Из серии "Рассказы детям о Языке"
Книга "Звуки и звучания в Языке"
Глава 1
Звуки как знания
Структура значений понятия “звук” в контексте Языка несколько отличается от структуры значений понятия “звук” в контексте Физики. И связано это отличие с тем, что Физика имеет дело со звуком исключительно как с невещественным признаком действительности “звук”, и для этого рассматривает его соответствующими же приборами. В то время как Язык рассматривает звук непосредственно органами чувств человека с участием его же Сознания, т.е. рассматривает его уже именно как знание. Т.е. учитывает при этом ту работу Сознания, что оно проводит со звуком как с невещественным признаком действительности, прежде чем из информации от органов чувств он станет в нём так уже именно что знанием.
Проще говоря, тот же ультразвук в контексте Физики будет лишь одной из разновидностей признака действительности “звук” вообще. Но он не сможет им же (признаком действительности) быть в контексте уже Языка, потому как у человеков нет соответствующих органов чувств, чтобы воспринимать информацию в виде ультразвука. И тем более, - нет информации в Сознании от соответствующих органов чувств, - из него не может быть сформировано знание, чтобы уже его (как знание признака действительности “ультразвук”) использовать потом в Языке.
Ещё раз, - с точки зрения Физики (т.е. в контексте “Физика”) звук, это одна из разновидностей невещественного признака действительности “движение”. Та самая его разновидность, которая распространяется посредством только вещественных компонентов Среды. А с точки зрения Языка, как одной из частей Сознания, звук, это знание в нём невещественного признака действительности “звук” (т.е. уже, получается, так значение) [движение] (как одна из его уже разновидностей), которому соответствуют знания звучаний “звук” и “звучание”.
При этом звук и звучание не обязательно могут иметь значение (знание признака) в Сознании, - мы элементарно можем не знать, кто или что тот или иной звук/звучание извлекло. А вот в такой его части как Язык, звук/звучание обязательно должны соответствующее значение (знание признака) иметь. Потому как Язык это в том числе и способ п-п знаний посредством звучаний, - а если у звука/звучания нет соответствующего значения, то такое оно в Языке как для способа п-п знаний, получается, уже не нужно.
(Кстати, - обращаю ваше внимание, - конструкция слова “звучание”, а оно оканчивается на “-ние” (”-н(ь)ыэ”), предполагает так название именно что процесса. Т.е. не отдельного какого-то действия, а именно что некоторую последовательность нескольких уже так действий. При том, что лично вам кажется, что это знание следует у вас в Сознании, скажем так, интуитивно. Но в том-то и дело, что это знание следует у вас именно из знаний вами связей руского языка. Посредством знаний связей руского языка вы и “читаете” значение окончания “-ние” (”-н(ь)ыэ”), а с ним и значение всего уже объединения “звучание”. Собственно из “прочтения” значения звучания объединения “звучание” вы и делаете вывод, что это не одно какое-то действие, как это и есть у звука, а несколько звуков (несколько действий) подряд (т.е. вместе).
Освоив же знания связей Языка, что я даю вам здесь на примерах такого его контекста как “Руский язык”, вы сможете потом не только самостоятельно “читать” значения руских слов и их частей (т.е. их окончаний, суффиксов и приставок), но и сможете ответить в том числе и на такой вопрос, - “Почему в объединение “звучание” относительно объединения “звук” происходит чередование согласных звуков “ч” и “к”, при том, что сами их значения практически совпадают? (Проще говоря, - на кой чёрт понадобилось в руском языке менять звучания (звуки) у одной и той же основы, если её значение никак при этом не изменяется? )
Ещё раз, - из-за того, что звуки сегодня уже не имеют значений признаков в Языке (а имеют так только значения собственных звучаний, - но это не касается предлогов в руском языке, состоящих из одного какого-то звука (буквы)), мы и знания связей, что их объединяют в слова, используем практически уже бессознательно (т.е. интуитивно). Т.е. так мы уже на самом деле и не “читаем” значения самих слов (и их частей), что когда-то следовали из знаний их звучаний. А используем именно те их значения, что им в том же руском языке на данный момент и присвоены. Т.е. используем их так, получается, интуитивно.)
