Секретный ребёнок, или железная маска.
Часть вторая, 16+
Неожиданно начался дождь, через минуту превратившийся в сплошной водопад, и кроны деревьев его совсем не задерживали. Вода под ногами стала быстро прибывать. Пикус попробовал влезть на дерево, но на них рос влажный мох и зацепиться было не за что, тем более что ветки здесь росли только в кронах. Он попытался влезть по лианам, но и они не хотели его держать.
- Бави, доставай навигатор, будем вызывать сэс.
- Пикус, а у меня навигатора нет. Разве он не у тебя?
- Нет. Проверь все карманы.
- Нету нигде.
- Это плохо. Я когда перекинул тебе баллы, отдал его тебе.
- Да, я помню. Я его положила в кармашек.
- А ремешок пристегнула?
- Не помню.
- Это очень плохо. Сможешь вспомнить, где могла выронить?
- Едва ли, дорога была такая, что…
- Утром нас будут искать, там где навигатор. Придётся идти обратно. Вот только в какую сторону? Без навигатора здесь невозможно ориентироваться. Ладно, будем надеяться, что этот кошмар ненадолго, - прокричал он, перекрывая сплошной шум. – Вон плывёт бревно, на него встанем, и он нас будет поднимать. Только надо держаться за дерево.
И вдруг, каким-то шестым чувством, он понял, что это не бревно, схватил автомат, включил фонарь, двумя точными выстрелами поразил крупного крокодила. Повёл фонарём вокруг – такие же «брёвна» были везде и все они двигались к ним. Стреляя, и стараясь расходовать по одной пуле на цель, крикнул Бавиони:
- Начинай осваивать нож. Попробуй вырезать вот на этом дереве, две ступеньки на уровне плеч.
Бавиони действительно никогда раньше не приходилось работать ножом, но опасность обострила все чувства, из глубины подсознания вытащила забытые элементы сноровки и начала их оживлять. И глубинная память постепенно оживала, подсказывала разные приёмы. Несколько раз она цепляла лезвием пальцы и ладонь, но крепкие перчатки их сберегли. Ещё ей помогло то, что на одной стороне лезвия были проштампованы зубчики, превратившие её в пилку. Сначала Бавиони не поняла этого преимущества, но потом что-то заставило её перевернуть лезвие и начать пилить.
Пилить. Она даже слова такого не помнила в своём лексиконе, не говоря уже о движениях. Но, наверное, очень хотела жить. Впрочем, говорят, что в минуты опасности человек думает именно об опасностях, а вовсе не о жизни. Бавиони же думала о том, что Пикусу надо обязательно влезть на дерево, потому что под водой кроков он может не увидеть, и они перекусят его ноги. То, что искусственные ноги Пикуса на тридцать процентов крепче, в этой ситуации не помогут, и это она хорошо понимала.
Когда у неё получилась первая ступенька, она крикнула:
- Пикус, посмотри, я правильно делаю?
- Правильно, но вторую сделай с наклоном внутрь. Потом на своём рюкзаке отстегнёшь ремень с одной стороны, обмотнёшь на ступеньках вокруг дерева и снова застегнёшь, так чтобы осталась петелька для ног.
Вокруг было уже много мёртвых кроков, но вода поднялась уже до колен, и выцеливать хищников становилось всё труднее.
- Пикус, у меня не получается.
- Включи лазер и ослепляй кроков.
Не выпуская из поля зрения обстановку вокруг, и то и дело отвлекаясь на помощь Бавиони, он всё же сделал, как надо, поднял подругу на петли, своим рюкзаком привязал её к дереву. И сразу же, на соседнем дереве начал выпиливать ступеньки для себя. Дерево было мягкое, сил больше, и у него это получилось быстро. Выпилив три ступеньки, он влез на них, и теперь между его ногами и водой было почти метровое расстояние, что позволяло лучше реагировать на нападение.
