Три ипостаси человеческого духа: философия, религия и поэзия не нуждаются в научном определении и обосновании. Да простят меня приверженцы диалектического материализма, но эти духовные проявления, основанные на вере, придают сознанию особую силу и убежденность. Речь идет о гармонии, куда не сунешься с алгебраической проверкой.
Очарование бездоказательности позволяет человеку воспринимать себя как часть целого способную ощутить возможность метафизического сотворчества. Мои рассуждения – продукт обыденного сознания. Так сказать, чистый домысел рассудка, позволяющего понять, что диалектическое познание не противоречит метафизическому ощущению. Что эти понятия дополняют друг друга как две половинки головного мозга.
Жизнь так задумана. Существует множество вопросов, на которые каждый ищет ответы самостоятельно и на которые невозможно ответить, не имея определённого нравственного уровня развития. Например, почему стабильность возможна только в системе компромиссов? Почему, чтобы иметь я должен отказаться? Почему иногда так хочется побыть одному? Понимая, что такое социальное движение материи, почему иногда не хочется идти на работу? Наука в обнимку с метафизикой предупреждают нас о том, что человек вооружённый коммунистической идеологией как явление общественное безогляден и самонадеян.
На мир можно смотреть по-разному и глазами Достоевского, и глазами Гофмана. Человеку все равно не вырваться из «рабства» своей противоположности. На стыке этого противоречия как в заколдованном круге мечется человек с его индивидуальностью, случайностью и произволом, не имея возможности изменить время.
Время вернуло все на круги своя. Именно противоречивый человек оказался высшим социальным началом, а не стадо приматов-материалистов, пытавшихся втиснуть неоднозначность человеческой натуры в прокрустово ложе «прибавочной стоимости». Выхолостив универсализм гегелевской философии, эта категория людей превратила натуру человека в гегемонию материи и предмета, в частное явление такого общего понятия как время, которое стало главным закройщиком нашего вечно немодного и впечатлительного сознания. Странно, но это так. И тем более сегодня, когда так резко всё обострилось в нашем мировоззрении. Невольно задумываешься о том, что в России во все времена трудно было понять и принять свободную веру в несвободного человека, окончательно утратившего ощущение жизненного достоинства.