Не знаю как кому, а вот мне дедушка Ленин в трудную минуту на помощь пришёл. Может конечно это он мне добро за добро отплатил долг ведь платежом красен. Тогда по порядку - детство моё голоногое, как раз на финской территории и проходило близ Каннельярве, ну это то чем финны с нами ещё при Сталине поделились. Пионерский лагерь у нас там был - «Берёзкой» назывался.
Так вот в то время пришла в умную голову нашего лагерного руководства точную копию шалаша ленинского прямо рядом с местом где флаг да линейка пионерская построить. И мы накосили сена и построили точь в точь как у Владимира Ильича, может чуток и получше, всё таки каждую соломинку и былинку детскими руками к шалашу приколачивали с песнями пионерскими.
Начальник лагеря даже чуть не всплакнул глядя на вигвам основателя. До конца лета мы кругами под барабан с песней задорной вокруг шалаша марши нарезали, потому и запомнился на всю жизнь. Это уж потом анекдоты про то чьи пятки из шалаша торчали, и чё Володя там готовил появились. Но вот только про шалаш в Финляндии информация втемяшилась плотно, аж таблицу умножения в дальний угол головы отодвинула.
Но не с того рассказ начинать надо, я собственно про царей собирался.
Если вы думаете, что у королей, царей и императоров с мебелью было всё хорошо. То это и означает, что вы совсем не в теме. Да и с детства мы привыкли думать, дескать погрозил король пальчиком и всё в ажуре, гарнитур какой румынский прям как у Пугачёвой бодрые грузчики по анфиладам бодро расставляют.
Ан нет, а если заглубиться да почитать счета и книги амбарные по вопросу тому трепетному. Тут любого кондратий хватить может, или челюсть в стакан с размаху от удивления. Оказывается уж кому суммы астрономические задолжали монархи - так это мебельщикам.
Людовик четырнадцатый, как у Булля чего заказывал, так ходил потом по Версалю у корешей своих луидоры да ливры до получки стрелял, одалживался. А и курфюсты и герцоги немецкие да австрийские и остальные, которые королями работали прямо по уши в долгах и у Ризенера, Рентгена и Гамбса.
А наши - думаете не так что ли, да так и бытовали, что за царским двором мебеля с собой возили то в город, то на дачу. У Шереметьева в Кусково например, когда мы консоль реставрировали, так там сто слоёв то белый, то зелёный, потом золото,а потом розовый поросячий. Побогаче царя был, туда же пыль в глаза - ишь у него интерьер да мебеля новые. А сам в «Леруа» за краской - прикупил, и давай подновлять нафталин свой. Берёг копейку злыдень, уж не знаю для целей каких крепостнических.
Но я то не царь какой, не император, потому и мебель в квартире у нас была получше, чем в Эрмитаже. Своей правда почти никакой и не было вовсе, кроме нескольких коробок с книгами, поставленных друг на друга, ну как кубики в садике - пирамидкой. Зато вокруг то Буль в панцире черепашьем, испещрённый вязью узоров , оправленный в многопудье бронзы золочёной, то комод наборный с пейзажами да арабесками, с оловом да перламутром. А то просто ампирный гарнитур, такой что и не каждый завхоз царский себе позволить мог. А у Меньшикова, например, дворец -квартира покруче, чем у Петра Алексеевича была.
И так считай пока мастерской не появилось, всё дома починял да к жизни возвращал. А так как не на последнем месте в списке пребывал - то и мебель дай бог не всякий графин на такую заработать мог в той жизни. Одна беда спать было не на чем. Нет была конечна софа угловая красоты и удобства несусветного. Брэнда по-моему 2-ой московской мебельной фабрики. Но вот только, чтобы спать на ней, годы на тренировок требовались. Ещё бы подушки специальными пружинами оборудованы были противобуржуазными. Чтобы упёрнутая в ребро пружина, завсегда человека нашего держала в готовности полной и к труду, да и к обороне круглосуточной.
