Много лет я хожу туда в спортзал на четвертом этаже. В этом сезоне по понедельникам и четвергам. Когда нет выставок и шумных танцевальных конкурсов, удобно оставлять машину на бесплатной подземной парковке. Она огромна, въезд свободный, зимой всегда тепло, даже в лютый мороз.
Контроля на въезде в подвал нет. Меня это всегда наводило на мысли о неминуемом теракте. Представлялось, с какой легкостью можно начинить подвал огромного здания взрывчаткой, спрятать оружие в одиноких зимующих машинах.
На четвертом этаже часто столпотворение: постоянно проводятся танцевальные конкурсы и спортивные соревнования, гостиница полна участниками, которые приезжают со всей страны и не только. Площадь, похоже, более десяти тысяч квадратных метров.
Однажды в начале марта 2024 г, это могло быть лишь в понедельные или четверг, 4, 7 или 11, в Крокусе было редкое затишье. На табло у спуска в подвал горела зеленая цифра свободных мест: больше тысячи… Миновав бесконечный ряд бетонных столбов, , я свернула в 17 ряд и остановилась почти у стеклянной двери, ведущей наверх. Было еще рано до моего времени.
Если то был понедельник, то около 13:30, а если четверг, то 12:30. В глаза бросилось, что в соседнем шестнадцатом ряду, почти напротив моего багажника, припаркована не столичного вида заляпанная машина. Перед ней на коленях совершает намаз мусульманин, еще двое стоят в двух шагах от него. Двое не были мусульманами? Они стояли нарочито повернувшись спиной. За несколько секунд, пока я достала спортивную сумку и пискнула сигнализацией, боковое зрение отметило жест со стороны стоявшего и троица словно растворилась, но в памяти отпечатался облик молившегося, его профиль. Его заставили прервать молитву при моем появлении. Что-то неприятно зашевелилось внутри.
С этим чувством я преодолела пятнадцать ступеней отключенного эскалатора и зашагала по огромному совершенно пустому вестибюлю. В огромном стеклянном объеме тихо и ни души. Невольно все внимание обратилось на идущего навстречу быстрым шагом мужчину. Он шел со стороны гостиницы, куда направлялась я. Когда мы поравнялись, он бросил на меня настороженный взгляд. из-за которого треугольное лицо, черные волосы, бородка врезались в память.
Он продолжил быстро двигаться к концертному залу, а я остальной путь до спортзала прокручивала версии, что мог он делать и куда идти от гостиницы к концертному залу в вымершем здании, где все было закрыто, не работали даже уборщики и ремонтники.
Тот взгляд не был объясним для персонала, впавшего в спячку между мероприятиями. Я хорошо знаю Крокус: лишь уборщицы залов азиатки, да плиточники, ремонтирующие пол. Электрики, слесари и охранники русские. Так оценивающе-настороженно смотрят спецслужбы, военные, и поставленные на шухер урки, но не коммунальные работники.
Настал черный день, и на фото в интернете я узнала двоих из задержанных убийц, тех, чьи лица я видела в Крокусе. Третий, с толстым лицом, раньше не встречался.
...Интуиция сигналила об опасности и я приняла сигнал, но осталась в тупике недоказуемости и необоснованности.
И снова вспомнились мне слова подруги моей юности:
- То, что нам кажется, вовсе не кажется.
* * *
Я бывала в башнях-близнецах - их больше нет, там погибло 2996 человек
Я бывала не раз в Батаклане в Париже - там расстреляно 130 человек
Я бывала на мюзикле Норд-Ост на Дубровке - там погибло 130 человек
Я бывала на английской набережной в Ницце - там погибло 86 человек
Я бывала не раз на концертах в Крокусе - зала больше нет, погибло 145 человек