Глава первая
- Крис, ты идёшь? Пора отделение под охрану сдавать.
Напарница Кристины, Вера, стояла рядом, сжимая в руках сумочку. Поглощённая своими мыслями, Кристина не заметила, как Вера выключила компьютер и надела плащ.
Несмотря на конец мая, погода стояла довольно прохладная.
- Прости, Вера, я сейчас, мигом!
Кристина бойко поднялась. Компьютер она выключила раньше, но вот задумалась, и теперь было жутко неудобно перед Верой.
Накинув ветровку и сложив в сумочку телефон, Кристина встала и пошла следом за Верой к выходу из отделения связи.
В двадцать ноль один Кристина позвонила на пульт охранного предприятия, а в двадцать ноль три, едва Кристина успела попрощаться с Верой, зазвонил телефон.
Можно было не смотреть на дисплей - Кристина прекрасно знала, кто ей звонит.
- Да, дорогой, - обречённо ответила Кристина, привычно включая видеосвязь. В принципе, особой необходимости в этом не было: наверняка на её смартфоне установлены все существующие программы отслеживания.
- Добрый вечер, солнышко! Уже идёшь на остановку? - улыбнулся Вадим.
- Да, - Кристина постаралась придать лицу и голосу максимум оптимизма.
- Устала? - сочувствующе спросил Вадим.
- Немного.
- Поужинаешь и баиньки, не засиживайся допоздна. Завтра рано вставать.
- Да, Вадик, конечно.
- Ты же вчера ходила за продуктами. Сегодня совсем не обязательно заходить в магазин, правда же?
- Автобус, Вадик, - Кристина прибавила шаг.
- Беги, солнышко! Позвоню через сорок минут, когда ты будешь дома.
Автобус был, конечно же, переполнен, но толпа прижала Кристину к окну, повезло. Можно было посмотреть в окно и спокойно поразмышлять.
Скоро лето. До чего же хочется провести его не так, как обычно! Не так, как все предыдущие. Не ездить каждые выходные к матушке Вадима, выслушивая её длинные нотации и размышления, которые становятся с годами всё причудливее. Кристина хорошо относилась к своей свекрови, но не настолько, чтобы проводить у той на даче все выходные.
Так хочется попутешествовать. Хотя бы здесь, а пределах края. Отправиться в поход. На сплав, например. Или покорить одну из горных вершин. А не сидеть на веранде дома свекрови, а обществе Ангелины Андреевны и её подруг.
А если не у свекрови, то у нужных и проверенных друзей Вадима. Своих друзей у Кристины не было: новые не появились, а с друзьями детства все связи утеряны.
Хотя зачем кривить душой? Не утеряны, а разорваны по настоянию Вадима. Ему очень не нравится, когда жена общается с людьми, которых он не знает. Он доверяет только тем, кого хорошо и давно знает сам.
Почувствовав взгляд, Кристина огляделась и встретилась глазами с симпатичным парнем, стоявшим справа от неё у окна. Парень едва заметно улыбнулся, но Кристина отвернулась обратно к окну и скроила постное лицо. Ей казалось, что Вадим видит её даже сейчас.
Хорошо всё же, что муж пока в командировке, и будет там ещё три дня. Конечно, он постоянно будет названивать ей, но Кристина в течение нескольких вечеров будет избавлена хотя бы от его присутствия и бесконечных придирок.
Парень так и продолжал смотреть на Кристину, пока не вышел на одной из остановок. Кристина знала, что мужчин редко оставляют равнодушными её высокая, стройная фигура, длинные и вьющиеся тёмные волосы и большие серо-голубые глаза.
Однако для неё это внимание стало, скорее, проклятием, так же, как привлекательная внешность. Кристина вышла замуж в девятнадцать лет, во время учёбы на втором курсе, и с тех пор у неё не было ни одного дня, когда она была бы полностью предоставлена лишь самой себе. И когда Вадим не ревновал бы её даже к собственной тени.
А всё её трусость. Оставшись одна, Кристина, растерявшись, с облегчением приняла внимание и заботу Вадима, за что и расплачивается теперь. За всё в этой жизни надо платить.
Кристина была поздним ребёнком, потому достаточно рано лишилась родителей. Отца не стало, когда Кристина училась в восьмом классе, а мать ушла почти шесть с половиной лет назад, зимой, как только Кристина сдала первую сессию в институте.
В квартире, в которой жили Кристина с мамой, сразу поселился племянник Сева с семьёй. Сева, сын Петра, старшего брата Кристины, хоть и являлся для неё племянником, был старше её на пять лет. На тот момент ему исполнилось двадцать три года, и он успел жениться.
Мама Кристины не оставила завещания, а по закону Кристина имела право на половину двухкомнатной квартиры с проходными комнатами, расположенной в пятиэтажной хрущёвке.
Поскольку Сева с молодой женой жили далеко не скучно, особенно, по пятницам и субботам, когда в квартире собиралась компания весёлых друзей, то можно представить себе, каково жилось скромной и привыкшей к спокойствию Кристине.
Конечно, сейчас, спустя шесть лет, она понимала, что нужно было найти хоть какое-нибудь временное пристанище и подать в суд на раздел квартиры, едва минуло полгода после ухода мамы, но тогда Кристина очень растерялась.
Как раз в это время в жизни Кристины и появился Вадим. Вадим Константинович, преподаватель. Во втором семестре он начал вести у группы, в которой училась Кристина, один из предметов.
Он сразу стал очень выделять Кристину из всех, но надо отдать ему должное, ухаживать начал лишь после того, как Кристина получила зачёт по его предмету. Вадим казался настолько спокойным, надёжным и внимательным, что до безумия уставшая за прошедшие полгода Кристина сдалась очень быстро.
Уже осенью, в начале второго курса, Кристина переехала к Вадиму, а зимой, как только прошёл год после кончины мамы, Кристина вышла замуж официально. Ей тогда было девятнадцать, а Вадиму - тридцать два.
Вадим помог Кристине подать на раздел родительской квартиры. Комнату в малосемейке, купленную на полученные деньги, они до сих пор сдавали. Кристина тогда даже не задумывалась о том, что всё имущество у них с Вадимом теперь общее; это казалось единственно верным, ведь Кристина выходила замуж навсегда.
Теперь это слово "навсегда" стало кошмаром для Кристины. Навсегда. Неужели так будет всегда? И она никогда не узнает, что можно жить по-другому? Не попробует эту жизнь на вкус? Не ощутит?
Движение было затруднено, потому ехать пришлось дольше обычного. А потом Кристине захотелось мороженого, и она зашла в магазин. Потому, когда Вадим позвонил снова, она ещё только шла к дому.
- Да, Вадим, - Кристина включила видеосвязь.
- Солнышко, ты почему до сих пор не дома? - в голосе мужа зазвучал металл.
В самом начале семейной жизни, шесть лет назад, Кристине даже нравилось отношение к ней Вадима: его дотошность, скрупулёзность и усиленное внимание к мелочам она принимала за заботу. Понимать и реально оценивать истинное положение вещей Кристина начала позже.
Например, для Вадима никогда не было в тягость хождение с Кристиной по магазинам, выбор одежды и даже продуктов. И лишь потом Кристина поняла, для чего Вадим всюду ходит с ней. Отнюдь не из соображений экономии или нежелания расстаться с любимой хотя бы на минуту, а для того, чтобы Кристина приобретала всё в соответствии с его понятиями и требованиями.
А потом Вадим и вовсе стал почти все вещи заказывать в интернет-магазинах, зачастую покупая для Кристины вещи даже без её ведома.
Кристина окончила экономический факультет и получила предложение о сотрудничестве от крупной процветающей фирмы. Естественно, Кристина собиралась принять это предложение, однако Вадим настоял на том, чтобы жена работала операционистом в отделении связи.
Эту работу он нашел через хороших знакомых. Кристина пыталась сопротивляться, отстаивать свою точку зрения, за что ей был объявлен бойкот. В конце концов, не выдержав гнетущей атмосферы, которая царила в их с Вадимом доме в течение нескольких дней, Кристина сдалась. Сейчас Кристина возглавляла отделение, в котором работала, однако это была всё равно не та деятельность, о которой мечталось.
Сначала Кристина общалась с бывшими одноклассниками и сокурсниками - созванивалась и переписывалась, - но всякий раз, обнаружив в смартфоне супруги переписку или увидев в журнале какой-нибудь вызов, Вадим устраивал долгие профилактические беседы.
"Зачем ты рассказываешь о себе и о нашей жизни чужим людям? Кто они? И где все они были, когда ты осталась один на один с трудностями?"
Кристине было проще уступить, ведь среди знакомых и вправду не было людей по-настоящему близких, а выслушивать всякий раз рассуждения Вадима и терпеть его недовольство не хотелось.
Так, - шаг за шагом, пядь за пядью, - Кристина сдавала свои позиции, расставалась со своей свободой и со своим личным пространством.
Она думала, что, став отцом, Вадим немного ослабит хватку, однако время шло, а Кристина всё никак не могла забеременеть. Несколько раз она пыталась поговорить с Вадимом о том, чтобы вместе пойти к врачу, однако неизменно натыкалась на холодный отпор.
Вадим со всей возможной категоричностью заявлял, что он здоровый мужчина, и с ним всё в порядке. Причина однозначно не в нём. Потому, если Кристине так уж хочется стать матерью, она может проверяться и лечиться сколько угодно.
Сам Вадим как будто и не стремился стать отцом. Свекровь, Ангелина Андреевна, всегда и во всём поддерживала сына, потому Кристина даже не пыталась обрести союзника в её лице.
Сдав анализы и пройдя все обследования, Кристина получила от докторов вердикт: абсолютно здорова. Однако обсуждать это с Вадимом было бессмысленно. Либо он лжёт, утверждая, что здоров, либо предпринимает какие-то действия, дабы не стать отцом.
Постепенно Кристина начала задыхаться в кольце тотального контроля: Вадим контролировал не только круг её общения, но и все расходы. Да и вообще, ему был известен едва ли не каждый шаг Кристины.
Всё чаще Кристина задумывалась о том, что её жизнь давно вышла за грани нормального. Конечно, винила она, прежде всего, себя, свою слабость и бесхребетность, Вадима же со временем стала бояться. Да, Кристина по-настоящему боялась собственного мужа, несмотря на то, что он ни разу не поднял на неё руку и даже не повысил голос.
Однако, чем дальше, тем яснее Кристина понимала, что, согласившись когда-то выйти замуж за Вадима, она купила билет в один конец, заплатив, к тому же, непомерно высокую цену.
Он не отпустит её просто так. И если сейчас её жизнь всё больше напоминает ад, то что будет, если Кристина взбунтуется и попытается порвать с Вадимом?
Но всякому терпению приходит конец, и переполнить чашу этого самого терпения может очень маленькая, микроскопическая капля. Вот и сейчас, когда Кристина услышала специальные "металлические" нотки в голосе Вадима, она вдруг испытала чувство такого чистого, идеального бешенства, что сама же поняла: власти Вадима приходит конец.
Она перестала бояться. Точнее, злость пересилила страх, и это было началом конца их так называемой семьи.
- Знаешь, что, Вадик? А не пошёл бы ты?! - отчётливо произнесла прямо в дисплей Кристина и выключила телефон.
Вадим тут же снова перезвонил, но Кристина не ответила, а потом и вовсе поставила смартфон на беззвучный режим.
