Пятидесятилетний мужской юбилей — это как бы время подводить первые итоги своего жизненного пути, которые у каждого свои: у одних гладкая асфальтовая дорога, а у других кочка на кочке и кочкой погоняет. У Вашего покорного слуги в профессиональном плане всё сложилось более или менее успешно, даже в лихие девяностые годы волею друзей и начальства всё сложилось хорошо, что отразилось на интересе в работе и даже в зарплате. Не пришлось мне, слава Богу, подвязаться в криминальном бизнесе или торговле на рынке, но свой кусок хлеба и даже с маслом добывал привычным инженерным трудом.
Что же касается дел сердечных, всё обстояло гораздо скромнее…
В молодые годы у меня с моими друзьями сложилась крепкая компания (и, конечно же, с девчонками), которая увлекалась туристическими вылазками на природу с песнями у костра Окуджавы, Городницкого, Визбора и иже с ними, тогда известными авторами. В промежутках между учёбой и перечисленными занятиями поигрывали иногда в преферанс, но не так, чтобы по-крупному, а для удовольствия, когда проигравший бегал за «полдюжиной» пива. Девчонки наши в преф не играли, но с удовольствием пели под гитару и танцевали с нами под магнитофон модные тогда рок-н-ролл, твист, чарльстон и чёрт знает, что ещё, чего уже не очень припоминаю, но помню, что весело дурачились — дело-то молодое.
Само-собой как-то так получилось, что образовались пары, у которых уже появились и свои «парные» интересы, что, однако, не вносило диссонанс в наши общие дела. Я не стал белой вороной и закрутил роман с одной очень симпатичной на личико и точёной фигуркой девчонкой-синеглазкой, которую звали Вера. Кстати, Верочка та к тому же была знакомой моего друга детства Славки, с которым они дружили тоже аж с самого детского сада и были почти как брат и сестра.
Вера была весёлой, лёгкой в общении девчонкой, к тому же скорой на подъём, благодаря чему мы быстро сблизились и облазили с ней все интересные питерские места, а Елагин остров, Павловск и Пушкин были нашим родным домом, где мы проводили свободное время с утра и до темна. Конечно, обнимались, целовались и, весело споря, пытались даже строить планы на будущее. Эх, молодость, молодость!.. Будущее… Кто же знает, какое оно, это будущее?
В наше с Верой будущее вторглась моя служба в армии… С начала письма девушки были чуть ли не каждый день — нежные, полные ласки и любви, но где-то месяцев через восемь-девять стали появляться перебои в почте, письма начали приходить всё реже, были более сдержаны в эмоциях и, наконец, в последнем письме Вера призналась, что полюбила другого человека и выходит замуж. Загрохотал гром среди ясного неба, правда, изменения в тоне Вериных писем меня как бы подготовили к тому, что случилось, однако было неприятно и очень. Наши отношения складывались теплыми, нежными, но достаточно лёгкими, поэтому я пережил этот разрыв без большой травмы сердца — принял, как должное. Скорее всего мы — я и она — ещё не созрели для большого чувства, поэтому первое испытание разлукой сделало своё чёрное дело.
Отдав Родине долг чести и отслужив положенное время, ваш покорный слуга вернулся домой. После небольшого отдыха и всяких «привальных» с друзьями, я устроился на работу в НИИ, в котором проходил преддипломную практику, и занялся карьерным ростом…
Карьера карьерой, но, как поётся в одной бардовской песне (если мне память не изменяет на стихи Н. Агнивцева), «…но без женской ласки, право, жизнь немного хромонога — деньги, почести и слава без любви, да ну их к Богу. И сидел он вечер каждый о взаимности тоскуя и задумал он однажды сделать женщину такую: чтоб была она душою наподобие кристалла…». Так вот, сидел и я, оглядывался вокруг и нашёл кристалл — изумруд, бриллиант чистой воды! Оказался этот кристалл сослуживицей из соседней лаборатории по имени Ксения, и было же у этой девушки, как говорится, «всё при всём»: ноги от ушей, и красота, и даже мозги, посему, закрутились у нас с ней страсти-мордасти, окончившиеся шумной свадьбой.
На свадьбе кроме наших с Ксенией родственников и её подруг была вся моя честная компания, но Веры не было, и, как ребята говорили, она вообще выпала из прежней обоймы; ну выпала, так выпала, да и Бог с ней.
