Глава первая
- Кира, спасибо, что осталась! - Вика положила голову на плечо старшей сестры. Автомобиль такси выехал с парковки у здания аэропорта. Вика и Кира проводили маму, которая возвращалась обратно в Ригу. - Знаю, что ты плохо переносишь ритм жизни в мегаполисе, сестрёнка!
- Какие пустяки, Вика! Это самое малое, что я могла сделать для тебя. На твои плечи столько всего навалилось! Тем более, Адрианс вернётся из рейса только через месяц, а у меня пока нет заказов, требующих моего постоянного присутствия, работаю дистанционно. Это маме надо спешить, она же у нас «новобрачная».
Отца Киры и Вики, Сергея Осокина, не стало два года назад. Он был капитаном пассажирского судна, всю жизнь отдал морю, регулярно проходил медицинскую комиссию. Но однажды уснул и не проснулся, сердце не выдержало постоянного напряжения и огромной ответственности.
Мама Киры и Вики, Анна, родилась, выросла и всю жизнь прожила в Латвии. Отец, коренной москвич, познакомился с Анной во время отпуска, который проводил на Балтийском побережье, и влюбился с первого взгляда. Анна была очень хороша собой, и отбоя от кавалеров у неё не было, но Сергею удалось завоевать неприступную красавицу и жениться на ней. Правда, Анна наотрез отказалась переезжать в шумную Москву и жить со свекровью, потому Сергей перебрался в Ригу. До этого он служил в речном пароходстве, однако получил дополнительное образование и переквалифицировался.
Сначала у пары долго не было детей, но потом Анна родила двух прекрасных дочек, в которых родители души не чаяли. Кира появилась на свет, когда маме было тридцать два года, а отцу тридцать три. Ещё через три года на свет появилась Виктория.
Сейчас Вике было двадцать пять, а Кире двадцать восемь. Кира жила в Риге, занималась дизайном интерьеров. Ещё во время учёбы вышла замуж за Адрианса, который служил на одном судне с отцом. После смерти Сергея, Адрианс занял место капитана. Детей у Киры и Адрианса пока не было; супруги не спешили, так как хотели сначала сделать карьеру.
Мать девушек, Анна, повторно вышла замуж три месяца назад. Её мужем стал Николас, сосед по даче, вдовец, ровесник Анны. Девушки приняли отчима, поскольку видели, что он очень трогательно заботится об их маме. Конечно, память об отце – это святое, но Кира и Вика давно жили своей жизнью и не считали себя вправе обрекать мать на одиночество.
Вика с семнадцати лет жила в Москве, у бабушки, Ксении Васильевны. У матери Сергея, той самой «свекрови», с которой когда-то не захотела жить Анна. Вика получила образование, окончив факультет журналистики, сотрудничала сразу с несколькими изданиями и вела собственный блог, посвященный архитектуре и градостроительству столицы.
Бабушка, хоть и являлась вдовой некогда очень известного телеведущего, лицо которого было знакомо, без преувеличения, всей огромной стране, жила в небольшой квартирке, в спальном районе. Ксения Васильевна вела очень закрытый образ жизни, всё время посвящала чтению и пешим прогулкам, слушала музыку и смотрела записи балетов. Когда-то она была довольно известным в столице хореографом. Деда Вики и Киры не стало почти двадцать лет назад, и девочки его помнили плохо, особенно, Вика. Ксения Васильевна замуж больше так больше и не вышла.
Полгода назад Ксения Васильевна слегла, и на долю Вики выпали все тяготы, связанные с уходом за бабушкой, которая в одночасье превратилась из бодрой и оптимистичной пожилой дамы в лежачую больную, да ещё очень капризную и сварливую. Вика не обижалась на бабушку, она понимала, что личностные изменения связаны с болезнью. Две недели назад, в середине мая, бабушки не стало. Квартиру она завещала Вике - единственному человеку, который заботился о ней и скрашивал её последние годы.
Анна и Кира прилетели на похороны, и оставались с Викой в самые трудные и тяжёлые девять дней. Сегодня Анна улетела, а Кира решила остаться и помочь сестре с косметическим ремонтом и уборкой.
- Кира, это очень важно для меня. Ты же знаешь, у меня нет ни подруг, ни любимого человека, после того, как Кристина вышла замуж за Виталия. Ты мой единственный друг.
- Я больше, чем друг. Я твоя единственная сестра. А про этих двоих забудь уже, они сами себя наказали, когда поженились. Вот уж воистину: два сапога пара. Целый год за твоей спиной водили хороводы, вот тебе и жених, вот и лучшая подруга! Таких друзей, знаешь, куда?
- Я давно о них не думаю, так, к слову пришлось, вот и вспомнила, - Вика махнула рукой.
- Ну и погодка, - вздохнула Кира, глядя в окно такси на мрачную сырость и дождевые разводы на стекле. - Не конец мая, а октябрь какой-то.
- Да уж. А мне сегодня ещё на интервью ехать. Аникеев позвонил, тот самый, интервью с которым я добивалась три месяца, а потом сама же попросила отсрочки из-за смерти бабушки.
- Тот самый модный архитектор? Молодой да ранний?
- Он, он. Роберт Андреевич. Сказал, если сегодня не будет интервью, то не будет вовсе.
- Ох ты, какие мы! Небось, сами себе в зеркале не улыбаемся? Ещё бы, тридцать лет, а уже такая знаменитость! Домби и сын. Или как его там?
- Скорее, Аникеев и Аникеев. Младший брат Роберта Андреевича, Владимир, тоже архитектор и совладелец фирмы. Но контрольный пакет акций принадлежит старшему брату.
- Хорошо быть крутым, когда ты полностью при поддержке батеньки, который, не покладая рук, трудится в одном из министерств столицы, - усмехнулась Кира. - Можем себе позволить распоряжаться временем простых смертных.
- Да, но это интервью нужно мне, а не ему. Он вообще мог отправить меня лесом. Честно говоря, думала, так и сделает. К тому же, говорят, отец Роберту Андреевичу помогал только со стартом, а дальше тот развивал дело полностью сам. Он очень талантливый архитектор, от Бога.
- Ладно, уговорила, добрая душа! - Кира быстро поцеловала сестру в щёку. - У тебя все всегда добрые и хорошие.
* * * * * * *
...Дождь, казалось, становился только сильнее, и Вика едва не опоздала в центр, на интервью, пока дожидалась такси. Своей машины у Вики не было, и водить она не умела.
Выпрыгнув из такси у ассиметричного здания с причудливыми окнами, Вика угодила в глубокую лужу и промочила полуботинки. Переживать и расстраиваться было некогда. Вика вбежала в центральный офис архитектурной фирмы «Линия», миновала пост охраны, повернула направо, как ей посоветовал охранник, и влетела прямо в какого-то человека.
- Нельзя ли поаккуратнее, уважаемая? - воскликнул этот «кто-то» с недовольством и удивлением. Голос был приятный, но холодный и насмешливый.
- Извините, пожалуйста!
Вика подняла взгляд, но ей пришлось задрать голову, чтобы увидеть лицо «пострадавшего», - он оказался намного выше неё ростом. Холодные серые глаза критически осмотрели щуплую фигурку девушки, невыразительный наряд, лохматые тёмные волосы, раскрасневшееся лицо. Потом взгляд вновь спустился вниз и остановился на мокрых следах, оставленных Викой на ковровом покрытии.
- Куда вы так спешите, если не секрет? - стильный брюнет продолжал рассматривать Вику, и в его взгляде причудливо смешивались насмешка и любопытство естествоиспытателя.
Вике захотелось съёжиться, спрятаться куда-нибудь и от взгляда серых глаз, и от контраста между ней и этим пугающим человеком. Её стильный, но скоромный серый костюм (сшитый на заказ, между прочим!), сразу показался Вике невыразительным и блёклым. Причёска, в которую они с Кирой старательно уложили густые тёмные волосы Вики, наполовину растрепалась. И полуботинки промокли...
Молодой мужчина, возвышавшийся перед ней, словно сошёл со страниц мужского журнала, - всё в нём было почти совершенно: и тёмно-синий костюм, и модный галстук, и идеальная причёска, и широкие плечи, и длинные ноги. Но вот лицо... лицо у бесцеремонного незнакомца было явно пиратское: небольшие серые глаза (чересчур внимательные и цепкие!), густые чёрные брови, грубоватые черты, слишком резкие. И хотя он был гладко выбрит, создавалось впечатление, что щетина на его твёрдых щеках и выразительном подбородке - величина постоянная, непреходящая.
Такого мужчину точно не забудешь, увидев хоть однажды. Вот и Вике он казался знакомым, хотя они точно не встречались раньше.
- Извините, пожалуйста! Я опаздываю на интервью к владельцу фирмы и генеральному директору, Роберту Андреевичу.
- Ах, вот оно что! Я мог бы и сам догадаться, - незнакомец вскинул брови и, перестав нависать над Викой, сделал шаг в сторону, пропуская её. - Проходите. Но по-моему, вы уже опоздали. Всего хорошего! Успехов!
Кивнув Виктории, незнакомец повернул за угол, пропав из виду.
Роберт успел увидеть в огромных зелёных глазах девчонки узнавание и растерянность, но отсутствие пунктуальности было в его понимании одним из самых больших грехов, и уж точно говорило о полном непрофессионализме.
Виктория поняла, почему мужчина показался ей знакомым. Ещё бы! Как можно было его сразу не узнать, ведь она видела множество его фотографий? Тем более, она журналист, и у неё всегда была хорошая профессиональная память. Однако теперь Вика поняла, что ни одна из фотографий не способна передать всю выразительную мощь этого колоритного человека. Красавцем в классическом понимании этого слова Роберта Аникеева точно не назовёшь, но увидев хоть раз, будешь помнить долго.
Ну что ж? Можно поздравить себя не только с мокрыми ногами, но и с сорванным интервью. Интервью, о котором она мечтала с зимы. Замечательно.
Медленно развернувшись, Вика поплелась к выходу, смахивая слёзы досады. Вновь просить Роберта Андреевича об интервью бессмысленно, слухи о его бескомпромиссном характере дошли до Вики давно, а общение с Аникеевым лишь подтвердило их.
Вика доковыляла почти до поста охраны, когда в вестибюле появилась красивая молодая пара: высокая стройная шатенка с ногами от ушей и весёлыми чёрными глазами держала под руку такого же высокого брюнета. И хотя черты его лица были намного мягче и приятнее, чем у Роберта Андреевича, Вика безошибочно угадала в нём Владимира Андреевича, младшего брата.