Вскоре дождь закончился, вода начала спадать, но хищники ещё долго крутились вокруг. Была уже глубокая ночь. Теперь над было просто ждать, пока не спадёт вода.
- Бави, ноги не устали, сколько сможешь ещё так простоять?
- Пикус, брось ты меня, от меня одни неприятности. Забери с меня костюм. У одного тебя шансов спастись будет больше.
- Это будет несправедливо, потому что виноват во всём этом я. Тренер говорил мне, что в любом деле самым опасным является случайность. Я не сделал на это поправку и переоценил свои силы и возможности.
- Но я всё равно погибну. У меня и руки, и ноги устали до предела. Я хочу упасть на землю и уснуть.
- Ты надёжно привязана, попробуй расслабиться и повиснуть на ремнях. Если получиться, то можно будет и поспать.
- Нет, поспать не получится, попа висит, а плечи из ремней выскользнут.
- Чёрт, и кроки уходить не торопятся, и неизвестно когда новый дождь начнётся. Да нам и уходить отсюда нельзя. Надо быть как можно ближе к навигатору. И это если его не подобрали обезьяны. Короче, делай так: расстёгивай комбез до пояса, снимай перчатки, вытаскивай руки из рукавов и рукавами привяжи себя к дереву поверх привязанного ремня, так чтобы из комбеза получилось сиденье. Я тебе помогу.
Он слез с своего дерева, подошёл к Бавиони. Несколько кроков сразу поползли к нему, хотя вода уже только-только закрывала землю. Он пострелял, обездвижив их, и начал руководить действиями подруги, заставив её вырезать ещё одну ступеньку.
- Ну вот, теперь можешь спокойно спать. Кроме кроков здесь не должно быть никакой живности. Я ещё спать не хочу и поохраняю тебя. Исть не хочешь?
- Нет. Посплю, потом поем.
- А я пока заварю кофе.
Он достал из рюкзака галеты, кофейный порошок и две чашки горячей воды, стоя около своего дерева заварил чашку кофе, съел несколько галет. Потом залез на своё место, выпилил ещё две ступеньки, чтобы подняться повыше, разрезал плащаницу на ленты и привязал себя к дереву. Вся остальная одежда, кроме кроссовок, была одноразовая и уже расползалась, и скоро он должен остаться голым. Он тоже устал – таких испытаний в его жизни ещё не было – и уснул стоя.
Он думал, что проснулся сразу же, спокойно включил фонарь, обозрел недавнее поле битвы, стараясь не направлять свет на Бавиони. Но какой-то странный вздох, заставил его посмотреть на подругу, и всё тело враз покрылось потом – большая змея обвила тело Бавиони, и пыталась прокусить маску. Стрелять разрывными пулями было опасно, в голову тем более. Около их деревьев дежурило несколько кроков. Он их расстрелял, соскочил с дерева, одним прыжком преодолел расстояние до змеи, приподнялся на одну ступеньку, просунул руку под змеиные кольца, нащупал пистолет, включил газ. Голова змеи была уже близко, но он успел спрыгнуть, подстрелил ещё несколько хищников, отбежал в сторону.
Газ змее не понравился, она попыталась подняться выше по дереву, но тут же повисла без головы. Пикус подошёл, разрезал змеиные кольца, выключил газ, поднял маску, проверил дыхание Бавио. Она спала крепко и спокойно. Он долго смотрел на неё, не отрываясь, счастливо улыбнулся и спустился на землю. Была ещё ночь, но он чувствовал себя сильным и выспавшимся. Вся одежда его расползлась на клочки, и он её сбросил, вместе с кроссовками, так как они тоже сильно размокли и ходить было неудобно.
Бавиони проснулась, когда сумерки неуверенно расползались между деревьями. Увидела стоящего внизу Пикуса, разочарованно простонала.
- А я думаю, какой страшный сон мне приснился. А это, значит, не сон.
