ДИВО ДИВНОЕ…
***
Отцу моему
Вячеславу Ивановичу, фронтовику и талантливому
художнику- самородку, сельскому учителю и деревенскому
жителю по призванию души,
что стал моим идеалом,
на который пытаюсь равняться по сей день…
Вот и хотел бы восполнить сей пробел, пока жив сам
и многое еще помню…
От автора.
***
Продолжение.
Начало см.
http://proza.ru/2024/03/23/822
http://proza.ru/2024/03/26/1066
Глава Ш. ТАЙНА ТРЕХ МЕДВЕЖАТ…
Картина Шишкина «Утро в сосновом лесу» (1889 г., на фото),
которая, оказывается, исполнена не только Иваном Ивановичем
Шишкиным (1832 -1898 гг.), но и его другом - художником
Константином Апполоновичем Савицким (1844 -1905 гг.),
что по просьбе Шишкина «пририсовал» ему на полотно дружную
семейку медведей, но подпись Савицкого самовольно убрал
коллекционер и меценат Павел Третьяков (1832-1889 гг.),
купивший эту полотно, и основавший Третьяковскую галерею,
подаренную им затем в 1892 г. Москве и России…
Это ли тоже не диво дивное?
Ведь в своей галерее Третьяковым было собрано 1276 картин русских
художников, 470 рисунков и 10 скульптур, а также 84 картины
иностранных мастеров!
Но нас интересует здесь лишь тайна картины про трех медвежат
с которой в 1965-м и 1970-м годах талантливо делал копии мой
отец Вячеслав Иванович в стенах отчего дома…
***
Этой весной, неожиданно для себя, решил выдать на своей страничке
прозы нашего сайта цикл новелл и миниатюр о знаменитых русских
художниках! И, прежде чем надумал рассуждать об Архипе Куинджи
(1841 - 1910 гг.) – непревзойденном мастере лунной дорожки и
повелителе пятен света и тени
(его картины «Березовая
роща»,
«Лунная ночь на Днепре» и «Ночное» были в копиях отца
на стене деревенского дома), меня осенила и озарила мысль:
а с чего вдруг выдаю
все это?
Эту вот череду художников, вереницей выстроившихся в моей памяти
очередью и шагнувших
в мои миниатюры и новеллы
в интернете ?
Приглядимся – вот они, циклы о художниках из недавних,
уже этого года, моих страничек в прозе:
«Художник, даривший свет» - Валентин Серов с его девочкой с
персиками;«Преодолевший себя» - Борис Кустодиев, прикованный
к инвалидному креслу, но создавший купчиху за чаем и русскую Венеру;
«Там Русью пахнет» - волшебник Виктор Васнецов, ожививший ковер-
самолет, трех богатырей, Аленушку и Ивана царевича на Сером волке;
«Тайна трех медвежат» Ивана Шишкина с его (и не его!) медвежатами;
"Мистика Ильи Репина» - в его запорожцах, портретах и бурлаках
на Волге. О «Связующем звене» - детективы и загадки от Василия
Перова; цикл «На этюды» - о бессмертных пейзажах и удивительной любви
Исаака Левитана; «За рамками полотна» - о непревзойденном поэте моря
Иване Айвазовском; долгом пути в завтра Алексея Саврасова с его
прилетевшими, наконец-то, и к нам грачами! О аристократе и барине
Василии Поленове, ставшем первым народным художником новой России
и создавшем «Московский дворик», Заросший пруд» ,«Золотую осень» ,
а также удивительный цикл из 72 картин о земной жизни Христа…
И, наконец, уже вчерашний для меня цикл о творце неповторимого
воздушного потолка Московского метро и шедевра «Оборона Севастополя»
советском художнике Александре Дейнеко - «Летописец эпохи».
А тут еще маячивший далее Карл Брюллов с его «Последним днем Помпеи»,
где художник поместил среди персонажей гибнувшей Помпеи и себя,
бегущего с главной ценностью на руках – своими красками…
И все это, как понял недавно и вдруг, нахлынуло из юности, со стен
отчего дома и полотен знаменитостей, когда-то давно,
но на моей памяти талантливо воспроизведенных с репродукций
маслом на холст - воображением и талантом отца моего
Вячеслава Ивановича, фронтовика, сельского учителя
и художника- самородка, которому недавно, 4 марта,
минул бы 101 год, но из них со мною рядом он был
всего 30 лет ровно ...
Светлая ему память!
(Альбом на моей страничке прозы «Художники отчего дома», где собрано 42 миниатюры, см. на этом
сайте проза ру.).