Отшумело застолье, пролетело в любовном угаре свадебное путешествие в Крыму по моим любимым местам (сам я наполовину крымский — бабушка моя жила в Севастополе) и вернулись восвояси домой к нашему совместному бытию: на работу вместе, с работы вместе и вообще всё вместе…
Вместе-то вместе, но вот как-то начало получаться со временем так, что мои друзья-приятели, при всём их доброжелательном отношении к Ксении, не стали её приятелями, причём она пыталась всячески избегать тесных контактов с ними, пытаясь высказывать своё неудовольствие нашим общением. Конечно, это было не сразу, но Ксюшина рука исподволь старалась бросать при удобном случае ложку дёгтя в бочку мёда. Меня же с ребятами связывала давняя дружба и общие интересы, поэтому я не считал нужным идти на поводу у жены, и открыто восставал против её поведения.
Это оказалось первой раздорной ласточкой в наших отношениях с супругой. Тем не менее, во времена примирения мы с Ксенией бывали в театрах, на концертах, выставках, и здесь у нас была вроде бы гармония и полное взаимопонимание, однако в загородные походы с палатками и бдение у костра с гитарой оставались только моей привилегией без её участия. Ксюша продолжала строить из себя рафинированную интеллектуалку, хотя моим друзьям в этом свойстве тоже нельзя было отказать: все были образованными, начитанными и даже остепененными, один из которых со временем стал доктором наук. Но получалось, как получалось.
Разногласиями по поводу моих друзей дело не закончилось. Вторым камнем преткновения стало нежелание жены заводить ребёнка, причём, мотивация была одна — «Не хочу и всё! Мне не нужны грязные подгузники, пелёнки, распашонки…». Я понимал бы всё это, если бы не позволяло здоровье или была неспособность к рождению ребёнка, нет — «не хочу, и всё!», хотя было нам в ту пору уже слегка за тридцать!
Дальше — больше: чем-то перестали «угождать» мои родители, хотя мама с папой вообще не вмешивались в наши отношения и всегда были рады нас видеть у себя, однако Ксения стала сторониться всех моих родственников без объяснения причин, тем не менее с её родителями я считал своим долгом поддерживать добрые отношения.
По всем трём «камням преткновения» я неоднократно пытался выяснять отношения, но всегда получал уклончивые ответы.
Конечным итогом нашего бытия стало предложение жены «пожить отдельно», потому что, видите ли, отношения как бы потеряли былую пылкость и яркость, превратившись в рутину. Я, признаться, был ошарашен таким предложением, потому что всегда пытался сделать что-либо Ксении приятное, баловал её, дарил цветы, подарки и так далее, и тому подобное. На мой вопрос, не считает ли она своё предложение предтечей развода, она ответила: «поживём, — увидим!» Такое вот предложение после более, чем десятилетие совместной жизни. У меня даже возникли подозрения, что у жены появился другой мужчина, тем более, что последние несколько лет я довольно часто ездил в командировки, однако следить за своей супругой было выше моего достоинства. На мой вопрос в лоб она заявила, что у неё никого не было и нет, но ей всё, видите ли, надоело…
Я так думаю, что не «надоело», — просто разлюбила, а, может быть никогда и не любила. Страсть — это не любовь, любовь начинается после того, как страсть умиротворяется!
Короче говоря, Ксения уехала к родителям, а я остался жить в родительской квартире, доставшейся мне после ухода из жизни папы с мамой. Вскорости меня послали в длительную командировку, в которой я постарался переоценить всю свою жизнь с женой и утвердился в мысли, что наш брак был пустышкой, или ошибкой — считайте, как хотите.
По возвращению из командировки, я предложил супруге оформить развод, на что она без колебаний согласилась. Делить, кроме машины, подаренной моими родителями, нам было нечего, посему мы расстались без взаимных претензий.
Оставшись свободным человеком, я с головой ушёл в работу, защитил диссертацию и с удовольствием продолжал в свободное время со своими ребятами ходить в походы, кормить комаров, петь под гитару, играть в преферанс и без зависти, с улыбкой наблюдать их семейные благополучия. Не скажу, что я стал чураться женского общества, но как-то всё не складывалось, и отношения с лучшей половиной человечества приобретали лёгкий, мимолётный оттенок без каких-либо обязательств и осложнений. Так продолжалось несколько лет, которые я особо не считал, — казалось, что всё ещё впереди… Однако время летит быстро!..
Как-то в один из дней под вечер в мою дверь раздался звонок, и ко мне ввалился без предупреждения друг детства, с которым оба не виделись, почитай, года три. Мы просидели с ним за рюмкой чая весь вечер, перебивая друг друга фразой «а помнишь?» Наговорились на десять лет вперёд, как, вдруг, я почему-то вспомнил про Веру. Он нахмурился, почесал ладонью затылок и сказал: «А Вера овдовела года три назад, мужа убили при каких-то разборках, он у неё был чем-то вроде бизнесмена…» Мы немного помолчали, потом выпили «на посошок», а затем Славка стал собираться домой, но на пороге вспомнил, что хотел спросить, не могу ли я починить одну электронную вещицу его знакомого. На вопрос, что за вещица он толком не ответил, но попросил разрешения дать мой номер телефона.