- Спускайся, разминай ноги, поешь, нам придётся пройти ещё часа три в сторону гор. Там мы можем помигать лазером, и найти нас смогут только там. Сейчас солнце начнёт всходить, и мы сориентируемся.
Бавиони с трудом освободилась от ремней, спустилась, вдела руки в комбез, походила, начала готовить еду. Поели. Уже уверенно рассвело, но за деревьями не было видно востока. Чуть было не начался снова дождь, но быстро прекратился. Он мог бы их задержать ещё на несколько часов, но Искин приказал перед их поиском очистить небо.
- Я попробую залезть повыше вот на это дерево. Автомат оставляю тебе. Учись стрелять. Здесь автоматическая наводка. Наводишь ствол примерно и водишь пока не совместятся два эти кружочка. Бери, пробуй. Стоп! Следи за тем, чтобы ствол никогда не был направлен на человека, то есть на меня, пока мы здесь, и когда я буду на дереве. Зря пули не трать, отсекай по две-три. Давай стреляй… Попала?
- Не знаю, я глаза закрыла.
- Не закрывай, если попадёшь в мягкое, то можно не увидеть, а по костям видно сразу. Учись.
Он минут десять с ней позанимался, похвалил, закрепил лезвия ножей под острым углом, и втыкая их в ствол дерева полез вверх. Вначале два раза чуть не сорвался, но скоро приноровился. Оглянулся вниз, крикнул:
- Ты на меня не смотри, вокруг смотри, да повнимательней.
Лезть пришлось долго, под самую крону. И только оттуда смог разглядеть, откуда светит солнце. Посмотрел по сторонам ища горы, ничего не увидел. Развернул лезвия под тупой угол, воткнул в дерево с разных сторон и, прижавшись к дереву, мягко покатился вниз, нажатием на лезвия регулируя скорость.
- Всё нормально, север вон там, будем идти по затёсам, чтобы не сбиться.
- Как это.
- Делаем затёсы на деревьях так, чтобы всегда на прямой совпадало не меньше трёх.
И они пошли. Шли по прямой больше часа, и упёрлись в большое озеро. На нём росли такие же деревья, видимо оно было достаточно мелким. Но в нём было много кроков.
- Поворачиваем на северо-восток, откладываем угол в сорок пять градусов, и идём так же по затёсам.
Так они тоже шли около часу (Пикус старался контролировать время по памяти) озеро не кончилось, а упёрлось в речку, небольшую, но тоже с крокодилами. Идти им требовалось вверх по течению, но и озеро, и река, оставались непреодолимым препятствием.
- Мда-а, ситуация. Путь только один – через реку, это метров тридцать.
- Я не поплыву, лучше пристрели меня здесь… А потом можешь сбросить тело в реку, чтобы отвлечь кроков. Только погоди – я сниму комбез.
- Можешь считать, что шутка удалась.
- Я не шучу. Я так устала, что мне легче умереть.
- Умереть всегда легче. Только твоя мечта о ребёночке не сбудется.
Бавиони заплакала, присела к дереву.
- Посиди, отдохни. А я, наверное, плотик начну делать. Это задержит нас часа на два, но ничего другого придумать не могу.
Он взял нож-пилку, выбрал дерево потоньше и повыше, долго пилил, а когда спилил и оно повисло на деревьях, столько же времени пытался уронить его на землю. Работая, он не забывал поглядывать по сторонам, но пока всё было спокойно.
Подтащив дерево к реке, комлем вверх по течению, очистил вершину от веток, построил виртуальный треугольник, с вершиной на той стороне реки, измерил получившийся угол. Выходило примерно 23 градуса, и он начал отходить от вершины дерева, пока угол не стал равен 30 градусам, из чего он узнал ширину реки, и пошёл пилить ещё одно дерево. Спилив наставил вершинкой требуемую длину, с запасом около трёх метров, а оставшийся комель пустил на плотик. Проверил на прочность тонкие лианы, связал ими брёвна. Однако, с учётом того, что деревья сырые и тонкие, на плотик требовалось ещё хотя бы одно дерево, а так же, с поправкой на случайность, желательно сделать ограждение. Но он очень устал, и решил маленько отдохнуть. Подойдя к Бавиони, сел рядом… и провалился в дремоту.
