У моей знакомой есть дочь Оленька, мечтательная и утопическая натура. Эх, молодость-молодость… В чём-то я её понимаю. Сама когда-то была почти такой же. Это сейчас я циничная и повидавшая виды тётка.
Мечты у Оленьки простые, скромные и не очень скромные. Она хотела бы, чтобы во всём мире был мир и чтоб все были счастливы.
- По первому пункту возражений нет, - говорю я ей. – Я тоже за мир во всём мире обеими руками. А вот второй пункт требует пояснений. Что ты подразумеваешь под всеобщим счастьем?
- Ну как – что? – удивляется Оленька. – Чтобы все люди были свободны, чтобы каждый занимался тем, что ему нравится, и ни в чём не испытывал нужды!
- Отлично, - говорю я. – Рассмотрим на твоём конкретном примере. Как ты представляешь свой день в мире, где все поголовно счастливы?
Оленька закатывает глаза.
- О-о-о… это выглядит так. Я просыпаюсь в огромной светлой спальне. В окно светит яркое солнце. Я спокойна, я точно знаю, что мне никуда не надо спешить, а с кухни доносится аромат свежесваренного кофе…
- А кто сварил кофе? – перебиваю я.
- Ну эта… - Оленька на секунду задумывается. – Домработница!
- Секунду, давай разберёмся, - говорю я. – Ты живёшь в мире, где все счастливы и занимаются только тем, что хотят. Откуда у тебя взялась домработница? Она что, не человек? Или ты думаешь, ей доставит счастье вскакивать в шесть утра и варить кофе, пока ты дрыхнешь?
- Но я же ей заплачу! – вскидывается Оленька, беспардонно оборванная в своих мечтах.
- А зачем ей твои деньги в мире, где все по умолчанию равны и счастливы? – безжалостно добиваю я. – Ей больше заняться нечем? Нет, домработниц в твоём мире быть не может. Это бессовестная эксплуатация чужого труда, милочка.
Мечтательная Оленька надувается, но возразить ей нечего.
- Ладно, обойдусь без прислуги, - говорит она. – Пусть кофе варит мой любимый человек!
- Это куда ни шло, - соглашаюсь я. – Для кого-то и правда счастье – сварить утром кофе для любимой девушки. Хорошо, ты встала и выпила кофе. Что ты делаешь потом?
- Торопиться мне некуда, - говорит Оленька. – Наверное, я сажусь в розовый кабриолет и еду искупаться на пляж…
- Секундочку, - говорю я – На какие шиши ты заправишь свой кабриолет? Ты же ничего не делаешь и ничего не зарабатываешь. Деньги на бензин у тебя откуда? Опять любимый дал?
- Какая разница – откуда? – морщится Оленька. – В моём счастливом мире все люди получают доход, не работая! Например, у меня есть акции. Да, акции какого-то успешного завода. И с них я получаю дивиденды на благополучную жизнь, чтобы кушать, одеваться, заправлять свою машину...
- Потрясающе, - говорю я. – Значит, в твоём счастливом мире есть заводы и ты держишь акции условного Челябинского металлургического комбината? Так?
- Пусть так, - настораживается Оленька. – И что в этом плохого?
- Оленька, металлургическое производство – это круглосуточный цикл, - говорю я. – Получается, рабочие пашут в три смены ради того, чтобы ты гребла халявные дивиденды и каталась в кабриолете? А как же всеобщее счастье? Ты уверена, что работяги счастливы втухать около доменных печей ради твоих покатушек? Я бы на их месте повесила спецовку на гвоздь и свалила в пивную.
- Какая вы вредная и дотошная! – обижается Оленька. – Ладно, пойду на пляж пешком, чтоб никого не напрягать. И на причале сяду на яхту и поплыву в утреннюю зарю под крики альбатросов…
- Интересно, кто поведёт твою яхту в утреннюю зарю? Кто будет крутить штурвал и отмывать с палубы помёт альбатросов? Тоже некие счастливые люди?
Оленьку начинают бесить мои экономические придирки.
- Ну кто там водит яхты? – стонет она беспомощно. – Специальный экипаж, капитаны, матросы…
- Ты думаешь, им в кайф вставать ни свет ни заря, драить яхту и ждать, когда ты соизволишь на ней покататься? – издеваюсь я. – А я так не думаю. Что ты им за друг? Капитан и матросы тоже имеют право на счастье и тоже хотят заниматься только тем, что хочется.
Всесторонне обломанная Оленька уже не рада, что поделилась со мной своими фантазиями.
- В общем, в моём идеальном мире я бы делала что хотела! – запальчиво выкрикивает она. – Спала бы, купалась, наслаждалась жизнью и не мешала наслаждаться ею другим.
- А чем бы ты питалась? – спрашиваю я. – Была бы сыта одним воздухом и счастьем?
- На базар бы сходила, - буркает Оленька. – Купила бы творожков, восточных фруктов и наелась.
- Ха-ха-ха. В мире, где все счастливы и никто не работает, рынка быть не может! – припечатываю я. – Сама посуди: какой дурак будет торчать весь день на солнцепёке в ожидании, когда Оленька явится купить полкило абрикосов?
- Вы как-то всё наизнанку изворачиваете и изворачиваете… - ноет запутанная мечтательница. – А я просто хочу, чтобы все были счастливы.
- Ловко ты устроилась – хочешь жить счастливой и свободной, но чтобы при этом тысяча человек пахала на твои хотелки! – ухмыляюсь я. – Нет уж, родная моя, если счастья – так всем поровну. И если валять дурака – так всем вместе.
Отчаявшись меня переспорить, Оленька отворачивается и уходит.
- Что пристала к ребёнку? – выговаривает мне её мама. – Помечтать девочке не даёшь!
Вот поэтому отношения с семьёй Бузовых у меня слегка натянутые…