Увидев заплаканную Вику, красивая шатенка отпустила руку спутника, отдала ему мокрый сложенный зонт и сразу подошла к девушке.
- Здравствуйте! Что случилось? Почему вы плачете?
В голосе красавицы было такое неподдельное участие, что Вика разревелась ещё пуще: обида и досада смешались с навалившейся на неё тяжестью прошедших двух недель... Да что там! Полугода.
- Интервью...- прерывающимся голосом заговорила Вика, всхлипывая и вытирая лицо промокшим от слёз платком. - С владельцем фирмы, господином Аникеевым...Я ждала три месяца, пока Роберт Андреевич даст согласие на интервью, а когда он согласился, у меня умерла бабушка. Я попросила об отсрочке, он назначил на сегодня, и вот опять... Из-за ливня опоздала на три минуты. Понимаю, что это не причина, всё произошло полностью по моей вине. Да ещё ноги промочила, а у правого ботинка подошва отошла.
- Так вот оно что! - голос у Владимира Андреевича оказался чуть выше, чем у брата, звонче и приятнее, теплее как-то. - А я думаю, куда это он так рванул, ну чисто смерч! Рассердился.
- Ужасно стыдно, - всхлипнула Вика.
- Пойдём в мой кабинет, - властно сказала Вике шатенка. - Меня зовут Анастасия Аникеева, я жена Владимира Андреевича и по совместительству юрист фирмы. - Вам нужно срочно снять обувь.
Сидя в кабинете Анастасии, босиком, вытянув ноги к включённому рефлектору и попивая горячий чай, Вика размышляла о том, что настолько красивые люди, по идее, и должны быть такими милыми и добрыми, как новая знакомая, но в жизни почему-то часто бывает наоборот. Например, бывшая однокурсница и лучшая подруга Вики, Кристина, обольстила жениха подруги, Виталия. И хотя Вика и Виталий были вместе больше пяти лет, он и сам был обольщаться прелестями Кристины рад. Год назад Кристина и Виталик поженились, а Виктория лишилась сразу двоих из самых близких людей. Конечно, близкие люди так себя не ведут, но она-то их считала близкими.
Безусловно, можно было попытаться оправдать поведение Кристины и Виталика силой захлестнувших их чувств, но куда делись эти чувства спустя полгода, когда супруги разводились через суд, отвоёвывая друг у друга каждую ложку?
После этого и Кристина, и Виталий (независимо друг от друга) пытались наладить отношения с Викой, но она не стала общаться ни с одним из предателей даже официально.
- Ну как ты тут? - в кабинет вернулась жизнерадостная Анастасия. - Я раздобыла для тебя пару новых колготок и кроссовки, правда, детские. Твой тридцать четвертый размер здесь не носит никто, но у одной из сотрудниц в шкафу обнаружились кроссовки дочери. Они купили новые, и девочка ушла сразу в них, а эти так и остались лежать за ненадобностью. Конечно, к костюмчику твоему совсем не подходят, но не босиком же идти! Давай, переодевайся!
- Спасибо вам огромное, Анастасия! Вы очень добрый и отзывчивый человек.
- Да на здоровье. И говори мне «ты». А Вова сказал, что если тебе подойдёт его кандидатура, он готов ответить на твои вопросы, чтобы интервью не сорвалось.
- Конечно, подойдёт, очень даже! Я буду так благодарна...и счастлива!
Владимир Андреевич превосходно справился с ответами на вопросы, а потом ещё дал распоряжение личному шофёру, и тот доставил Вику прямо до дома. Колготки и кроссовки Анастасия приказала не возвращать. Вот так замечательно закончился этот тяжёлый длинный день.
* * * * * *
...Спустя три дня, читая в одном из лучших интернет-изданий, посвящённых архитектуре и градостроительству, интервью брата, Роберт испытывал смешанные чувства. Его и без того не отпускало чувство вины перед этой маленькой растерянной девчонкой, которая спешила к нему на интервью под проливным дождём и промочила ноги. Он помнил выражение её глаз: она смотрела так, словно рухнула вся её жизнь. А он будто перешагнул через неё и зашагал дальше.
Теперь ещё это интервью. Вовка-то каков, ни слова не сказал ему о том, что отвечал на вопросы! Хорошее интервью, кстати. Очень профессиональное. Чувствуется, что эта Виктория Осокина в теме. Роберт никогда до сих пор не испытывал чувство ревности к профессиональным успехам других людей, тем более, родного брата, но всё однажды случается впервые.
Он чувствовал себя крайне неуютно и был очень недоволен собой, когда принял некое решение.
* * * * * *
После успешного интервью с Владимиром Аникеевым, Вика взяла отпуск на две недели. Они с Кирой планировали сделать ремонт и разобрать вещи бабушки. Одежду, скатерти, постельное бельё, подушки и одеяла уже увезли волонтёры, помогающие бездомным. Книги, фотоальбомы, а также рисунки и вышивки, выполненные бабушкой, девушки планировали разобрать и систематизировать.
Погода сменила гнев на милость, «октябрьские» дожди сменились вступившим в свои права солнечным июнем. Постоянное присутствие Киры и её поддержка чудесным образом действовали на Вику: она успокоилась, стала увереннее, расцвела. Казалось, чёрная полоса, которая началась больше года назад с того момента, когда Вика узнала об измене Виталика, наконец сменилась белой полосой.
Вика и Кира собирались в магазин «Домострой», когда позвонила Настя Аникеева. Сразу после интервью с Владимиром, девушки обменялись номерами телефонов, а также иногда общались в соцсетях.
- Привет, Вика! Ты на работе?
- Привет, Насть! Я в отпуске уже третий день, и ещё дней десять буду в отпуске. У меня сестра гостит. А что?
- То есть, ты дома сейчас?
- Уже не совсем, мы с сестрой затеяли ремонт, и сейчас собираемся в магазин за обоями.
- Ох...Тогда не буду отвлекать. Дай мне знать, пожалуйста, когда выйдешь на работу? Одной знакомой нужно достойное интервью. Платит хорошо.
- Спасибо, Насть, обязательно сообщу!
Обмениваясь шутками, Вика и Кира вышли из подъезда и вскоре миновали ворота огороженной территории.
- Вика!
Узнав голос, Виктория, не оборачиваясь, остановилась и закатила глаза. Что на этот раз?! Сделав над собой усилие, всё же повернулась туда, откуда донёсся голос Виталика. Он ещё и букет притащил! Превзошёл, наверно, свои собственные ожидания.
- Привет, Вика! Здравствуй, Кира! Можно с тобой поговорить, Вика? С глазу на глаз?
- Можно, но не тебе, - отрезала Кира, загораживая спиной младшую сестру. Киру природа наградила гораздо более высоким ростом и прекрасной статной фигурой.
- Кира, прости, но это наше с Викой дело, - занудно заговорил Виталик, но Кира явно не собиралась ему внимать.
- Нет, любезный! У вас с Викой давно нет никаких совместных дел, и быть не может.
- Кира права, - решившись, Вика вышла из-за спасительной Кириной спины. - Уходи, иначе я сейчас же вызову полицию и заявлю о том, что ты меня преследуешь.
- Эх, Вика, Вика, - тяжело вздохнул Виталий. - Каждый заблудившийся человек имеет хоть один маленький шанс на прощение!
- Все, кроме тебя. Вали давай! - отрезала Кира, и Виталий, сунув букет в руки Вики, пошёл к своей машине, махнув в сердцах рукой.
В этот момент Вика обратила внимание на кроссовер, припаркованный чуть поодаль. Точнее, на человека, который стоял рядом с кроссовером. Она не заметила его раньше по понятной причине: из-за Виталика. Однако теперь она уже ни с кем его не перепутает! Интересно, что Роберт Андреевич делает здесь, да ещё с цветами в руках?
Однако через несколько секунд Роберт Андреевич отправил букет в ближайшую урну, скрылся за дверями кроссовера, и автомобиль резко взял с места. Вика так ничего и не успела понять.
«Неверная! Бессовестная!», - стучало в голове у Роберта, хотя он сам не мог понять, почему думает о Вике именно этими словами.
Ну и влип же он! Виктория заметила его, и её спутница тоже. А самое главное - что это за тип с букетиком? Роберт навёл справки и точно знал, что госпожа Осокина свободна, у неё нет ни мужа, ни бойфренда. Откуда тогда появился добрый молодец с цветами? Ведь он был нацелен явно на Викторию, а не на высокую фигуристую даму. Кажется, у Осокиной есть родная сестра. Судя по всему, это она, хотя девушки настолько непохожи друг на друга, что их в последнюю очередь можно заподозрить в родстве.
Роберта немного успокоил тот факт, что Виктория не хотела принимать цветы от назойливого кавалера, тот их отдал ей едва ли не силой, однако Роберт продолжал переживать из-за глупого недоразумения. Как так? Ноги его не будет больше в ворот этой девицы.
Роберт всегда был очень серьёзным и здравомыслящим человеком, абсолютно не склонным к сантиментам. А тут вдруг слишком расчувствовался, узнав от Вовки, что Виктория перенесла интервью из-за смерти бабушки, стал считать себя последней свиньёй, решил попросить прощения. И вот чем это закончилось!
- А это кто был на «BMW»? - c интересом спросила Кира. - И почему я уверена, что он приезжал по твою душу, а цветочки положил в урну в сердцах, из-за Виталеньки?
- Понятия не имею, кто это был. Мы не знакомы, - Вика покачала головой, стараясь не смотреть Кире в глаза.
- Ты никогда не умела врать, сестрёнка, не научилась и сейчас! Рассказывай, жду!
Кира долго не оставляла в покое Вику, пытаясь узнать правду, а Вика не сдавалась, потому что ей нечего было рассказывать, и их спор был прерван лишь визитом почтальона: на имя Вики пришло заказное письмо из Санкт-Петербурга.
Конверт был чуть больше стандартного, подписан незнакомой рукой, письмо без обратного адреса. В конверте лежало ещё одно письмо, и тоже в запечатанном конверте, адресованное опять Виктории. Это письмо было тоже в почтовом конверте, и тоже без обратного адреса. Вика открыла конверт и начала читать.
«Здравствуйте, дорогие мои девочки, Вика и Кира! Мои единственные близкие люди.