Он спал около получаса. За это время над ними два раза пробар-ражировали спасатели, определили два массива разлагающихся трупов, отобрали у обезьян навигатор, но невезучих туристов обнаружить не смогли. Тренажёры- симуляторы конечно многому научили Пикуса, но не дали того опыта, который доводит реакцию до автоматизма, не создали привычки жить в условиях длительного стресса.
Пока он был в движении, кроки, оценившие его оружие, только настороженно наблюдали издалека. А когда он уснул и долго не шевелился, они осмелели и начали выползать на берег.
Разбудил Пикуса крик Бавиони. Ещё не открыв глаза он схватился за автомат, вскочил на ноги. Огромный крокодил схватил Бавиони за ногу и тянул в реку, откуда шли ещё пара десятков. Пикус поднял автомат, но оказавшийся рядом крок отбросил его ударом хвоста, и он попал прямо в пасть другого крока, но успел включить ножи и генераторы, и зубы крока замерли, оставив несколько следов на теле. С трудом вытащив ножи и выбравщись из пасти, Пикус догнал Авиони, воткнул один нож в глаз крока, вторым располосовал челюстные мышцы. Так же убил ещё двоих, оказавшихся рядом, и следующего, пробующего на зуб автомат, схватил оружие, четырьмя длинными очередями покромсал остальных, снова подбежал к Бавиони, помог ей освободить ногу.
Бавиони уже не могла плакать, только нервно икала и, ухватившись за руку Пикуса, не отпускала её. Он обнял её, прижал.
- Всё нормально, милая, я их всех убил. Теперь тебя никто не тронет. Всё хорошо. Давай я помассирую твою ногу… Пошевели ступнёй… Кажется кости целы… Попробуй встать и походить.
- Нет, нет, нет… Убей меня… Не могу я больше.
Он снова долго держал её в объятиях. Она, то ненадолго забывалась, то вздрагивала, пыталась вскочить, и снова в изнеможенье падала в руки Пикуса. Он видел однажды в кино, как биоэлементы баюкают маленьких детей, и покачивал её, напевал песню без слов. Какой-то отчаяный крок попытался было приблизиться, но Пикус показал ему ружьё, и тот торопливо исчез в воде.
Бавиони недолго, но крепко поспала, с плачем проснулась, сказала:
- Не надо, не накладывай жгут, я всё равно умру.
- Какой жгут?
Она посмотрела на ноги.
- Так это сон? Мне приснилось, что крок откусил ногу. О, как болит нога!
- Снимай комбез, будем смотреть.
Сняли комбинезон, Пикус поднял бельё на ноге. Там были четыре огромных синяка. Достав из рюкзака аптечку, нашёл нужную мазь, лёгкими движениями втёр в ногу. Снова помог надеть комбез.
- Сейчас тебе надо много ходить – любая травма нуждается в активном обмене крови.
- Я на неё наступить не смогу.
- После того, что ты уже смогла, эта боль – игрушка. Тем более, что мне нужна помощница.
- Как скажешь… милый. Ещё вчера я тебя рассматривала, как кандидата в мужья, а сегодня подумала – что если вся жизнь с тобой будет такой же… Может это твоя судьба? Или моя?
- Вставай, философствовать будем дома. Сейчас нам надо до этого дома как-то добраться.
Она попыталась встать, застонала, хотела сесть, но Пикус не дал, заставил идти, и она пошла, до крови кусая губы.
Часа два они сооружали на комле основного бревна плотик, сделали для вершинки упор, Пикус сделал шест, взобрались на плот и оттолкнулись от берега. Бревно, закреплённое вершиной на берегу, послушно двигало плот через реку, и когда упрётся в другой берег, «туристы» спрыгнут с плота, и пойдут в нужном направлении.