Отцу был отпущен короткий
век– всего 55 лет, на которые пришлась война и ранение в левую руку сержанта- минометчика в рукопашной
схватке под Ржевом 1943 г. с последующими госпиталями и
негнущейся в локте левой рукой (без льгот фронтовикам,
до которых не дожил ), учительство в сельской школе,
деревенский быт с коровой и курами, поросенком и
кроликами, сенокосом и дровами для печи,
водою с пруда для скотины и баньки,
а на питье – из дальнего колодца .
(А сколько за каждой из этих тем остаются покуда в секрете
душевных новелл и миниатюр, до которых, дай Бог сил, еще дойдут руки и удастся их
рассекретить?).
К тому же тут оставался ему огород, сад с пчелами,
кролики, походы в лес по грибы-ягоды, да с ружьишком
по охотничьему первотропу...
Где брал на все это сил и откуда их черпал? Лишь теперь
понимаю и осознаю: из своего повседневного деревенского
быта и окружения ,
в котором с детства жил и которое хорошо изучил,
узнавая конкретных земляков издали, по их походке...
Благодаря тем поколениям учеников из окрестных деревень,
что прошли перед глазами и через его душу более чем за четверть века,
когда их уважение к нему сказывалось и на меня:
поступившего в школу первоклашку старшеклассники звали не иначе, как
"Вячеслав Иванович
маленький"!
А местная шоферня,его ученики в прошлом, всегда готовы были
по первому слову подвезти ему из леса к дому заготовленные
там дрова или сено...
Но и он любому водителю, подогнавшему
машину к нашему двору, без разговора, откладывая все
дела, рисовал белой краской
на бортах кузова через картонки трафарета нужные номера
цифр и букв их авто.
Но главное для его души – живопись! С талантливым копированием
картин известных, прежде всего русских,мастеров кисти, работа
с деревом на верстаке, художественная резьба
по липе и выпиливание
резных наличников для украшения фасада дома…
Перед глазами и сейчас - голова лося с развесистыми рогами
у входной двери, что была вырезана из дерева и раскрашена отцом,
куда вставлены найденные в лесу и отполированные
настоящие лосиные рога!
Или вот две метровые тумбы, что стоят сегодня в моей городской
квартире, - вазы как подставки для цветов, выделанные из липы,
взятой отцом в недалеком от нас барском имении
Ивановское, –
родовом гнезде адмирала флота и героя Крымской войны Владимира
Корнилова ( о нем – речь в следующей нашей миниатюре!).
Помню, как отпиливали
с отцом двуручной пилой от ствола
упавшей в том парке липы пару метровых чурок, что везли потом на
лошадке домой по снегу. Где в сказочном уборе и бахроме инея
провожал нас укатанной дорожкой заколдованный
зимний лес…
А вечерами на кухне -топориком и стамеской - он «доводил их до ума»,
творил зримое чудо, вытесывая из чурбаков вазы и размещая по ним
то обвивающую ствол змею
(на одной), то ящерицу (на другой).
И все это из цельного куска дерева, без накладок и подклейки!
Потом полировал и раскрашивал их под малахит, покрывая лаком.
При этом змее вставлял яркие глаза- камешки, а ящерицу
украсил особо – на ее голову, как завершающий штрих,
поместил блестящую коронку
(яркое стеклышко!).
Тумбы те, к счастью, сохранились в моей городской квартире памятью
об отце и сегодня (чудом пережив деревенский пожар 1971 г.,
когда ими выбивали изнутри окна горящего дома!).
Как сохранились и некоторые его картины,
спасенные тогда из пожара…
***
А «Утро в сосновом лесу» Ивана Шишкина, что раздвинуло для нас, детворы, горизонты
во всю стену деревенского дома, исполнено было
отцом на моей памяти дважды:
- А что, сынку, не слишком ли много дал тут я розового? –
оценивающе глянул на стену отец, завершая копировать
на холст во всю стену
картину Шишкина «Утро в сосновом лесу".
- Да нет, пап, нормально все, вроде…
- Нормально? Не скажи…
И он забелил всю стену,
написав там картину заново!
Это ли не усидчивость и упорство мастера,
достигающего своей цели?
Жаль, что «то утро» сгорело вместе с домом в деревенском
пожаре жаркого и сухого мая 1971-го...
Но вот,что удивляет и сегодня: отец, успев забежать тогда
в горящий уже дом, бросился спасать прежде всего не свое главное достояние -
картины на стенах, а кинулся
в подполье, выставляя из
него на пол у люка разномастные банки с вареньями и соленьями,
заготовленные им же впрок
на зиму !
(Что, кстати, не помогло -
те выставленные им на полу банки никто выносить не успевал и они пропали в огне! Из которого сам отец едва успевал унести ноги...).
Возможно, тут проявился заложенный в нас древний инстинкт выживания,
что побуждает думать прежде всего о сохранении запасов пищи, а потом уже
всего остального?