Теперь, когда не стало моего единственного сына Серёжи, вашего отца, я могу рассказать вам о том, о чём не знает больше никто из родственников.
Вы ведь наверняка в курсе, что ваш дед, Борис, был знаменитым теле- и радиоведущим.
Кроме того, он был очень добродушным, обаятельным и весёлым человеком. Его безумно любили женщины, боготворили его, и он отвечал им взаимностью. Хочу, чтобы вы знали (вашему папе это уже не навредит), что у Бориса, помимо меня, законной жены, были как минимум три постоянные любовницы. И все они родили детей этому Казанове. То есть, ваш папа, Сергей, не был единственным сыном Бориса...».
- Викуль, давай не будем читать дальше? Я не хочу, - неожиданно жалобно попросила всегда сильная и энергичная Кира, накрыла лист ладонью.
- Кира, бабушка хотела, чтобы именно мы с тобой узнали обо всём, это её последняя воля. Давай сделаем это для бабушки.
- Ящик Пандоры какой-то, сестрёнка! Боюсь, что когда мы прочитаем это письмо, наша жизнь уже не станет прежней!
- Она и так уже не станет прежней, Кира! Давай доверимся бабушке. Думаю, она не хотела бы для нас плохого.
- Хорошо, - обречённо прошептала Кира и убрала ладонь с письма. - Читай дальше. Я не в силах сама читать это.
«...Если бы Серёжа был жив, я бы не решилась открыть правду. Он боготворил отца, считал его своим кумиром. А Борис всегда и во всём поддерживал сына, потому не настаивал на том, чтобы Серёжа пошёл по его стопам и стал, как сейчас говорят, медийной персоной. Сергей мечтал о карьере моряка, сам изъявил желание проходить срочную службу в армии, хотя отец мог поспособствовать, организовать вечную отсрочку. Серёжа отслужил во флоте, сам попросился туда, был счастлив. Я волновалась, но Борис всегда доверял сыну.
Двадцать лет назад Бориса не стало. Судьба отмерила ему шестьдесят пять лет жизни. Вы тогда были совсем маленькие, потому, наверно, даже Кира плохо помнит деда живым, а не по фотографиям. Сергею тогда было сорок лет. Его сестре Марине, о которой он не знал, тридцать пять (сейчас ей пятьдесят пять). Его брату Павлу, о котором он не знал, тридцать два (сейчас, соответственно, пятьдесят два). А самому младшему брату, Всеволоду, было тогда всего шесть лет. Увы, мальчику суждено было прожить всего семь лет, но об этом позже.
У Марины и Павла уже тогда, двадцать лет назад, были дети, но об их судье мне ничего не известно. В любом случае, у вас есть двоюродные братья и сёстры, как минимум, четверо.
Тогда, двадцать лет назад, по завещанию Бориса, мне полностью отошла его квартира в одной из элитных сталинских высоток. Я продала квартиру, разделила деньги на пять равных частей: себе, Сергею, который тогда уже жил в Риге, Марине, Павлу и Всеволоду. Добавила к своей части всё, что у меня было, и купила эту квартирку. Надеюсь, вы меня не осудите за этот шаг? Я именно так видела справедливость в данной ситуации. Думаю также, что Кира и Анна не будут против моего завещания. Квартирку я завещала Вике.
Серёже я сказала, что отдала три пятых суммы от продажи родственникам Бориса, и сын не спорил. Ему всегда были чужды склоки и дележи денег, он мне безоговорочно доверял. К тому же, он полностью состоялся и сделал себя сам, как опять же модно говорить сейчас.
С тех пор, девочки, как вы и сами знаете, я веду полностью закрытый образ жизни. Обо мне, как о вдове некогда очень знаменитого человека, давно забыли, а сама я не имею желания напоминать и ловить свою минуту славы, вытаскивая на свет божий подробности нашей с Борей жизни. Уверена я и в вашей порядочности. Знаю, что вы не станете принародно полоскать память деда.
У меня есть к вам огромная просьба, даже, скорее, последняя воля. Я настаиваю на вашем знакомстве с родными тётей и дядей, а также их детьми, вашими кузенами и кузинами. Открывая семейные тайны, вы обретёте родственников. Даже если вы не станете с ними друзьями, родственная поддержка - великая вещь. К тому же, всех тех, кому открытие тайн могло причинить боль, уже нет, а для вас оно будет интересно и полезно, своеобразная игра.
Итак, задание первое. Вы должны отправиться в Санкт-Петербург, по адресу..., и встретиться с Ангелиной, самой молодой из неофициальных «жён» Бориса. Возможно, вас это удивит, но после ухода Бориса мы очень сдружились с ней. Это письмо переслала вам она, и у неё хранится ещё одно письмо для вас. В нём второе задание.
Я верю в вас, девочки мои, и очень вас люблю! Вперёд, к раскрытию семейных тайн.
Ваша бабушка, Осокина Ксения Васильевна».
- Письмо написано год назад. Теперь понятно, что почему бабушка, которая после смерти папы из дома-то почти не выходила, вдруг решила прошлым летом отправиться в Питер, а мне запретила сопровождать её. Ездила к этой Ангелине и оставила письма для нас. Видимо, чувствовала, что скоро заболеет и ничего не сможет предпринять.
- Ну и дела! Бабуля устроила для нас квест, нормальная схема! - Кира взъерошила ладонью шевелюру, окрашенную в ярко-рыжий цвет. - Кто бы мог подумать! И что теперь делать?
- Выполнять последнюю волю бабушки, ехать в Санкт-Петербург. Нам нужно успеть всё, пока ты не вернулась в Ригу. Ты же не хочешь, чтобы я знакомилась с родственниками в одиночку?
- А ремонт?
- Потом как-нибудь. Мы же только обои собрались освежить, остальное всё мы с бабушкой меняли два года назад, ей нужно было отвлечься после смерти папы.
- Всё же обои мы переклеим, Викуль, за два дня успеем! А в Питер поедем послезавтра. Я всё равно не уеду, пока мы со всеми не познакомимся, не переживай! Разве я могу в такой ситуации бросить тебя одну?
* * * * * *
Поздним вечером, накануне поездки в Санкт-Петербург, Вике не спалось. Часы показывали 23.10, и Кира, которая всегда была «жаворонком», видела десятые сны.
Вику одолевали мысли, но она напряжённо думала отнюдь не о предстоящей поездке, и даже не о семейных тайнах. Если честно, она совсем не помнила деда живым. Она и с бабушкой до окончания школы общалась не слишком часто, она всегда считала, что бабушка слишком занята работой и собственной жизнью. Потому для Вики стало сюрпризом, когда Ксения Васильевна пригласила её перебраться к ней в Москву. Подумав, девушка согласилась, потому что перспектив в выбранной ею профессии тут было несоизмеримо больше. Она тогда сама не ожидала, насколько сильно привяжется к бабушке, полюбит её. И сейчас она была полностью на стороне Ксении Васильевны в стремлении оградить Сергея от шокирующих семейных тайн. Хорошо, что папа не узнал ни о чём. Да, он не познакомился с братьями и с сестрой, но вряд ли это знакомство было бы радостным для какой-то из сторон.
Спать Виктории не давали совсем иные мысли. Она вновь и вновь прокручивала в голове события вчерашнего дня, особо тщательно останавливаясь на появлении возле её дома Роберта Андреевича. С Кирой она обсуждать это не стала, но в глубине души была уверена, что он зачем-то приезжал именно к ней, Вике. А увидев Виталия, рассердился и уехал. Ну, Виталий! И тут умудрился навредить.
Зачем же Роберт Андреевич приезжал? Узнавать через Настю неудобно. А узнать хочется. Промучившись ещё пятнадцать минут, Вика всё же решилась. Будь что будет. Точнее, хуже уже всё равно не будет. Номер его телефона у Вики был ещё с тех времён, когда она добивалась интервью. Решившись, Вика открыла один из мессенджеров и отправила сообщение:
«Здравствуйте, Роберт Андреевич! Вас беспокоит Виктория Осокина. Извините, пожалуйста, за то, что пишу в такой поздний час. Также прошу прощения за опоздание на запланированное интервью, моей нерасторопности нет оправдания.
Понимаю, что это наглость с моей стороны, но я изначально планировала серию статей для издания. Скажите, могу ли я надеяться, что интервью всё же состоится?».
Далее Вика раскланивалась, расшаркивалась и вежливо прощалась, выражая надежду, и т.д., и т.п. Она не могла объяснить, почему, но была уверена, что это сообщение необходимо отправить, причём, прямо сейчас.
Пробежалась глазами по тексту, выдохнула и нажала на «галочку». Всё, пути назад нет. Хотя... её сообщение могут просто проигнорировать. Это будет обиднее всего.
Не прошло и минуты, как экран смартфона озарился светом. Вика порадовалась, что заранее отключила у смартфона звук и не побеспокоит Киру. Итак, входящий вызов от Роберта Андреевича. Вика смотрела в экран телефона. Сердце стучало всё громче.
Глава вторая
- Добрый вечер, Виктория...Сергеевна! Надеюсь, я никого не разбудил? Подумал, если вы отправили сообщение минуту назад, то вряд ли успели бы уснуть.
Почему она тогда, в офисе его фирмы, не заметила, что у Роберта Андреевича такой бархатный голос? Он показался ей лишь холодным и высокомерным. Сейчас Вика даже глаза прикрыла, слушая его.
- Здравствуйте, Роберт Андреевич! Всё хорошо, вы никого не побеспокоили.
- Виктория Сергеевна, примите, пожалуйста, извинения за моё не слишком красивое, невежливое поведение по отношению к вам. Я хотел извиниться ещё вчера, но вы были слишком заняты.
Сейчас Виктории казалось, что голос его звучит обвиняюще. Да уж. Без сомнений, у Роберта Андреевича далеко не простой характер, но почему-то Виктории это нравилось, придавало Аникееву ещё больше очарования в её глазах.
- Что вы, Роберт Андреевич! Я была совсем не занята, более того, не могла быть занята в той ситуации, и никогда не буду.
- Что ж, это отличная новость, Виктория Сергеевна! Значит, мы сможем встретиться с вами в неформальной обстановке и обсудить предстоящее интервью?
- Да, безусловно, Роберт Андреевич! Но только, если можно, через три дня. Меня не будет в Москве, мы с сестрой уедем по делам в Питер. И спасибо вам за то, что не отказываете в возможности взять у вас интервью.