Она решила, что завтра же расторгнет договор с жильцами из комнаты в малосемейке, переедет туда и подаст на развод. И будь что будет. Сейчас Кристина как никогда раньше чувствовала в себе силы противостоять Вадиму.
Вадим, видимо, поняв, что переусердствовал, после нескольких безуспешных попыток дозвониться, прислал Кристине сообщение. Попросил прощения и сказал, что всё понял, а его недоверие сегодня было необоснованным.
Можно подумать, оно хоть когда-то было обоснованным! Однако, чтобы не вызвать у Вадима подозрений, Кристина взяла себя в руки и ответила на его очередной звонок. Они вполне мирно побеседовали, и Кристина сказала, что собирается лечь спать.
* * * * * * * * *
Уже лёжа в кровати, Кристина решила промониторить городские новости, как делала это обычно по вечерам, а потом ещё почитать книгу.
Листая в интернете страницы новостных городских сообществ, Кристина наткнулась на статью о людях, объявленных в розыск. Не совершивших преступления, а тех, кого ищут родные, знакомые и волонтёры.
Правда, на этот раз статья была о людях, которые числятся пропавшими уже давно, - годами и даже десятилетиями. Десять фотографий и десять историй. Не хотелось читать, слишком тяжело было, но и остановиться не получалось.
К истории исчезновения одной из девушек, Трясциной Эвелины Павловны, пропавшей тринадцать лет назад, Кристина возвращалась снова и снова, сама не понимая, почему. В конце концов, она решила, что это из-за их внешнего сходства. У девушки были тёмные вьющиеся волосы, большие, ясные глаза, красиво очерченные брови и правильные черты лица.
Морально вымотавшись, Кристина отложила телефон и взялась за книгу, пытаясь отвлечься от тяжёлых, мрачных мыслей, но вязкое, мутное чувство никак не уходило.
А ночью Кристине приснилось, будто она ходит по дачному дому Вадима и его мамы. Ангелина Андреевна проводила на даче почти полгода, жила там с весны до осени. Сейчас, в конце мая, свекровь уже перебралась за город.
Однако Кристине снилось, что она ходит по пустому дому в полном одиночестве, заглядывает во все уголки. Было жутко даже во сне, но Кристина продолжала ходить, тщательно исследуя каждый уголок, словно в поисках чего-то.
Обойдя все комнаты, Кристина поднялась по скрипучей деревянной лестнице на чердак. На чердаке было прохладно и сумрачно, пахло пылью. Сквозь неплотно закрытые ставни в помещение проникал длинный луч солнечного света, прорезывая пространство по диагонали. В длинном луче кружились в причудливом танце пылинки.
А потом случилось странное. Этот луч чья-то неведомая рука повернула, словно прожектор, и направила в сторону старинного тяжёлого шкафа, сделанного из тёмного дерева. Заскрипели давно не смазанные петли, и верхние створки шкафа открылись.
Кристина увидела старые альбомы с фотографиями, стопкой лежащие в шкафу.
Кристина села в кровати, тяжело дыша: горло и грудь были сжаты спазмом от страха, на лбу выступила испарина. К счастью, за окном уже почти рассвело, и ночник включать не потребовалось.
Кристина на всякий случай проверила замки на входной двери, а потом пошла в кухню и выпила стакан воды. Дыхание постепенно выравнивалось, прыгающее сердце успокаивалось.
Глядя в окно кухни на только-только начинающий просыпаться город, Кристина потихоньку возвращала себе способность думать.
Да, сон жутковатый и совсем не простой. Это её подсознание пытается о чём-то сигнализировать сознанию. Кристина села на табурет и прикрыла глаза, вспоминая.
На чердаке дачи Ангелины Андреевны Кристина была лишь однажды. Во время отпуска Кристина и Вадим жили на даче почти две недели. Однажды Вадима вызвали в институт: необходимо было подменить кого-то на вступительных испытаниях.
Чтобы Кристина не заскучала и, не дай Бог, не начала маяться от безделья, Ангелина Андреевна и затеяла уборку на чердаке.
Когда уборка была в самом разгаре, в гости к Ангелине Андреевне пришла одна из подруг, и Кристина осталась на чердаке одна. Перебирая старые альбомы, Кристина осторожно вытирала с них скопившуюся пыль.
Она достала с верхней полки шкафа почти всё содержимое, когда заметила в дальнем углу маленький пластиковый альбом, совсем не старый, современный.
В альбоме были заполнены не все страницы, меньше половины, а немногочисленные фотографии были посвящены студенческому турслёту.
И вот сейчас Кристина отчётливо вспомнила, что на нескольких фотографиях она видела Эвелину Трясцину. Ошибки быть не может - у девушки очень яркая, запоминающаяся внешность.
Потому Кристина и возвращалась несколько раз к той статье о поиске людей: она, сама того не понимая, вспомнила Эвелину. А во сне вспомнила, где именно видела фотографию девушки раньше.
Сейчас Кристина думала о тех фотографиях, о множестве лиц, запечатлённых на них. Вадим тоже есть на тех фотографиях, и везде он в компании других преподавателей, а не студентов.
Там он ещё совсем молодой. Если Эвелина пропала тринадцать лет назад, значит, Вадиму на фотографиях максимум лет двадцать пять.
Эвелина на всех фотографиях улыбающаяся или смеющаяся, а на одной из фотографий, снятой крупным планом, девушка целуется с каким-то светловолосым парнем.
Интересно, почему Вадим хранит эти фотографии в отдельном альбоме? Да ещё в старом шкафу на дачном чердаке?
Конечно, велика вероятность того, что он просто расположил снимки, посвящённые турслёту, в отдельном недорогом альбоме, закинул в шкаф и забыл... Но внутренний голос подсказывал Кристине, что всё не так просто.
Возможно, Кристина в последнее время слишком демонизирует мужа, иначе как объяснить уверенность, что Вадим причастен к таинственному исчезновению Эвелины?
В статье написано, что девушка исчезла в середине сентября, прямо во время туристического похода. На тех фотографиях совершенно точно была заснята осень. Как узнать, а не тот ли роковой поход запечатлён?
* * * * * * * * * *
Осуществление идеи с переездом в малосемейку и разводом пришлось пока отодвинуть. Теперь Кристина была уверена, что обрывать связь с Вадимом столь опрометчиво и резко просто небезопасно. Рисковать совсем не хотелось.
Решив, что если она окажется не права, то обязательно признает свою ошибку, Кристина взяла телефон и нашла адрес редакции того новостного портала, который вчера опубликовал статью.
Вадим прилетит утром через трое суток, а пока руки у Кристины относительно развязаны. Утром, как только приехала на работу, Кристина позвонила в главное городское отделение связи. Она впервые просила отпустить её с работы на пару часов, потому отказывать ей не стали. Оставив телефон в выдвижном ящике своего рабочего стола (чтобы Вадик думал, будто она на работе), Кристина отправилась в офис нужного интернет-издания.
Статью написала некто Ксения Олейникова, миловидная, чуть полноватая девушка с копной чёрных вьющихся волос. Именно она, являясь также волонтёром в одном из городских поисковых отрядов, всегда была автором статей и заметок о поиске пропавших людей.
Конечно, сначала Ксения даже говорить не хотела с Кристиной, хоть и оказалась в этот момент в офисе. Встретились они у поста охраны, поскольку дальше Кристину не пропустили.
- Я не очень понимаю, Кристина, чего вы хотите от меня, - пожала плечами Ксения, которая была едва ли не на целую голову ниже Кристины. - Никакой конфиденциальной информации наша организация вам не предоставит. И я не предоставлю, поскольку слишком дорожу своим рабочим местом, своей работой в отряде и репутацией. А ещё я чту законы.
- Я и не прошу вас нарушать законы, Ксения! - горячо убеждала Кристина. - Я прошу о помощи совсем другого рода.
- Какого именно рода? - сузила Ксения небольшие тёмные глаза.
- Я прекрасно понимаю, что Эвелину Трясцину сразу после её исчезновения пытались найти десятки людей. Однако существовал же человек, наиболее заинтересованный в поисках? Мать, отец, брат? Кто-то же взаимодействовал с полицией? И кто-то дал добро на то, чтобы вы во вчерашней статье опубликовали информацию об Эвелине.
- Безусловно. Но я всё равно не скажу вам, кто именно. Как вам вообще в голову пришло обратиться с таким вопросом?
- И не надо говорить, кто, Ксения! Я очень прошу вас передать этому человеку номер моего телефона. А там пусть поступит по своему разумению. Захочет - позвонит. Захочет - будет разговаривать со мной. Не захочет - имеет полное право игнорировать мою просьбу. Если вы передадите записку с номером моего телефона, это ведь не будет нарушением этических норм и закона?
Кристина умоляюще смотрела на Ксению.
- А у вас какой интерес в этом всём, Кристина? - недоверчиво спросила Ксения.
- Не хочу бросаться громкими словами и раздавать обещания, однако я почему-то уверена, что смогла бы помочь в расследовании обстоятельств исчезновения Эвелины.
Ксения задумчиво смотрела на Кристину, кусая губы.
- А вы сами, Кристина, не родственница пропавшей? Очень уж похожи, во всяком случае, если судить по фотографии Эвелины.
- Нет, совершенно точно нет. Просто внешнее сходство, бывает так.
Всё-таки журналист в Ксении победил.
- Ладно, давайте вашу записку. Я передам, но гарантировать ничего не могу. Если заинтересованное лицо не свяжется с вами - а это вероятнее всего - не обессудьте.
- Я поняла, конечно! - обрадовалась Кристина, доставая из сумочки записку. - Спасибо вам огромное!
- Да не за что пока. А я могу вам позвонить, Кристина, если у меня лично появятся вопросы?
- Конечно! Это рабочий телефон, потому в записке я указала время, в которое со мной можно связаться. К сожалению, дать номер личного телефона пока не имею возможности.
Попрощавшись с Ксенией, Кристина вернулась на почту. Она знала, что в рабочее время Вадим звонить и разыскивать её не будет.
Сама того не желая, Кристина весь день ожидала звонка, однако, тщетно. Зато на следующее утро, едва Кристина появилась в отделении связи, зазвонил рабочий телефон.
- Здравствуйте! Отделение связи номер ..., оператор Кристина. Слушаю вас.
- Доброе утро, Кристина! Вы-то мне и нужны, - ответил приятный мужской голос. - Меня зовут Савелий. Номер вашего телефона мне передала Ксения. Когда и где мы с вами можем встретиться?
Глава вторая
Вечером, когда Кристина закрывала отделение связи, позвонил Вадим. Теперь взбрыкивать и демонстрировать характер не приходилось: нельзя вызывать подозрения у мужа. Он должен думать, что всё идёт своим чередом, а Кристина по-прежнему покорна, как овца.
Пока Кристина, сидя на скамейке, разговаривала, из белой машины, припаркованной неподалёку, вышел коротко подстриженный светловолосый мужчина. Чуть выше среднего роста, широкоплечий, плотного телосложения.
Кристина почему-то сразу поняла, что это и есть Савелий, хотя они договорились о встрече в сквере у дома Кристины, а не около отделения связи.
Кристине пришлось быстро завершить разговор, и едва она нажала отбой, мужчина подошёл к ней.
- Здравствуйте, - первая поздоровалась Кристина и встала со скамейки, оказавшись лицом к лицу с новым знакомым.
Глаза у мужчины были небольшие и очень тёмные, почти чёрные. Кристина впервые видела блондина с настолько тёмными глазами, бровями и ресницами.
