- Присаживайтесь, гражданочка. Назовите своё имя для протокола.
- Осюкина Гетера Максимовна. Я не виновата, товарищ лейтенант! Никто не виноват, особенно я.
- Разберёмся, выясним. Для начала рассказывайте, что произошло.
- Произошло то, что мы с моим сожителем Пышкиным гуляли по Карле Марксе.
- Где?
- По Карле Марксе. Это такой улиц. Я сказала: «Пышкин, пошли гулять? Всё равно водка уже кончилась». И мы пошли сначала по Карле, а потом по Марксе.
- Значит, вы с гражданином Пышкиным шли по улице Карла Маркса. И там встретили гражданина Малявкина. Кем он вам приходится?
- Да, мы встретили Малявкина, который в данное время мне никем не приходится, а раньше он ко мне приходился и мы с ним жили.
- Иными словами, во время прогулки вы с Пышкиным встретили вашего бывшего сожителя Малявкина? Из-за чего между ними разгорелся конфликт?
- Из-за меня. Потому что я шла по Карле и Марксе офигительно элегантная. И по-женски мне даже приятно, что из-за меня разгорелся конфликт. Значит, я хорошая, правда?
- Не отвлекайтесь, Осюкина, излагайте по существу. С чего началась драка между Пышкиным и Малявкиным?
- Мы шли-шли и увидели Малявкина. Он сказал: «Привет, Осюкина! Куда ты фланируешь с этим тупым овцеобразным дебилом?».
- А что Пышкин?
- Пышкин обиделся на слово «фланируешь», потому что он его не знает. И полез в драку с Малявкиным.
- Кто ещё при этом присутствовал?
- Присутствовали я и Карла с Марксой, на которых мы стояли. Пышкин с Малявкиным дрались, а я болела за обоих и помогала им криками.
- А вот показания Пышкина: «Во время драки сожительница Осюкина внезапно напала сзади и стала помогать Малявкину бить меня».
- Врёт он всё! То есть я била Пышкина, но не со зла, товарищ лейтенант! Я увидела, что Малявкин вроде бы побеждает, и попыталась немножко подбодрить Пышкина. Вернуть ему спортивный дух, понимаете?
- Стали бить Пышкина туфлей по голове, чтобы подбодрить? Интересный метод…
- Ну да! А чем ещё было бить? Не Карлой же и не Марксой? Я треснула Пышкина раза три и увидела, что он чуток повеселел. У него активность повысилась, а то дрался как-то вяло.
- А вот показания Малявкина: «Сначала Осюкина помогала мне бить Пышкина, но затем коварно перешла на его сторону и начала бить меня!»
- Это для природного баланса, товарищ лейтенант. К тому же я вспомнила, что давно не живу с Малявкиным, он уже отработанный элемент, а Пышкин мне ещё пригодится.
- Чем вы били Малявкина?
- Другой туфлей, товарищ лейтенант. Пышкина я била левой, а Малявкина правой, чтоб никому не обидно. Но при этом старалась быть офигительно элегантной.
- Как к этому отнёсся Малявкин?
- Он отнёсся к этому без энтузиазма. Когда Малявкин понял, что мы бьём его вдвоём, он включил заднюю. Стал кричать: «Гетя, ты забыла всё, что между нами было? Забыла, как я воровал тебе на рынке бигуди и будил на рассвете нежным перегаром? Плюнь на этого мерзавца Пышкина».
- И что произошло после этого?
- Знаете, я задумалась. В словах Малявкина был резон, потому что мой действующий сожитель Пышкин далёк от идеала. И бигуди мне не ворует, и перегар у него невкусный.
- Согласно показаниям Пышкина и Малявкина, в какой-то момент вы закричали «Так не достанусь же я никому!» - и начали бить обоих?
- Так и было, товарищ лейтенант. В обеих руках у меня было по туфле, а вокруг были только Карла и Маркса. Я начала бить своих мужиков по очереди – левой-правой, левой-правой.
- И что сделали Пышкин с Малявкиным?
- А вы не в курсе, что делают мужики, когда баба бьёт их туфлей по чайнику?
- Не знаю, гражданка Осюкина. Лично меня никогда не били туфлей по голове.
- Видимо, вы недавно работаете в полиции. У вас всё впереди, товарищ лейтенант. Когда мужика бьют туфлей – он падает, понимаете? И сначала Пышкин с Малявкиным тоже падали от меня – один на Карлу, другой на Марксу, пока сами не запутались, кто из них куда падает.
- Иными словами, вы втроём устроили драку в общественном месте, мадам Осюкина. И Пышкин с Малявкиным утверждают, что были вынуждены обороняться от вас.
- Не напоминайте, лейтенант! Пышкин с Малявкиным проявили всю свою подлую мужскую натуру. Вместо того чтобы успокоить даму, они объединились и начали бить меня. Вот и верь мужикам после этого. А потом к ним подключился ещё и третий, с которым я даже не жила!
- Этот третий, между прочим, пытался вас разнять! А вы бодали его головой в пах!
- А что делать, если у меня при себе только две туфли и на третьего обуви уже не хватало? Пришлось поработать головой. Но бодала я его от души, и вся была офигительно элегантная.
- Ещё как от души, Осюкина, даже вспомнить больно. Потому что этим третьим был я – сотрудник полиции!
- Оюшки… лейтенант, так это были вы? Ну-ка, выпрямитесь, пожалуйста?
- Рад бы, да не могу.
- Я дико извиняюсь, правда-правда. Я уже ничего не разбирала в этой свалке и запомнила только пах, который бодала. Товарищ лейтенант, вам очень больно? Могу я чем-то искупить свою вину? Хотите, я пока поживу с вами в утешение? Всё равно Пышкин и Малявкин временно недееспсобны.
- Так и я временно недееспособен, Осюкина… из-за вас.
- Я вас вылечу, лейтенант! Я вас быстро поставлю на ноги. Кстати, вы симпатичный мужчина, у вас очень нежный одеколон!
- Это не одеколон, Осюкина. Это перегар…
- Вы мне уже нравитесь!