Июль 1975 года. Наша группа собирается на полевую практику по систематике растений на Кондостров, что на Белом море. Этот предмет не очень любИм на естфаке - ботаничка читала лекции по систематике растений не ахти как, не увлекала и экзамен сдавали большинство по шпаргалкам. Кстати, кроме систематики шпаргалили ещё и физкаллоидную химию. А тут практика - "святое дело", романтика: море, жизнь в палатке на острове! В начале июля отправляемся из Петрозаводска на Мурманском поезде на север в Беломорск. Здесь в этом приморском захолустном городке холодина, не характерная для июля - чувствуется близость северного моря. Наша студенческая компания, насчитывающая около 20 "любителей" систематики растений, среди которых всего лишь двое парней и препод Галина Алексанровна, с шумом вваливается в деревянное здание вокзальчика для приобретения билетов до станции Нюхча, где рыбаки местного рыболовецкого совхоза должны доставить нас на Кондостров. А ехать мы должны на поезде Беломорск-Вологда. Я и не подозревал, что на севере Карелии есть железная дорога в Архангельскую и в Вологодскую области. До поезда несколько часов и мы решаем использовать их для ознакомления с городишком, но в виду не комфортной погоды наша экскурсия довольно скоротечна и всё остальное время проводим на вокзале или на перроне. Запомнились лишь Беломорские мосты, их здесь несколько. Вообще то, раньше Беломорск назывался Сорока, говорят из-за его расположения на сорока островах.
В Нюхчу попадаем вечером и устраиваемся на ночь в сельсовете и на квартирах местных жителей, а следующим днём - в местной школе. Председатель сельсовета сразу же сообщила нам, что прибытия рыбаков в дельту реки Нюхча, где они должны взять нас на борт, придётся ждать 2-3 дня. На эти дни ожидания нас разместили на ночлег в местной школе. Преподаватель Галина Александровна решила использовать этот "тайм-аут" для ботанических экскурсий по окресностностям Нюхчи и мы в течение двух дней изучали растительность местных лесов и лугов. Видовой состав растений "прибеломорья " не запомнился какими-либо эндемичными видами, он, по сути, такой же, как и во всей северной Карелии. Запомнился, пожалуй, один эпизод немногочисленных экскурсий. Как-то на одном холме недалеко от села мы увидели сосну, украшенную небольшими разноцветными лоскутками ткани, ленточками и бумажками. Преподавательница предположила, что это результат какого-то обряда местных жителей, возможно, посвящённого празднику Иванов день. В любом случае это отправление какого-то языческого культа.
Через пару дней, как раз в канун Дня рыбака, мы всё-таки отправились к побережью Белого моря. В дельту реки Нюхча, что в пяти километрах от села, нас подбросили на машине ребята из Узбекского студенческого строительного отряда. Здесь в устье реки была довольно вместительная рыбацкая изба и пара больших сараев, которые, как потом выяснилось, использовались для копчения рыбы. Сопровождавшая нашу группу председатель сельского совета сообщила, что судно за нами придёт, только утром следующего дня, так как сейчас начинается отлив и река в это время не судоходна. Делать нечего - надо обустраиваться на новом месте, ставить палатки и готовить ужин. Вот уже зажжён костёр и девчонки начинают "колдовать" над ужином, а мне, наверное, от безделья приходит "дикая" идея: "А не подоить ли нам совхозных коров, мирно пасущихся невдалеке!? И угоститься кофе или какао с натуральным молочком." С этим предложением мы с Валентиной, старостой группы, подходим к преподавательнице. Галина Александровна, вначале, ошалев от этой "инициативы", стала нас отговаривать, что это опасно, да и хозяева узнают. Но мы настойчиво контраргументировали: дескать коровы не хозяйские, а колхозные, да и молоко будем доить у нескольких коров. Преподавательница к нашему удивлению, почему-то согласилась. И вот мы со старостой, каждый с чайником в руках, идём к стаду коров на это опасное дело. А бурёнки во время пика отлива залезли на небольшой островок, что посередине устья реки. На остров мы перешли без проблем - воды чуть выше колена. Старосте Вале то, что - она можно сказать "только что от коровы", дома этим делом занималась. Я же доил корову всего раза три, когда мне было лет 12, поэтому было как-то волнительно. Коровы, естественно, как и люди, имеют разный характер, поэтому, если от одной получали отпор, убегали к другой. И так вволю набегавшись по острову примерно за час надоили по чайнику парнОго и направились в обратный путь, а обратный путь с острова был более опасен, чем сама дойка. Дело в том, что уже начался прилив и воды прибавило, хотя и немного, но грунт дна реки и берегов сильно "насытился" водой и стал вязким. Проваливаясь в эту жижу более, чем по пояс, мы кое-как перебрались на берег. Благодаря этой "операции" после пшённой каши все с удовольствием пили какао с молоком. После ужина наша студенческая компания разбрелась по своим делам: кто-то играл в волейбол, кто-то просто скучал, а мы с Евгением, единственные в группе представители мужской части населения, с "неотделимыми" от нас фотоаппаратами направились на поиски новых кадров. Галина Александровна, как обычно, в свободную минуту хотела "припахать" группу на ботаническую экскурсию, но это у неё не получилось - все "распоясались".