Звук как разновидность соответствующего движения существует в любой вещественной части Среды. Более того, из-за разных свойств разных (газообразных, жидких и твёрдых) вещественных компонентов (т.е. частей) Среды звук по своим свойствам в них получается очень так уже разным. Другое дело, что для представителей той или иной формы Жизни воспринимать вообще все эти разные звуки (т.е. все звуки, что вообще уже могут быть во всех вещественных частях одной и той же Среды, - воздушной, твёрдой и жидкой) довольно так затруднительно, - слишком уж разная у них получается так природа. Тем более что и не надо, - представители ни одной формы Жизни не существуют во всех вещественных частях одной и той же Среды сразу. А потому для формы Жизни “человек” в своё время оказалось наиболее выгодным развивать органы чувств связанные со звуком (движением) именно воздушной (части) Среды, в которой её представители сами и существовали. Так у формы Жизни “человек” со временем появились уши, - органы слуха для восприятия звуковой информации именно воздушной части Среды.
Но всех звуков даже одной только воздушной части Среды для их восприятия формой Жизни “человек” оказалось тоже так много. А потому эти самые уши у неё были рассчитаны на восприятие вовсе даже не их всех, а только некоторой их части. И определяла эту их часть та собственная частота, что была у этих звуков как одно из свойств признака действительности “звук” (получается, что сама собственная частота у звуков была так одним из признаков признака “звук”).
Оказалось, что звуки с собственной частотой ниже или выше, чем это было у звуков в самой этой части, человеки элементарно не слышат. Потому и звуки, что были в самой этой части, они стали называть как “(слышимый) звуковой (частотный) диапазон”. Звуки же с меньшей собственной частотой, чем это есть у звуков в слышимом звуковом диапазоне, они стали называть “инфразвуки”. А звуки с большей чем у звуков в слышимом звуковом диапазоне собственной частотой они стали называть “ультразвуки”. В любом случае, - и инфразвуки, и ультразвуки, - всё это были для человеков неслышимые звуки.
Понятно, что неслышимые звуки в Языке, как в способе п-п знаний, не нужны абсолютно. Поэтому и голосовой аппарат как исполнительный орган Сознания формы Жизни “человек” развивался именно для извлечения только слышимых звуков (т.е. звуков слышимого частотного диапазона). Но, если даже у органов (чувств) “слух” изначально были столь сильные ограничения для восприятия ими информации в виде звуков, то их (ограничений) тем более не могло не быть (и они у него так и были!) у столь экономного на собственные ресурсы (возможности) Сознания. Но это уже были ограничения именно что на осознание информации в виде звуков с целью формирования из неё соответствующих знаний. Чтобы понять, какими были эти самые ограничения у Сознания (а точнее у той его части, что и является Языком), удобно как пример привести здесь соответствующую аналогию. Тем более, что она тоже связана с возможностями (т.е. с ограничениями) Сознания на восприятие им информации.
Известно, что на экране монитора изображения (движущихся объектов) на самом деле не двигаются, хотя наше Сознание говорит нам о совершенно обратном. Эффект же их движения возникает за счёт смены “кадров” с этими изображениями. Где каждый следующий “кадр”, это неподвижная картинка, изображение на которой хоть немного, но отличается от предыдущего “кадра” (картинки). При соответствующих изменениях изображения в “кадре”, а, - и это самое главное, - при достаточно частой так смене самих этих “кадров”, и возникает тот самый эффект движения изображения. Но возникает он именно что только в нашем Сознании. Потому как, - ещё раз, - на каждом отдельном “кадре” само изображение абсолютно так уже неподвижно. Эффект же движения на нём изображения создаёт наше Сознание за счёт процесса смены (тоже являющегося так одной из разновидностей движения) “кадров”.
Ещё раз, - и это важно! - полноценное знание (т.е. знание, которое использует уже все существующие возможности у Сознания) может быть сформировано только из неподвижного изображения, из подвижного же изображения сформировать полноценное знание невозможно. Правда с некоторой оговоркой, - всё зависит от скорости, скажем так, подвижности (движения) самого изображения в “кадре” (или в поле зрения наших глаз), - чем быстрее оно мельтешит у нас перед глазами, тем меньше возможностей у нас разглядеть его сколь-либо подробно. А потому фраза “Не успел разглядеть (изображение)” говорит о том, что у нашего Сознания не было достаточно времени для полноценного осознания изображения. (Неполноценное осознание подвижного изображения, это когда мы смогли разглядеть только какие-то его крупные летали, причём и их даже вовсе не все, по сравнению с ним же, но уже неподвижным.)