Да и мы то и так глаз не смыкали, разве сомкнёшь если с утра передовицу в «Правде» почитаешь, а прочтёшь так вообще себя предателем чуствуешь. Вместо того чтоб круглые сутки на посту и во все глаза, и чтоб они милитаристы да ястребы заокеанские и думать не могли, и не лелеяли своих планов поганых. В одежду всех в разную ,одеть да расселить народ из коммуналок, чтоб не спали мы все плечом к плечу и ещё теснее. Надеялись гады в отдельных то квартирах разобьют переколотят нас всех по одиночке. В коммуналках так гуртом все, попробуй победи. Если даже день и ночь пили вместе - глаз не смыкали, почитай каждый день - не народ монолит твёрдоспаянный или споенный одно слово - броня алмазная.
Ну я собственно про диван финский. Как то раз заказчик забирал свой шкафчик прямо из моей квартиры, увидел мой диван советского дизайна, ну и давай в обморок кидаться, насилу нашатырём да корвалолом на ноги я его к вертикали вернул.
У меня так сразу две версии появилось, или это у него от зависти гормону какого переизбыток вышел или от линии упругой, да звенящей дизайнеров наших советских на Корбюзье положивших. Только когда в себя он возвернулся, ничего не сказал, а только телефон нацарапал - позвони от меня, отнеси четвертной и будет у тебя диван хороший финский, только не затягивай- сам знаешь на этих должностях подолгу то не работают.
И я на всякий случай на завтра двадцать пять рублей в конвертике отнёс Борису Семёнычу. А он для денег ящик выдвинул и задвинул, вроде как шторка фотоаппарата сработала. Чу, даже ладонь ещё тёплая - только исчезли денюжки тю-тю . Я смотрю на него пристально так с прищуром, и жду, нет не расписки конечно - жду того самого вожделенного заморского дивана.
Забыл правда сказать времечко то как раз то ещё было неудачное, только что с бровями командира орденоносного земле предали, а новый уже по стране такого шороха навёл, что пол страны словно с полными подгузниками. Закончилось время золотое, если что оторвал от земли на родном заводе, да домой принёс - считай твоё навсегда.
И на вопрос когда за диваном, отвечает - да тут маленькая формальность надо справочку с работы с печатью синенькой к денежкам приложить - дескать достоин буржуазного дивана, сны на нём правильные смотреть буду, и даже если тебе гадость какая импортная в голову проникнет, то коллектив не даст ни оступиться, ни свернуть на скользкую да покатую дорожку. Короче в три дня приноси, а иначе ничего обещать не могу, потому как ни одного у тебя лишние двадцать пять рублей имеются.А следущий завоз сам знаешь может к первому мая , а может и ко дню конституции.
Я конечно первым делом к секретарше директорской Леночке - шоколадку на стол да и про справочку. Так ерунда простецкая, как бы между делом - напечатай пустяковину, так формальность формальная. А Леночку как подменили, она со страху глаза округлила, тем более как раз напротив портрета андроповского сидела и полшокаладки откусив, едва прожевала - На это я пойтить не могу, у нас теперича все бланки пронумерованы и главный отчёта требует, так что путь дорога тебе в профком.
Делать нечего побрёл, да и чего оставалось, благо с профоргом не одну литровую на субботниках уговорили. И в этот раз приношу ему, чтоб проникся финском духом ликёр с клюквой, другого ничего крепкого из Финляндии нам не поставляли. Хорошо две взял ,с первой может и не дошло - чего от него требуется и какую бумагу такую. Золотой человек профорг наш всегда был, и в этот раз не подвёл, собрал в обед собрание ,ну чтобы заклеймить и пригвоздить извергов да прихвостней поганых к столбу позорному, за то что душат и угнетают всех подряд от Анжелы Девис до до самого последнего безработного. А особенно обрушился, что многие недоедают. На что, кто то шёпотом, если недоедают - пусть мол присылают, не фиг продуктам пропадать.