Кроки окружили плот, пробовали его на зуб, пытались ударами хвостов разрушить ограждение, но после десятка трупов, всплывших вверх брюхом, успокоились, лишь внимательно следили за поведением потенциальной жертвы.
Увы, те заросли, которые Пикус считал берегом, оказались водорослями, среди которых нежились кроки. Пикус, даже сделав длину с запасом, ошибся метра на три. Это совсем немного, но непреодолимо. Он попытался упереться шестом в дно, но шест воткнулся и был потерян. Туристы удивлённо-разочарованно глядели на такой желанный, но удаляющийся берег.
- Ничего, сейчас нас прибьёт обратно, мы удлиним бревно и всё равно переправимся.
Но к берегу их не прибило. Крепление вершинки для такого веса, было слишком слабым, она тоже отошла от берега, и всё сооружение двинулось по течению.
- Нет, судьба тебе точно изменила, принеси меня ей в жертву, и сразу всё выправится. А иначе за следующим поворотом нас встретят бегемоты.
- Замолчи, женщина, пока я правда это не сделал.
- Ого, слова не мальчика, но мужа!
Он молчал, напряжённо вглядываясь в берега, словно там могло открыться решение.
- Теперь нас точно не найдут.
- Ну ничего, построим трёхуровневый дворец, и будем жить отшельниками. Я уже начала привыкать. Только хвостик свой береги, чтоб кроки не откусили, ребёнка я хочу только от тебя, даже если он будет без ног.
Пикусу было не до шуток. Каким сильным и смелым был он вчера утром, а сегодня над ним смеётся самое слабое существо на свете. Позор и крушение всех идеалов. Он вдруг оказался в ситуации, когда от его силы смелости и ума ничего не зависело. Оставалось только верить в судьбу. Он вспомнил, как года три назад общался в обществе Креста, где люди при каждой неудаче просили бога о помощи, и уже готов был сделать это и сейчас, но прирождённое упрямство не позволило. Это бы только подтвердило, что сам он ни на что не способен. Ах, как ему сейчас не хватало Алисы, которая столько раз помогала ему понять себя.
Впереди показалось более или менее открытое пространство. Здесь соединились две речки, и их едва не прибило к берегу, но не прибило, а река стала шире. «Ну что ж, - подумал он, - надо ждать, куда-нибудь их всё равно прибьёт, только бы это случилось до темна».
Так они плыли часа два, потом слились ещё две реки, с меандром, за которым лес расступился, давая место холмистому берегу, вдали переходящему в горы. Крокодилов стало меньше, вода светлее, и он опустил руку в воду, побулькал ей, призывая кроков. Небольшой детёныш и правда устремился к руке, но промахнувшись тут же исчез.
И тут Пикус услышал впереди шум, прислушался, шум нарастал. Это могло быть порожье или водопад, и судя по исчезновению крокодилов – опасный. Но раз кроков нет – можно вплавь.
- Кроки исчезли. Ты хорошо плаваешь?
- Не очень.
- Я тебя дотащу.
Он натянул ей на лицо маску, ремнём привязал её спиной к своей спине, подсунул под неё конец петли.
- Если со мной что случится, дёрнишь за этот шнур, освободишься от меня, и выбирайся сама. Следи, чтобы воздухо-заборник был как можно выше.
Воткнул в автомат последние двести пуль и взрывной порошок, пристегнул его сбоку.
- Рюкзаки бросаем.
- Дай мне автомат, вдруг кроки появятся.
- Нет, в ноги попадёшь. Кроков здесь быть не должно.
Осторожно спустился в воду, поплыл мягким кролем, постепенно наращивая темп. А внизу по течению уже появились белые буруны. Их несло прямо на острую скалу. Последние метры он шёл мощным баттерфляем, и выполз на берег буквально в нескольких метрах от водоворота, за которым была смерть. Пикус ещё отполз пару метров от берега, и медленно проваливался в беспамятство, под бешенные удары сердца. Перед глазами появилось лицо тренера, кричащего: «Не лежать! Нельзя лежать! Вставай!» Бавиони уже освободилась от ремней, и Пикус поднялся на четвереньки, попросил:
- Подними меня на колени.
