УВЕРЕННАЯ ПОСТУПЬ КАТАСТРОФЫ
Нет, это не разговор вспять с мёртвыми, это мы — живые — так ходим, говорим, дышим, живём. Художник не просто лишает нас одежды, как бы защиты, но кожного и мясного, мышечного покрова. Рентген его — до костей! Скелеты теперь — вместо тех, кто были цветами, фруктами, древами, птицами, животными, людьми. Но скелеты — не ожившие мёртвые, а мёртвые живые! Вроде бы, всё, как есть: разве это гимн жизни теперь, но какой?
Феликс — человек без защит. Ему не удалось проскочить "прежним" мимо. Он впитал в себя весь ужас происходящего! И не смог по-прежнему работать. Ведь не художник управляет процессом. А процесс — художником. Здесь есть честность безысходности: ты в лапах творящегося. Ну как можно петь в огне печи, в которой с тобой сжигают, сгорает мир и близкие, ценности и вера?
Разрушением восприятия человека, как Космоса, рушится и Бог. Такой парадокс!
Несомненно, художник проходит один из сложнейших, как в личном приключении по бытию, как и в общественном плавании, этапов: болезнь и потери, войны и теракты, репрессии и преследование, бегство и растерянность, — ну как же одолеть это всё...
Нам важен любой штрих художника. И хорошо, что мы имеем редчайший поворот в истории искусства: из монументальной, общественно-значимой техники мозаики художник делает личный дневник, но не прячет его под одеяло и подушку.
Будем честны и мы: чёрный беспросветный период творчества Феликса красиво оттеняет нам жизнелюбивого и озорного, по-детски очарованного существа, Феликса Ароновича Буха.
Уверенная поступь катастрофы...
март 2024
АвтоТекст № 0178:
http://proza.ru/2024/03/25/1832