Предчувствие чего-то необыкновенного, что должно случиться сегодня, переполняло Юрку: ведь он, первокурсник, впервые шёл на новогодний университетский вечер!
В декабре темнеет рано, и уже горели уличные фонари, в лучах которых кружились снежинки, покрывая тротуары белым искрящимся ковром. Красота вечернего Ленинграда удивительно гармонировала с рождающимися в Юркиных мечтах картинами: сегодня он встретит прекрасную девушку и пойдёт провожать её по этим заснеженным улицам, обрамлённым старинными домами, фасад каждого из которых – произведение искусства.
Зал арендованного Дворца Культуры уже был заполнен юношами и девушками, ожидающими начала танцев. Сначала Юрка стеснялся своего единственного пиджачка, в котором ходил на лекции, но увидел, что все, особенно парни, одеты весьма скромно. Лишь несколько девушек блистали на фоне остальных роскошными нарядами.
Грянула музыка. Разглядывая публику, Юрка и не заметил, как на сцену вышел студенческий ансамбль. Такие ансамбли были почти на каждом факультете, и сегодня им предстояло, сменяя друг друга, продемонстрировать своё мастерство.
Юрка робко оглядывал девушек, быстро разбираемых кавалерами. Конечно, хотелось пригласить красивую и нарядную, но захотят ли такие с ним танцевать? К тому же, большинство красавиц казались ему старшекурсницами, а себя он ощущал ещё совсем мальчишкой.
Прошло несколько танцев, а Юрка всё стоял у стенки. Наконец, рассердясь на себя, он решил, что на следующий танец обязательно кого-нибудь пригласит. Заиграла музыка, и он подошёл к девушке, одиноко стоящей у противоположной стенки. Девушка ему совершенно не нравилась, но он, внушая себе, что это – обязательная тренировка, обнял её за талию и повёл в танце. Девушка что-то спросила, пытаясь завязать общение, Юрка ответил, но она его не интересовала, да и он её, видимо, тоже, и разговор увял.
Молча дотанцевав, Юрка поставил девушку к стенке на прежнее место и быстро отошёл, предотвращая тягомотину дальнейшего общения.
Так он протанцевал ещё несколько танцев, каждый – с новой партнёршей, но с прежним результатом.
«Какая тоска – эти танцы! И чего все на них рвутся?» - думал он. Прежнее ожидание чуда сменилось усталым безразличием.
Вновь заиграла музыка, но Юрка не стал никого приглашать, а решил пройтись по залу. Все более-менее симпатичные девушки уже были в парах с парнями, которые танцевали только с ними и не отходили в перерывах.
В конце зала стояла большая ёлка, а за ней – ряд стульев, скреплённых сзади прибитой рейкой. Зайдя от нечего делать за ёлку, Юрка вдруг обнаружил в одном из кресел юную девушку, по виду – совсем ребёнка. Она сидела на самом краешке кресла, поджав под него плотно стиснутые ножки и вся подавшись вперёд, с очаровательным изгибом спинки, словно в ожидании чего-то.
«Ну, уж эта – явно не старшекурсница!» - решил Юрка и подошёл:
- Потанцуем?
Девушка подняла на него наивные серые глазки и серьёзно ответила:
- Я уже приглашена.
«Чёрт подери их всех!» - выругался про себя Юрка и, уходя, залихватски бросил просто так, для самоутверждения:
- Ну, тогда следующий танец – за мной!
Заиграла музыка. Танцевать совершенно расхотелось, и Юрка скептически разглядывал танцующие пары. Отказавшая ему девушка танцевала с каким-то высоким длинноволосым парнем. Её прелестную тоненькую фигурку обтягивало платье салатного цвета, ниже талии переходящее в пышную юбочку, украшенную кружевными воланами. Она грациозно прыгала в быстром танце, составляя резкий контраст с её партнёром, движения которого были неуклюжи и не попадали в ритм музыки.
«Какая хорошенькая! – думал Юрка, - вот уж, действительно, - куколка! А этот долбодон рядом с ней – просто отстой! Единственно – длинный». Сам Юрка был невысокий, но очень спортивный, с отличной координацией, и танцевал хорошо. В танце нужно, чтобы партнёрша вдохновляла, и Юрка представлял, как бы он показал класс с этой девушкой.
Танец кончился, длинный усадил девушку на стул и сам, конечно, водрузился рядом. Юрка, спрятавшись за ёлкой, не отрывал глаз от девушки. А она, совершенно не реагируя на своего спутника, что-то говорившего ей с интенсивной жестикуляцией, рассеянно оглядывала зал, словно что-то ища.