Она приподняла его, тоже встала на колени, обняла, шептала:
- Всё хорошо, ты победил, мы живы.
Сердце постепенно успокаивалось. Он сел, долго смотрел на беснующуюся воду, виновато улыбнулся Бави, отстегнул автомат.
- Здесь могут быть новые звери, не расслабляйся. Боже, сколько здесь насекомых, меня уже всего искусали. Пока никуда не пойдём, у реки легче держать оборону. Но теперь, без рюкзаков, у нас нет ни еды, ни аптечки, ни мази от этих кровососов. А без аптечки нам здесь не выжить. Мне, по крайней мере. Ты комбез не раскрывай, да и лицо береги.
В это время из-за кустов выскочили две небольшие собаки, которых он принял за волков, и уже поднял автомат, но следом выбежали дети разного возраста. Нерешительно остановились в отдалении. Собаки затявкали , не приближаясь, и Пикус опустил автомат.
- Люди.
Один подросток, самый старший, подошёл, что-то спросил, но язык был непонятен, и они убежали.
- Видимо, здесь живут настоящие люди. Может быть они окажутся не такими как тот отшельник.
- Я слышала, что Искин сохраняет простых людей в резервациях, и проводит с ними разные опыты.
- Хорошо бы так, тогда здесь должна быть какая-то связь с Искин.
- Значит нам надо идти их искать?
- Да, пожалуй, а то меня здесь съедят эти вампиры. Боже, на земле-то их сколько, хорошо хоть ноги мои укусов не ощущают. Как здесь можно жить?!
Они пошли от берега и вскоре встретили, идущую навстречу толпу людей. Люди их окружили и щебетали что-то на своём языке, потом жестами пригласили идти с ними.
- Пойдём, вроде мирно приглашают.
Они вышли к поселению, располженному на небольшой возвышенности, и состоящему из шалашей и плетёных домиков разной величины. Туристов провели к самому большому дому, этажей в пять, сплетённому между двумя большими деревьями. Около дома их встретил человек с висящим на груди электронным переводчиком, и через пару минут они уже разговаривали вполне свободно.
Оказалось, что они попали в местность, где живут три разных племени, которые часто воюют между собой. Каждым племенем правит правитель Стар. У него имеется два помощника. Стар подчиняется непосредственно Богу Ису, иначе КсайасК, Иска. Сегодня день не приёмный, и принять туристов Стар не может, а значит и не может и доложить о них Иску, как они просят. Как почётные гости, они могут расположиться в самом богатом доме, где их накормят и определят место отдыха.
Однако, придя в «богатый дом», они поняли, что хорошо отдохнуть и здесь не получится – постель была из сухой травы, в которой бегали какие-то насекомые, а для приготовления еды абоигены не пользовались даже простым костром, не говоря уже об электричестве. Мясо они ели сырым, только делали помягче, растирая и отбивая с солью, перцем и какими-то травами. Поэтому от мяса туристы отказались, поели рисовой каши, протёртой травы, запили настойкой. При этом заметили, что аборигены пьют сырую воду прямо из реки.
Перед тем, как уложить их спать, на траву постелили дерюжку, плетёную из травы, Бавиони тоже убедили раздеться, что, впрочем, она сделала с удовольствием, сделали массаж, густо смазав тела маслянистой жидкостью, которую боятся насекомые, и даже принесли одеяло, плетёное из птичьего пуха, потому что утром может быть холодно.
- Неужели сегодня мы выспимся наконец, даже не верится – боюсь засыпать.
- Давай спать по очереди.
- Давай, сказала Бавиони, уткнулась лицом ему в грудь, и вскоре сладко засопела.