- Добрый вечер.
Это точно он, Кристина узнала голос. Именно с ним она говорила по телефону сегодня утром.
Достав из сумочки паспорт, Кристина открыла разворот с фотографией и показала Савелию.
Он всё внимательно изучил и вдруг улыбнулся. Лицо его сразу перестало быть напряжённым и недоверчивым, черты смягчились.
- А у меня только права. Паспорт не захватил, не обессудь.
- Веретенников Савелий Михайлович, - вслух прочитала Кристина и, посмотрев на дату рождения, продолжила: - Тридцать два года. Почему вы приехали сюда? Мы же договорились встретиться в другом месте.
- Во-первых, ты сказала, что приедешь на автобусе, и я подумал: зачем ехать на автобусе, если я на машине?
- А что во-вторых?
- Во-вторых, предлагаю не мучиться ерундой, не тратить время на ненужные экзерсисы, а сразу перейти на "ты".
- Хорошо, согласна, - кивнула Кристина. - Тогда что в-третьих?
- Решил хватать тебя, пока ты не передумала. А то вдруг, пока ты едешь в своём автобусе, твоё восприятие реальности изменится? Так что милости прошу в машину.
- Может, заедем куда-нибудь и поужинаем? Заодно и обсудим всё? - спросил Савелий, когда они выезжали со стоянки. - Я тоже с работы еду, не ужинал. А когда я голодный, плохо соображаю.
- Я бы рада, - смутилась Кристина. - Но мне нужно домой. Муж позвонит минут через сорок. Желательно, чтобы я в это время шла к дому. В одиночестве. А ещё лучше, если я буду уже дома.
- Ясно. Что ж, поужинаю потом.
- Хотя... Дождь начинается, и гулять будет не слишком комфортно. Если ты согласишься подождать, пока я унесу домой телефон, то мы можем сходить в неплохое кафе, расположенное рядом с моим домом.
- А зачем телефон дома оставлять, да ещё специально?
- Муж должен быть уверен, что я дома. Он сейчас в командировке, потому звонит мне ещё чаще, чем всегда. А на телефоне установлены специальные программы.
- Ого, - поднял брови Савелий. - Как всё строго. Контролирует?
- Мягко сказано.
- Руку поднимает? - нахмурился собеседник.
- Нет. Во всяком случае, пока ничего подобного не было.
- Так отключила бы к чёрту все программы. Я, конечно, не знаю вашу ситуацию, и в чужой семье я не советчик, но такая слежка - нездоровое явление, согласись. Или тебе самой нравится эта игра? В принципе, такой поворот сюжета тоже имеет право на существование.
- Нет, совсем не нравится. И я собиралась подавать на развод, но позавчера вечером увидела ту статью... Прочитала об Эвелине Трясциной и поняла, что действовать надо по-другому. Гораздо более жёстко, чем просто подать на развод.
- А почему эта статья так повлияла на твоё решение?
- Дело в том, что мой муж хранит фотографии с одного из студенческих турслётов, и на этих фотографиях совершенно точно есть Эвелина Трясцина. Я запомнила её. И Вадим не просто хранит их, а словно прячет. Альбом лежит среди больших альбомов со старыми семейными фотографиями, в древнем шкафу на чердаке дачного дома. Я случайно оказалась на чердаке, помогала свекрови с уборкой. Вадим не знает, что я вообще была там, и тем более, рылась в шкафу. Его тогда не было дома, он уезжал в институт.
- Твой муж - преподаватель? В каком вузе?
Кристина сообщила название института, а также фамилию и отчество Вадима.
- Я и сама окончила этот институт. Училась на экономическом. Там мы и познакомились с Вадимом.
- И я окончил этот институт, но выпустился до того, как ты поступила. Ты меня моложе на семь лет. И судя по всему, я тоже есть на тех фотографиях, если там есть Эвелина, поскольку мы учились вместе. И Вадима Константиновича прекрасно помню. Он был куратором нашей группы. Совсем молодой был, чуть старше нас. Многие девчонки были в него влюблены. Потому мне крайне сложно поверить в то, что он превратился в семейного тирана, прости! Не верю я и в то, что он причастен к исчезновению Эвелины. Наверно, зря я согласился на эту встречу. На всех объявлениях есть номера телефонов для связи. Почему ты не позвонила на один из этих номеров? Зачем тебе понадобилась встречаться с кем-то из близких?
Машина как раз остановилась у дома Кристины.
- Почему я не обратилась в полицию? - устало заговорила Кристина. - А с чем обращаться? Со своими измышлениями и интуитивными подозрениями? То же касается и представителей поискового отряда, которые также оставили номер телефона в объявлении... Я не располагаю конкретными данными, мне самой многое не ясно. Ладно, прости, что отвлекла. Я допустила огромную оплошность, согласна. Почему-то решила, что могу доверять близкому человеку Эвелины. Так что, если ты решишь вложить меня моему мужу, то мне некого будет винить, кроме себя.
Савелий молча смотрел в окно. Кристина сама выбралась из машины, когда зазвонил телефон. Она ответила лишь тогда, когда отошла от машины, однако Савелий слышал начало разговора.
- Солнышко, ты добралась?
- Да, иду к подъезду...
В голове у Савелия что-то щёлкнуло, он выскочил из машины, прошёл по боковой тропинке и встал у подъезда Кристины. Увидев его, Кристина пошла медленнее, продолжая отвечать на вопросы мужа.
- Ты хоть понимаешь, что находишься в опасности? - хмуро спросил Савелий, едва она выключила телефон.
- То есть, ты уже передумал, и не считаешь меня авантюристкой, зарабатывающей свою минуту славы на чужой беде?
- Не обижайся. Оставь телефон дома и веди меня в то кафе, которое так расхваливала.
* * * * * * * * * *
- Значит, так, - спустя час сказал Савелий, аккуратно поставив на белое блюдце пустую чашку из-под чая. - Во-первых, нам нужно незаметно проникнуть на тот чердак и раздобыть альбом с фотографиями. Во-вторых, тебе нужен второй телефон. А в-третьих, тебя необходимо спрятать. Срочно.
- Сначала расскажи хоть что-то о себе, а то говорю одна я. Почему именно ты занимаешься поисками Эвелины?
- Мы встречались с ней тогда, тринадцать лет назад. И я долгое время находился под подозрением. Да и некому больше искать - у Эвелины не было родных. Она выросла в детском доме.
- То есть, Эвелина была твоей невестой?
- Невестой? - задумчиво проговорил Савелий, глядя прямо перед собой невидящим взглядом, - так, словно он сейчас находился не здесь, а где-то далеко. - Невестой стать не успела. Мы только-только начали встречаться, но отношения развивались достаточно бурно.
- А на каком факультете ты учился?
- На историческом. Вадим Константинович преподавал общую философию, которая являлась обязательным предметом для всех факультетов, если не ошибаюсь.
- Не ошибаешься. И сейчас является.
- С Эвой... То есть, с Эвелиной, мы близко сошлись уже после первого курса, во время археологической практики. Сначала как-то не обращали внимания друг на друга. Эва была слишком активная, яркая, заводная. Вокруг неё постоянно крутились парни. Я сначала даже не думал, что она сирота. Она напоминала, скорее, избалованного ребёнка. Я тогда больше интересовался учёбой, чем девушками, однако летом, во время практики, Эве удалось расшевелить меня. Сначала мы много говорили, и я был удивлён одухотворённости Эвы, её внутренней, душевной, бездонности. Но при этом она была и очень эмоциональной. В ней всего было немного через край, и она, как иногда говорят, спешила жить. В конце концов, именно она соблазнила меня. Я думал, она быстро меня бросит, потому что она сама призналась: ей было интересно завоевать меня, так как я единственный из парней был к ней равнодушен. Однако время шло, и мы оба всё сильнее привязывались друг к другу. Я не знаю, можно ли назвать мои чувства к Эве любовью в классическом понимании. Но, совершенно точно, ничего более яркого и сильного по накалу страстей не испытывал ни до, ни после. Эмоциональная зависимость была сильная. И взаимная. И тем не менее, у меня всегда было ощущение, что у Эвы есть ещё кто-то. Однажды, незадолго до исчезновения, она приехала ко мне нетрезвая. Плакала и просила спасти её от неё самой. А ещё говорила, что он не такой, как мы все, он другой, он её подчиняет, и она не может освободиться, убежать. У меня тогда появилось какое-то тяжёлое предчувствие, однако ни имени, ни фамилии Эва не назвала. А наутро вообще сказала, что ничего не помнит, а если что и говорила - это был полный бред, порождённый нетрезвым мозгом. А потом всё резко оборвалось в том походе.
- Тебе тяжело рассказывать? - Кристина проглотила комок, застрявший в горле.
- Мне тяжело от неизвестности. Если честно, я давно не верю в то, что Эва может быть жива. Однако душа её успокоиться не может, пока правда не раскрыта. И пока виновный не наказан. Я никогда не верил в несчастный случай.
- А почему ты оказался тогда под подозрением?
- Потому что я был последним, с кем встречалась Эва. Во всяком случае, официально. Работники полиции... то есть, тогда ещё милиции, опрашивали всех, а нас было в походе человек шестьдесят, весь поток и преподаватели. Всех вызывали. Но проверку на полиграфе, насколько я знаю, прошли несколько человек - парни, с которыми Эва встречалась. Меня органы проверяли особенно долго и тщательно. Несколько раз полиграф, анализы, образцы, долгие разговоры, всё новые и новые вопросы...
- А как именно всё произошло? Вы ведь, наверно, искали Эвелину? Такое количество студентов, плюс милиция. Наверняка и кинолог приезжал. И совсем ничего?
- Ничего, - покачал головой Савелий. - Эва пропала ближе к вечеру, в сумерках. Уже после командной игры, после обеда и после концерта, который устроили студенты. Просто в какой-то момент она ушла. Я думал, отлучилась в туалет. Потом, минут через пятнадцать, начал волноваться, пошёл на поиски. Сначала один. А потом всё закрутилось... Кинолог приезжал в тот же вечер, а утром приехали водолазы. Несколько недель мы все прочёсывали местность. Казалось, изучили каждый сантиметр. Искали и вглуби леса, тоже тщетно. Поиски продолжались до зимы, до установления снежного покрова. А в краевом и в федеральном розыске как пропавшая без вести Эва числится до сих пор.
- Прости, что заставила тебя снова это пережить, Савелий!
- Я и так переживаю это время от времени. Даже в церковь не так давно начал ходить, раз в год, в день исчезновения Эвы, хоть раньше вообще не ходил. Всё надеюсь, что правда выяснится, а виновный будет наказан.
- Ты до сих пор любишь Эвелину?
- Люблю ли? Я обыкновенный человек, Кристина. Живой и здоровый мужчина. Я был женат в течении семи лет. Женился в двадцать три года, но потом развёлся. Два года назад. У меня есть дочь Варя, ей восемь лет. Я поддерживаю с ней связь, хоть она и живёт с матерью в другой области. Варя часто гостит у меня по нескольку дней, а летом мы с ней уже дважды летали в отпуск вдвоём. Я не буду лгать и романтизировать своё отношение к Эве; воспоминаниями я точно не живу, предпочитаю реальную жизнь. Однако испытываю чувство вины и большую потребность в восстановлении справедливости. А ты? Как вы сошлись с Вадимом Константиновичем? Ты влюбилась в него, как и все остальные студентки?
