Работал я тогда в Комитете рыбного хозяйства (в СССР это было Министерство рыбного хозяйства СССР). Накануне первого мая меня вызвал председатель Комитета и поручил поехать в Минсельхоз России согласовать один из документов у первого заместителю Министра, заявив, что с ним это оговорено. При этом он заявил, что нужно у одной из сотрудниц Комитета взять аналогичный документ, ранее согласованный в Минсельхозе.
Я созвонился с этой сотрудницей и условился встретиться с ней на сквере перед зданием, в котором располагался Комитет по рыбному хозяйству. Выйдя в сквер, я присел на скамейку в ожидании сотрудницы. Она вскоре вышла, передала мне документ, который я положил в папку, поднялся и пошел в сторону Минсельхоза. Вдруг услышал голос сотрудницы:
- Володя, стой, у тебя плащ в краске.
Я остановился, снял плащ и ужаснулся. Он сзади был в краске и брюки тоже. Оказалось, что скамейка была покрашена в связи с наступающим праздником первого мая.
Я лихорадочно стал соображать, что же делать. В таком виде идти нельзя, но и не идти нельзя. Меня ждут и там, и здесь в Комитете.
Первым делом пошел в диспетчерскую к водителям. Благо добрые ребята вошли в мое положение, налили бензина и помогли оттереть краску от брюк и плаща. Затем зашел в отдел, где женщины побрызгали меня духами.
И вот с такими ароматами я поспешил в Минсельхоз. Помощник первого заместителя Министра направил меня завизировать проект документа у некоторых директоров департаментов. Затем этот помощник запустил меня к первому замминистра. Должностное лицо, внимательно почитав документ, завизировало его.
Выйдя из Минсельхоза, я наконец то свободно вздохнул. Было очень неприятно чувствовать себя, зная, что запах бензина исходил от меня довольно насыщенный. Это подтвердили и мои коллеги, когда я вернулся назад.
С тех пор, когда вижу скамейки в скверах, я с опаской смотрю на них.
Февраль 2024