- Что ж, три дня - срок не критичный. Я очень рад, что мы с вами поговорили и всё выяснили. Пожалуйста, как только вернётесь, дайте мне знать, хорошо?
- Хорошо, Роберт Андреевич!
Они вели эту вежливую, почти светскую беседу, создавая словесные хороводы, соблюдая правила этикета, но оба знали, о чём только что поговорили в реальности.
Если перевести диалог Вики и Роберта Андреевича на разговорный язык их душ, то беседа была бы такой:
- Как я счастлив, что ты превозмогла комплексы и гордость, и написала мне!
- И я счастлива слышать твой голос.
- Пожалуйста, прости меня, дурака, но я жутко приревновал тебя к тому типу с букетиком! Я понимаю, что в данной ситуации моя ревность неуместна, но факт остаётся фактом. Как и то, что я думаю только о тебе с тех пор, как мы столкнулись в коридоре офиса. Не знаешь, почему так бывает?
- Увы, не знаю, хотя мучаюсь тем же вопросом. А по поводу ревности не переживай. Если честно, мне даже немного приятна твоя ревность, хоть и ревновал ты совершенно зря.
- Значит, ты не сердишься на меня?
- Совсем не сержусь. А за что?
- Неважно, если не сердишься. Значит, душа твоя чиста, хотя я и так это знал. То есть, мы встретимся?
- Да, как только я вернусь. Мне необходимо уехать по делам на несколько дней.
- Ты дашь мне знать, как только вернёшься?
- Договорились. Обязательно.
- Хорошо, просто великолепно! Буду очень скучать и ждать твоего звонка.
Однако реальным чувствам, которые неожиданно зародились в сердцах Вики и Роберта, всё же удалось, хоть и ненадолго, выбраться наружу. Виктория уже готовилась нажать отбой, когда Роберт Андреевич тихо, но очень эмоционально произнес:
- Спасибо тебе за то, что сделала этот шаг. Поверь, ты не пожалеешь о своём решении!
Он тут же отключился, а Виктория удивлённо смотрела на телефон, понимая: Роберт позволил эмоциям выйти из-под строгого контроля разума, а это значит очень многое.
* * * * * * * *
Санкт-Петербург обрадовал девушек прохладной, ветреной и солнечной погодой; по синему небу проплывали редкие жемчужные облака. Ангелина Ивановна, которую девушки предупредили о своём приезде, встретила их на вокзале.
Ангелина Ивановна была на двадцать лет моложе деда и на семнадцать - бабушки. Она до сих пор работала постановщиком танцев в Мариинском театре, которому отдала всю жизнь. Возможно, они и с Ксенией Васильевной смогли найти общий язык по той причине, что были коллегами.
Решено было сначала погулять по городу, и домой к Ангелине Ивановне пришли уже ближе к вечеру. Пообедали в одном из ресторанов, а по пути домой зашли в кондитерскую. Весь вечер пили чай и разговаривали. Точнее, девушки, почти не перебивая и затаив дыхание, слушали Ангелину Ивановну.
- Когда мы познакомились с Борисом, ему было пятьдесят восемь лет, а мне тридцать восемь. Мы принимали участие в съёмках большой праздничной телепередачи, и эти съёмки проходили здесь, в Питере. Я тогда уже вышла на пенсию, у балерин профессиональный путь не слишком длинный.
Боря...Он был как вспышка, как стихийное бедствие... У меня даже мысли не было о том, что он женат, о том, что рожать не буду или не хочу. Тридцать восемь лет, ни мужа, ни детей, одна лишь работа. На свет появился Сева, и Борис сразу признал его. Сева родился с врождённым генетическим заболеванием, передающимся по женской линии в нашем роду... То есть, вам опасаться нечего, Боря тут был не при чём. У Севы заболевание изначально протекало в тяжёлой форме. Врачи прогнозировали два - три года жизни, но Сева прожил целых семь лет. И всё это время мне помогали Борис и Ксения. Это удивительно, но даже когда Бориса не стало, мы с Ксенией продолжали дружить. Она всегда помогала мне, а потом перевела на мой счёт значительную сумму. Так она понимала справедливое распределение наследства Бори. Она очень много делала для Севы. Больше, чем его отец.
Потому, когда Ксения обратилась ко мне с просьбой, я не собиралась отказывать. Она оставила у меня два письма, одно из которых я должна была отправить вам почтой в случае её кончины, а второе отдать, когда вы приедете. Ксения предчувствовала скорый конец, но она знала, что вы не откажете в её просьбе, приедете. Мы обговорили даже ту возможность, что меня не станет раньше. На этот случай письма всегда лежали на самом видном месте, а на конвертах был указан адрес. Ожидания Ксении оправдались полностью: вы решили исполнить её последнюю волю. Молодцы, девочки!
Окончив рассказ, Ангелина Ивановна ушла в гостиную и вскоре вернулась с конвертом. Решено было, что девушки прочитают второе письмо в поезде. На следующий день Вика и Кира покинули Санкт-Петербург.
«Здравствуйте, мои дорогие девочки! Если вы читаете это письмо, значит, отнеслись к моей просьбе серьёзно. Я очень рада, ведь могли и не придать значения моим словам или счесть меня выжившей из ума.
Как бы то ни было, то, что вы мысленно со мной, - огромное счастье для меня. Значит, путешествие продолжается. И вот следующий адрес. Это Подмосковье, город Истра, улица..., номер дома, номер телефона, Вера Ильинична. Надеюсь, к тому времени, когда вы отправитесь в путешествие, Вера Ильинична ещё будет в добром здравии. Она моложе Бори на двенадцать лет, а меня на девять. Вера - вторая неофициальная «жена» Бори, она родила ему сына Павла.
Мы общались с ней не так давно. Дружбы между нами не сложилось (да и странно было бы с моей стороны дружить со всеми любовницами моего мужа), однако общались мы с Верой спокойно. Я была в их доме не так давно. Большой дом, большая и дружная семья. Все простые, работящие и порядочные люди. Мне бы очень хотелось, чтобы вы познакомились.
А третье письмо для вас, в котором содержится следующее задание, мне удалось закопать в огороде. Гостеприимные хозяева предложили мне сходить в баню, и это навело меня на мысль. Письмо находится в достаточно узком зазоре между баней и уличным забором. Я была там год назад, в то время, когда Вика уезжала в командировку на два дня. Вряд ли там что-то изменилось, баня была совсем новая.
Если же поиски не приведут к успеху, можете прямо спросить у Веры или её сына Павла о том, где живёт его неофициальная сестра Марина. Они скажут. Но лучше найдите письмо.
Удачных поисков, мои хорошие!».
- Вот нас точно сочтут выжившими из ума, если заметят, как мы роем землю за баней, - саркастически заметила Кира, глядя в окно двухместного купе. Девушки разорились на СВ, чтобы спокойно обсудить поездку и прочитать письмо. - Я и не знала, что бабуля была такой затейницей!
- Да ладно, Кира, не ворчи, - улыбнулась Вика. - Если уж бабушка в ее возрасте смогла зарыть «клад» за баней, то мы сможем его «разрыть». Согласись, даже интересно! Когда поедем в Истру?
- Прямо завтра и поедем. Это же не Питер, ехать всего ничего.
- Давай не завтра, а послезавтра, Кира? А завтра как следует отдохнём после поездки. И мне, скорее всего, нужно будет съездить на встречу по поводу интервью.
- Точно по работе съездить? - усмехнулась Кира. - Или на свидание?
- Точно по поводу интервью, - честно ответила Вика. Главное, что и обманывать не пришлось.
Когда Вика появилась в летнем кафе на набережной, Роберт уже ждал её. Он поднялся навстречу Вике, после приветствия поцеловал руку и подарил небольшой, но изысканный букет.
Вика была очень рада, что успела сегодня в салон красоты, где мастер привела в порядок её непослушные локоны. Вика была в свободном и воздушном белом платье, в белых босоножках на высоком каблуке, а блестящие тёмные волосы красиво струились по плечам.
В общем, она не ударила в грязь лицом, несмотря на то, что Роберт выглядел очень импозантно в лёгком светлом костюме. В его пристальном взгляде Вике удалось прочитать радость от встречи и даже что-то похожее на восхищение.
- Надеюсь, сегодня у нас только подготовка к интервью, неофициальная беседа в непринуждённой обстановке? - улыбнулся собеседник. - А непосредственно интервью ещё впереди?
- Пусть будет так, - глядя на его суровые черты, смягчённые улыбкой, Вика не смогла не улыбнуться в ответ. - Это даже лучше. Вы сможете рассказать мне о себе, и потом интервью будет полностью посвящено вашей фирме и вашей профессиональной деятельности.
- А что именно я должен рассказать о себе?
- Всё, - выпалила Вика прежде, чем смогла придумать обтекаемый ответ.
- Ого, - Роберт задумчиво потёр подбородок, не сводя с лица Вики насмешливого и ставшего хитрым взгляда. Вика подумала о том, что среди её знакомых нет больше ни одного человека, который умеет смотреть так же пристально. - Хорошо. Но это не бесплатно.
- И какова цена? - спросила Вика настороженно.
- Расслабьтесь, я не попрошу слишком дорого. Мы перейдём на «ты» и откажемся в обращении от отчеств, только и всего. Согласны?
- А это удобно?
- Как говорит мой отец: «Неудобно только на потолке спать - одеяло падает». Соглашайся.
- Папа плохого не посоветует, так что договорились, - Вика протянула для рукопожатия свою маленькую ладошку.
- С тобой приятно иметь дело. Уважаю адекватных людей, и искренне рад, что из нас двоих хотя бы кому-то удаётся эту адекватность сохранить.
- А тебе? Разве не удаётся?
- Обычно удаётся, но тебе пришлось сразу увидеть меня с неприглядной стороны. Ещё раз прошу прощения за вспышки раздражения. Я знаю, что порой могу быть невыносимым, но с возрастом это смягчается.
- Извинения принимаются. Если честно, я и сама терпеть не могу необязательности и непунктуальности. И вообще непредсказуемости. Мне нравится, когда везде порядок, всё разложено по полочкам и максимально ясно. Возможно, кому-то такая черта характера покажется занудством, но лично мне жить так гораздо приятнее, чем плюхаться в неизвестности и хаосе. Потому для меня очень важно, чтобы и ты меня простил.