- Нет, он был для меня просто преподавателем. Таким же, как все остальные. Но потом я заметила, что он относится ко мне не так, как к другим, выделяет. А когда я получила зачёт по его предмету, сама, без помощи и протекции, Вадим начал ухаживать за мной. Он очень помог мне тогда, поддержал.
И Кристина рассказала о том, как осталась лицом к лицу со своим одиночеством, а также с проблемами.
- Вот здесь явная параллель прослеживается, правда же? - нахмурился Савелий. - У Эвы совсем не было родных, да и у тебя, можно сказать, их нет. То есть, по сути, никому нет дела до того, что происходит с тобой, в твоей жизни. Прости за грубость.
- Это не грубость, это правда. Ксения, та журналистка, которая передала тебе записку от меня, сказала, что мы с Эвелиной похожи. Это правда?
- Нет, - отрицательно покачал головой Савелий. - Вы - девушки одного типа, темноволосые, с большими ясными глазами. Но на этом всё сходство заканчивается. Возможно, для человека, предпочитающего подобный тип внешности, вы схожи. Но как по мне - абсолютно разные. Ты ведёшь себя совершенно по-другому, у тебя другие повадки, если можно так сказать. Другой голос, манера говорить, и смотришь ты по-другому, и двигаешься.
- А что за командировка сейчас у Вадима Константиновича? Когда он вернётся? - спросил Савелий после паузы.
- Вадим улетел на конференцию в Москву, это абсолютно точно. Мы постоянно общаемся по видеосвязи. Вернётся послезавтра утром.
- Значит, у нас остался только один день для того, чтобы наведаться на дачу к твоей свекрови.
- И сделать это лучше в рабочее время, Савелий, пока мой телефон лежит в ящике рабочего стола. Ты где и кем работаешь? Сможешь выбрать время? Я-то уже предупредила начальство, соврала, что хожу к стоматологу время от времени. А девочки в отделении прикроют меня в случае чего.
- Я работаю в фирме, занимающейся ремонтом фасадов. Работаю в офисе, с договорами. У меня же, помимо бакалавриата по истории, магистратура по экономике. Время выбрать смогу. И телефон второй тебе привезу.
- Я буду оставлять второй телефон на работе. И общаться будем только в рабочее время.
- В смысле? Если ты спрячешься, Кристина, о работе не может быть и речи! Какой смысл прятаться, если ты будешь появляться на почте?
- Я не буду прятаться, Савелий. Сейчас Вадим спокоен и полностью уверен во мне, потому я в безопасности. А если я исчезну? Вот тогда я окажусь в реальной опасности. Он может догадаться, что я знаю что-то. Пока я рядом с ним, пока я послушна, мне ничто не угрожает.
- Нет, Кристина, так нельзя...
- Савелий, прошу, признай мою правоту. Мы не можем допустить того, чтобы он начал опасаться и заметать следы.
- Но ведь он потребует от тебя... сама знаешь, чего. Исполнения всех обязанностей. И как ты? Теперь, когда ты практически уверена в том, что твой муж - чудовище?
- Позавчера Вадим впервые сказал, что заболевает, подхватил вирус. Вчера и сегодня много жаловался на недомогание. Так что мне необходимо будет заботиться о нём, выслушивать жалобы и исполнять капризы. Что до интереса ко мне как к женщине, это только тогда, когда Вадим почувствует себя полностью здоровым. Насколько я знаю Вадима, недели через две. Он очень бережёт себя. Потому посягательств пока не будет.
- И всё же...- Савелий потёр виски;. Жаль, у меня нет личных знакомств в полиции. А пока - ты совершенно права - идти к ним абсолютно не с чем. Потому мы не знаем, как долго будем искать что-то неопровержимое.
- Для начала нам нужно достать альбом. Остальное обсудим после.
Это удивительно, но Кристине удалось убедить Савелия. И в их тандеме она неожиданно стала лидером.
* * * * * * * * * * * *
Савелий позвонил на рабочий телефон незадолго до обеда. Обычно Кристина обедала на работе, в специальной комнатке, оборудованной под нечто среднее между столовой и кухней. Не хотелось выходить куда-либо и подвергаться дополнительным проверкам со стороны Вадима.
Сегодня Кристина собиралась провести обеденный перерыв за пределами почтового отделения, потому сейчас позвонила на центральный почтамт, предупредила, что задержится, оставила свой смартфон в столе и вышла на улицу.
Савелий остановил машину за углом, так, чтобы её не было видно из окон отделения связи.
- Привет!
- Привет.
Они поздоровались, как старые знакомые, и до Кристины вдруг дошло, что их встречи могут выглядеть со стороны весьма двусмысленно. А ещё Кристина подумала о том, что Савелий - очень привлекательный мужчина.
Сначала его внешность показалась ей вполне заурядной и ничем, кроме чёрных глаз при светлых волосах, не выдающейся, но, чем дольше они общались, тем лучше Кристина понимала Эвелину. Кажется, девушка была очень свободолюбивая и довольно ветренная, однако увязла именно в отношениях с Савелием. Они и стали для неё роковыми.
Есть в Савелии то, что кажется неуловимым, но если ты "зацепишься", то уже сама не захочешь просто повернуться и уйти. И не сможешь. Сила, мужская притягательность, сексуальность... Спокойные, выверенные движения. Приятный голос. Савелий не рисуется, не изображает из себя мудрого мачо, и в то же время, максимально откровенен, называет вещи своими именами. И уж точно не слабак.
Кристина много думала о "треугольнике", возникшем тринадцать лет назад. Она была уверена в том, что Вадим с Эвелиной тайно встречались. Скорее всего, когда у них всё началось, девушке не было ещё восемнадцати лет, потому пара отношений не афишировала. Вадим, зная характер возлюбленной, сначала сквозь пальцы смотрел на её мимолётные увлечения, ведь он подчинил Эвелину, и она всегда возвращалась к нему, не могла без него.
Это продолжалось до тех пор, пока не появился Савелий, которому изначально было предопределено стать одним из эпизодов. Однако что-то пошло не так, и Эвелина впервые в жизни по-настоящему увлеклась. А может, даже влюбилась. Скорее всего, именно влюбилась.
Кристина прекрасно знала, каким собственником является её муж. Он явно подвержен патологической ревности, полностью завладевающей им, подчиняющей себе, превращающей с виду респектабельного и даже занудноватого мужчину в настоящего монстра.
Эвелина поплатилась за свою любовь. Савелий прав: не было никакого несчастного случая, и в живых девушки давно нет.
Значит, с Эвелиной Вадим сначала вёл себя более лояльно и уступчиво. Теперь же, в отношениях с Кристиной, он решил заблаговременно предотвратить возможную измену, уничтожить на корню даже малейшие намёки на появление в жизни Кристины других мужчин.
Скорее всего, сам Вадим по-настоящему любил только Эвелину. Да, любовь у каждого своя, и далеко не в любые отношения она приносит свет и позитив. Бывает любовь больная, тяжёлая, разрушающая, заведомо трагичная.
Потому Вадим и не женился так долго: он не мог найти замену Эвелине, ждал. А потом появилась Кристина, которая, если не характером, то внешностью очень напоминает Эвелину.
Кристина ещё раз посмотрела на Савелия и сказала себе: каким бы ни был Вадим, и как бы она ни была уверена в том, что он совершил чудовищное преступление, презумпцию невиновности никто не отменял, а она, Кристина, пока ещё замужем. Потому о Савелии можно думать лишь как о временном компаньоне и товарище по несчастью. Судьба свела их для того, чтобы они помогли друг другу.
Кристина обстоятельно рассказала Савелию о своих догадках по поводу отношений между Вадимом и Эвелиной. Выслушав, он с восхищением посмотрел на неё.
- Знаешь, теперь я даже подумать не могу о том, что всё было как-то по-другому. Ты абсолютно права. У Эвы был кто-то постоянный. Человек, пытающийся её подавить, подчинить её волю. А потом... Я тоже не могу утверждать, что Эва любила меня, однако, как я уже говорил, привязанность между нами была очень сильная, а от наших эмоций искрило в радиусе десяти метров.
- Вот из такой искры и разгорелось пламя ревности у Вадима.
- Ты права. Я уверен в этом. Возможно, ты меня осудишь, но я не собираюсь испытывать по этому поводу чувство вины. Эвелина не рассказала мне даже каплю правды. Возможно, будь я в курсе ситуации, всё сложилось бы по-другому.
- Почему я должна осуждать тебя? Тебе пришлось пройти через подозрения, неприятие знакомых. Тебя фактически пытались обвинить в страшном преступлении. О каком чувстве вины теперь может идти речь? Речь идёт о торжестве справедливости, о выяснении истины и о возмездии.
- Спасибо, - улыбнулся Савелий.
Он улыбался редко, но улыбка была открытая и искренняя, очень красивая.
- Ты так складно формулируешь свои мысли, Кристина! Не моё, конечно, дело, но... Ты не задумывалась о том, чтобы поменять работу на нечто более творческое?
- Мысли я чётко формулирую потому, что думаю больше, чем говорю. По поводу творчества не знаю, не задумывалась. Когда окончила институт, меня приглашали на работу в очень хорошую фирму, в экономический отдел, но Вадим настоял на том, чтобы я выбрала работу поспокойнее.
- И ты согласилась?
- Он прессовал меня в течение нескольких дней, объявил мне бойкот. Тогда я ещё дорожила нашими отношениями и не стала обострять, уступила. Совершенно зря, конечно, но что сделано, то сделано. Привыкла. Конечно, не работа моей мечты, но вполне нормальная, достойная работа.
- Понятно. Он просто не хотел, чтобы ты работала в смешанном коллективе. Ведь в почтовых отделениях работают, в основном, женщины. А так появились бы коллеги-мужчины, переживай потом... Ты очень красивая девушка, Кристина, и без внимания бы точно не осталась.
- Скорее всего, Вадим руководствовался именно этим, - согласилась Кристина, но с темы её внешности решила свернуть. - Мы скоро будем на месте. Ты придумал, как будешь отвлекать Ангелину Андреевну?
- Конечно. Если честно, ничего особенного придумывать не пришлось. Я просто предложу ей ремонт фасада, попытаюсь рассказать всё более-менее подробно. Понятно, что во двор, а тем более, в дом, она меня не впустит, но у ворот я её максимально задержу. А ты что будешь делать?
- То, что озвучила ещё вчера за ужином. Я знаю место, которое не просматривается из соседних домов. Именно там ты меня подсадишь, и я перелезу через забор. Пока ты отвлекаешь Ангелину Андреевну и держишь её у ворот, я проберусь в дом.
- А там никакой сигнализации нет? Или видеокамер?
- Нет. Но там есть Джек, который намного эффективнее любой сигнализации и видеокамер. Никому, кто находится в здравом уме, не придёт в голову встретиться с Джеком с глазу на глаз. А меня он любит. Мы подружились, когда он был совсем щенком.
Дача Ангелины Андреевны находилась в пригороде, на окраине посёлка городского типа. Кристина объяснила Савелию, где лучше остановиться.
- Вот, держи. Это теперь твой телефон. Не очень новый и не слишком навороченный, но зато надёжный. Сим-карта оформлена на меня, так что ты вне подозрений и недосягаема для программ слежения, - Савелий протянул Кристине смартфон. - Он на беззвучном режиме. Как только достанешь альбом, сделай мне дозвон, и я приду к тому месту, где буду сейчас подсаживать тебя. И на рабочий телефон звонить тебе не буду больше, только на этот. А то мало ли что.