Вновь заиграла музыка, длинный встал, протянув ей руку, но она покачала головой. Сразу же один за другим к ней подкатили несколько парней, но она всем отказывала.
«Уж не меня ли она ждёт?» - вдруг пронзило Юрку. Он вышел из-за ёлки. Девушка сразу его заметила и устремила на него взгляд своих серьёзных серых глаз. Юрка подошёл, и она, не дожидаясь приглашения, встала ему навстречу.
«Вот это – да!» - успел подумать Юрка, но его рука легла на талию девушки, и мозг начисто отключился, остались одни ощущения.
Над залом плыла очень популярная тогда песня «Сувенир». Исполнял её ансамбль химфака, и тщедушный блондин с волосами до плеч и неожиданно сильным тенором звучал, казалось Юрке, не хуже самого Демиса Руссоса. А, может быть, это действовали девичьи чары… Волны музыки несли Юрку по паркету, и он не ощущал своего тела, оно растворилось в этой волшебной мелодии и распалось на атомы, окутавшие облаком тоненькую девичью фигурку, обнимая её всю целиком...
Волшебство танца кончилось. Юрка, очнувшись, снова увидел зал, ёлку, расходящиеся пары… Серьёзные серые глаза выжидательно смотрели на него.
«Надо ведь её отпустить» - осознал Юрка. Он так и стоял посреди зала, обнимая девушку. С усилием оторвав руку от талии, он провёл её к стулу. Длинный исчез, видимо, обиделся, и Юрка присел на соседний стул. В танце он не проронил ни слова, захваченный потоком ощущений, и сейчас навёрстывал упущенное. Оказалось, что девушку зовут Юля, она учится в выпускном классе, а на университетский вечер её привела подруга.
Прокружив Юлю в прощальном вальсе, Юрка отправился провожать её. Они шли по заснеженным улицам, точь-в-точь, как ему мечталось, и он разливался соловьём, забавные истории из студенческой жизни выскакивали из него одна за другой.
Но вскоре Юркино настроение стало портиться: Юля постоянно перебивала его какими-то дурацкими вопросами, совершенно не связанными с рассказываемой им историей. Когда Юрка о чём-то спрашивал её по ходу рассказа, оказывалось, что она не слушала, а если и слушала, то отвечала невпопад... В общем, он уже не мог дождаться, когда доведёт её до дома, и единственной мыслью у него было: "Ну и дура! Я таких ещё не видел!".
Наконец, они подошли к её парадной, и Юрка с облегчением буркнул:
- Ну, пока!
- Пока! - молвила она, но не ушла.
Юрка как джентльмен считал невозможным уйти первым и ждал, когда же она повернётся и войдёт в парадную. А она молчала, опустив глаза, и ковыряла снег носком сапожка. Потом сказала:
- Ну?
- Что - "Ну?" - спросил Юрка.
- Пока! - повторила она.
- Пока!
И тут до него дошло! Он наклонился и неловко ткнулся в её холодные губки, всё ещё сомневаясь, правильно ли её понял. Ему ещё не приходилось целовать девушек, тем более – сразу же в день знакомства. Из книжек он почерпнул, что этому должен предшествовать некий ритуал ухаживания, несколько свиданий с цветами...
Но она подняла глазки, улыбнулась и, шаловливо помахав ручкой, юркнула за дверь подъезда.
Юрка пошёл домой в некотором смятении. С одной стороны, впечатление, что она – дура, никуда не исчезло. С другой стороны, он очень жалел, что позволил ей упорхнуть и не развил успех.
Как бы то ни было, на следующий день он позвонил ей и пригласил на новогоднюю вечеринку в своей компании. Она согласилась.
Она явилась в коротеньком облегающем платьице с большим декольте, прекрасно демонстрирующем все достоинства её воистину великолепной фигурки. Её высокая шейка была украшена жемчужным колье.
Из всех присутствующих девушек она выглядела самой красивой и нарядной!
Наскоро перекусив, чокнувшись под бой кремлёвских курантов бокалами с шампанским и оставив в качестве единственного источника света гирлянды разноцветных лампочек на ёлке, все устремились танцевать. Юрка танцевал только с Юлей. Она танцевала превосходно, её тонкая фигурка была сильной и гибкой. Но - главное! - она абсолютно не стремилась соблюдать в танце какую-то дистанцию. Юрка, смелея, притягивал её всё ближе и ближе, и вскоре уже их тела слились, насколько это только возможно. Совершенно одурманенный, Юрка увёл её на кухню, но и тут ему ни в чём не было отказа! (Надо сказать, что он претендовал не слишком на многое: максимальным его достижением было то, что он, благодаря большому декольте, впервые ощутил рукой обнажённую девичью грудь).