- Наконец-то! Наконец-то я встретил человека, который так же, как и я, терпеть не может двусмысленности, ценит спокойствие, ясность и определенность, и не считает эти черты занудством! Я сразу почувствовал в тебе родственную душу!
- Спасибо, - Вика смутилась так, что запылали даже уши. - Вот ты и начал рассказ о себе. Продолжай.
- Я родился и вырос в Москве, потомственный архитектор. Мои бабушка и дед были архитекторами, мама и отец архитекторы, познакомились и поженились во времена студенчества, и мы с братом Владимиром не стали оригинальничать. Мама сейчас почти не работает, иногда в частном порядке берётся за заказы для друзей и знакомых. Отец служит в министерстве архитектуры и строительства. Я знаю, что многие связывают успех нашего с Вовой дела и службу отца. В ранней молодости меня очень задевало это, но со временем я смирился. Невозможно запретить окружающим людям думать и говорить. Однако те, кто хоть немного разбирается в деле, поймут, что мы с Вовой сами ставим цели и сами идём к их достижению. Безусловно, отец очень помог на начальном этапе, а старт – это очень важно. Но думаю, за десять лет усердного и напряжённого труда мы с братом заслужили право гордиться собственной деловой репутацией.
- Мне нравится то, как ты говоришь о своём деле, Роберт! Не кичишься, не хвалишься, не важничаешь высокомерно, но в то же время, чувствуется, что фирма – дело всей твоей жизни.
- И это так, - кивнул Роберт. - Рад, что тебе удалось это уловить. О чём ещё рассказать?
- Планируешь ли создать собственную семью?
- Ну кто бы отказался от собственной семьи? Точно не я, однако пока не встретил ту, кого мне хотелось бы назвать своей женой. Хотя... - Роберт легко кашлянул и замолчал.
- А девушка есть?
- Хочется думать, что да.
- Часто говоришь загадками?
- Постоянно, потому меня многие считают невыносимым.
... Потом Вика и Роберт прогуливались вдоль реки, и Вика рассказывала о своей семье. Конечно, о квесте, в который они с сестрой угодили с разбегу, умолчала. Договорившись, что в понедельник встретятся в фирме Роберта для интервью, Вика и Роберт расстались, очень довольные друг другом и проведенным вместе временем. Вике очень понравилось то, что Роберт не позволил себе никаких вольностей, хотя она видела, что он присматривается к ней, словно анализирует ситуацию.
* * * * * * * *
Утром следующего дня Вика и Кира отправились на электричке в Истру.
Вера Ильинична встретила их у ворот дома, потому что Вика позвонила ей, когда они с Кирой вышли из электрички. Дом располагался относительно недалеко от станции, и девушки дошли пешком.
Дом оказался довольно внушительный, двухэтажный, из светло-коричневого кирпича, с псевдочерепичной крышей, высоким кирпичным забором и просторным двором. В вольере сидел огромный беспородный пёс, который недобро поглядывал на незваных гостей и басовито лаял.
Вера Ильинична оказалась плотной, невысокой женщиной, довольно моложавой для своих лет, с короткой стрижкой и в спортивном костюме. В светлых волосах почти не было седины, только на висках немного. Внешность её казалась довольно заурядной, и девушки удивлённо переглянулись за её спиной. По сравнению с Ангелиной Ивановной и покойной бабушкой, Вера Ильинична выглядела очень просто.
- Проходите в дом, девочки. Немного отдохнёте, чаю выпьем, а потом будут шашлык и баня. Отметим знакомство. Вы ведь останетесь до завтра?
- Как знакомство сложится, Вера Ильинична! Вот от этого и будет всё зависеть, - честно предупредила Кира.
- Если с вашей стороны нет претензий ко мне, то всё будет хорошо. Это ведь я в чужую семью вторглась. А с нашей стороны какое может быть недовольство? Да и люди мы простые. Не беспокойтесь. Вот комната, тут две кровати. Туалет и умывальная на первом этаже, если от входа, то налево и до упора. Располагайтесь и приходите в летнюю кухню. Вы её видели.
- Кухня как раз неподалёку от бани, смекаешь? - Кира легко толкнула Вику плечом, едва хозяйка покинула «их» комнату. - Будем ковать железо, не отходя от кассы, пока большая часть семьи не собралась.
Когда девушки шли в летнюю кухню, Кира начала теснить Вику в сторону бани.
- Ты будешь часовым. Если что, начинай кашлять, - громким шепотом сказала Кира и достала из рюкзачка, который прихватила с собой, маленький металлический совок, завёрнутый в прозрачный полиэтиленовый пакет.
Те десять минут, которые Вика провела «на дежурстве», показались ей самыми длинными в её жизни. Вытирая со лба холодный пот, Вика мысленно взывала к бабушке и спрашивала, за что та устроила им подобные испытания. Почему нельзя было просто сообщить в письме все три адреса?
Вскоре Кира удовлетворённо пискнула, и Вику немного отпустило.
Через пару минут Кира появилась из-за бани. В руках она держала грязный полиэтиленовый пакет, в который была завернула плоская разноцветная коробочка из-под монпансье, изрядно покрывшаяся ржавчиной. Кира завернула находку в пакет из-под совка, спрятала в рюкзак.
- Пришлось совок выбросить за забор, сломался. Не хотела засорять землю, но он был слишком грязный, в рюкзак такой не сложишь, - зашептала Кира.
- А ты уверена, это точно то, что мы ищем? - так же заговорщицки ответила Вика.
- Думаешь, там залежи секретных материалов? И истина где-то там? - усмехнулась Кира.
... - Я окончила торговый техникум, получила профессию «товаровед». Уже начала трудоустраиваться в большой магазин, когда мне предложили работу буфетчицы на Шаболовке. Согласилась, не раздумывая, потому что такой шанс выпадает лишь однажды.
Вера Ильинична задумчиво листала альбом. Потом остановилась и показала альбомный разворот девушкам:
- Вот я. Тут мне восемнадцать, а в девятнадцать я начала работать в буфете. Коса была почти до подколенок. Боря обожал мои волосы, называл меня Лорелей, хоть я и блондинка.
Лицо Веры Ильиничны осветилось мягкой улыбкой, глаза засияли, и девушки поняли, что она настоящая красавица, если возьмёшься разглядеть. Во всяком случае, их дед Борис разглядел.
С большой фотографии на девушек смотрела юная прелестница с огромными голубыми глазами, красиво изогнутыми бровями, длинными тёмными ресницами, изящным носиком и пухлыми губами. Чем-то она напоминала молодую Елену Проклову, но Вера Ильинична старше актрисы. На высокую грудь перекинута светлая коса толщиной в руку.
- Между мной и Борей сразу проскочила искра, едва мы впервые увидели друг друга. Мне было девятнадцать, а ему тридцать один. Женат, сыну семь лет. Но Боре невозможно было противостоять, и всё произошло молниеносно. Это было прекрасно, девочки! Я словно летала. Боря стал моим первым и единственным мужчиной. Знаете, после Бори мне и не нужен был никакой другой мужчина. Я ведь замуж так и не вышла. Родила Пашу. Боря сразу в ЗАГСе записал его на себя, никогда не бросал, помогал. После меня у него ещё женщины на стороне были, и сын ещё один был, но Боря время от времени приезжал ко мне, мы встречались более тридцати лет, вплоть до его смерти. Говорил, ни с кем больше такого удовлетворения не получает. Простите за подробности, девочки, вам, наверно, неприятно слышать это.
- Всё нормально, Вера Ильинична! - Вика слегка пожала руку пожилой женщины. - Мы приехали за правдой.
Кира кивнула, поддерживая сестру.
- Может, обманывал, конечно, - улыбнулась Вера Ильинична. - Но мне нравится думать, что нет. Вскоре после его смерти вдова, ваша бабушка, перевела на имя Паши крупную сумму. Он вложил деньги в строительство. Так что этот дом появился, в какой-то мере, благодаря доброй воле вашей бабушки, Ксении Васильевны. Она приезжала сюда около двух лет назад, видимо, чувствовала, что ей недолго осталось, хотела увидеться.
... Павел очень походил на своего отца, деда Вики и Киры, Бориса. Конечно, девушки судили по фотографиям, но жёсткие тёмные волосы, смуглую кожу, широкие чёрные брови и крепкую фигуру разглядеть смогли. Павел был такой же.
Девушек он принял спокойно, не выразил ни радости, ни неприязни. Он вообще производил впечатление человека невозмутимого и флегматичного. Работал Павел старшим механиком в фирме, занимающейся грузоперевозками. Его жена, Наталья, работала там же, только бухгалтером. Две дочери - Ольга и Катя, двоюродные сёстры Вики и Киры, - были давно замужем. У Ольги было двое сыновей-близнецов, у Кати - одна дочка.
Вечер прошёл весело и непринуждённо, Вика и Кира приняли приглашение, остались ночевать, а утром обменялись со всеми номерами телефонов и вернулись в Москву. Им не терпелось прочитать третье письмо.
«Милые мои внучки! Как я рада, что вы нашли это письмо! Надеюсь, оно не слишком отсыреет, ведь я собираюсь упаковать его в пакет, потом в жестяную банку, а потом ещё в два пакета.
Мне кажется, вы нашли общий язык с Верой, Павлом и их многочисленной семьёй? Они все простые и добрые люди.
Теперь пришло время познакомиться с единственной дочерью Бориса, Мариной. Вот адрес и номер телефона. И следующее задание. Четвёртое письмо вы найдёте там, где холодные бурлящие волны разбиваются о скалы; там, где кроваво-красные цветы властвуют над всем остальным миром; там, где тайна спрятана на глубине залива; там, где есть место лжи и предательству, но есть место и беззаветной исцеляющей любви.
Успехов вам, девочки. Вы почти у цели!».
- Дааа, - задумчиво протянула Кира. - Одно радует: адрес московский, ехать никуда не нужно. Хотя...
Она поколдовала в смартфоне и расхохоталась.
- Что случилось, Кира? - встревожилась Вика.
- Тебе это название ни о чём не говорит? - Кира ткнула смартфон под нос Вике.
- Говорит, конечно! Это элитный коттеджный посёлок. Очень элитный, если так можно выразиться.
- Ну так я тебя поздравляю! Нам туда дорога!
- Ой, нет! Только не это... - Вика закрыла лицо ладонью.