- Спасибо.
Пока Кристина убирала телефон в сумочку, Савелий вышел, открыл двери машины и подал Кристине руку.
- Никогда раньше не занималась ничем подобным, - усмехнулась Кристина, остановившись у забора.
- Волнуешься? - улыбнулся Савелий.
- Неа, нисколько.
- Умница. У тебя всё получится. Это я тебя как бы мотивирую.
- А что за портфель ты с собой захватил?
- Обижаешь. Я же приехал сюда, чтобы провести качественную рекламную кампанию. Тут у меня буклеты и листовки.
- А это не опасно?
- Ну я же не оставлю твоей свекрови свою визитку. И назовусь чужим именем. Ну что, вперёд?
- Да, давай, - выдохнула Кристина.
Савелий легко подхватил её, и через несколько секунд Кристина была в саду, - стояла, спрятавшись в зарослях черноплодной рябины.
Кристина увидела, что на веранде Ангелина Андреевна и две её подруги пьют чай из самовара. Вскоре хозяйка дома встала и пошла к воротам, а за ней следом отправились и подруги. Залаял Джек, которого по случаю гостей заперли в вольере.
Всё, пора. Пока Савелий воздействует своим обаянием на свекровь и её подруг, Кристине нужно действовать быстро и точно.
Альбом оказался на месте. Всё закончилось очень быстро, и через несколько минут Кристина позвонила Савелию. Вскоре раздался тихий стук с внешней стороны забора, и Кристина начала карабкаться, встав на перекладину.
Савелий, который уже ждал Кристину, подхватил её и прижал к себе. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Выброс адреналина был такой, что сил на слова не оставалось. Кристина слышала, как стучит сердце Савелия, а он, в свою очередь, слышал её сердце.
Глава третья
- Пора бежать отсюда, - прошептала Кристина, продолжая смотреть в тёмные глаза Савелия. - Да и на работе меня ждут.
Савелий осторожно разжал руки и отступил на шаг.
Кристина осмотрела себя, проверив, не осталось ли на её одежде следов лазания по забору, поправила джинсы и кофту. Савелий продолжал молча смотреть на неё, и это очень смущало Кристину.
Она не привыкла так долго и тесно общаться с кем-либо, кроме Вадима. После мамы он стал вторым самым близким для неё человеком. Тем более, Кристина никогда настолько не сближалась с другими мужчинами. А тут сразу на пути встретился Савелий - роковой мужчина. И кажется, она ему тоже нравится.
Однако, пока Савелий подвозил её до отделения связи, Кристина подумала вдруг о том, что вполне возможно следующее: она нравится Савелию по той же причине, по которой её выбрал когда-то Вадим.
Да, Савелий сказал, что она и Эвелина - разные, однако внешнее сходство признал даже он. А ведь люди достаточно часто отдают предпочтение одному и тому же типу внешности.
Эта мысль очень огорчила Кристину, но, к счастью, развивать её и накручивать себя было некогда: их с Савелием ждало продолжение расследования.
Альбом остался в сумочке у Кристины, а Савелий уехал по делам. Правда, обещал вернуться и встретить Кристину с работы. Изучать фотографии они договорились вместе, дома у Савелия.
Кристина знала, что до установки дома видеокамер Вадим ещё не дошёл, однако всё равно не хотелось приглашать Савелия в квартиру Вадима. В малосемейке до сих пор жили арендаторы, а смотреть альбом в общественном месте было небезопасно.
Потому, оставив телефон Кристины у неё дома и наскоро поужинав всё в том же кафе, они отправились домой к Савелию. Савелий жил в получасе езды от дома Вадима и Кристины, на шестнадцатом этаже в новом доме-свечке. Квартирка была маленькая, но достаточно уютная.
Савелий разлил чай по большим кружкам, достал печенье и конфеты. На удивлённый взгляд Кристины он, смеясь, ответил:
- Люблю сладкое и не стесняюсь этого. Особенно, с тех пор, как бросил курить.
- Да ладно, я тоже люблю сладкое и не стесняюсь этого, хоть и не бросала курить. А не бросала, потому что и не начинала, - успокоила хозяина квартиры Кристина, доставая из сумки альбом.
- Снимки сделаны при помощи телефона, а потом распечатаны. Я не помню, чтобы кто-то был тогда с фотоаппаратом, как-то в голову никому не пришло. А вот с телефонами тогда бегали многие, и многие фотографировали. Скорее всего, эти снимки сделал сам Вадим Константинович. Кстати, у него всегда были все самые навороченные телефонные новинки.
- Но он ведь тоже есть на этих фотографиях. Значит, не все снимки сделал Вадим?
- А ты обрати внимание на то, что Вадим Константинович есть только на фотографиях, выполненных в формате селфи. И всюду только в компании с другими преподавателями.
- А это ты? - Кристина указала на фотографию, на которой Эвелина целовалась с каким-то светловолосым парнем. Лица парня не было видно, только лохматые светлые волосы, плечо, обтянутое серой футболкой, и крепкую руку, лежащую на плече Эвелины.
Почему-то Кристине совсем не хотелось смотреть эту фотографию, и настроение опять начало стремиться к нулю. Однако она продолжала смотреть, просто глаз не могла отвести.
Эвелина в розовой футболке, тёмные вьющиеся волосы свободно рассыпаны по плечам, глаза прикрыты.
- Да, это я. Ты и сама поняла, - Савелий перевернул страницу. - Интересно, с какой целью он сделал это фото?
- Чтобы подогревать в себе ненависть и чувствовать себя правым во всём. А почему вы так легко одеты? Осень ведь. Жарко было?
- Не знаю, какой смысл ты вкладываешь в эти слова, но на улице в тот день было очень тепло. Бабье лето.
На последнем снимке Эвелина была одна.
- Так вот почему я запомнила Эвелину, однажды увидев этот альбом! - воскликнула Кристина. - Именно из-за этой фотографии. Эвелина единственная, чей портрет сделал Вадим, так получается.
- Значит, они когда-то отлучились вдвоём, а я и не заметил, - Савелий задумчиво стучал пальцами по столу, разглядывая фотографию.
- Ты же сказал, что не живёшь прошлым, а сам ревнуешь до сих пор, - не удержалась от колкости Кристина.
- Я не ревную, - покачал головой Савелий. - Если уж я был у Эвы не единственным, значит, заслужил это. И допустил. А думаю я о том, что если они незаметно отлучились днём, когда сделано фото, то в сумерках и подавно могли уединиться.
- А где сделана эта фотография?
- А вот это очень хороший вопрос. Совершенно точно не на той поляне, на которой мы все расположились. Где-то на окраине леса.
- У Эвелины в руках дубовый лист, видишь? Там смешанный лес? Много дубов?
- Лес смешанный, потому что точно были и хвойные, и лиственные деревья. Но вот дуб я не видел. Или не помню. Дубы редко встречаются в нашем городе, даже в лесопарковой зоне. Думаешь, он не случайно сделал этот снимок именно там?
- Уверена, что не случайно. Этот снимок он сделал для себя, на память. И именно в том месте... Ну ты понимаешь, Савелий.
Савелий побледнел.
- Да, - продолжил он. - Кажется, ты права. А распечатал он фотографии потому, что с электронных носителей всё удалил. Скорее всего, опасаясь незаконной проверки или хакерской атаки.
- Но тогда и дачу могли проверить, если бы Вадима стали проверять?
- Чтобы проводить обыск, необходимы специальные документы. Постановление. А для оформления таких документов нужны очень веские основания. Вадим Константинович не был в числе подозреваемых. Тем более, о даче вообще мог никто не знать.
- Что будем делать, Савелий? Необходимо найти это место.
- Ты права, необходимо найти. Однако с самодеятельностью пора завязывать. Понимаешь? Вечер перестаёт быть томным. Всё очень серьёзно. Это уже не приключение, Кристина, а настоящее преступление, причём, страшное. Потому делом должны заниматься специалисты, а не энтузиасты-дилетанты. В общем, не мы с тобой.
- А с чем мы пойдём к специалистам, Савелий? Всё на уровне подозрений, да и они весьма зыбкие.
- Надо обдумать. А ты готова к сотрудничеству с полицией? Речь ведь идёт о твоём муже.
- И что? Если Вадим преступник, то он, прежде всего, преступник, а уже потом мой муж. Однако моя цель - узнать правду, а не слить Вадима, хоть я и хочу с ним развестись, мечтаю о свободе. Если Вадим не преступник, я лично попрошу у него прощения, глядя в глаза. Но на развод всё равно подам, потому что не могу больше жить в клетке, в этих моральных тисках. С Вадимом мне в любом случае не по пути. Вопрос в том, насколько безопасно для меня помышлять о свободе.
- Вот именно, - нахмурился Савелий. - А ты собралась продолжить жить с ним под одной крышей.
- Да, собралась. Это единственный способ усыпить его бдительность. Если Вадим хоть что-то заподозрит, он станет опаснее в тысячу раз. И может очень помешать расследованию.
- Расследования пока нет, и неизвестно, будет ли оно вообще, а Вадим появится уже завтра утром.
- Значит, и нам надо спешить. Только не знаю, как.
- А я знаю, - продолжая сердиться, сказал Савелий.
Сердился он на самого себя. И на то, что Кристина полностью права. Ни в коем случае нельзя сейчас пугать Вадима.
- Знаешь? Придумал? - удивилась Кристина.
- Придумал. Успех не гарантирую, однако попытка не пытка. Мы должны использовать все возможности. Правда, с альбомом, скорее всего, придётся расстаться, если дело выгорит.
- Значит, расстанемся с альбомом, - твёрдо сказала Кристина.
- Тогда поехали, пока ещё не совсем позднее время. И не забудь взять с собой альбом.
* * * * * * * * *
Они опять ехали в пригород, только в другую сторону, не туда, куда ездили днём.
- К кому мы едем? - спросила Кристина.
- Наконец-то, - усмехнулся Савелий. - Я уж решил, что твоему безрассудству нет предела. Сказал "поехали", и ты поехала, безропотно, без вопросов.
- Это значит, что я доверяю тебе, - тихо сказала Кристина. - Полагаюсь на тебя.
- Прости, - Савелий стал серьёзным. - Иногда меня заносит. Спасибо тебе за то, что доверяешь. А едем мы к Алексею Петровичу Лесникову, следователю, который вёл дело об исчезновении Эвелины. Правда, сейчас он в отставке. Лет пять уже, как вышел на заслуженный отдых.
- Он согласится помогать?
- Скорее всего, пошлёт нас в пешее э..тическое, но, повторюсь, у нас единственный шанс что-то выяснить.
- Понятно, - улыбнулась Кристина.
- А что ты станешь делать со своей свободой? - спросил вдруг Савелий. - Когда получишь развод?
- Ой, была бы свобода, а я уж придумаю, - задумчиво ответила Кристина. - У меня её не было никогда, хотя я сама виновата в этом.
- Не факт, что сама, если этот тип на тебя запал. Мы пока ничего не знаем. Не знаем и того, что могло случиться, если бы ты заартачилась. И всё же? Что станешь делать?
- Уволюсь. Потом буду путешествовать, я практически нигде не была. Потом займусь поисками новой работы.
- А потом? Ты же не будешь вечно путешествовать и работать? Каждому человеку нужна семья. Близкие люди, дети...