Ночь пролетела, как один миг. «Мне пора…» - грустно шепнула Юля. Юрка пошёл к своему пиджачку, кинутому в общую кучу на диван, и обнаружил спящего на этой куче приятеля, которого стошнило прямо на его пиджак. Попросив Юлю подождать пару минут, хозяйственный Юрка выстирал свой единственный пиджачок в горячей воде и повесил в ванной сохнуть, а сам надел старенькое, ещё школьное, пальтецо прямо на тонкую белую рубашку и вышел с Юлей на улицу. К счастью, она жила неподалёку, в пяти минутах ходьбы. Церемонно взяв Юрку под руку, она шла, время от времени поглядывая на него и чему-то улыбаясь. А в его голове крутилась мысль: "Конечно, дурочка, но - какая прелесть!".
На этот раз Юрка не совершил прежней ошибки и вошёл за ней в парадную, а уж там бросился целовать и снова, расстегнув её шубку, проник в декольте... Наконец, он подхватил её на руки и помчался вверх по лестнице мимо лифта. Она, хохоча и болтая ногами, лепетала: "Куда ты, куда ты меня?", а он впервые ощутил сладостность прикосновения к девичьей ножке под юбкой. Взлетев на шестой этаж, он снова принялся её целовать, но тут загремели замки её двери (отец поджидал её, а Юрка, видимо, производил такой шум, что он услышал), и он бросился вниз по лестнице.
На следующий день Юрка заехал за своим пиджачком, полагая, что он уже высох. Оказалось, что в темноте он ошибся и выстирал чужой пиджак, безнадёжно испортив его горячей водой. А его пиджачок ждал его в целости и сохранности.
Юля стала приходить к Юрке домой, когда его родители отсутствовали, и постепенно, шаг за шагом, для него не осталось запретных зон. Но последнюю грань он так и не переступил. Причиной была отчасти её боязнь, но более - недостаточная его настойчивость, поскольку, чем дальше, тем больше она ему надоедала. Кроме плотских утех, у них не было ничего общего. Пару раз Юрка пробовал с ней просто погулять, но результат был тот же, что и в вечер знакомства: "Ну и дура!".
Вскоре уже не он – ей, а она ему звонила и умоляла встретиться хоть на полчасика. Чаще всего он отговаривался. Если же ей удавалось добиться его согласия, она, уже зная Юркино отношение к её манере общения, стала заучивать наизусть и пересказывать ему какие-то юмористические рассказики, чем ещё более усиливала его отвращение. В конце концов, он перестал отзываться на её предложения о встречах. (Позднее она рассказывала Юрке, что такое его поведение чрезвычайно усиливало её влечение к нему, поскольку она-то привыкла, что парни за ней бегают!).
На факультетском вечере в честь 8-го марта он с изумлением обнаружил Юлю. В голубом коротком платье, белых чулочках и с бело-голубой лентой, охватывающей пышные распущенные локоны, она опять была самой красивой. Их взгляды встретились, и избежать общения было уже невозможно. «Чёрт! Вот наказанье!» - только успел подумать Юрка, а Юля уже была рядом:
- Привет! Потанцуем?
- Привет! А почему ты приглашаешь? Разве был объявлен белый танец?
Серые глаза стали наполняться слезами. Но тут, на счастье, к Юрке подбежал командир студенческого оперативного отряда, в котором состоял и Юрка, и схватил его за рукав:
- Пошли! Вызывают! Сейчас машина подъедет! Человек с крыши то ли сам упал, то ли его сбросили, надо дом обыскать!
Юрка перевёл взгляд на Юлю и развёл руками. Она, не обращая внимания на окружающих, бросилась ему на шею:
- Возьми меня с собой!
«Вот дура!» - как всегда, подумал Юрка, а вслух бросил:
- Что ты там будешь делать на чердаке в своих белых чулочках и туфельках на шпильках!
Повернувшись, он побежал за командиром.
В конце июня Юрка в своей комнате готовился к последнему экзамену, когда раздался телефонный звонок.
- Юра, тебя! – крикнула мама из прихожей, где стоял телефон.
В трубке Юрка услышал Юлин голос:
- Привет! Я сейчас к тебе зайду.
