Середина восьмидесятых, в нашем городе не было вегетарианцев, я слышал, что такие необычные и непонятные люди есть, но в живую их не видел никогда.
Нищая, полуголодная, полувоенная страна, пионеры, комсомольцы, коммунисты, сплочённо, согласованно, гармонично марширующие стройными рядами и с развевающимися знаменами в руках в светлое, счастливое и равное для всех будущее.
Страна победившего социализма, сбылось всё то, о чём говорили, грезили и мечтали сказочники-большевики!
И вдруг вопреки справедливой неподкупной обоснованной социалистической логике, сквозь железобетонный фундамент марксистко-ленинской идеологии каким-то невероятным, немыслимым, невообразимым образом прорастает крохотный микроскопический росток новой неведомой жизни, феерическое и магическое кооперативное движение.
Начало капиталистической революции в стране, разбег, прыжок в стратасферу, набор высоты, старт новой жизни дали принятые в феврале 1985 года постановления Совета министров СССР о создании кооперативов по бытовому обслуживанию населения и производству товаров народного потребления.
Не допускающие возражений, полемик и дискуссий герои октября внезапно сдулись, ослабли, растеряли свои победоносные позиции и остались в героическом прошлом!
Январь 1986 года, мы с моим другом Борисом Шишкиным открыли несколько небольших швейных полуподпольных производств.
Мы не были ни портными, ни дизайнерами, ни модельерами, Боря вообще тяжелее колоды карт в руках ничего ни держал и в начале с трудом мог отличить оверлок от швейной машинки.
Но мы были стратегами, новаторами, первооткрывателями, первопроходцами, революционерами новой буржуазной формации, нас привлекали только деньги, свобода, которую они давали и только большие деньги.
Старт, разбег, напор, боевой разворот в противоположную сторону от социалистического счастья, газ до пола, прыжок, полёт в новое торжествующее капиталистическое будущее.
Мы работали, пока другие отдыхали, мы просыпались, когда другие сладко спали, мы рисковали, планировали, рассчитывали на большее и никак не соглашались на меньшее, мы были всегда готовы, пока другие только собирались, мы строили, пока другие расслаблялись и развлекались, мы мечтали, пока другие плакались в жилетку и сетовали на злосчастную судьбу.
Конкуренции ноль, пустые рынки, пустые прилавки, пустые магазины и вдруг наши волшебные пуховики, наши «самые настоящие» японские Аляски и наши серые удивительные штаны из молескина по рубль двадцать за метр.
Город за несколько месяцев заметно преобразился, размахнулся и расцвёл, народ начал ходить модным, радостным, полупьяным, весёлым от нашей счастливой и праздничной продукции.
Одна машина на двоих, одна удача на двоих, одна победа на двоих, в выходные мы начинали продавать наши неземной красоты изделия с шести утра и заканчивали уже далеко после обеда.
Продавал я, Боря был на бевом подхвате, подвозил новый товар и собирал деньги.
После рынка мы усталые голодные и счастливые приезжали к Боре домой, всю мятую гору денег складывали на пол и начинали разбирать: рубли к рублям, трёшки к трёшкам, десятки к десяткам, четвертаки, полтинники, сотки, деньги рекой, некуда девать, нечего купить.
Поменял свою крохотную однокомнатную квартирку с доплатой на большую трехкомнатную на набережной в новом доме, дубовая румынская мебель, дача на берегу Волги, шесть соток земли и маленький щитовой домик в два этажа, заслуженное социалистическое счастье.
Но нас эти мелкие победы никак не устраивали, мы, не останавливаясь, бежали дальше, кричали громче, прыгали выше, ловили быстрее всех.
В семидесяти километрах от Саратова в городе Красноармейске была фабрика по производству эластика, тут-то мы и нашли нашу золотую, платиновую и алмазную жилу, три в одном!
В отделе продаж нам предложили покупать у них некондиционный эластик по тридцать рублей за килограмм.
Структура материала на 100%, как в спортивных костюмах аdidas, а что такое аdidas в СССР в середине восьмидесятых? Это магия, чудодействие, невероятная непостижимая точка отсчёта в жизни.
В наше время чтобы заслужить право на такой же объём счастья нужно, как минимум купить дорогой заграничный джип или построить дом в несколько этажей в ближайшем Подмосковье.
Это мода, красота, стиль, мечта, колорит, это зависть окружающих, восхищённые взгляды застенчивых и не совсем застенчивых девчонок.
Из одного килограмма эластика выходило двое спортивных брюк, космическое круглосуточное безмерное неистощимое счастье всего за один килограмм!
На одни брюки - два замочка YKK по рублю, одна резинка за рубль, вышивка аdidas - три рубля (вышивали глухо - немые девочки, у них было маленькое ателье по вышивке в центре города), пошив - ещё шесть рублей.
И того, одни счастливые штаны выходили менее чем за 30 рублей, но продавали мы эту небесно-планетарную красоту за 200 и в первые дни за ними выстраивалась охваченная волнением нетерпеливая очередь.
Город непробиваемых боксеров и непримиримых борцов, вместо лбов - броня в пять пальцев, как на танке - Т-34, все как на фронте, как на поле боя, самоуверенные, наглые, лысые, с набитыми кентусами (набитые костяшки среднего и указательного пальцев), им, с ущемленными интеллектуальными способностями, как никому нужны были счастливые штаны.
Смелые, отважные, бесстрашные двадцатилетние мальчишки, они ещё не знали, что всего через несколько лет начнут делить дворы, улицы, районы, магазины, рынки, проедприятия и стрелять, взрывать, и безжалостно истреблять друг друга за деньги, за власть, за подконтрольные территории.
Скорость - это количество, количество - это деньги, эластиковое счастье не отпускало нас, на заводе в отделе продаж я узнал, что они поставляют свою продукцию, спортивные костюмы, каждый вторник в один из магазинов в нашем городе, два цвета: красные и синие.
Я быстро договорился с директором магазина, что мы будем у неё покупать все синие костюмы оптом на пять рублей дороже, 65+5, всего семьдесят.
Мы привозили костюмы домой, аккуратно срезали смешные нелепые цветные ленты с олимпиек, вставляли замочки в карманы курток и брюк, затем отвозили это добро нашим трудолюбивым глухо - немым девочкам, и через день у нас на руках была новая партия чехословацкого аdidas, недорого, всего по 250 рублей, и нарасхват.
Шримад Бхагаватам книга 7, глава 10
Какого бы могущества ни достиг смертный в этом мире, он будет размолот неудержимыми жерновами Твоего колеса времени.
Теперь, зная судьбу своего отца, я знаю цену богатству, власти и славы.
Восхождение к вершинам мира заканчивается бессилием на смертном одре, и никому не избежать этой участи — ни небожителю, ни человеку.
В облике беспощадного времени Ты уничтожаешь все наши приобретения, накопления, достижения.
Прошу, избавь меня от мирских благ, ибо в трудах и тревогах мы добиваемся их и в страданиях расстаемся с ними.
Все, о чем я прошу Тебя, — приставь меня к обществу Твоих преданных слуг.
Счастье в бренном мире — что мираж в пустыне.
Смертные заботятся о бренном теле как о средстве для удовольствий, но оно больше напоминает вместилище нечистот и болезней.
И даже ученые мужи, властители умов, призывают смертных искать подлинное счастье там, где его нет и быть не может, — в области чувственных ощущений, где всё зыбко и мимолетно.
Счастлив не тот, кто сделался рабом чувств, но тот, кто отверг их гнёт.