- Это, это. Оно самое. Готовься, будем встречаться с сильными мира сего. Если они, конечно, соизволят до нас снизойти. Сегодня вечером позвоним Марине. И если нас примут, надеюсь, завтра поедем.
Принять согласились, и девушки весь вечер морально готовились к поездке, подбадривая друг друга. Заказали роллы и пиццу, заедали стресс.
Когда Кира видела десятый сон, а Вика только готовилась ложиться спать, позвонил Роберт.
- Знаешь... Я тут подумал, почему мы договорились только об интервью? - после приветствия многозначительно изрёк он. - А как же свидание?
- Свидание? - Вика очень надеялась, что голос не выдаёт её волнения. - Ты хочешь пригласить меня на свидание?
- Вот именно. Понял вдруг, что очень соскучился по тебе. Надеюсь, ты не против того, чтобы встретиться в выходные?
- Совсем не против. Но завтра уже суббота, и у нас с сестрой намечено очень важное дело.
- Без проблем. Как смотришь на то, чтобы встретиться в воскресенье?
- Да.
- Да?
- Давай встретимся в воскресенье, Роберт.
- Договорились. Я позвоню тебе. Прямо с утра. Или завтра вечером. Да?
- Да.
Нажав отбой, Вика откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Это просто непозволительно - быть настолько счастливой.
* * * * * * * *
В субботу, в чудесный июньский полдень, Вика и Кира вышли из такси у территории нужного им коттеджного посёлка. Марина Александровна предупредила сотрудников охраны, но девушкам всё равно пришлось пройти тщательный досмотр и проверку при помощи металлодетектора. Ещё когда девушки предварительно созванивались с хозяйкой дома, Вика узнала, что фамилия Марины Александровны - Аникеева. Сначала Вику это смутило, но поразмыслив, она сказала себе, что Москва – огромнейший город, мегаполис, и однофамильцев в ней хоть отбавляй.
...Марина Александровна встретила девушек лично, хотя в саду находился рабочий по обслуживанию здания и прилегающей территории, а в огромном особняке были две горничных и помощница по хозяйству.
Если бы бабушка не предупредила, что Марине Александровне пятьдесят шесть лет, девушки бы ни за что не поверили в это: хозяйка особняка выглядела максимум лет на сорок, и то с большой натяжкой. Высокая, стройная, лёгкая, в обманчиво простом дачном платье, о стоимости которого лучше не задумываться в целях экономии нервных клеток. Гладкие и блестящие тёмные волосы модно подстрижены, ровная смуглая кожа сияет здоровьем, тёмные глаза смотрят внимательно и немного насмешливо. Никаких следов вмешательств пластических хирургов, делающих всех женщин похожими, как сёстры. Голос довольно высокий, звонкий и мелодичный.
- Здравствуйте! Давайте знакомиться. Кто из вас Виктория, а кто Кира?
Девушки ответили на приветствие (от волнения забыли, что должны были поздороваться первыми) и представились.
- Располагайтесь в гостиной. Сейчас нам подадут чай и кофе.
Переглянувшись, Вика и Кира устроились на диване, а Марина Александровна села в кресло напротив сестёр. Вскоре был сервирован столик, и Марина Александровна радушно попросила девушек не скромничать.
- Вы угощайтесь, а я буду рассказывать.
Марина Александровна налила себе кофе, устроилась на диване, поджав под себя ноги, и взяла чашку и блюдце. Выглядела она очень мило и по-домашнему. Вика и Кира немного расслабились.
- Как вы, наверно, заметили, меня зовут Марина Александровна, а не Марина Борисовна. И девичья фамилия у меня была не Осокина, а Бурдина. Дело в том, что своего кровного отца я почти не помню, мы не общались. Помню смутно, и знаю, что мои сыновья унаследовали его черты, внешне похожи на него больше, чем на нас с мужем. Видимо, очень сильные гены. Я тоже похожа на своего физиологического отца, но мои черты мягче, и глаза у меня карие, а не серые. Маму мою звали Нина.
До шестнадцати лет я была Осокиной Мариной Борисовной, потому что родной отец так и не дал согласие на то, чтобы отчим меня удочерил. Хотя Александр вырастил меня с пелёнок. Он очень любил мою маму, боготворил её. И ко мне относился, как к родной, несмотря на то, что мама родила для него ещё сына и дочь.
Мама и папа... Я всегда называла Александра папой, воспринимала отцом только его. Уверена, что если бы не отчество и фамилия, я бы просто не узнала о своём физиологическом отце. Так вот. Мама и папа учились вместе в архитектурном, и папа влюбился сразу, с первого взгляда. Мама была из очень состоятельной семьи, а папа из простой, и родители мамы не воспринимали кавалера дочери. К тому же, мама и сама была легкомысленной в то время, не воспринимала Александра всерьёз, но и не отталкивала. А на одной из вечеринок в доме её родителей появился этот Борис, и жизнь мамы едва не пошла под откос. Похоже, он обладал каким-то гипнотическим воздействием на женщин. Мама рассказывала потом, что больше года она провела словно в бреду, в полусне. Ей было наплевать на то, что он женат, у него семья, ребёнок, и разводиться он не собирается. А когда очнулась, уже была на восьмом месяце беременности. Александр не отступился, по-прежнему мечтал жениться на маме, и её родители на этот раз отнеслись к соискателю гораздо более благосклонно. Ну ещё бы! Мама, которую жизнь изрядно побила, тоже смотрела на папу уже по-иному. Свадьба состоялась, когда мне было три месяца.
Мой родной отец появлялся к моему дню рождения и к Новому году, приносил мне подарки. Будучи маленькой, я общалась с ним, а лет в семь, когда родители были вынуждены раскрыть мне правду, ответить на мои вопросы, я начала игнорировать его. Он всё равно стремился помогать, но когда узнал, что я при получении паспорта поменяла отчество и фамилию, видимо, рассердился, прекратил попытки сблизиться.
В следующий раз я услышала о нём, когда он умер, а его вдова, ваша бабушка, перевела на моё имя крупную сумму денег. Наследство. Не знаю, заслужила ли я это, но поступок справедливый и благородный. Дети ведь не ответственны за грехи родителей. Деньги я поделила надвое и открыла счета на имя сыновей. Тогда мальчики ещё были совсем детьми, но потом деньги им очень пригодились при раскрутке собственного дела.
А около двух лет назад ваша бабушка вновь дала о себе знать, захотела увидеться. Мамы и папы тогда уже не было в живых, сыновья о родном дедушке не знали, они знали только Александра. В курсе был лишь муж. Но Ксения Васильевна некогда проявила благородство, потому мы с Андреем, моим мужем, не смогли отказать ей в её просьбе. Она приезжала сюда, мы говорили, смотрели старые фотоальбомы. Она и я. Андрей был на службе, а сыновья тогда уже давно жили отдельно.
Вот и всё. Муж сейчас в командировке, а мальчики приедут примерно через час. Мы с Андреем посовещались по скайпу и решили, что если уж появились родственницы, мои племянницы и двоюродные сёстры мальчиков, то сыновья должны узнать правду. Сейчас она уже никому не навредит. Вчера вечером сыновья приезжали, и я им всё рассказала. Сегодня они приедут знакомиться с вами. А пока мы ждём их, расскажите, пожалуйста, о себе, о ваших родителях, о бабушке и дедушке.
Время за разговорами пролетело незаметно. Марина Александровна оказалась внимательным слушателем, задавала вопросы, проявляла искренний интерес. Вскоре ей позвонили с поста охраны, сообщили, что приехали дети.
Марина Александровна вышла встречать гостей, а девушки осталось в гостиной вдвоём.
- Ну как тебе? - громким шёпотом спросила Кира.
- Приятная, - пожала плечами Вика. - Посмотрим, как на нас отреагируют «мальчики». Судя по рассказу, они наши ровесники.
- А по поводу ярко-красных цветов и тайны в заливе мысли есть?
- Вообще никаких! Ума не приложу, что делать, где и как искать письмо.
Раздались приближающиеся голоса, и девочки смолкли.
- Знакомьтесь! - уверенно начала Марина Александровна. - Кира, Вика, это ваши двоюродные братья. Старший – Роберт, и младший – Владимир. А это Анастасия, моя невестка, жена Владимира. Роберт, Володя, знакомьтесь: это Кира и Виктория, ваши двоюродные сёстры. Настя, знакомься!
Немая сцена длилась недолго. Настя, взвизгнув, в два прыжка оказалась около Вики, начала обнимать её и тормошить, приговаривая: «Как здорово! Как классно! Бывает же!».
Пришла очередь удивляться Марине Александровне и Кире. Владимир молча улыбался. Роберт, побледнев, сел в кресло и провёл рукой по волосам, глядя прямо перед собой. Во всём этом радостном и возбуждённом шуме молчали только Вика и Роберт. Вика поняла, что выглядит так себе, когда Кира незаметно наступила ей на ногу. Однако Вика так и не смогла изобразить веселье.
В какой-то момент она поймала взгляд Роберта, и мрак безысходности окончательно окутал её душу.
Глава третья
Узнав, что Настя и Вика хорошо знакомы, а у Владимира Вика брала интервью, Марина Александровна начала настойчиво уговаривать девушек остаться в доме до завтра. Решено было устроить праздничный ужин. Поскольку Вика находилась в прострации, Кира взяла инициативу полностью в свои руки и согласилась. Письмо-то надо найти! Нельзя же бросить дело в самом конце, тем более, бабушка ещё что-то хотела им рассказать, судя по всему. Иначе зачем она спрятала письмо и здесь?
Пока шла подготовка к ужину, Вика под шумок ушла гулять в сад. Настя и Кира нашли общий язык очень быстро, Марина Александровна присоединилась к их беседе, а братья обсуждали что-то своё.
Прогуливаясь по земельному участку, окружающему особняк Аникеевых, Вика набрела на небольшую веранду, увитую плющом. Спрятавшись от посторонних глаз, села на скамейку и наконец-то позволила себе поплакать. Не тут-то было, потому что через пару минут раздались приближающиеся шаги, в беседку вошёл Роберт и сел рядом с Викой.
Несколько секунд он молчал, облокотившись о колени, потом потёр лицо руками и сказал тихо:
- Я не верю. Это не может быть правдой.
По тому отчаянию, которое слышалось в его голосе, Вика поняла, что он стремится сам себя уговорить.
- И тем не менее, Роберт.
