- Да, будь она проклята… работа эта… дёрнул же меня чёрт… - бормотал матюги Семериков, неся на себе рюкзак, до отказа набитый пакетами и свертками с разными крупами, сахаром, солью, чайной заваркой, консервными железными банками со свиной и говяжьей тушенкой и мясным фаршем, какой-то дурацкой килькой в томате, в лучшем случае десятилетней давности, парой буханок свежего хлеба и мешком сухарей, специально насушенных из того же хлеба, полиэтиленовой бутылью топлёного масла, но больше всего ему досаждали стеклянные банки с борщом и рассольником - они брякали друг об друга и жутко портили жизнь.
Сборы происходили в спешке, времени было в обрез, да и эти банки ему подсунули в последний момент, когда уже все грузились в вертолет… Но ничего, лишь бы сил хватило дотащиться до сухой горушки, а там уж можно будет уложиться нормально. Кроме продуктов в рюкзак засовывалась пара брезентовых верхонок, несколько матерчатых мешочков для геологических проб, пара школьных тетрадок, из личного - запасные портянки с трусами, и жестяная банка из-под монпансье, приспособленная для иголок, ниток и рыболовных блёсен. Сверху громоздился спальный мешок и ватник. Всё это весило казалось килограмм тридцать, а может и больше, и всё это нужно было теперь «переть» на своем горбу, судя по карте, целых восемь километров. Чем отличаются восемь километров отмеренных по карте и реально пройденных по холмистой тундре, знает только полевой геолог, не раз участвующий в таких маршрутах, в натуре этих «кэмэ», когда топчешь эту самую тундру, получается раза в полтора, а то и в два больше.
Его напарник, Серега Долгих, пока не выгнали, работал на подхвате в какой-то рабочей столовой. Был человеком для геологии случайным и попал в нее по глупости, поддавшись на шутливые советы каких-то своих собутыльников. Он тоже был загружен по полной программе и матерился, вероятно, даже больше, чем Семериков. Ему досталось «тарабанить» на себе палатку и крохотную железную печурку с парой колен дымоходной трубы. Кроме этого ему еще и накидали всяких железяк, типа походной кувалдочки с маленьким зубилом, саперной лопаты и такими же миниатюрными ножовкой и топориком, кое-что из посуды. Ну еще и пара спальников и личные вещи.
Начальником отряда была кандидат геолого-минералогических наук Дроздецкая Галина Леонидовна. Как-будто всегда чем-то озабоченная миниатюрная красивая женщина, с тонкими музыкальными пальцами и тихим голосом, но с железным волевым характером. Глядя на нее со стороны, всем казалось, что она только вчера играла на арфе в Большом театре или с детишками лепила из пластилина игрушки, настолько она не вписывалась в геологическую среду, с маршрутами, палатками, кострами, комарами и всякими бытовыми неудобствами, особенно по женской части.
Не желая отставать от мужиков, она героически несла на своих худеньких плечиках потертый выцветший рюкзачок с геологическим молотком, радиометром, лотком для промывки шлихов и личными вещами, сбоку болталась потрепанная до дыр допотопная полевая сумка, видимо доставшаяся по наследству от дореволюционных русских горных инженеров. Как позднее выяснилось, к наследству относился еще и видавший виды старый латунный компас, по тяжести которого можно было судить о крепости рук этой утонченной женщины. Компасом этим она очень гордилась и дорожила, и часто с мистическим трепетом держала его в руках. Начальница смолоду страдала вялотекущей гипертонией, поэтому даже то, что она отважилась на такой сложный и небезопасный полевой сезон, поневоле вызывало уважение.
Так начиналась заброска на Канин Нос, - северное вытянутое окончание Канина полуострова, условно разделяющее Северный Ледовитый Океан на Белое и Баренцево море. Целью их полевого сезона было изучение древних рифейских отложений с попутной их радиометрией и шлиховым опробованием на предмет обнаружения признаков кимберлитового магматизма. Работы на этом участке надо было завершить за двадцать дней, ни днем больше, так было строго указано в геологическом задании.