Вечером начал накрапывать дождь, со временем всё более и более усиливающийся, загнавший всех под крыши палаток и избушки. Для ночлега я выбрал палатку, а не избушку, так как хотелось большей романтики, да и в палатке ещё ни разу не ночевал. Однако не на шутку разогнавшийся дождь проходил сквозь кровлю этого брезентового сооружения, как через сито, и заставил меня сменить это решение. Уже через каких-то полчаса пребывания в палатке я втиснулся на нары рыбацкой избушки, где было тепло и, главное, сухо. Вскоре счастливые ночлежники избы, уставшие от трудного дня и рассказывания анекдотов заснули сном праведников. Однако буквально через час девушки, не привыкшие к нарам, начали ворочаться с боку набок, кто-то стал жаловаться на зуд, а некоторые уже вовсю чесались. Зажгли свечу и даже при таком плохом освещении многие увидели виновников "побудки". Ими оказались клопы, не лесные, а обычные постельные, но только одичавшие и изголодавшиеся без человеческой крови в этой лесной избушке. Насекомых было множество, я только рядом с собой убил с десяток представителей полужёсткокрылых. О продолжении сна не могло быть и речи, поэтому почти все "уплотнились" в палатки. Остались самые стойкие 2-3 человека - наверное, их кровь не понравилась клопам.
Утром после "клоповной" ночи проснулись не выспавшиеся. На улице я сразу обратил внимание, что островок, на котором мы вчера доили коров затоплен, и в результате прилива от тридцатиметрового островка осталась лишь жалкая четверть. После завтрака приехала председательша сельсовета чтобы встретить МРБ с рыбаками. Ближе к обеду прибыл малый рыбацкий бот (МРБ) с в "стельку" пьяными рыбаками. Рыбаки были настолько пьяны, что не смогли даже выйти на берег. Вся наша компания была шокирована таким состоянием мужиков, которые сегодня должны доставить нас на Кондостров. Председательша стала оправдывать перевозчиков, объясняя, что вчера был День рыбака и они будут праздновать не менее недели, да и в таком естественном для них состоянии они доставят нас в целости и сохранности. Однако, когда мы увидели два ящика водки в рубке рулевого и то, что сама председатель сельсовета тоже "под шафэ", девчонки прямо заявили Галине Александровне, что с такими перевозчиками никуда не поплывут. Ботаничка после некоторого замешательства пыталась всех уговорить, но тщетно. Из всей группы согласились продолжить путь к Кондострову только четверо: мы с Евгением, староста Валентина и Наталья. Галина Александровна, как человек подневольный, отвечающий за практику, срочно выехала в Нюхчу, чтобы позвонить в деканат и посоветоваться с начальством по возникшей проблеме. Преподаватель вернулась быстро и сразу дала команду не испугавшимся плыть грузиться в катер, а остальных отправила в обратный путь.