- Когда-то я мечтала о детях. Теперь понимаю - мне повезло, что дети не появились. А о семье, если честно, даже думать не хочу пока. Вообще не хочу. И не знаю, захочу ли когда-нибудь.
- Ясно, - вздохнул Савелий. - И мы приехали.
Они подошли к одноэтажному дому из белого кирпича. Около дома был разбит палисадник, огороженный забором из сетки-рабицы. К дому примыкал гараж. А сад (или огород?) был огорожен высоким зелёным забором. Басом залаяла собака.
Савелий позвонил в ворота, и вскоре раздались шаги. На собаку кто-то весело прикрикнул, загремела цепь. Потом ворота открылись, и Кристина увидела среднего возраста и среднего роста плотного мужчину с редеющими русыми волосами.
Несколько секунд тёмно-серые глаза мужчины внимательно изучали незваных гостей.
- Здравствуйте! - первая не выдержала Кристина.
- Веретенников? - не ответив на приветствие, спокойно спросил хозяин. - Сгинь.
И ворота захлопнулись прямо перед Савелием и Кристиной.
- Гражданин начальник! - улыбаясь, Савелий постучал в ворота. - Откройте, пожалуйста! У нас к вам важное дело.
- Пошёл ты ... - далее следовала непередаваемая игра слов, но ворота вновь открылись.
- Здравствуйте, милая барышня, - наконец-то Лесников "заметил" Кристину. Потом враждебно посмотрел на Савелия и буркнул: - Входите. И радуйся, Веретенников, что Оксаны, жены моей, дома нет. К родственникам уехала. А то она бы тебя метлой со двора вымела.
- Но я же не сделал ничего плохого вашей супруге, Алексей Петрович! - невинно заметил Савелий. - Мы с ней даже не знакомы.
- А ей и не надо с тобой знакомиться. Она людей, связанных с моим смачным прошлым, нюхом чует. Шутка ли, почти тридцать лет замужем за следаком. Правда, теперь уже за бывшим.
Лесников проводил гостей через сени и приказал садиться за стол в просторной, но очень уютной кухне.
- Хорошо у вас, Алексей Петрович, - улыбнулся Савелий. - Энергетика в доме хорошая.
Кристина кивнула, соглашаясь, - она чувствовала то же самое.
- Вот я и говорю. А тут ты, Веретенников! Как в песне у Высоцкого: "Вот те раз! Нельзя же так..."
Алексей Петрович говорил, а сам быстро сервировал стол к чаю.
- А вас, милая барышня, как зовут?
- Кристина.
Кристина, не отрываясь, разглядывала Лесникова. Несмотря на простоватую внешность, бывший следователь производил впечатление человека очень умного и харизматичного.
- Красиво, - он вдруг тепло улыбнулся Кристине. - А меня зовут Алексей Петрович Лесников. Можно просто Алексей, я ещё совсем не старик.
- А почему ваша супруга выгнала бы нас, Алексей? - осмелев, с любопытством спросила Кристина.
- Не "нас", а одного конкретного гражданина, не будем показывать пальцем. Потому что общение с этим гражданином добавило мне немало седых волос когда-то. А теперь он и вас куда-то втянул, я так понимаю? Никак не уймётся. Следствие ведут колобки, да, Веретенников? А вы, Кристина? Зачем согласились? Поддались обаянию этого осла упёртого?
Савелий молчал, продолжая хитро улыбаться.
- Если честно, Алексей, скорее, я втянула Савелия в это дело.
- Да я уж понял, что и мне не отвертеться, - кивнул Лесников, разлил чай в кружки и сел напротив гостей. - Рассказывайте. Только по очереди.
... - И что теперь, Веретенников? Чего ты от меня хочешь на этот раз? Я уже пять лет, как вышел в отставку. И восемь лет не занимаюсь этим делом, - Алексей Петрович потёр глаза и отложил альбом.
Правда, альбом положил около своей кружки, обратно Кристине не вернул.
- За эти годы, Алексей Петрович, наука шагнула далеко вперёд, - ответил Савелий. - Сейчас криминалистам доступны такие экспертизы, которые раньше и не снились.
- Да что ты говоришь? А я и не знал, совсем отстал от жизни, - усмехнулся Лесников.
Кристина видела, что он напряжённо думает.
- Алексей Петрович, - опять заговорил Савелий. - Ну согласитесь, что наши с Кристиной подозрения имеют под собой основание? Почему Вадим Константинович прятал этот альбом? Почему он вообще его сохранил? Зачем ему эти фотографии? Кто этот "мистер икс", связь с которым скрывала Эвелина, которая вообще не считала нужным что-либо скрывать? И самое главное, - посмотрите на Кристину. Очень сильное внешнее сходство Кристины и Эвелины отрицать невозможно. А то, как этот... ведёт себя по отношению к Кристине?!
- Ладно, - тяжело вздохнул Лесников. - Будем считать, что меня вы убедили. Но мне время нужно. Минимум два дня. И названивать мне не надо, Веретенников! Я не справочное бюро. Как только будут какие-то результаты, позвоню тебе сам. Уяснил?
- Уяснил, уяснил, - Савелий был на многое согласен, лишь бы Лесников не передумал помогать им. - А как быть с Кристиной?
- Откуда я знаю, Веретенников? Ты уж сам решай, как с Кристиной быть. Ты мальчик взрослый, давно совершеннолетний, и я тебе тут не помощник и не подсказчик.
Кристина почувствовала, как заалели её щёки.
- Я уверен в том, что Кристина в опасности, - не моргнув глазом, гнул свою линию Савелий. - Вадим Константинович вернётся завтра утром. Кристину нужно спрятать. А она спорит со мной, не соглашается. Считает, что опасность ей не угрожает, пока её муж ни о чём не подозревает.
- Не хочу тебя огорчать, Веретенников... Хотя, кому я вру? Хочу. Так вот, Кристина абсолютно права. Если хочешь совершить фальстарт и поставить под угрозу всю операцию, а заодно подставить и саму Кристину, тогда действуй, прячь её. И тогда мы с большой вероятностью не сможем доказать причастность её мужа к этому делу.
Савелий нахмурился и крепко сжал челюсти, исподлобья посмотрел на Кристину.
- Значит так, - став серьёзным, Лесников хлопнул ладонью по столу. - Коль скоро вы пришли ко мне за помощью, с этого момента без моего ведома не предпринимать ничего. НИ-ЧЕ-ГО, ты понял меня, Веретенников? Я не позволю превращать дело в дилетантский фарс, а из меня делать шута горохового. И если ты меня, Веретенников, ослушаешься, то на этот раз я тебе организую гособеспечение, за мной не заржавеет, поверь. Это ясно?
Лесников по очереди посмотрел на Савелия и на Кристину.
- Ясно, - в голос ответили они.
- Молодцы, вижу, что поняли, - уже мягче заговорил Алексей Петрович. - Я тебя очень хорошо понимаю, Савелий. Я бы тоже переживал за такую барышню. Но у нас появилась реальная возможность разобраться в этом деле, покончить с ним раз и навсегда, поставить точку, а не многоточие. Мы не можем глупо рисковать. Мы можем рисковать только по-умному. Потому сегодня вы оба отправляетесь по домам и живёте обычной жизнью. На связь друг с другом можете выходить в то время, когда Кристина на работе. Общаетесь только по телефону, тому, второму. Встречаться вам пока нельзя. Совсем нельзя, Веретенников! Даже ошиваться около почтового отделения и делать вид, что прогуливаешься. Потерпи. Я сам выйду с вами обоими на связь, можете не сомневаться.
Савелий растерянно смотрел на Кристину, понимая, что не может оспорить слова Лесникова. Ни по одному из пунктов.
- Номера ваших телефонов мне оставьте. Ты, Кристина, оставь номер того телефона, который тебе дал Савелий, второго.
* * * * * * * * * * *
... На обратном пути Савелий мрачно молчал. Кристине было даже немного жаль его: он очень сильно переживал за неё. Сама она чувствовала себя абсолютно спокойной - так, будто всё это происходит не с ней, а она лишь зритель, сторонний наблюдатель.
Проводив Кристину до квартиры, Савелий задержал её руки в своих.
- Знаешь, чего я хочу больше всего? - спросил он.
- Не знаю. Чего?
- Чтобы ничего и никого не было, кроме нас с тобой: ни прошлого, ни исчезновения Эвелины, ни твоего мужа, ни Лесникова, ни альбома с фотографиями. Хочу, чтобы были только ты и я, и чтобы мне никуда не нужно было отпускать тебя. Я с ума сойду от переживаний. Тем более, теперь, когда точно знаю, на что способен этот монстр.
- Я уверена, что Алексей Петрович всё сделает очень быстро, - Кристина освободила свои руки и обняла Савелия за шею, глядя в его глаза. - Он же сказал, что рисковать по-глупому мы не будем.
- Как будто от мысли, что ты рискнёшь по-умному, кому-то стало легче!
- Ты же не нарушишь обещание, данное Алексею Петровичу, Савелий, правда?
- А обещание, которое дал сам себе, могу нарушить?
- Смотря какое, - улыбнулась Кристина.
Обхватив Кристину ладонями за затылок, Савелий склонился к её лицу. Лишь через несколько минут Савелий смог остановиться.
- Иди, Кристина, иначе я все обещания сейчас нарушу. И часть заповедей. Завтра я тебе позвоню. Пожалуйста, ответь сразу. И прошу, будь осторожна.
- Обязательно, - пообещала Кристина, которая до сих пор не могла справиться с дыханием. - Обещаю. А ты постарайся не переживать так.
Кристина закрыла двери на все замки. Савелий, тяжело вздохнув, вошёл в лифт, и через пару минут помахал рукой Кристине, которая смотрела на него в окно.
Теперь оставалось только ждать звонка от Лесникова. Скорее бы всё это закончилось...
* * * * * * * * *
Кристина слушала подробный рассказ Вадима о конференции, на которую он летал. Вообще, муж, в отличие от неё, довольно часто и много путешествовал, постоянно выбираясь на различные семинары, симпозиумы и конференции.
Сейчас, когда они ужинали, Кристина спокойно ела салат и внимательно смотрела на мужа. Благо, ситуация располагала: он заливался соловьём, правда, время от времени покашливая.
Мысли Кристины перескакивали с одной темы на другую. Она думала о том, что ближе к ночи ей придётся делать для Вадима горячее молоко с маслом, содой и мёдом, а ещё организовать тазик с раствором горчицы - муж будет греть ноги.
Вадим обожает лечение "народными средствами", а ещё он очень трепетно и придирчиво относится к тому, насколько внимательно Кристина о нём заботится.
Одно радует: интима в ближайшую неделю не предвидится, повезло. Ведь будь муж в добром здравии, пришлось бы изобретать какие-то благовидные предлоги, а Вадима сейчас нельзя сердить, раздражать или наводить на странные мысли.
Только бы Лесников скорее позвонил.
Совсем не ко времени Кристина вспомнила, как Савелий целовал её в подъезде вчера. Вот не зря говорят: "Никогда не говори никогда". Могла ли подумать она, послушная и верная жена, что будет целоваться с другим мужчиной, да ещё отвечать на его поцелуй с такой страстью?
И как отреагировал бы Вадим, если бы узнал о том, что она очарована и увлечена именно Савелием? Кристина смотрела на Вадима и больше всего мечтала сообщить этому зануде и педанту о том, что вчера она испытывала настоящее желание, целуясь с мужчиной, и ей впервые настолько нестерпимо хотелось продолжения.