Памятен с того пожара и такой удивительный факт: сосед, когда
загорелась крыша его дома, один вынес сервант с посудой на улицу,
не побив ни одной тарелки! Зато после, когда тот же сервант заносили
в дом назад уже четверо, побили в нем всю посуду…
А через год после пожара
мы справляли новоселье
и мою свадьбу в новом
рубленном доме,
построенным колхозом на прежнем месте и бесплатно
предоставленном нам в
собственность как
погорельцам! (И другим
погорельцам - соседям в годы "застоя"построили бесплатно дома тоже ...).
Новый дом привлекал взоры
с улицы нарядным
убранством, выполненным
отцом - кружевной вязью
наличников и резной
отделкой терраски, слухового
оконца, раскраской входной двери.
Тот нарядный дом (ныне
в деревне, увы,
заброшенный) остаётся со мною живым на стене
городской квартиры картиной отца, как остаётся и его картина нашей зимней ночной
забавы - проводов
Масленицы с горящим колесом
автопокрышки, привязанном
на берёзе, что за деревней
в поле. И блики огня,
пляшущие в ночи на наших лицах - стоим полугругом
с тем колесом рядом !
(Чем не лунная дорожка
Архипа Куинджи ?).
Отец с мамой, встречая
молодоженов в том памятном 1972 -м, подавали нам
хлеб -соль и в подарок
на блюде - 100 новеньких
серебристых юбилейных
рублевых монет
с профилем Ленина,собранных
отцом кропотливо и загодя
к этому дню
специально!
***
Отца не стало осенью
в 1978-м, таком далёком
и невозвратном…
Спешил к нему издалека,
получив скорбную весть о его болезни. Но в живых, увы,
не застал: он просто прилег
на диван за лежанкой передохнуть,
сообщив жене,что прихватило сердечко…
Мол, рубил в саду яблоки для коровы в корыте, а та все мешала, под руку лезла!
Вот и отмахнулся от нее
резко…
Прилёг и с дивана уже
не встал - даже тогда,когда
подошла к нему через
минуту- другую узнать о
здоровье мама !
Утрату отца воспринимаю с годами все ощутимее и
больнее – так недостает его
в моей жизни: доброго и пытливого взгляда, меткого
юмора и задора в глазах,
ценного совета и теплого
слова ...Хотя прожито без
него уже вдвое больше,
чем с ним!
А ряд художников, с которыми, вольно или невольно, он меня
познакомил, выставив в отчем доме их полотна,
выстраиваются теперь в
ряд моей прозы, как старые знакомые, ждавшие своей
очереди в памяти, -
оказывается, все эти годы….
И завершающий штрих к тайне
«трех медвежат…», что прошли в моей судьбе -
от сгоревшего полотна во всю стену дома до живой картины,
исполненной отцом, что
вернулась в мой дом
через полвека.
В Твери не стало близкого
родственника отца, которому
тот подарил в свое время
копию шишкинского
«Утра в сосновом лесу» и
она была все эти годы
с ними. А теперь, проводив покойного в последний путь,
его родня, в память о моем
отце, вернула эту картину
мне…
И последнее,
по секрету!
Когда издал за счет
спонсорских и своих средств первую книгу стихов и прозы
символическим тиражом
в 300 экз.,посетив могилку отца в селе Рясня
Старицкого района, где он постоянно жил и преподавал
рисование, физкультуру, черчение и труд в Ряснинской школе,
подарил ему экземпляр сборника, тайно прикопав его
в цветник у обелиска
со словами признательности
от сына и автора...
***
А в душе вызрели
вот такие строки:
Мы Шишкина с детства
любили,-
полотна его не забыли:
отцовские копии были,
что с нами все детство
дружили!
В учебниках тоже ценили
картинки с великих картин,
что в душу вили
серпантин...
А мы на уроках
шутили,
когда в настроении были:
«Не утро в сосновом бору,
а мишки сдирают
кору…».
Вот глянуть бы ныне
в тот бор -
его сохранился убор?
Навряд ли!
Всесильный топор
в лесах оставляет простор,
да кучи горелой коры…
Едва прикрывая позор, -
осинник сбегает
с горы…
Но в пни упирается взор:
«Неужто в сосновом бору
без мишек сдирают
кору?».
Без мишек!
Похоже на то...
И спроса не слышит никто!
А внукам, похоже, опять
нам нечего будет сказать?
Смолчали,
смирились, где взять
отвагу – свое отстоять?
Речушка не радует взор,
леса им пеньками считать,
медведи- конфетный узор,
а Шишкина вовсе
не знать?
Но сказку себе заберу -
то утро в сосновом
бору…
27.03.2024 г.
(Продолжение следует)
Фото из интернета