Вертолет их высадил на древней морской террасе, вблизи устья небольшого ручья, откуда и должен был начаться их маршрут. Но как оказалось, по ошибке они высадились не на тот ручей, нужная точка находилась в восьми километрах к северу. Стояли светлые полярные ночи, поэтому было решено не тратить время на перевалочный лагерь и ночевку, а сразу же со всем скарбом двинуться на место.
Добрались уже глубокой ночью, но пока не поставили палатку и не перетащили в нее все вещи спать не ложились. Наутро поднялись, когда солнце стояло уже практически в зените. До моря было метров пятьдесят и покинув палатку, все первым делом устремились к нему, оно притягивало и восхищало. Вечером, измотанным до предела, было не до всяких там природных красот и ландшафтов, скорее бы напиться горячего чая и заползти в свой спальник. Утром совсем другое дело.
Подойдя к побережью, с изумлением увидели, что все оно, сколько хватало глаз, было завалено выброшенной морем древесиной, везде взгляд упирался в кучи из бревен, досок, крупной щепы, фрагментов непонятных сооружений, и даже каким-то чудом среди всего этого изобилия ножками вверх торчало, как позже оказалось, вполне приличное огромное кресло. Еще бросались в глаза непонятные куски белого цвета, усеивающие редкие проплешины среди этих завалов, издалека напоминавшие грязный весенний снег. Потом поняли, что это были обломки откуда-то приплывшего пенопласта, они валялись повсюду вперемежку с выброшенными на сушу морскими водорослями. Картина была унылая, как говорится, ракушки в песочке не пособираешь, зато главная проблема с дровами в тундре отпадала сама собой.
Неожиданно взгляд поймал показавшиеся вдали на морской глади черные плавники, которые один за другим мелькнули на фоне воды и исчезли, потом они показались еще раз чуть подальше и исчезли совсем. Местные рыбаки, артелью стоявшие в трех километрах от них, много позже рассказали, что в море появилась пара касаток, которые портят им всю охоту, распугивая косяки белух.
Целый день ушел на обустройство лагеря, сооружение каркаса для палатки из подсобного материала и организации очага, оборудованного треногой для подвешивания закопченной алюминиевой кастрюльки и чайника. Прогулялись вокруг лагеря для изучения окрестностей. А вот идти до места посадки вертолета, проверить, не осталось ли там что-нибудь из привезенного бутора, не стали, вроде все было в порядке.
Основные дела к вечеру были закончены. Сергей шлялся по берегу в поисках чего-нибудь интересного, а Галина Леонидовна невдалеке копошилась со своими схемами и инструкциями, готовясь к завтрашнему маршруту. Семериков из своего рюкзака вытащил пакет с невероятно запутанным клубком рыбацкой лески, которую возил с собой уже второй сезон, но чтобы заняться ей никак не доходили руки. Распутать ее он решил, во что бы то ни стало больше из принципа, чем по необходимости. Провозился с ней почти час, и когда уже дело стало подходить к концу, ему вдруг захотелось, что называется, «по-маленькому». Какое-то время он еще терпел, хотелось закончить работу, но когда уже стало совсем невмоготу, бросил ее на землю и, глянув на начальницу, поспешил за палатку…
…Семериков проснулся, очень сильно хотелось в туалет. Открыл глаза, посмотрел на часы, половина восьмого. Вставать было жаль, в последнее время стали сниться полевые будни его многочисленных экспедиций, особенно проходивших в самых северных районах страны. Он обожал эти сны, они его возбуждали и окрыляли. Десять лет, как он был на заслуженном отдыхе, но бывшая работа его не отпускала. Сегодня во сне он опять видел события своей молодости, почти полувековой давности, когда впервые он познакомился с тундрой… Все, пора срочно вставать, похоже, приспичило по-настоящему…
23 ноября 2023