Таким образом неподвижный “кадр”, это на самом деле, получается, и есть та минимальная структурная еденица, из которой и состоит уже “движущееся” изображение как отображение движения вообще в нашем Сознании. Далее нам будет удобно “движущееся” изображение из нескольких последовательных “кадров” называть как “фильм”. Поэтому в нашей такой аналогии понятию “кадр” будет соответствовать уже понятие “звук”, а понятию “фильм” будет соответствовать уже понятие “звучание”.
Понятно, - ещё раз, - что само изображение ни на одном из “кадров” этого фильма вовсе не двигается. Как понятно и то, что реально движущиеся признаки действительности (изображения которых как соответствующее их отображение посредством глаз мы и видим в Сознании) не существуют в Действительности в виде “кадров”. “Кадры”, - ещё раз, - это всего-лишь результат работы нашего Сознания по наиболее эффективному осознанию им Действительности. Потому как Сознанию с его возможностями (а значит и с его ограничениями) гораздо удобнее уже воспринимать изображения (и не только) признаков действительности именно что “покадрово”. Чтобы так сформировать знание изображения на соответствующем “кадре”, а уже с этим знанием продолжать ему осознавать (т.е., получается, самому тоже так уже двигаться) Действительность дальше. Т.е. продолжать формировать очередное знание изображения на следующем уже своём “кадре”.
Со звучаниями дело обстоит абсолютно так же, как и с изображениями в фильмах. Только вот в роли “кадров” здесь выступают уже именно что звуки, - не звучания, нет! - как соответствующие неподвижные расположения частей того механизма формы Жизни “человек”, что мы с вами называем сегодня как “голосовой аппарат”. А в роли фильмов здесь выступают уже звучания, как несколько звуков сказанных вместе. Таким образом, в аспекте (т.е. в контексте) Сознания, -
- звук, это знание некого неподвижного расположения голосовых связок и других частей голосового аппарата. Т.е. это полностью так уже знание Сознания, хотя бы потому, что у нас нет органов чувств, посредством которых мы могли бы расположение связок и других частей голосового аппарата уже осознать. А осознаём же мы их именно что посредством использования их же самих.
И это при том, что в аспекте органов чувств (т.е. в контексте Действительности), -
- звук, это невещественный признак действительности, являющийся одной из разновидностей (признака действительности) движения, передающийся посредством вещественных компонентов Среды. Т.е. его знание, это полностью уже так знание признака действительности, потому как кроме органов чувств в его формировании больше ничто не участвует.
Между этими двумя крайним проявлениями знаний по сути одного и того же признака действительности “звук” существует дистанция огромного так размера. Та самая дистанция, которая и составляет структуру значений (т.е. знаний признаков) звучания “звук”. Проще говоря, между этими двумя знаниями, - знанием признака действительности “звук” и знанием расположения частей голосового аппарата, - существуют много каких ещё знаний, которые и составляют структуру значений звучания (слова) “звук”.
Объясняется это сложностью устройства как самих наших органов чувств (”слух”), так и сложностью устройства нашего Сознания. Потому тот же голосовой аппарат, - исполнительный механизм Сознания, - мы делим так на голосовые связки и другие его части. А всё потому, что у них абсолютно разные уже задачи в процессе формирования звуков, и соответственно их знаний. Потому тот же рот, - да, - он участвует в формировании звуков, но голосовой связкой при этом он не является. Чем именно роль голосовых связок отличается от роли других частей голосового аппарата в процессе формирования звуков, мы сейчас и рассмотрим.
По своим свойствам мы выделяем гласные и согласные звуки. Отличаются они тем, что в формировании гласных звуков голосовые связки никак не участвуют, а участвуют исключительно только другие части голосового аппарата. Что касается формирования согласных звуков, то с ними всё происходит с точностью до наоборот, - другие части голосового аппарата никак уже не участвуют, а формируются они исключительно уже за счёт голосовых связок. Таким образом мы можем утверждать, что -
- гласные звуки, это неподвижные расположения других частей голосового аппарата, при полном отсутствии участия в них голосовых связок;
и
- согласные звуки, это неподвижные расположения звуковых связок, при полном отсутствии в них участия других частей голосового аппарата.
Эти же два утверждения мы можем сформировать совершенно с другой уже так стороны,
-
- голосовые связки, это те части голосового аппарата, что участвуют в формировании звучаний согласных звуков;
и
- другие части голосового аппарата (т.е. кроме так уже голосовых связок), это те, что участвуют в формировании звучаний гласных звуков.
