(2001 — 2012 гг.)
Моим внучкам было по одиннадцать лет. Ещё Багира наша была жива, и ничто не предвещало беды.
В летний солнечный день две внучки принесли щеночка, рыженького с белым, и умоляли разрешить взять его: «Ведь дяденьки, которые отдали нам собачку, хотели её утопить».
Когда муж сказал: «Нельзя», — они сели за забором и стали хныкать. Обещали всё — и гулять, и кормить, и любить.
И что из этого вышло? Не прошло и недели, как нашлись причины, чтобы отказаться от обещаний. Поэтому когда взрослый разрешает ребёнку оставить животное в доме — значит он разрешает это для себя.
Конечно, когда есть земля и будка — то это уже полдела. А если в квартире — то это целая беда и для животного, и для хозяина.
С этой собакой — Данкой — мы прожили одиннадцать лет. А в один прекрасный день мы вынуждены были покинуть этот дом. Взять её с собой было нереально, там не было и нет забора. А ещё за два года до выезда я уже не способна была носить Данке еду, потому что ходьба на костылях становилась всё болезненнее. Спасибо соседям по улице, которые кормили её.
И ведь она больше года жила без хозяев. Две женщины продолжали носить ей еду. А соседка (рядом участок) со своим мужем просто приварились к ней душой, и Данка отвечала им взаимностью. Но неожиданно эта молодая женщина умирает.
Жильцы из шестиэтажного дома напротив нашей калитки говорили, что, кроме этого, к ней много раз приходила женщина в чёрной куртке и взяла её с собой. Им хорошо было видно из окон верхних этажей. Данка шла с ней сама.
Дай Бог, чтобы ей повезло в её последние годы с хозяином!
Конечно, в далёкой деревне собака необходима, но здесь…
11.01.2016