- Нет. Это же несправедливо! За что? Я так долго искал тебя. И нашёл, чтобы потом побывать на твоей свадьбе и увидеть, как ты выйдешь за другого?!
- Я вообще замуж не выйду.
- Так я и поверил, - с горечью прошептал Роберт. - Выйдешь. Найдется парень, охмурит, обольстит и окрутит. А я буду наблюдать со стороны.
- Роберт, прошу, не надо. Мне тоже очень больно.
- Правда? - наклонив голову, он заглянул в лицо Вики. Убедился: правда. - И что нам теперь делать, Вика?
- Принять всё как данность и жить, как жили до того злополучного дня, когда я приехала на интервью в ваш офис.
- Ты сама-то в это веришь? В то, что сможешь так жить?
- А что, есть выбор? Придётся смочь, Роберт! И мне, и тебе.
- Вика, здесь что-то не так. Я чувствую, что мы не родственники с тобой. Не могу объяснить, с чем связано это убеждение, но ...
- Мы с Кирой не обманщицы и не авантюристки!
- Я знаю! И всё равно уверен, что мы не родственники.
Вика тяжело вздохнула. Блажен, кто верует. Это инерция. Со временем Роберт поймёт всё, переосмыслит, смирится.
- Я не останусь на ужин, не могу, - резко сказал Роберт. - Пожалуйста, передай Кире мои извинения. Я предупрежу маму и уеду. Празднуйте без меня. У меня повода нет. Это, скорее, поминки для меня, а не праздник, прости! По поводу интервью всё в силе. Жду тебя в офисе в понедельник.
Роберт поцеловал руку Вики, быстро встал, а через минуту его и след простыл.
Ужин прошел прекрасно. Если бы не родство с Робертом, Вика бы признала этот визит самым продуктивным и удачным. В связи с работой, она часто встречалась с сильными мира сего, потому в обычной жизни тщательно сводила к минимуму контакты с ними, относилась с опаской и некоторым предубеждением. Однако все Аникеевы были людьми какого-то другого сорта, родство с ними не тяготило, а скорее, радовало,...если бы не одно обстоятельство.
Ночевали Вика и Кира в одной из комнат на втором этаже. Кира узнала Роберта, она же видела его у дома Вики с букетом. Однако, оценив обстановку, не стала докучать убитой новостями Вике. Кира давно спала, а Вика всё лежала без сна, размышляя о несправедливости судьбы. Боль была тупая и непреходящая, а будущее виделось исключительно в мрачных тонах.
Размышляя, Вика вспомнила о том, что нужно найти четвёртое письмо. Неслышно встала, нашла в сумочке третье письмо, несколько раз перечитала, подсвечивая телефоном. Повторяя фразы бабушки вновь и вновь, вдруг поймала мысль. Сначала мысль была расплывчатой и неясной, но постепенно становилась всё определённее и крепче. Кажется невероятным, но это факт.
Вика снова тихонько встала, оделась и покинула комнату. В коридоре горели слабые ночники, и вскоре Вика подошла к двери библиотеки. Огляделась по сторонам, вошла внутрь и закрылась на ключ.
Поиски заняли пятнадцать минут, поскольку библиотека оказалась очень обширной. И вот нужная книга в руках у Вики.
Дафна Дю Морье, «Ребекка». Любимая книга бабушки. Морской прибой, кроваво-красные рододендроны, тайна, скрытая на дне залива, предательство и коварство, исцеляющая любовь... Осталось найти бабушкино письмо.
Вика пролистала всю книгу, но нашла в ней лишь закладку, сделанную из старой узкой открытки. Хотела было вновь отчаяться, но вовремя сообразила перевернуть открытку, на которой были изображены розовые розы.
«Портрет молодого моряка хранит тайну, которую будете знать только вы, девочки мои! Примите моё восхищение. Вы прошли почти весь путь. Ещё чуть-чуть...».
Вика выглянула из библиотеки. Убедившись, что все по-прежнему спят, на цыпочках вернулась в комнату и заперла двери. Теперь нужно дождаться, когда выспится Кира.
... - Нет, ну я так не играю! - надулась Кира. - Такое приключение, и без меня! А как ты догадалась?
- Сама не знаю. Не спалось, думала-думала, и вдруг поняла.
- А о каком портрете речь? Есть мысли?
- О портрете нашего папы. О том портрете, что висит дома на стене. Папе там девятнадцать лет, в то время он как раз проходил срочную службу во флоте.
Девушки дождались, когда все проснутся, попрощались и вызвали такси. Едва приехав домой, сняли со стены портрет молодого папы. На них смотрел статный и красивый зеленоглазый парень в форме Балтийского флота. Почти вся жизнь отца была связана с Балтикой.
И где же тут тайна? Крутили портрет, вертели, надеялись раскрыть тайну. Увы, поиски к успеху не привели. Вика ушла готовить ужин, а настойчивая и оптимистичная Кира продолжала вертеть портрет в руках. В какой-то момент она додумалась слегка подвинуть «стеночку» на обратной стороне портрета. Портрет оказался с двойным дном.
Вскоре она извлекла из тайника конверт.
- Что-то даже я волнуюсь, - тихо сказала побледневшая Кира, глядя на конверт, лежащий на диване.
- Тебе тоже кажется, Кира, что это письмо в очередной раз перевернёт всю нашу жизнь? Во всяком случае, в моральном плане?
- Да. И мне не по себе от этого предчувствия. Что это за тайна, которую узнаем только мы с тобой?
- Пойдём-ка сначала поужинаем, а потом будем читать, - Вика решительно встала с дивана. - Теперь уже письмо никуда не денется от нас.
- Пойдём, - согласилась Кира. Они обе оттягивали момент знакомства с главной тайной, как могли.
... «Дорогие мои девочки! Возможно, прочитав это письмо, вы уже никогда не станете относиться ко мне, как прежде, глубоко разочаруетесь. Возможно, пошатнётся ваша вера в людей. Но вы обе большие умницы, и я всё-таки надеюсь, что моё имя не станет для вас табу.
Я окончила хореографическое училище в 1957 году, когда мне было девятнадцать лет. Меня сразу приняли в труппу одного известного танцевального ансамбля, который гремел на весь Союз. Выезжали мы и за рубеж, в дружественные страны.
В 1958 году, гуляя с подругой в парке в Сокольниках, я познакомилась с Ильёй. Он проходил срочную службу в армии, служил на Северном флоте и приехал в отпуск.
Знаете, девочки, увидев его я поняла, что такое любовь с первого взгляда. Это было какое-то волшебство, мы словно оба взлетели, и не оттого, что вдвоём катались на всех каруселях по очереди. Мы не видели и не слышали ничего вокруг. Мы видели только друг друга.
Начали встречаться, и Илья стал моим первым мужчиной. Мы дали друг другу клятву верности, договорились, что поженимся через год, как только он демобилизуется. Но жизнь порой бывает настолько жестокой, что подумать страшно, а они более, смириться. Мой любимый погиб при исполнении воинского долга на третий день после возвращения из отпуска к месту службы. Ильи не стало, но он оставил мне частичку себя. И мне нужно было продолжать жить, танцевать, репетировать, выходить на сцену. А вскоре я поняла, что ношу ребёнка Ильи.
Так получилось, что наш ансамбль принимал участие в съёмках, на которых я познакомилась с Борисом. Мне тогда было двадцать, а ему двадцать три, он начинал работать на телевидении. Борис влюбился в меня так, как я любила Илью: горячо и слепо. Срок у меня был ещё маленький, чуть больше месяца. Борис сделал мне предложение, сказал, готов жениться сразу и бесповоротно. Подумав, я дала согласие: ребёнку нужен был отец, а мне - поддержка и опора. Борис производил впечатление надёжного человека. О том, что я была беременна от другого уже на момент знакомства, Борис так и не узнал никогда. Во всяком случае, даже если догадывался, доказательств у него не было.
Мы расписались очень быстро, Борис смог организовать это, и через семь с половиной месяцев родился Серёжа, ваш отец. Дети довольно часто появляются на свет на таком сроке беременности, потому никто ничего не заподозрил.
Возможно, Борис всё же догадался со временем, не знаю. Однако мне он ничего такого не говорил. Серёжу он очень любил, делал для него всё возможное, всегда и во всём поддерживал. Я забеременеть больше не смогла. Почему я ещё думаю, что Борис подозревал? Что-то же послужило толчком к его превращению из примерного семьянина в беспринципного ловеласа. Возможно, конечно, ещё и свалившаяся на него слава. Или всё в совокупности.
Я хорошо относилась к Борису, уважала его, всю жизнь принимала его заботу, но никогда не любила так, как любила Илью. Возможно, потому и не смогла родить для Бориса настоящего наследника. Для него рожали другие женщины. Серёжа очень любил отца, он так и не узнал, что Борис не был его родным отцом.
Вот и всё, девочки. Теперь вам известны все семейные тайны. Ваш настоящий дед, Илья, погиб ещё в 1958 году. Вы спросите, зачем я заставила вас познакомиться с детьми Бориса, если они фактически не являются вашими родственниками? А это было последний волей Бориса. Он очень хотел, чтобы и у Серёжи, и у вас появилась большая родня. Он был уверен, что большая семья, - это огромное счастье. Я обещала, но сдержала слово намного позже, и лишь частично.
Теперь вы знакомы со всеми, а уж будете или нет общаться в дальнейшем, - дело ваше. Всё же поддержка родственников в жизни очень важна.
Надеюсь, вы никому не откроете мою тайну. Очень прошу вас об этом, уповаю на вашу порядочность. В конверте вы найдёте две фотографии. На одной мы с Ильёй (он как чувствовал, уговорил меня зайти в фотосалон), а вторая – наша с Борей свадебная фотография.
Прощайте, дорогие мои! Ваша бабушка, Осокина Ксения Васильевна».
Глядя на фотографию Ильи и на портрет отца, девушки утратили остатки сомнений: Сергей и Илья были похожи, как две капли воды. Густые и прямые тёмно-русые волосы, огромные ясные глаза. А вот на молодого Бориса были очень похожи сын Павел и внуки Роберт и Владимир, сразу чувствовалась «порода».
- Ты очень похожа на этого Илью, - задумчиво сказала Кира. - И на папу. А я пошла в мамину родню. О чём думаешь?
- Пока пытаюсь переварить всю информацию, которая свалилась на нас за эти дни.