- Зачем? – оторопел Юрка.
- Я сейчас зайду, - повторила Юля и повесила трубку.
Через минуту раздался звонок в дверь: видимо, Юля звонила из автомата у Юркиного дома. Юрка открыл и провёл Юлю в свою комнату под пронизывающим взглядом выглядывающей из кухни мамы.
- Ты что? Родаки же дома!
Юля, сосредоточенная на выполнении своего плана, не обратила внимания на его вопрос и старательно проговорила заготовленную фразу:
- Я уезжаю на два месяца в школьный лагерь на черноморском побережье. Напиши мне. Вот адрес.
Она протянула открытку с морским пейзажем и, не дожидаясь ответа, быстро вышла из комнаты.
Юрка закрыл за ней входную дверь (провожать её он, конечно, не пошёл), скомкал открытку и бросил в мусорное ведро.
Потом было лето, первый стройотряд с неразделённой влюблённостью, потом опять началась шальная студенческая жизнь... Юрка и думать забыл, что живёт на свете эта девочка, когда перед ноябрьскими праздниками раздался телефонный звонок, и он узнал её голос.
- Привет!
- Привет!
(Пауза).
- Хочешь, я стану твоей?
- Да! - обалдело ляпнул Юрка. И как тут скажешь: "Нет"?
- Тогда приезжай на последнем поезде метро, я буду тебя ждать. Не забудь… - Юля запнулась, - предохранительное средство.
Юрка посомневался: ехать, - не ехать, но любопытство и стремление к приключениям пересилили.
Только он вышел из лифта, дверь квартиры тихо отворилась (Юля предварительно смазала её). На пороге стояла Юля в розовом шёлковом халатике с пальчиком, прижатым к губам: "Т-сс!". Оказывается, её родители были дома!
Юрка впервые оказался в её квартире. Прямо от входной двери шёл длинный коридор. Первая комната направо была - её, вторая - гостиная, третья - спальня родителей. Они юркнули в её комнату и заперли дверь. Юрка снял пальто, положил на стул и повернулся к ней. На миг они застыли в смущении, потом она дёрнула за поясок халатика (специально купленного к этому дню), и он соскользнул с её плеч.
Они оба были неопытны, даже теоретически, поэтому сразу легли в кровать и без всяких прелюдий совершили то, зачем встретились. «И всего-то? – подумал Юрка. – И чего все к этому так стремятся?». Никаких особенных ощущений Юрка не почувствовал. Ну, сделал - и сделал.
До открытия метро было ещё далеко, уходить было некуда, и они лежали молча, поскольку разговор, как всегда, не клеился. До ухода Юрка ещё трижды производил эти действия, исключительно из тех соображений, что так должен вести себя настоящий мужчина… Он шёл к метро, и в голове крутился старый анекдот:
Из дневника школьника:
"Сегодня впервые познал женщину. Какая жалкая пародия на онанизм!"
Днём Юрка отсыпался, а вечером раздался телефонный звонок:
- Привет!
- Привет!
- Хочешь опять ко мне прийти?
- Конечно!
- Тогда приходи сегодня в то же время.
И вот опять Юрка выходит из лифта, и она встречает его в розовом халатике. Они прокрались в комнату, но, не успел он снять пальто, как в коридоре раздались шаги, и запертая дверь затряслась. Оказалось, её отец после вчерашней ночи что-то заподозрил и в эту ночь был настороже.
Юрка прямо в пальто нырнул под стоявший в углу рояль. Юля открыла дверь, и из-под рояля было видно, как в комнату вошли волосатые ноги в шлёпанцах.
- Что тут происходит? Что тут происходит?
Ноги заходили по комнате. Юрка не дышал. Ноги остановились, потоптались и направились к двери, но вдруг повернулись к роялю, и Юрка увидел заглядывающее под рояль изумлённое лицо.
- Это что такое? Это что такое?
Юрка вылез и направился к входной двери. Когда он уже открывал её, отец Юли ухватил его сзади за пальто.
- А ну, постой! А ну, постой!
- А ну, пусти! - рявкнул Юрка, ударив его по руке, и тот испуганно отскочил.
Идя по ночной улице, Юрка хохотал, вспоминая эти ноги в шлёпанцах, синие сатиновые "семейные" трусы до колен, изумление Юлиного отца при находке под роялем и как он в испуге отскочил...
На следующий день Юрка позвонил Юле:
- Ну, как твои дела?
- Да ничего, всё нормально!
Продолжение: http://proza.ru/2024/04/11/552