Этими двумя парами утверждений с абсолютно одинаковыми у них значениями мы задаём (знание) соответствия между понятиями “расположение частей голосового аппарата” и “звучания” (как невещественные признаки действительности). Почему, собственно, их значения абсолютно так уже одинаковы, - ещё раз, - между ними существует так непосредственная связь, знание которой и является так уже знанием их соответствия.
Ещё раз, - звук в Языке это ни что иное, как некое (фиксированное) расположение частей голосовых аппарата. А это значит, что так звук является именно что признаком сознания. В том числе именно это знание (признака сознания) “расположение частей голосового аппарата” помимо ещё и знания самого его звучания, как знания признака действительности, удерживает наше Сознание в Языке в виде (структуры значений) звучания “звук”. Именно признак сознания “расположение частей голосового аппарата” и использует Сознание для извлечения соответствующего ему признака действительности “звучание”, когда возникает необходимость за счёт знания этого звучания уже соответствующее теперь ему знание признака (значение) передать.
Проще говоря, вся цепочка передачи знаний посредством голосового аппарата выглядит так, - из невещественной структуры знаний в результате процесса Осознания в Сознании “извлекается” знание звука как признака сознания “расположение частей голосового аппарата”, которое было в ней однажды когда-то уже сформировано. Посредством этого знания части голосового аппарата и принимают то самое необходимое (для извлечения звучания данного звука) положение. За счёт дыхания происходит уже непосредственное извлечение самого этого звука как невещественного признака действительности “звучание”, т.е. как некого звучания, соответствующего данному (признаку сознания) расположению голосовых связок. Его (звук, как невещественный признак действительности) улавливают уши (органы чувств “слух”) того человека, на которого оно (это знание) и направлено. Этот человек в своём Сознании сопоставляет этому звуку (звучанию) соответствующее ему значение, которое было ранее в нём однажды уже сформировано, - всё, знание так уже передано от одного носителя Сознания другому носителю этого же Сознания.
Извлечение звука, - ещё раз, - это по сути формирование на основе признака сознания “расположения голосовых связок” уже признака действительности “звука как его звучания”. И происходит оно так, - сначала за счёт знания некого звука (звучания) из частей голосового аппарата формируется соответствующее их расположение. А вот в зависимости от того, какое формируется их расположение, их звучание может вести себя очень уже так по-разному. В зависимости от того, как это “по-разному” происходит, мы и делим звуки в Языке на гласные и согласные.
Гласные звуки возникают в Языке как результат детализации Сигнала присутствия (Гласного звука) с соответствующей у него структурой значений. (О самих значениях, - знаниях признаков у соответствующих им звучаний, - я рассказываю вовсе не здесь, а уже в следующей Главе.) Расположения голосовых связок у гласных звуков отличается тем, что они абсолютно не препятствуют дыханию. По этой причине можно сказать, что их как таковых в расположениях гласных звуков нет совершенно, - ещё раз, - потому как они никак уже не препятствуют так дыханию. Потому как основная задача голосовых связок (а значит так и их назначение) в голосовом аппарате заключается в препятствовании дыханию. По этой причине гласные звуки, что называется, уже можно тянуть, - т.е. произносить их подряд ровно столько раз, сколько на то хватает дыхания.
Ещё раз, - тянуть (гласный) звук в Языке, это значит произносить его несколько раз так подряд. При этом само дыхание никак не прерывается, расположение связок голосового аппарата никак не меняется (в смысле отсутствует так совершенно), а сам же гласный звук повторяется за счёт свойств звучаний вообще и за счёт устройства других частей (не связок, нет) голосового аппарата.
(Кстати, - тянуть можно не только гласные звуки, но и звуки, которые уже имеют соответствующие расположения голосовых связок, такие, например, как “с”, или похожие на него. (Эти звуки принято называть в некоторых контекстах как “шипящие” или как “свистящие” звуки.) Эти звуки интересны тем, что по присутствию у них соответствующих расположений голосовых связок, они безусловно являются так согласными звуками. А вот по возможности при их расположениях голосовых связок свободно проходить дыханию, они безусловно являются так уже гласными звуками. Сегодня в русском языке такие звуки мы считаем согласными.