Дня через два-три мне позвонили, и приятный женский голос поведал, что мой номер ей дал Слава, сказав, что я могу попробовать починить её сканер. Мы договорились о встрече на следующий день. Однако этот звонок меня озадачил, потому, как голос показался каким-то забыто-знакомым, мне представилось, что где-то я его уже слышал, но потом мой думный элемент отвлёкся, да и мало ли с кем Вашего покорного слугу судьба сталкивала на перепутье жизненных дорог раньше.
Ближе к вечеру следующего дня в квартиру раздался звонок, когда я пошёл открывать входную дверь, в моём сердце что-то ёкнуло — гостья же ведь! На пороге стояла интересная, элегантная блондинка, которой навскидку можно было дать лет тридцать пять, может, чуть больше. Стройную фигуру дамы облегал отменно сшитый костюм цвета маренго, а на ногах были лодочки на приличных шпильках. Женщина явно готовилась к встрече и хотела произвести впечатление, что ей несомненно удалось.
— Здравствуйте, Вадим! — Прошелестел дуновением ветра её голос. Дама улыбнулась, а в её улыбке промелькнуло что-то неуловимо мне знакомое…
— Я Вам вчера звонила. Извините за вторжение, но не могли бы Вы посмотреть мой сканер? Слава сказал, что Вы можете всё!!! — и опять губы пришедшей растянулись в знакомой улыбке.
Несколько оторопев от увиденного и сказанного, я пригласил женщину войти. За вошедшей дамой протянулся шлейф запаха дорогих духов (а я им цену знаю!). Гостья шагнула в прихожую, остановилась под люстрой, и, сверкнув синими глазами, посмотрела на меня.
Я от удивления, было, открыл рот, но мои ноги подкосились, а тело с размаху плюхнулось на банкетку гардероба:
— Верка?!! Ты?!. Не может быть!!! Ущипни меня скорее за что-нибудь, а то я не поверю своим глазам!!! Бог мой, какая же ты стала дааама!..
— Вадька, — это я! Старая-престарая Верка, пришла чинить к тебе свою электронику! Поможешь?
— Послушай, Вер, встреть я тебя на улице, точно бы не узнал!..— приходя в себя промямлил я.
— Что я так постарела-подурнела, что давний друг не признал бы? — кокетничала красавица, и лукавые бесенята засверкали в её глазах.
— Нет, Вер, ты, неузнаваемо похорошела, но улыбка и глаза выдают тебя прежнюю. Признаться, кого, кого, но тебя увидеть не ожидал! Славка, паразит, не мог предупредить, когда был у меня позавчера… Проходи, проходи! — рассыпался я словесами, слегка подталкивая Веру в гостиную:
— К чёрту твой сканер — подождёт! Мы с тобой не виделись тысячу лет!!!
Славка-стервец намеренно не предупредил, что придёт Вера, чей визит застал меня просто врасплох! То ли они сговорились, то ли нужно было действительно починить прибор — это в конце концов на их совести и дела не меняло. После стольких лет разлуки приход этой красивой, когда-то близкой женщины, был неожиданно-приятным, независимо от причин визита и былого разрыва.
У меня завалялась от прошлых посиделок в холодильнике бутылка шампанского и какие-то конфеты — было чем отметить встречу. Я усадил Веру за стол, разлил по фужерам шампанское, а сам всё смотрел на неё, в её синие глаза и не мог оторвать взгляд от своей неожиданной гостьи из прошлого.
Первое возбуждение от встречи прошло, её взгляд стал спокойным и тёплым, а губы мягко улыбались:
— Вадик, я давно хотела увидеть тебя, но как-то было мне неудобно, что ли. Потом столько лет утекло… Славка сказал, что ты на днях спрашивал обо мне… Ну вот, я и решилась всё-таки…
Мы проговорили весь вечер до поздних сумерек, поведав о разных наших жизненных перипетиях, открыв, если не все, то многие шкафы с залежалыми скелетами.
Поздним вечером я проводил Веру домой, поцеловав на прощанье, как когда-то, в её теплые ладошки.
Назавтра, а потом и послезавтра, и даже послепослезавтра Вера приходила ко мне «чинить» свой дохлый сканер снова, да так больше не ушла от меня и по сей день! Мы до сих пор вместе и счастливы, надеюсь, на всю оставшуюся жизнь!
Кстати, Славку — стервеца и тихарилу — я пообещал за «подставу» поить коньяком до конца его дней!
С-Петербург
25.03.2024г.