- Пойдём спать. Утро вечера мудренее, - Кира обняла младшую сестру за плечи. - Тем более, тебе завтра ехать на интервью, и опаздывать категорически не рекомендуется. А мне пора билет заказывать, а то Адрианс вот-вот вернётся из рейса. Я ведь тоже жена моряка.
...Кира уже видела десятые сны, а Вика лежала без сна и думала о том, что нарушит самую последнюю просьбу бабушки. Бабушка хотела, чтобы внучки сохранили её тайну, чтобы столь пикантные подробности не оказались в распоряжении не слишком чистоплотных людей, обожающих сортировку чужого грязного белья.
Спору нет, испытание, выпавшее на долю бабушки, было воистину ужасным. Но она быстро сориентировалась в ситуации и в жизни, решила всё за себя, деда и отца Вики и Киры, Сергея. Несмотря на потерю любимого, она выстояла и построила свою жизнь так, как хотела. Дед, который, как выяснилось, неродной, тоже жил в полное своё удовольствие и ни в чём себя не ограничивал, при этом воспитывая чужого ребёнка и всю жизнь считая его своим.
А теперь и Вике пришла пора задуматься о жизни. Она тоже имеет своё мнение о возможном счастье и не собирается отказываться от счастья ни на минуту. Даже ради сохранения главной семейной тайны. Даже ради памяти бабушки.
* * * * * * *
Вика собиралась на интервью в фирму «Линия», когда ей позвонил Роберт.
- Я отправил за тобой машину, - сообщил он после приветствия. - Она уже на месте, у входа на территорию твоего дома.
- Боишься, что я опять опоздаю? - Вика улыбалась во все тридцать два зуба, разговаривая с Робертом по телефону. Как же она была рада слышать его!
- Если честно, боялся, что вообще не приедешь после моего позорного бегства в субботу. Прости меня, пожалуйста! Мне нужно было временно изолироваться, чтобы никого случайно не задело волной моего гнева и отчаяния. А потом нужно было подумать в одиночестве. Но давай лучше обсудим это лично, а не по телефону. Выходи, Вика, водитель ждёт.
- Бегу-бегу. Не переживай, старший брат.
Недовольно засопев, Роберт нажал отбой.
Вика понимала, что последняя шутка - перебор, но от души надеялась, что скоро извинится перед Робертом.
День был прекрасный, и настроение Вики - ему под стать. С тех пор, как Виктория узнала главную семейную тайну, у неё камень с души свалился, плечи расправились, она перестала винить себя. И хотя понимала, что не имеет права осуждать бабушку и деда, проживших жизнь так, как сочли нужным они, считала, что оба были слишком эгоцентричными и недальновидными людьми. Им было всё равно, как потомки станут воспринимать ситуацию и выбираться из-под обломков рухнувшего мира.
... - Привет, Вика! Хорошо выглядишь, - Роберт, сама галантность, встретил Вику почти у входа в офис.
От чая и кофе Вика отказалась, ей нужно было максимально сосредоточиться на интервью. Роберт прекрасно справился с вопросами, отвечал развёрнуто, но не занудно, с юмором, и так, что его ответы были понятны не только для людей, связанных с архитектурой и строительством.
Как только Вика поблагодарила его за интервью, они оба в голос произнесли:
- Нам нужно поговорить.
Сказали и оба рассмеялась.
- Девушки вперёд, - слегка поклонился Роберт, тепло и ласково глядя на Вику.
Вика уже знала, что его взгляд может быть и таким, а не только холодным и изучающим.
- Нет, Роберт, давай сначала ты. Прошу.
- Хорошо. Вика, я взял на себя наглость найти клинику с самой лучшей деловой репутацией и настаиваю на проведении анализа. Уверен, что мы не родственники, и хочу убедиться. Что скажешь?
- Я против, - покачала головой Вика, пряча улыбку.
- Как против? Почему, Вика? - растерялся Роберт.
- Как против? Против категорически, Роберт!
- Вика, - терпеливо заговорил Роберт, взяв ладони Вики в свои. - Прошу, доверься мне и моей интуиции. Она меня ещё никогда не подводила.
- Не подвела и в этот раз.
- Что? - Роберт, приготовившийся уговаривать Вику долго и упорно, взывать к её разуму, увещевать, переубеждать, словно налетел на невидимое препятствие.
- Роберт, а Настя здесь сейчас? У себя?
- Здесь. Погоди, причём тут Настя? Вика, мы не договорили. Извини, но я не позволю тебе уйти от разговора. Слишком многое поставлено на карту.
- Вот, - Вика положила перед Робертом несколько писем. - Это письма от моей бабушки, Ксении Васильевны, жены Бориса. Мы с Кирой целую неделю погружались в знакомство с семейными тайнами, изучая их шаг за шагом, радуясь, расстраиваясь и безмерно удивляясь. Пожалуйста, удели чтению и осмыслению полчаса. А потом мы обсудим визит в клинику. Хорошо? Сделаешь это для меня? Прочтёшь?
- Да, конечно, раз ты просишь, - серьёзно ответил Роберт.
- Спасибо. А я пока навещу Настю, чтобы не отвлекать тебя и не стоять над душой.
...Настя и Вика пили кофе и мило болтали, когда двери кабинета Насти распахнулись, и владелец фирмы буквально ворвался, подобно вихрю. Не зря Владимир когда-то сравнил Роберта со смерчем.
А ещё через несколько секунд Вика взлетела в воздух, погрузилась в тепло, почувствовала волнующий запах мужского парфюма и впервые ощутила вкус поцелуев Роберта. Она крепко обхватила Роберта за шею и торопливо возвращала каждый поцелуй. В этот момент они просто не нашли бы слов, чтобы выразить своё облегчение и огромное счастье.
Настя сидела, разинув рот. Обычно очень тактичная, она начисто забыла о том, что по-хорошему, надо бы выйти из кабинета и оставить этих сумасшедших наедине друг с другом.
* * * * *
Начало сентября.
Вике снился странный сон.
Она гуляла в парке в Сокольниках, но не в новом и современном, а в старом, с высокими цепочными каруселями и большими качелями-лодками. Не было попкорна, прилавков с аляповатыми китайскими игрушками и летних кафе. Продавали только сладкую вату, мороженое и газированную воду.
Гуляла одна и хотела уже идти на выход, но остановилась у одной из качелей-лодок. Неожиданно очень захотелось покататься, но в одиночку неудобно и трудно раскачиваться.
- О чём задумалась, красавица? - совсем рядом раздался приятный мужской голос, совсем молодой. Обернувшись, Вика встретилась с весёлым взглядом зелёных глаз. Парень был темноволосый, выше среднего роста, стройный; одет в тёмную форму рядовых военно-морского флота.
Вику захлестнуло такое счастье, что сбилось дыхание.
- Дедушка! - громко и ясно сказала она наконец.
- Я, Вика! Вы с Кирой счастливые, у вас целых три деда было: один со стороны Анны, вашей мамы, и двое со стороны отца. Пойдём кататься? Ты же хотела.
- Пойдём, - кивнула Вика и взяла Илью под руку. - Ты же мой дед, кто ещё прокатит меня, как не ты?
Они забрались на одну из лодок, и Илья начал раскачивать её.
- Значит, ты не сердишься на нас? - спросила Вика, глядя в зелёные глаза, точь-в-точь такие, как у неё.
- Конечно, не сержусь! Теперь вы обо мне всё знаете, и я очень рад этому. Мои потомки будут помнить меня, моё имя больше не тайна. Не сердитесь на бабушку, она была уверена, что делает лучше для всех.
- Мы с Кирой приходили к тебе летом...приносили цветы.
- Знаю. Вы молодцы, всё правильно сделали. Может, по эскимо, Вика?
- Давай!
Илья купил два эскимо цилиндрической формы. Илья и Вика сели на скамейку.
- О том, что год не прошёл со смерти бабушки, а ты замуж выходишь, перестань переживать. Главное помнить, а не соблюдать условности. Всё должно идти от сердца и от души, а не просто потому, что так надо. Не будешь больше переживать?
- Не буду, дедушка.
- Вот и замечательно. Жених твой нетерпеливый и настойчивый, но человек он правильный, не плывёт по течению, не ищет лёгких путей. А главное, очень любит тебя.
- Да, дедушка, я знаю. Рада, что ты своеобразно благословил меня.
- Как тебе эскимо? Нравится?
- Никогда такого вкусного не ела!
- Ну ещё бы, - вздохнул Илья. - Говорят, у вас все продукты сейчас другие, не такие, как у нас. Хорошо, что чувства между людьми остались прежними.
- Да, дедушка! Люди по-прежнему любят, ненавидят, ссорятся, мирятся, лгут, предают, прощают или не прощают, помнят, хранят верность, боготворят.
- Вот и хорошо! Выбирай из этого списка только хорошее, и всё будет правильно и красиво в твоей судьбе.
Илья встал и подал руку Вике:
- Пойдём, провожу тебя до выхода из парка. Жених твой ночь не спал, а сейчас к тебе едет. Нет у него сил ждать свадьбы вдали от тебя, хоть и регистрация через какие-то пять часов.
- А ты, дедушка? - спросила Вика, остановившись у кованых ворот парка. - Здесь останешься?
- Здесь, здесь! У меня свидание ещё.
- Свидание? С кем? С бабушкой?
- Много будешь знать - скоро состаришься, - Илья легко щёлкнул Викторию по курносому носу. - Всё, тебе пора. Беги!
...Вика проснулась от настойчивого звонка в двери. Она была в квартире одна. Кира, Адрианс, мама и Николас, прилетевшие на свадьбу, остановились в доме у Марины Александровны и Андрея Семёновича, родителей Роберта. Быстро нашла мятную жвачку, пригладила волосы, поправила пижаму, осторожно подошла к двери и посмотрела в глазок.
У двери стоял Роберт. В руках он держал охапку цветов, чехол с костюмом и два пакета, видимо, с одеждой и обувью. Улыбнувшись, Вика открыла двери. Роберт вошёл, кое-как уложил всё, что принёс на тумбочку, обнял Вику и прижал к себе.
- Какая ты тёплая. Спала, разбудил? А я ночь не спал, не могу, волнуюсь. Можно, у тебя буду ждать? Могу даже лечь и поспать, если прикажешь, чтобы под ногами у тебя не путаться.
- Можно, конечно! Я знала, что ты приедешь.
- Вот и отлично, любимая!
Конец.