А ещё сегодня Савелий звонил ей, и она с замиранием сердца слушала звучавшие в его голосе облегчение, радость, волнение и ещё что-то, не имеющее чёткого определения, но очень-очень важное.
Кристине не было жаль Вадима, даже если он не преступник. Ни капли не было жаль. Она была уверена, что сполна расплатилась с ним за свою будущую свободу. А если на свободе останется он, то пусть ищет себе другую дурёху, новую. Хотя Кристина искренне желала, чтобы таковой больше не нашлось.
Интересно всё же, может ли такой человек, как Вадим, оказаться настоящим злодеем? И если да, то как она, Кристина, не почувствовала ничего подобного за шесть лет супружеской жизни? При мысли об этом по спине начал медленно распространяться противный холод, и Кристина поспешила отвлечься.
- Вадик, а мы поедем куда-нибудь этим летом? Скоро отпуска и у тебя, и у меня, - воспользовавшись возникшей паузой, спросила Кристина.
Она нарочно задала этот неудобный вопрос, чтобы самодовольный Вадим начал изворачиваться и придумывать причины для отказа.
- Ты же знаешь, солнышко, что мы не можем оставить маму надолго одну. Её здоровье... эээ...требует постоянного внимания.
- Ну не знаю, Вадим. Ты же улетаешь в командировки. В этот раз тебя не было целых пять дней, и Ангелина Андреевна ни разу не побеспокоила меня. Я сама ей звонила, и у нее в гостях постоянно были подруги.
- Кристиночка, дорогая, мы должны радоваться тому, что у мамы есть сложившийся круг общения, и она не коротает время в одиночестве.
- Я и радуюсь. Но не понимаю, почему Ангелина Андреевна не может остаться без нашего присмотра недели на две? Она очень здравомыслящий и адекватный человек. И совсем не производит впечатления больной.
- Солнышко, это не обсуждается, - сухо ответил Вадим и вернулся к поеданию салата.
Именно такого ответа Кристина и ожидала, однако испытала чувство глухого раздражения, а также непреодолимое желание надеть Вадиму на голову тарелку с салатом.
Вечер прошёл штатно. Кристина выполнила все обязанности по восстановлению пошатнувшегося здоровья супруга, в очередной раз доказав ему, что она по-прежнему остаётся внимательной и послушной женой. К счастью, Вадим, который устал с дороги, уснул достаточно рано, и остаток вечера Кристина провела в одиночестве.
Так же прошли ещё два дня. Тревога в голосе Савелия звучала всё яснее, и Кристина очень опасалась, как бы он не наворотил дел. Однако во вторник наступил долгожданный перелом.
В обеденный перерыв Кристине позвонил Савелий и сообщил, что Лесников вышел с ним на связь. Подробности позже, при личной встрече, как только Алексей Петрович даст добро.
По голосу Савелия Кристина поняла, что всё очень серьёзно, и кажется, появились важные новости.
А во второй половине дня около окошка Кристины остановился посетитель. Кристина, которая была занята отчётом, не глядя на посетителя, посоветовала ему обратиться в любое из двух работающих окон.
Однако настойчивый посетитель продолжал стоять у её окошка, и Кристина перевела взгляд с монитора на настырного клиента. Сказать, правда, ничего не успела, потому что тут же узнала Алексея Петровича Лесникова.
Выразительно глядя на Кристину, он попросил продать ему конверт с марками и расплатился наличными. Кристина поняла, что в купюре находится записка, и уже через пять минут, выйдя через чёрный ход, села в припаркованную там же машину Лесникова.
- Здравствуйте, Алексей.
- И тебе не хворать, милая барышня. Решил вот приехать и поговорить с тобой с глазу на глаз, без присутствия Веретенникова. Иначе он не выдержит. И осуждать его не могу: парню через такое пришлось пройти, врагу не пожелаешь. Ведь до сих пор мы не знаем всей правды, можем лишь догадываться. А Веретенников - единственный, кто не сдался за прошедшие тринадцать лет. Даже я в конце концов уверовал в несчастный случай, в роковое стечение обстоятельств. Дело молодое, выпила гражданка Трясцина, а там река рядом. Не уследили, а она не справилась. А что не нашли - тоже дело обыденное. Однако Веретенников твёрдо стоял на том, что произошло преступление, и есть виновный. И Савелий оказался прав по итогу. Потому он так и переживает за тебя. Он очень боится того, что всё может повториться. Разве можно потом простить себе такое?
- Что-то обнаружили? - волнуясь, спросила Кристина.
- Да. Останки. Около единственного в том месте дуба. С поляны это место не просматривается, потому и свидетелей не оказалось. Конечно, я не должен рассказывать тебе об этом, тем более, экспертизы и следственные действия ещё продолжаются. Но мне очень нужна твоя помощь.
- Конечно, - горло Кристины пересохло от волнения. - Вы можете рассчитывать на меня.
- Во-первых, мне нужны ключи от вашей квартиры. Я прямо сейчас сделаю дубликаты и верну тебе ключи.
- У меня есть запасные ключи, я вам их отдам.
- Замечательно. Поскольку оставлять тебя один на один с твоим мужем нельзя, это теперь уже точно, да и хватит ему на свободе разгуливать, всё решится сегодня вечером. Я правильно понял: ты готова сотрудничать?
- Да, да!
- Даже если это может быть опасно?
- Я шесть лет прожила с преступником, Алексей Петрович. С нездоровым человеком. Пора этот узел разрубить.
- Тогда слушай меня внимательно. Но помни: Веретенников ни в коем случае не должен знать о том, что ты тоже задействована сегодня вечером. Если он узнает, точно всё сорвёт. Он не даст мне сделать то, что я планирую.
Глава четвертая
Вадим был очень раздражён и рассержен: несмотря на чёртов вирус, который он подхватил в командировке, пришлось выходить на работу, ведь в институте сейчас, в начале лета, очень напряжённая и горячая пора.
И как будто этого было мало, приходилось ещё переживать из-за Кристины. С девчонкой что-то не так, Вадим это чувствовал. Она изменилась, хоть и ведёт себя по-прежнему спокойно и покладисто.
Сначала эта её вспышка во время телефонного разговора. Никогда раньше жена не позволяла себе так с ним разговаривать. Это сигнал, и сигнал тревожный. Кажется, необходимо провести профилактическую работу, чтобы впредь Кристина не позволяла себе так говорить с ним.
Он не может растерять то, что выстроил за эти годы, то, чего удалось достигнуть. Жизнь наконец-то наладилось, и он почти забыл ту, другую. Эва пренебрегла им, растоптала все его чувства. А потом вообще настолько увлеклась тем молокососом, что едва не забыла о том, кто главный мужчина в её жизни. Пришлось напомнить ей.
Никто не имеет права пренебрегать им. Он многое сделал для того, чтобы подобное не повторилось, и очень многим рискнул.
Ему удалось найти Кристину, наивную и невинную дурочку, и слепить из неё такую Эву, о которой он всегда мечтал, какую хотел видеть рядом с собой, в своей жизни. Послушную, добрую, спокойную, верную.
Наконец-то сама судьба признала за ним право на его собственный сценарий! Справедливость восторжествовала. А те пять женщин... Они сами виноваты. Они были повторением Эвы, а может, продолжением. Он должен был их уничтожить, это был единственный выход, справедливое возмездие. В конце концов, мир ничего не потерял, когда они исчезли. Наоборот, стал чище.
А теперь трудное счастье Вадима вновь под угрозой, он это чувствует. Неужели он где-то допустил оплошность? Дал слабину? Упустил что-то важное?
Что ж, сегодня Кристина впервые перешла грань, и ей придётся ответить за это. Пока не так, как ответила Эва. Кристина - девочка разумная и спокойная, она должна понять всё с первого раза. Ей будет достаточно предупреждения, внушения.
Но спускать на тормозах тот факт, что она трижды не ответила на звонок сегодня, а потом и вовсе выключила телефон, Вадим не собирался. Вечер будет не из простых, особенно, для девчонки, но оно того сто;ит.
Вадим вошёл в квартиру и удивился тому, что дома так сумрачно, ведь ещё всего семь часов вечера, а на улице вовсю светит солнце.
- Солнышко! - позвал Вадим. - Я знаю, что ты дома. Почему так темно?
Он старался говорить спокойно и ласково. Нельзя пугать девчонку раньше времени.
Тщательно вымыв руки, Вадим вошёл в комнату и вздрогнул: шторы были плотно задвинуты, а в кресле кто-то сидел. И это была не Кристина.
Вадим быстро раздвинул шторы и распахнул окно. В комнату ворвались энергичные летние звуки: шум машин, пение птиц, весёлые крики детей, играющих на придомовой площадке, стук мяча по асфальту.
Савелий молча встал с кресла, глядя прямо в лицо Вадима.
- Ты?! - Вадим попятился. - Откуда ты здесь?
- Я пришёл за Эвой, - спокойно ответил Савелий. - Я знаю, что ты спрятал её. Отдай мне её. Она никогда не любила тебя. Она любила меня, и счастлива была только со мной.
Вадим вдруг захохотал. В этом безумном смехе звучало такое торжество, что Савелию впервые стало по-настоящему жутко. До сих пор он всё же не до конца осознавал реальность происходящего, хоть и боялся за Кристину, как безумный.
Хотя безумным здесь был явно не он.
- Ты никогда не сможешь найти её, щенок. Никогда! - Вадим сложил руки на груди и высокомерно вскинул голову. - Думал, заберёшь её у меня? Размечтался! Я надёжно спрятал её. Всё предусмотрел и приготовил заранее. А эта предательница ещё попросила сфотографировать её там, будто чувствовала что-то. Но она так и не поняла, что убежать от меня невозможно.
- Ты спрятал её вечером?
- Конечно. Пока вы пели свои дурацкие песни. Пришлось, правда, предварительно усыпить её, чтобы она не вздумала орать или сопротивляться. А потом я наблюдал за тем, как вы бегаете и ищете. Забавно было, ведь только я знал, где прячется Эва.
- А почему кинолог не обнаружил следов?
- Ты как ребёнок, Савелий, честное слово! Это я тоже предусмотрел. Было бы желание, а возможности найдутся. Жаль, конечно, что тебя тогда не закрыли. Ведь все думали именно на тебя, в том числе, полиция. А меня даже не заподозрили. Как же это было здо;рово - водить всех за нос! Я смеялся над вами, хохотал, как сумасшедший.
- Почему "как"? - холодно усмехнулся Савелий.
- Не дерзи мне, щенок! Помни, с кем ты разговариваешь.
- Прекрасно помню. А тех пятерых ты тоже... спрятал?
- Зачем? - брезгливо поморщился Вадим. - Они не заслуживают внимания. Они были лишь жалкими подделками, к тому же, только оскверняли всё вокруг своим присутствием. Когда они начали продавать себя, должны были приготовиться к подобному исходу.
- То есть, ты возомнил себя этаким освободителем человечества от скверны? Не слишком ли много взял на себя, а, Вадик?
- Опять дерзишь? - покачал головой Вадим. - Впрочем, ты добегался, щенок. Я не приглашал тебя в гости. Ты пришёл без спроса, и ответишь за это. Никто не имеет права вторгаться в мой дом. В наш с Эвой дом.
- Эвы давно нет, - пожал плечами Савелий. - Ты ничего не сможешь сделать мне. Ты слабак.