Значение объединения “глас” (”гЛас”), именно от которого в контексте “Слово”руского языка и возникает уже объединение “гласные” (звуки), “читается” как [говорить воспринимать как (звучание) “с”]. Т.е. гласными были тогда именно те звуки, которые при желании можно было произносить (говорить) растягивая точно так же, как это можно было делать со звучанием “с”.)
Таким образом, - ещё раз, - все гласные звуки представляют собой разные расположения каких-то других частей голосового аппарата при полном отсутствии, получается, каких-либо расположений у них голосовых связок.
Из-за этой их возможности, - тянуться при произношении, - при том, что голосовые связки в этом никак не участвовали, гласные звуки запросто могут переходить (при их произношении же) из одного гласного звука в другой. По этой причине с гласными звуками невозможно задать однозначных соответствий со знаниями признаков, а их с ними никто никогда и не задавал. В противном случае так одному и тому же значению (знанию признака) в том или ином языке (одном из контекстов вообще Языка) одновременно соответствовало бы сразу и несколько звучаний. Т.е. в таком языке возникла бы так многозвучность, что невозможно вообще ни у какого так языка, потому как таким языком пользоваться становится настолько уже тяжело, что практически невозможно.
Ещё раз, - выдох в Языке выполняет две основные задачи. Первая задача, - посредством его происходит “считывание” информации расположения голосовых связок, из которой потом в Сознании формируется соответствующее знание. И вторая его задача, - извлечение звучания соответствующего звука. Так вот, как только происходит извлечение соответствующего звучания согласного звука, сразу же происходит и, скажем так, разрушение расположения голосовых связок согласного звука. Потому как процесс извлечения согласного звука и представляет собой так процесс разрушения расположения голосовых связок. С гласными же звуками, как и с шипящими (свистящими) звуками ничего подобного не происходит. В случае гласных звуков отсутствуют сами расположения голосовых связок, чтоб было что дыханием разрушать. А в случае шипящих (свистящих) звуков разрушения их расположений голосовых связок во время дыхания просто не происходит.
Согласные звуки отличаются тем, что их формируют расположения голосовых связок. При этом любая попытка произнести тот или иной согласный звук сразу же приводит к полному разрушению его расположения голосовых связок. По этой причине согласные звуки невозможно тянуть, но и точно по этой же причине с их знаниями возможно задавать однозначные соответствия со знаниями признаков (т.е. со значениями).
Потому, когда в результате процесса детализации естественных звучаний, представлявших собой смесь из нескольких разных (это могли быть и гласные, и согласные, и свистящие звуки в разных их сочетания) звуков, сказанных вместе, выделяются уже отдельные согласные звуки, то именно с их знаниями и задаются соответствия со знаниями признаков.
Ещё раз, - согласный звук, это всегда какое-то расположение голосовых связок.
Проще говоря, одному какому-то звуку в Языке всегда соответствует одно только какое-то расположение частей голосового аппарата, и согласные звуки с их расположениями голосовых связок вовсе так не исключения. А вот звучания в Языке, в том числе и естественные, это всегда несколько звуков вместе. Задача же древних человеков при формировании (детализации) Языка заключалась в выделении из естественных звучаний (т.е. нескольких звуков вместе) именно что отдельных уже звуков. Это чтоб с ними такими возможно было уже образовывать слова.
Но самое главное даже не в этом. А в том, что расположения связок голосового аппарата, посредством которых и формируются согласные звуки, не предполагает движения воздуха вообще. (По этой причине их нельзя тянуть как гласные звуки.) Т.е. произнести без минимально возможной паузы между ними даже один и тот же согласный звук несколько раз (получается несколько одних и тех же согласных звуков) невозможно. В отличии от одного и того же гласного звука, который запросто можно произнести несколько раз подряд без всяких пауз (в том числе и минимально возможных) между ними. А это значит, что каждый раз для произнесения очередного согласного звука, пусть даже точно такого же (в смысле ещё раз его же самого), нам придётся, что называется “с нуля”, создавать очередное расположение голосовых связок.
Именно это свойство, - необходимость каждый раз для произнесения согласного звука создавать соответствующее ему расположение голосовых связок и позволила использовать согласные звуки в Языке для задания с ними однозначных уже соответствий со знаниями признаков. Потому как перестройка расположение связок для очередного согласного звука и была той самой естественной паузой так необходимой для формирования объединений (слов) в Языке. При этом само дыхание здесь неправильно воспринимать как некий (длительный, т.е. многократно так уже повторяющийся) процесс, а правильно его воспринимать уже именно как некий (разовый) выдох.