Я молчал и волновался до последнего, обед то кончится а бумагу про диван, если не успеем - кирдык моей взятке. Нет тут профорг затеял раздел разное и объявляет , мол решить надо вопрос пустячный, может ли наш товарищ треть своей жизни проводить на диване не вполне идеологически выдержанном.
Мнения конечно разделились и похоже стало, что рано мне спать на капиталистическом поролоне, не в той позе заснуть могу и вообще, никакой такой диван не заменит и не даст костям нашим пролетарским ни отрады, ни отдыха, завсегда скрюченным мышцам нашим. Привычнее то нам посуровее фасон и мозгам полезнее, да и туловищу привычней.
Всё чувствую - пропали мои деньги, нет никакой надежды, заклеймили от зависти промышленность финскую, уж почти до сервелата добрались и сыра мягкого. Прошу слова, вижу позади меня диван, отступать некуда - шутки кончились, и во рту пересохло от ликёру ихнего как назло.
Но меня как молния, прям шалашом по барабану моему пустому. Тут я с первой фразы и заколотил оппонентов своих аж ниже пояса, одной фразой да одним вопросом то показал им, не зря в армии на политзанятиях спал вполглаза. А знаете ли вы где Ленину памятник стоит главный - молчат затаились. А я им - на площади у вокзала финляндского,нет не сказал я конечно, что он туда за диваном ездил, хотя мог ,и сейчас проверить трудно-конспирация батенька, черновики да письма главные под секретом. Но, продолжал я, повышая голос, а где говорю революцию вождь придумал - вот именно в шалаше, тогда ещё в Финляндии, как раз головой к Хельсинки, а ногами к царю лежали они с Надей или Троцким.
А я так вообще всю юность и детство на Карельском перешейке провёл, который финны нашим подарили от чистого сердца, поэтому у меня организм уже испорчен финским воздухом грибами да ягодами и сейчас хромосомы переделывать поздно - братцы.
Да они чухонцы к нам завсегда по выходным в Ленинград приезжают, Авроре и к Ленину. Они даже в свою кирху пропустить могут, а вот гастроном генеральский ни за что. А то что Ленин попой к вокзалу, и к стране лапландской, так это он на броневик взгромоздился и направление направляет и указует и за собой зовёт к Елисеевскому, а может к Смольному то гастроному путь верный, чтобы напитать финских рабочих, чтобы они припали к истокам.
Завсегда и финские коммунисты и те которые ещё только примкнули приезжают и пьют, который год за здоровье Ленина пьют серьёзно, до потери всех сил человеческих. За доброту ленинскую - отпустил их он в восемьнадцатом.
И последний аргумент говорю да язык то финский, да практически родной для друзей моих из города, что на Неве. У нас тогда, то кто хотел помочь финским коммунистам правильно провести выходные для кошелька, завсегда по фински да не хуже финнов -юкси, какси, колме, рупло. От чистого сердца сувениры на джинсы себе в убыток выменивали.
А картину, говорю забыли, где Владимир Ильич Надюшу на санях финских катает. А под конец я их Сибелиусом и Урхо Кекконеном припечатал. Примолкли, а потом и вовсе затихли. Проголосовали все единогласно за. Да и как иначе надо ж помогать братьям бывшим нашим по империи развивать промышленность мебельную . Может одумаются горемычные, да вернуться обратно наподобие сына блудного.
Прихожу я через день со справкой, где чёрным по белому - достоин мол навсегда дивана финского и печать круглая и подпись самого, размашистая. Пришёл да кажись поздно, времена то андроповские, другой сидит в кабинете, другой то может и другой, а глазки такие же бегают как мячик для пинг понга.
Но у меня то видно кураж ещё с собрания не выветрился, я взглядом бумажки, что на столе лежали по краям слегка обуглил, назавтра диван заграничный у меня дома стоял.