Прошло много лет, но я до сих пор помню первое появление Веры.
Вот открывается калитка внутрь двора дома, который мы сняли со студенческим приятелем Борисом. Двор весь залит полуденным, жарким, летним, южным солнцем! Вижу (мысленно) калитку в высоких воротах, окрашенных синеватой, порядком выцветшей, краской. А в проеме калитки появляется стройная, высокая, длинноногая, резковатая в движениях, девушка с округлым смеющимся лицом! С гордо посаженной головой, длинными каштановыми волосами(собранными сзади в пучок), в сарафанчике в горошек, в беленьких босоножках. Она перешагивает высокий порог калитки, поворачивается и закрывает калитку на щеколду.
Я с Борисом в это время сидели в глубине двора, в тени, вкушая послеобеденную сиесту. Меня, как током, пронзило появление этой девушки!
Все эти события происходили в небольшом черноморском городке близ Тамани (Анапа), поэтому, все так перекликается с повестью нашего прославленного поэта Юрия Михайловича Лермонтова. Правда, заранее оговорюсь, что покушений на мою личность никто не осуществлял, хотя, возможно, и планировал.
Наша студенческая компания, состоящая из супружеской пары и меня с Борисом, решили отдохнуть после трудов праведных в ВУЗе в летние каникулы.
Я с Борисом сняли крохотную, душную комнатенку в одноэтажном домике на одной из центральных улиц города. Это расположение потом каждую ночь напоминало о себе совсем не лучшим образом. Впрочем, об этом позднее.
Любезные хозяева жили в летнем флигельке, а весь дом сдавали для организованных и неорганизованных туристов. Рядом, в комнате, в которую можно было попасть через небольшую прихожую, расположилась очень симпатичная по облику группа из трех девушек из Златоуста, приехавшая, в отличие от меня и Бориса,(«дикарей»), организованно, по путевке.
К ней и принадлежала Вера, чье ошеломляющее появление открыло это повествование - студентка педагогического ВУЗа. Впрочем, народ той группе попался пестрый – требовательная девушка Алла, красиво сложенная брюнетка с пышными волосами, студентка одного из московских институтов. Ее высокопоставленные родители премировали путевкой на юг набраться новых впечатлений и просто отдохнуть.
Третьей была широкая в кости, сухопарая Валентина, с задумчивыми горящими глазами, смотрящими в себя. С узким, треугольным, с заметными черными усиками, лицом.
Она работала в автоколонне диспетчером и училась в институте на вечернем отделении.
Цели Валентины были «прописаны» на ее лице, да потом она и сама поделилась ими с нами («жизнь проходит год за годом, интересного в ней мало, работа и вечерняя учеба поглощает все время»). Поэтому она решила съездить на юг и там за месяц отдохнуть, как говорится, на полную катушку, взять от жизни все, что можно.
Нужно сказать, что эту программу-максимум она, мне кажется, успешно претворила в жизнь. Уже через несколько дней после приезда, она стала возвращаться домой поздно вечером, т.е. ночью, к неудовольствию ворчащей хозяйки, открывающей ей калитку. Правда, эту проблему она довольно быстро решила и стала лазать в окно своей комнаты, которое ей по стуку открывали ее соседки. Утром невыспавшиеся глаза ее уже не горели, а полыхали сухим пламенем. Опухшие, искусанные губы она горделиво несла, не гляди ни на кого, а темные, как синяки, следы на шее от пламенных поцелуев, которые она тщетно пыталась скрыть припудриванием, все равно предательски доносили о неправедно прожитой ночи. Потом случались и слезы и истерики….
Но я отвлёкся, об этой девице больше не будет сказано ни слова.
Довольно быстро мы перезнакомились с девушками. Статная девица Алла вцепилась (иного слова трудно примените) в красавчика Бориса, который весьма вяло на неё реагировал. А у меня постепенно начались развиваться отношения с Верой.
Днем девицы проводили время на пляже, если не ездили на автобусные экскурсии по ближайшим окрестностям. Довольно скоро обнаружилось, что они и Борис со мной питаются в одном и том же летнем кафе, накрытом брезентовым пологом, только на разных раздачах. Оно располагалось близ городского пляжа. У девиц было комплексное питание, т.е. небогатый выбор комплексов (которые стоили одинаково), из вторых, первых и других блюд.
Еда отпускалась по талонам «завтрак», «обед», «ужин». На каждом талоне печаталось число и месяц. Но персонал столовой обращал на это мало внимания. Главное — сходился бы месячный итог.
В «вольной» раздаче народ стоял толпой, а на раздаче у девушек находилось людей гораздо меньше.
Обычно одна из девиц вставала в очередь и набирала еду на подносы, а другие подносили ее к столикам прямо от места раздачи.
Девичье сердце не камень. И девчонки стали подкармливать ребят. Некоторые из экскурсионных групп уезжали досрочно и отдавали талоны нашим девчонкам, какие-то из групп каждый день уезжали на экскурсию и талоны тоже оставались и доставались нам.
А мы, бедные студенты, принимали все это с подлинным энтузиазмом!
Фото автора.
Слева Вера.
Справа Валентина.
Третья слева Алла.