Чтобы не уснуть, Пикус поглаживал её тело, и мурлыкал мелодию без слов. Спящая она нравилась ему особенно сильно, тело возбудилось, сонливость исчезла, половой орган Пикуса, который Бави называла хвостиком, напрягся, стал большим и твёрдым. Возникло состояние совсем не похожее на то, когда он его возбуждал для мастурбации. Он потрогал писю Бави, она не просыпаясь убрала его руку и повернулась на спину. Пикус потрогал её груди, долго их гладил и целовал. Дыхание Бави сбилось, меж грудей появились бисеринки пота. Пикус спустился ниже, начал трогать языком её писю. Так же, не просыпаясь, она проговорила:
- Не надо, чикотно.
Но тело уже жило другой жизнью, ноги раздвинулись, пися подалась навстречу мужским губам, увлажнилась, мелко подрагивала. Наконец Бави проснулась, прошептала: «Пикус, прекрати» руки потянулись чтобы убрать его голову, но только сильнее её прижали, а всё тело забилось мелкой дрожью.
Эта ночь была для них сплошным наслаждением, наградой за всё трудное, что они пережили в эти два дня. Утром спали долго, хозяйка то и дело заглядывала к ним, но так и не решилась разбудить. Уже два раза приходил гонец от правителя, но и он разбудить не решался.
Проснулись ближе к полудню. Хотели принять ванну, но им показали знаками, что надо идти к вождю, и так голыми и повели. Позже они узнали, что все простые люди моются в реке, а ванна (небольшой бассейн) здесь одна, во дворце. Там они и помылись, помогая друг другу, вместе с двумя знатными дамами и одним мужчиной.
После бассейна их одели в чёрные накидки, подвязав кое-где тесёмками, и повели на второй этаж, в большой зал, с очень низкими скамейками вдоль стен, на которых уже сидело человек двадцать. В чёрных одеждах были только Пикус и Бавиони, все остальные в разноцветных, с множество цветных узелков и петелек. Сразу бросилось в глаза, что все были преклонного возраста.
Вскоре вошёл вождь, с небольшой свитой, свита села на скамейки повыше, а вождь начал приветственный обход, длившийся довольно долго. Подойдя к нашим туристам, он попросил принести два электронных переводчика, повесил их на грудь Пикусу и Бавиони, спросил:
- Хорошо ли отдохнули наши гости?
- О, да, конечно!
- Мне доложили о вашей горячей любьви. Это было у вас в первый раз?
- Да, в первый. Я Пикус, биоэлемент п36- 075, был отправлен в праздничный поход по дикой природе, и взял с собой Бавиони, биоэлемент б13-004, и праздничный подарок, роботису Эроби, которая погибла в джунглях. В борьбе с природными биоэлементами мы потеряли навигатор, заблудились и по реке случайно выплыли к вашей земле. Думаю, что Славная Гвардия Великого Искин, продолжает нас искать, но хотелось бы чтобы нас нашли скорее, так как каждый день мы теряем по пятьсот бонусов.
- Найдут вас уже сегодня, но у нас очень редко бывают такие гости, а ваш случай особенный, и мы бы хотели, чтобы вы немного задержались у нас, и подробно рассказали о том, как к нам добирались. У нас нет той техники, какая есть у вас, и мы не можем создать рассказ в картинах. Поэтому все особые случаи, мы разыгрываем в охотничьих и боевых сценах. Мы предполагаем, что всё случившееся с вами, в том числе и горячая любовь, допускают признание за тобой завершения процесса инициации, а значит, выхода на третий уровень свободы и информации, что допускает достаточно большие возможности самостоятельного выбора. Я не имею права просить тебя об этом, но ты сам можешь выбрать, где тебе пожить несколько следующих дней… А сейчас праздник и у нас, который начинается с обеда.
