. Когда домой шли, я ему пообещал с ГенГенычем поговорить, чтобы он на первых порах индивидуальный подход к нему применял. Но одновременно встал вопрос экипировки. Долго мы его откладывали — обходились тем, что было: старыми кедами, полуботинками, которые для ходьбы на улице использовали, старыми трениками. А здесь получается — парня в новую жизнь отправляем, и в рванье, негоже это. Но возможности к решению вопроса наметились. Решил я помощью Барабаса воспользоваться — он по магазинам спец, не раз проверено было. Только звонить собрался, а он меня опередил. Снимаю трубку и слышу умоляющий голос Барабаса:
— Вася, выручай; опять меня волна неудержимого желания к покупкам накрыла. Поехали со мной, может с тобой я не так разгуляюсь.
— У меня к тебе встречное предложение. Шурочкиного сына Саньку надо приодеть и приобуть по спортивной части. Средств у нас мало. Поэтому укажи нам единственно верный путь своей дланью, отведи в магазин, где распродажа достойных вещей.
— Через полчаса буду у тебя. Жди.
Довёз нас Барабас с ветерком до Adidas; пошли выбирать. Барабас, как всегда, сразу тележку взял. Через полчаса тележка с верхом была. К кассе покатили. Я ему и говорю: «Иди посмотри Саньке зимние кроссовки, а то мы что-то их из виду упустили. Я на кассе сам разберусь». Бабарас с Санькой к кроссовкам, а я к кассиру — извинился, попросил ещё одну тележку, чтобы сподручней было товар перекладывать. Почти всё в возврат пошло, оставил только самое необходимое для Саньки, а Барабасу — одну футболку, как утешительный приз. Только я у кассы разобрался, мальчики мои с тремя парами кроссовок обозначились.
Я говорю: «Трёх мало, надо пять, чтобы на каждый день рабочей недели свои были».
Барабас собрался опять к полкам рвануть.
— Да шучу я, одних за глаза хватит. Тёмно-синие как раз будут, остальные вернуть. Саня, отнеси, пожалуйста на место. — Взгляд Барабаса, провожающего Саньку к полкам, был печален. Но карточку достал, расплатился и прибавил: «Это подарок пацану от меня, физкультуру и спорт надо поощрять».
— А тележка где?
— В руках унесём.
— Вот ты и неси, если такой умный.
— Да нет проблем.
Кассир достала два небольших пакета и один крохотный. Барабас опешил — и это всё?
— Всё. Сашка растёт, ему на один год — две пары кроссовок, футболки, шорты, носки, спортивный костюм и куртка. Тебе только утешительный приз — футболка, а остальное дома найдёшь.
И мы вышли из магазина. Барабас остановился и попросил пять минут на воздухе постоять. В себя ему прийти надо было. А потом заулыбался: «Мужики, поехали обедать, что-то я проголодался». Мы были только «за». Я боялся, что турне по магазинам у Барабаса продолжится. Но раз его в сторону кулинарии развернуло, значит, на сегодня кризис миновал. Барабас нас в «Пекин» отвёз — оценили мы с Санькой китайскую кухню. Ещё нас Барабас вместе с Михалычем на вечерний спектакль пригласил. День прошёл в приятных хлопотах и развлечениях. Правда, спектакль был детский, и Михалыч вместо себя Дашку отправил, а я Машку подтянул. Потом по вечерней Москве гуляли — Барабас нам настоящий праздничный день устроил, всё-таки выходной, можно отдохнуть и расслабиться, для труда рабочая неделя имеется.
На прогулке Дашка стала рассказывать об успехах на водных просторах — в бассейне, одним словом. По её словам, мальчишки били все мыслимые и немыслимые рекорды по плаванию. Я ничего не сказал, списал это на счёт Сашкиного обаяния, но всё-таки мне интересно стало, что там у них происходит, и решил на следующей неделе заглянуть в бассейн и поинтересоваться, как там события развиваются.