Погрузились в МРБ и отчалили быстро, можно сказать в спешке, так как уже вовсю шёл отлив, о чём свидетельствовали всё увеличивающиеся размеры "коровьего" островка. Вот мы уже плывём на МРБ. Малый рыбацкий бот это катерок длиной 10-12 метров с дизельным двигателем и имеющий минимальный набор судовых помещений: каюта, рулевая рубка, моторный отсек, грузовой трюм и гальюн. К судну пришвартована небольшая килевая лодка-шлюпка. Катерок обслуживают трое матросов-рыбаков все уже изрядно пьяные. Рулевой одной рукой управляет судном, а другой, пополняя стакан, периодически опрокидывает в рот очередную дозу спиртного. Двое других кое-как убрав швартовые канаты, "упали" "мёртвым сном" в каюте. Мы же с интересом "изучаем" судно, наблюдаем за всем происходящим. Анализируя мотивы Валентины и Натальи, наших спутниц на Кондостров, даже сейчас, по прошествии почти пятидесяти лет, уверен, что основной их мотив - желание получить новые впечатления, поддержанные особенностями их характера: смелостью и отвагой. Кроме того эти девушки имели и, надеюсь сейчас, имеют собственное мнение и не поддавались влиянию толпы. Валентина - неформальный лидер, староста группы, высокая и физически сильная девушка, привыкшая к физическому труду. Это её качество сослужит хорошую службу уже на острове. Наталья девушка миниатюрная, озорная, оптимистка, не боящаяся трудностей и, наверное, любящая приключения.Вместе с тем я не имею никакого права осуждать тех, кто отказался плыть с пьяными рыбаками - все уже были взрослые люди и каждый принимал решение самостоятельно.
Буквально через 10 минут хода катер задевает килем дно и рулевой пытается изменить курс. чтобы не сесть на мель. Однако после нескольких касаний дна наше судно всё-таки садится на мель - фарватер из-за отлива обмелел. Попытки сдвинуть МРБ с мели не увенчались успехом и рулевой разбудил спящих собутыльников для того, чтобы подготовить судно к "посадке" на дно во время полного отлива. Судно уже накренилось на один борт и команда подпёрла катер со стороны крена специальными опорами, имеющимися на судне на этот случай. Понимая, что, прилив начнётся только через 8 часов, мы поставили на палубе палатку и решили немного отдохнуть. Однако, через несколько часов судно накренилось так, что при таком крене ни о каком отдыхе на палубе не могло быть и речи, а за бортом воды уже нет - в результате отлива вся ушла и МРБ оказался полностью на суше. Мы вышли из судна на твёрдую землю, где ещё недавно было море, и для удовлетворения своего любопытства мы с Валентиной направились в сторону берега, находящегося на расстоянии около полу километра от катера. Здесь на дне морском в углублениях ещё есть вода и в некоторых ямках видели маленьких камбалёшек, старающихся срочно зарыться в жидкий грунт. Ближе к берегу обнаружили множество нор червей пескожилов в виде двух дырочек на дне, расположенных в 5-7 сантиметрах друг от друга и уйму водорослей фукусов и ламинарий, издающих гнилостный запах. Наш променад по дну морскому завершился после того, как в прибрежной зоне стали проваливаться в грунт, в начале по щиколотку, а по истечение некоторого времени - по колено. Стало понятно, что уже идёт прилив и пора уходить на судно. Вода с приливом прибывала всё больше и больше, и вот у же судно выравнялось. Моторист завёл движок, и шкипер включил малый ход, но МРБ даже не стронулся с места, и только через два часа удалось сняться с мели. И теперь мы полным ходом идём к месту нашего назначения - острову Кондосторов. Галина Александровна, как обычно использует любую свободную "минуту" для нашего просвещения: рассказала нам о Кондострове, сообщив, что остров площадью более 11 квадратных километров находится почти в центре Онежской губы Белого моря, когда-то в начале века там была построена церковь и монашеский скит, а в период существования Соловецкого лагеря на остров направляли на работы особо провинившихся заключённых. В послевоенное время на острове была экспедиция КФАН во главе с Кимом Андреевым. Здесь биологи высадили саженцы кедровой сосны и лиственницы.