Предметом нашей статьи станет разбор слов Спасителя из Евангелие от Матфея: «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов». (Мф.26-28). Многочисленная экзегетика св. отцов этого места из Писания посвящена в основном Таинству Евхаристии, поскольку сказанное Христом Церковь рассматривает как «установительные» слова, легшие в основу Анафоры или Евхаристического канона. Нас это место интересует совершенно с другой стороны. Почему Господь говорит о Чаше: «пейте из нея вси», а потом добавляет: «ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая»? Почему не говорит: «за всех изливаемая», как в начале Своих слов о Чаше? Блаж. Феофилакт Болгарский так толкует это место: «Как Ветхий Завет имел заклания и кровь, так и Новый Завет имеет кровь и заклания. «За многих изливаемая» сказал вместо «за всех изливаемая», ибо и все суть многие. Но почему выше не сказал: «приимите, ядите все», а здесь сказал: «пейте из нея все»? Одни говорят, что Христос сказал это ради Иуды, так как Иуда, взяв хлеб, не ел его, а скрыл, чтоб показать иудеям, что Иисус называет хлеб Своею плотью; чашу же и нехотя пил, не будучи в состоянии скрыть это. Поэтому будто бы и сказал Господь: «пейте все». Другие толкуют это в переносном смысле, а именно: так как твердую пищу можно принимать не всем, а тем только, кто имеет совершенный возраст, пить же можно всем, то по этой причине и сказал здесь: «пейте все», ибо простейшие догматы свойственно всем принимать». Как мы видим, сам блаженный уклоняется от личного мнения на этот счет, предпочитая оставить вопрос открытым. Мы же предлагаем любомудрому исследователю нашу точку зрения по этому вопросу.
Словами о Чаше, в которой пресуществляется таинственным образом хлеб и вино в Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, «вси» и «за многие», Господь раскрывают величайшую Тайну Евхаристического канона, знание которой позволяет правильно приступать к Причастию, понимать его назначение и силу действия. Слова «пейте от нея вси» - означают, что любой может приступить к Причастию, которое доступно всякому верующему; а вот изречение: «за многие изливаемая» носит совершенно иной смысл. Он сводится к следующему. Каждый может причаститься, но не для каждого потребленные из Чаши хлеб и вино будут Плотью и Кровью Христовыми. Для одних – это будут действительно Плоть и Кровь, а для других они так и останутся хлебом и вином, разбавленном водой. И тогда такое причастие вменяется человеку в суд и предопределяет смерть духовную, как осквернившему святыню Господню.
Каким окажется причастие для потребляющего его, зависит от расположения сердца и чистоты души причастника. Если человек ищет не Бога, а чуда, полагая, что причастившись, он «съел» и «выпил» Христа, и через то Бог внутри его, освящает его всего, попутно даруя исцеления от всех хворей душевных и телесных, или он причащается потому что так принято, и так нужно делать на литургии, или уверен, что без причастия он не может жить «благочестивой» православной жизнью и окажется негодным верующим, чуть ли не безбожником, то такой человек, на самом деле, съел и выпил хлеб с вином, и обрек себя на суд Божий. Часто на приходах можно замечать такую картину. Какая-нибудь сердобольная, чересчур набожная и «благочестивая» старушка ходит с завидным упорством к литургии на все церковные праздники и обязательно каждое воскресенье. Для нее причастие превращается в своего рода ритуал, острую потребность, схожую по силе действия с дозой для наркомана. И все попытки вразумить таковых или выяснить зачем ей это нужно, наталкиваются на неприкрытую злобу и агрессию – прелесть состоялась и укоренилась! Часто такое случается и с целыми семьями. Печально то, что священники смотрят на таких причастников, как на совершенно нормальное явление и даже не думают проводить с ними разъяснительные беседы на тему Таинства Евхаристии и страха Божия перед Таинствами Христовыми, поощряя их шествие в погибель. Святые отцы-пустынножители первых веков христианства, приходили в церковь для причастия всего один раз в году – на Великую Субботу, и, отслужив литургию, снова на год уходили в пустыню. И не только сами спасались, но и заложили основы истинно христианской жизни. Правильное причастие, когда верующий действительно приобщается Плоти и Крови Христовой, совершается только тогда, когда Христос вошел в сердце человека и пребывает в нем, по слову Господа: «кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим.» (Ин.14:23). Именно о таковых Христос на Тайной Вечери и сказал: «за многие изливаемая». За многие, а не за всех, кто причастился! Чтобы стяжать этот состояние, нужно вести соответствующий образ жизни в духовной и телесной чистоте, а случающиеся падения врачевать покаянием. Кто ищет в причастии лекарство от болезней, душевного умиления, благодати и т.д., или думает, что, регулярно причащаясь он служит Богу и угождает Ему, обеспечив себе спасение, становясь чуть ли не праведным в глазах Божиих, тот пребывает в великой прелести и обрекает душу на вечные муки. Такие «завсегдатаи» на каждой литургии, рано или поздно отпадают и от Церкви, и от Христа, становясь законной добычей дьявола.
Мы только слегка коснулись темы Таинства Евхаристии и правильного к ней отношения, не ставя своей целью дать развернутое толкование этой глубокой и сложной богословской проблемы. Нашей задачей было показать, что причастие всего лишь одно средств для правильной жизни во Христе на пути к обожению, и не является панацеей от всех бед и, тем более, гарантией спасения. А вот недостойное отношение к нему и бездумное потребление страшных Христовых Таинств наносит сильнейший вред душе и может стать залогом вечных мук.