Перед всеми присутствующими поставили отдельные столики, принесли еду, и все начали исть. Пикус и Бавиони не знали состав еды, и вполне обоснованно опасались разных расстройств, но голод и аппетитные запахи заставили забыть обо всех опасностях, тем более, что после всего пережитого, болезни представлялись детскими шалостями.
Голод они утолили быстро, и теперь с нетерпением ожидали, когда можно будет покинуть это собрание и где-нибудь уединиться. Однако вскоре заметили, что люди входят и выходят свободно и чёткого порядка нет. Они встали, неторопясь вышли. Но уединиться им не дали, окружили, и начали расспрашивать.
Вдруг над селом пролетел самолёт, вернулся на малой скорости, снизился, чуть не до земли, завис, и из него быстро опустилась капсула, из которой вышел человек. Забрав капсулу, самолёт улетел. Человек повернулся к людям.
- Эроби!? – враз воскликнули Пикус и Бавиони, и побежали к ней, обнялись, недоверчиво щупали.
- Эроби, ты ли это? Тебя восстановили?
- Ты точно та же самая, или только внешне?
- Бави, да будет тебе известно, что у роботов повторить внешность – это самое трудное. У нас нет телесной памяти, как у вас, и вся память, как управленческая, так и поведенческая, сохраняется в очень прочном грудном шарике, диаметром всего пять сантиметров. Поэтому она осталась неизменной, а с телом, мастера помучились. Но я им помогала советами, и они сделали лучше чем прежнее.
- Да ты и так была само совершенство!
- Да какое же совершенство, если не смогла тогда потолок удержать. Мышцы мы повторили почти в точности, а скелет и энергатор усилили. Но кажется зря. Похоже, здесь воевать не придётся.
Пикус оглянулся. Народу прибавилось, пока за счёт детей, всех возрастов, но постоянно подходили и старшие. Особый дрес код здесь соблюдался только высшим сословием, остальные могли быть даже нагишом. Вскоре спустился и сам вождь. Он попросил пришельцев подняться на крыльцо и всё рассказать с самого начала, и теперь уже трое путешественников начали рассказ.
Сначала, вплоть до своей гибели, рассказывала Эроби, так как она свободно говорила на языке аборигенов. Потом, усилив звук ЭПов, подключились и Пикус с Бавиони.
Аборигены воспринимали повествования довольно эмоционально, и многие, особенно дети, тут же создавали сценки, пытаясь сыграть всех героев этой долгой баталии.
Но вот сказание закончилось, толпа нехотя расступилась, и хозяйка жилища, в котором сегодня Пикус и Бавиони ночевали, увела их домой, попоила чаем с творожно-рисовыми лепёшками, высушенными на солнце.
- О, Пикус, - воскликнула Эроби, - Искин сообщает, что процесс твоей инициации завершён успешно. Он восхищён твоей способностью к выживанию, и присваивает тебе право аж на четвёртый уровень своей свободы и такой же – информативности. Тебе начислено пять тысяч баллов, а твоей подруге две тысячи.
- А могу я, вместе с Бавиони, ну и конечно с тобой, задержаться у этих аборигенов, скажем на месяц.
- Сейчас я прокачаю законодательство, - и через четыре минуты. – Да, мы можем здесь остаться до года (по желанию) но если у вас получится ребёнок, то до его рождения желательно вернуться домой, в противном случае его придётся оставить здесь.
- Ну, это нормально, на год-то мы точно здесь не задержимся. А сейчас мы с Бави займёмся сексом. Она так мечтает родить ребёночка, что у меня нет сил противиться её желаниям.
Но Бавиони смущённо улыбнулась, сказала:
- Пикус, ты меня извини, но я устала. Можно, я сначала посплю?
- Жаль. Но, Бавочка, я не могу идти против твоих желаний. Я потерплю, ложись и спи спокойно. Я лягу рядом и буду беречь твой сон. Ты так сладко спишь, когда я пою баюшные песни.
Они легли, и рядом с ними присела Эроби, готовая защитить их от любой опасности.