(Кстати, - несколько особняком в руском языке (кстати он так является той самой “фишкой”, что руский язык уже и определяет) стоит мягкий знак. При том, что у него нет собственного звучания в Языке, а значит так он не является ни гласным, ни согласными, ни свистящими в нём звуком, он в контексте “Слово” руского языка безусловно имел собственное значение. А именно он имел значение [принадлежность мужикам], - этакий “ер” (”er” - так называемый “мужской суффикс” в большинстве родственных рускому языку языков) руского языка (кстати, именно так, - “ер”, - он тогда и назывался в руском языке.)
При том, что мягкий знак не имеет собственного звучания в Языке, он имеет в нём собственное расположение голосовых связок, точнее даже не их всех, а только их части. Именно расположение этой части голосовых связок и давало возможность мягкому знаку иметь собственное значение в руском языке. Потому как по информации из их расположения можно было запросто сформировать и соответствующее знание.
Проще говоря, мягкий знак не имея собственного звучания, изменял звучания, а с ними и их значения, согласных звуков, после которых он и использовался. И звучания с соответствующими значениями гласных звуков, перед которыми он так и использовался. Использовать же мягкий знак в обратном порядке с этими звуками из-за особенностей расположения его голосовых связок никак уже не получится.
Ещё раз, - мягкий знак возникает в руском языке как результат детализации древнего звука (получается что тогда ещё звучания) “И” на звук сегодня известный (в руском языке) как звук “ы” и сам мягкий знак (ь). Сама подобная детализация и определяет потом весь руский язык. У тех же будущих англичан в их будущем английском языке ничего подобного не происходит, и звук “ы” так никогда и не возникает.)
Ещё раз, - при том, что расположений частей голосового аппарата (т.е. отдельно его голосовых связок и отдельно других его частей) может быть множество, а потому и разных звуков в Языке может быть так уже множество, в одном каком-то контексте Языка (т.е. в одном каком-то языке) их всегда ограниченное количество. Объясняется само это ограничение возможностями нашего Сознания, которые, как мы с вами уже это знаем, очень даже сильно так ограничены. А если сказать это же утверждение чуть по другому, то это значит, что во всех своих языках человеки используют примерно одинаковые количества (неподвижных) расположений частей голосового аппарата.
И в завершение темы этой Главы “Звуки как знания”, со всеми теми знаниями, что вы в ней так уже получили, вы вполне сможете осознать, что есть признак сознания “пауза” между звуками. Тем более, что знание именно этого признака, - “паузы между звуками”, - и помогает нам осознавать уже знание признака сознания “объединение”, с помощью которого из отдельных звуков мы формируем уже целые их слова (объединения).
Дело в том, что сами паузы между звуками могут быть очень так разными. И связано это со временем той работы, которую необходимо сделать голосовому аппарату для того, чтобы после одного звука сказать уже другой звук. Сама же эта работа заключается в смене расположений частей голосового аппарата с одного на другое. Но, если смена расположений таких частей голосового аппарата как его голосовых связок предполагает полное их (расположений) разрушение, то ничего подобного не может быть с расположениями других его частей (не голосовых связок, нет).
По этой причине пауз как таковых между гласными и согласными звуками, в каком бы порядке они не произносились, быть просто не может. Потому первыми словами как соответствующими объединениями в Языке были именно что объединения гласных и согласных звуков, в них, - ещё раз, - между звуками не было и быть не может пауз.
(Кстати, - именно по этой причине, - отсутствие пауз между звуками, мы в детстве и учимся читать по слогам. Так, - по слогам, - в своём уже “детстве” учились Языку и древние человеки. А всё потому, что отсутствие паузы помогает воспринимать такие объединения звуков именно как объединение, т.е. как нечто целое. По этой причине сами такие объединения правильно воспринимать именно как гласы, т.е. звучания, которое содержит в себе расположение гласного и согласного звуков. Почему собственно они могут уже так тянуться (это той его частью, что и составляет гласный звук) и при этом иметь уже однозначное соответствие со знанием признака (это той его частью, что и составляет согласный уже звук).
e-mail для писем, - olegsingurt@yandex.ru
№ карты для денег на поддержку проекта, - 2200 1523 3323 6894 (Ирина Вячеславовна К. )