Фото из Интернета
Порой думаю, что ещё надо? Работа спокойная, тихо, светло. Никто над тобой не стоит, никуда не гонит, а почему-то радости от этого не испытываю и постоянно ищу, чем бы заняться. Неугомонный какой-то. Как раньше коллеги мне говорили – трудоголик!
- Представляешь, Егор, порой на службе и ошибки случались.
- Так от них никто не застрахован.
- Согласен! Однако степень таковых бывает разная. Чикатило пока искали, сколько невинных в тюрьмах томилось, кому-то приговор привели в исполнение. Ты знаешь, про кого я говорю?
- Да! Я фильм про него смотрел. Сколько людей убил этот маньяк. Писали, что далеко не все эпизоды смогли доказать.
- Вот и у нас случались неурядицы. Такое бывает от спешки. Думать и ждать, вынашивая версии и закрепляясь вещественными доказательствами, не все могут, терпения маловато, а ещё когда начальство требует показатели и грозит увольнением. Я никого не оправдываю.
- Не ошибается тот, кто ничего не делает, – смеётся инженер.
- Здесь другое. Был в моей практике такой неприятный случай.
У напарника даже уши зашевелились. Напрягся парень. По глазам вижу нескрываемый интерес.
- Я дежурил в составе следственно-оперативной группы. Дело летом было. То ли девяносто четвёртого, то ли пятого года.
Выбили дверь в квартиру и у бабушки последние денежки от пенсии украли. Ребята на месте работала, а я чуть подзадержался, разбираясь в семейной драме.
Когда поднялся на второй этаж, эксперт-криминалист собирался вырезать кусок дерматина с отпечатком обуви.
- Зачем имущество старушке портить? – он на меня посмотрел с удивлением. – Где она потом материал, да и на что купит? Кто за бесплатно будет делать?
- Твоя правда. Сейчас зафиксирую и перенесу на дактоплёнку.
Для себя я отметил, что рисунок подошвы распространённый – параллельные линии верхней части стопы, а пятка не отобразилась. Я ещё тогда подумал: «У меня на домашних сланцах также».
- Следователь где?
- В зале.
- Василий Сергеевич, поручение будет? Или поквартирку?
- Не суетись. Наши уже злодея изобличили. Семён на кухне с подозреваемым работает. Представляешь, рабочие в подвале трубы меняют. Один из них высмотрел, что бабулька ушла, и проник, нехороший такой.
- Сам признался или кто видел?
- Отпечаток его ботинка на двери.
- Отлично! Раскрытие в дежурные сутки. Пойду, послушаю.
В небольшой кухоньке опер беседовал с мужчиной в грязной робе. Разоблачённый был в наручниках, лицо выражало страдание, по щекам взрослого работяги текли слёзы.
- Рассказывай дальше! – давил сотрудник.
- Мне больше нечего добавить, – тут же на его голову опустился кулак бывшего десантника. – Ай!
Я такие методы не приветствую, но коль эксперт дал предварительное заключение, значит… Хотя. И в этот момент входит молодой человек, на вид двадцати трёх лет, слегка подшофе.
- Варлаам, возьми объяснение с парня. Это наш добровольный помощник, он заприметил, как этот хмырь терся на лестничной площадке.
- Вы из какой квартиры?
- Тридцать восьмой. Этажом выше, – охотно и с какой-то бравадой отвечает.
- Можно у вас побеседовать?
- Безусловно! Только у меня друзья там и невеста моя. У меня сегодня днюха… гости.
- Мы постараемся их не побеспокоить.
Доброволец выходит первым, я за ним. Когда он начал подниматься по пролёту, на грязном полу отобразился чёткий след из прямых параллельных линий.
- Послушайте! – обращаю на себя внимание. – Вы подождите меня у себя, я забыл старшему протокол передать.
Как только наверху хлопнула дверь, я подозвал эксперта, который состроил удивлённое лицо.
- Понимаю! Каждый может ошибиться. Как находишь этот образец?
- Общий рисунок совпадает полностью, а правый отпечаток имеет частные признаки, косвенно совпадающие с нашим на дерматине.
- Я в кухню, ты к следователю.
- Семён Витальевич, выйдите на минуточку.
Стоим вчетвером у входа.
- Я его почти расколол, – хмурит брови угро. – Техник, получается из-за тебя…
- Сейчас не до выяснений отношений. Значит, действуем так…, – Василий Сергеевич быстро строит план. – Только надо несколько вопросов выяснить у бабушки.
Хозяйка рассказала, как к ней заходил сегодня сосед, как она в его присутствии доставала деньги из-под клеёнки в ящике кухонного стола, где лежат ложки и вилки. Добавила, что молодой человек проводил её на улицу, когда она шла в магазин.
Опер отказался приносить извинения пострадавшему рабочему.
- Здравствуйте ещё раз, – я присел напротив мужчины. Как вас по имени отчеству?
- Виктор!
- Вам сколько лет?
- Пятьдесят один!
- Значит, я не могу к вам обращаться, только по имени.
- Бить можно, а…
- Виктор…, – я повысил голос.
- Фёдорович!
- От лица своего коллеги и правоохранительных органов приношу вам извинения за доставленные неудобства, – у товарища челюсть отвисла. – Произошла чудовищная ошибка. Простите, пожалуйста. Нам нужна ваша помощь.
- Ботинки отдайте, – он посмотрел на носки, потом на руки.
- Семён, сними наручники. И обувь верните.
- Виктор Фёдорович, если я правильно понимаю, сосед сверху вас заметил на площадке…
- Да нет! Он к нам в подвал спускался. Задавал пьяные вопросы, я его попросил…, выволок, чтобы не мешал.
Оставалось дело за малым. Пока мои коллеги продолжали сбор и фиксацию следов преступления с заполнением протокола, я поднялся на этаж выше.
Объяснение от помощника заполнялось легко и быстро. Выяснилось, что именинник служит по контракту в воинской части нашего города. В гостях его сослуживцы. У парней проблема с финансами, так как имела место задержка причитающихся выплат.
А дальше привычные мероприятия и закрепление факта совершённого преступления показаниями свидетелей, проведениями очных ставок, заключения эксперта и возбуждение уголовного дела.
- Варлаам Иосифович, а какую сумму он украл?
- По тем временам смешную, но последнюю у пожилой женщины. По нашим сегодняшним меркам одну тысячу.
- И стоило из-за этого мараться? – недоумевает Егор.
- Ты прав! Это того не стоило.