- Есть, - раздался звонкий голос, и в гостиную вошла Кристина. - Я есть.
Она была настолько похожа на Эвелину в этот момент, что даже Савелий вздрогнул всем телом. Кристина была в розовой футболке и в тёмно-серых джинсах, длинные вьющиеся волосы тёмной волной спадали по плечам. Казалось, она сошла с той самой роковой фотографии.
Вадим сдавленно вскрикнул и схватился за горло. А Савелий вдруг понял, что перед ним Кристина, и ему стало ещё страшнее. Ладони, которые до этого были ледяными, резко вспотели, а дышать стало трудно. Всё-таки Лесников обманул его! Случилось то, чего Савелий страшился больше всего. И Кристина в реальной опасности.
- Я не люблю тебя, Вадим, и никогда не любила, - спокойно, даже как-то монотонно заговорила Кристина. - Ты всё придумал. Ты никогда не смог бы спрятать меня! У тебя кишка тонка.
- Смог! - прохрипел Вадим. - Смог! Я отнял тебя у этого щенка! Ты там, возле этого дуба. Всё это время ты была там.
- Нет. Я всегда была с Савелием.
- Лжёшь! Молокосос женился на другой девчонке, потому что он трус! Он никогда не любил тебя по-настоящему, не был верен тебе. Он не смог бы совладать с такой женщиной, как ты. Он слабак, а не я! Только я был с тобой всё это время.
- Нет, котик мой. Я всегда любила только Савелия. И сейчас люблю. И принадлежу только ему. А тебе не принадлежала и не буду принадлежать.
Савелий бросился к Кристине, стремясь закрыть её собой, потому что понимал, для чего Лесников устроил спектакль: Вадима необходимо взять на горячем. Так, чтобы наверняка.
Кристина обняла Савелия и поцеловала прямо в губы.
- Нет, - прошептал Вадим, качая головой. - Нет. Ты не могла так поступить со мной!
Потом он сделал резкий бросок в сторону Кристины, однако Савелий с силой оттолкнул его. В это время в комнате появились трое мужчин, среди которых был Лесников.
На какой-то миг в голове Вадима всё встало на свои места, и он понял, что происходит. Лесников кинулся к нему, но не успел: Вадим быстро вскочил на подоконник и шагнул за окно. Вскоре с улицы раздался дикий крик какой-то женщины, а потом ещё и ещё. Шум нарастал.
Кристина обмякла в руках Савелия: она была в глубоком обмороке.
* * * * * * * * * * *
Алексей Петрович Лесников вышел из стационара и уже подходил к стоянке, когда заметил Савелия, сидящего на скамейке в сквере больничного городка. Подумав немного, подошёл, сел рядом и достал из кармана пачку сигарет.
- Будешь? - примирительно спросил он у Савелия, который сначала даже не удостоил его взглядом.
Внимательно посмотрев на Лесникова, Савелий взял сигарету и сказал будто сам себе:
- Я одну только.
С минуту они молча курили.
- Это хорошо, что больше на меня не сердишься, - заговорил Лесников.
- Я и не сердился. За что? Мы же сами пришли к вам и попросили о помощи. Просто не хотелось ни с кем разговаривать.
- То-то я помню, как ты меня чуть в то же окно не отправил, в которое преступник вышел. А здесь зачем сидишь? Кристину всё равно гулять ещё не отпускают, и тебя к ней не пустят. У неё пока интенсив, ей нельзя волноваться. Даже по телефону звонить не рекомендуется.
- Так вот почему у неё телефон выключен. А вас, значит, пускают к Кристине?
- Меня нельзя не пустить.
- Всё равно буду приходить. Во-первых, мне тут спокойнее. А во-вторых, когда-то же Кристину отпустят на прогулку.
- Как она? - спустя некоторое время, спросил Савелий.
- Хорошо. Молодцом. Постоянно спрашивает, зачем я упёк её в отделение неврозов. Дескать, всё у неё хорошо. А я говорю, готовься ещё после выписки к длительному лечению у психотерапевта, а потом к работе с психологом. Лучше сейчас пролечиться, чем загнать всё внутрь себя, а потом, спустя время, пожинать плоды.
- А обо мне спрашивает? - в голосе Савелия звучала надежда.
- Конечно. Каждый раз, как только прихожу. За тебя только и переживает. О том, что случилось, почти не вспоминает по своей воле.
- А мать Вадима? Она как?
- Железная леди. Похороны Вадима полностью взяла на себя. Сказала, единственного сына не доверяет никому. А самое главное, знаешь, что сказала мне? Говорит, правильно он поступил, когда шагнул с пятого этажа. Ей не хотелось, чтобы сын попал за решётку или на принудительное лечение, чтобы его осаждали журналисты, мусолили подробности преступлений Вадима и его частой жизни. Кристину она ни в чём не винит.
- Ещё бы она винила Кристину! - вскинулся Савелий. - А что по тем пяти эпизодам?
- Экспертизы проведены, причастность Вадима установлена. В течение всех этих тринадцати лет, совершая поездки в различные командировки, Вадим гулял по вечерам в чужих городах и искал женщин лёгкого поведения, похожих на Эвелину. Если таковая встречалась на его пути, она была приговорена им. Именно это Кристина переживает сильнее всего: то, что она жила рядом с монстром в течение шести лет и не почувствовала этого.
- Но ведь именно так и происходило всегда с жёнами преступников подобного рода.
- Да, - согласился Лесников. - Однако, видимо, этот факт является слабым утешением. Ладно, старайся меньше переживать, Веретенников, береги себя. Ты сделал всё, что мог. Ты единственный не сдавался, пока всё не выяснилось. И Кристине очень нужны будут твоя поддержка, твоя сила.
- Нужны ли? - покачал головой Савелий. - Кристина сказала, что ей даже думать не хочется о семье и детях.
- Это пройдёт, поверь. Дай Кристине время. Терпения тебе не занимать, так что дождёшься, если сам этого захочешь.
- Захочу. Я бы вообще не отпускал Кристину, будь моя воля, но с ней так нельзя. Ничто не должно напоминать ей о прошлом.
- Хочешь совет, Веретенников?
- Даже не знаю, хочу ли, гражданин начальник.
- Если и вправду любишь Кристину, хватай её в охапку и бегите подальше из этого города. Чтобы не было никаких напоминаний о прошлом. Начинайте жизнь с новой страницы, девственно-чистой.
- Наверно, вы правы. Но от меня теперь ничто не зависит.
- Ладно, - встал Лесников. - Пора мне ехать, ещё дел полно. Такое чувство, будто и не выходил в отставку. Организовал ты мой досуг, Веретенников. Подбросить тебя?
- Нет, не надо. Ещё здесь посижу.
- Ну как знаешь.
- Алексей Петрович! - позвал Савелий, когда Лесников уже шагал по тропинке.
- Что? - отозвался Лесников.
- А Эвелину я смогу... земле предать?
- Да. Как только будут проведены все экспертизы, я тебе сообщу.
- Спасибо, Алексей Петрович!
- Бывай, - махнув рукой, Лесников зашагал прочь.
* * * * * * * * * *
... Кристина вышла к нему на следующий день. Савелий, отправив Кристине передачу, как обычно устроился на одной из скамеек, ни на что не надеясь. Однако минут через десять Кристина незаметно подошла, села рядом и положила голову на плечо Савелия.
Первые несколько минут он даже сказать ничего не мог: то целовал Кристину, то ощупывал, будто убеждаясь, цела ли она, то прижимал к себе.
- Савелий, зачем ты мне столько разных вкусняшек приносишь каждый день? Я скоро в двери не пролезу, - улыбаясь сквозь слёзы, спросила Кристина.
- Как ты?
- Я нормально. Очень по тебе скучала, тем более, знала, что ты тут. Еле уговорила сегодня, чтобы отпустили на пятнадцать минут.
Кристина касалась кончиками пальцев бровей и скул Савелия, щек, на которых появилась щетина.
- Кристина, когда тебя выпишут, сразу позвони мне, хорошо? Одна никуда не уходи. Я сам заберу тебя.
- Позвоню, конечно! Не переживай. Куда мне идти? Туда я не вернусь. Пусть это всё остаётся Ангелине Андреевне, я ни на что не буду претендовать. Свою комнату продам через полгода. Потом, когда устроюсь на новом месте и найду работу, вплотную займусь покупкой квартиры в ипотеку.
- Всё-таки решила, что уедешь? - тихо спросил Савелий.
- Да, только так. Здесь мне не место.
- Ты права, - вздохнул Савелий.
Он твёрдо решил, что не воспользуется советом Лесникова и не станет "хватать в охапку" Кристину. Даже говорить ничего не станет. Лучшее, что он может сделать для неё сейчас, как он может проявить свою любовь, - это отпустить её, позволив ей принимать все решения только самостоятельно.
* * * * * * * * * * * *
В общей сложности Кристина лечилась почти два месяца, потому что из одной клиники её сразу перевели в другую, а потом к работе подключился психолог.
Поскольку сами врачи отметили, что общение с Савелием оказывает на пациентку благотворное влияние, его ежедневные визиты официально разрешили.
Если до этого общение Кристины и Савелия развивалось стремительно и в стрессовой ситуации, то теперь влюблённые имели возможность подолгу гулять и разговаривать обо всём, кроме произошедшего. Они общались спокойно и неторопливо, узнавали друг друга, ежедневно открывали друг в друге что-то новое, и вскоре сблизились душами по-настоящему крепко.
В июле к Савелию приехала дочь Варя, которая перешла во второй класс. Точнее, Савелий сам ездил за Варей. Его не было в течение нескольких дней, и Кристина очень скучала по нему.
Варя приходила в больницу вместе с отцом, и вскоре у Кристины и Варвары сложились вполне приятельские отношения. Так получилось, что Кристине до этого редко приходилось общаться с детьми, потому для неё этот опыт был весьма полезен.
Постепенно она пересматривала свои категоричные установки, всё чаще задумываясь о возможном материнстве. И если раньше, на заре семейной жизни с Вадимом, Кристина думала о материнстве как о логичной необходимости, то теперь в сознании Кристины сформировался конкретный образ отца для будущих детей.
Вода камень точит, а человеческая душа имеет свойство не только черстветь, но и смягчаться. Кристина, окружённая любовью и заботой Савелия, дружеским общением, постепенно оттаивала. Огромную роль в восстановлении сыграла также квалифицированная помощь врачей и психологов.
Кристина уже не так категорично рассуждала о семейной жизни и о детях. А ещё она всё чаще задумывалась о том, что вряд ли готова расстаться с Савелием, тем более, навсегда, отказаться от него.
В конце июля Савелию вновь необходимо было уехать на несколько дней - он всегда сам привозил и увозил дочь. Как это часто бывает, закон подлости сработал безошибочно: Кристину выписали за день до возвращения Савелия.
К счастью, Савелий на всякий случай оставил Кристине ключи от своей квартиры. Решив сделать Савелию сюрприз, Кристина не предупредила его о выписке. Савелий не имел привычки звонить по видеосвязи и проверять, где находится Кристина в тот или иной момент, потому сюрприз удался.
В ожидании Савелия, Кристина занималась генеральной уборкой, а потом решила приготовить особенный ужин.
Они ни разу ещё не ужинали вдвоём просто так, ради общения и удовольствия, всегда обсуждали проблемы или важные дела, потому сегодня Кристина вложила в подготовку всю душу.
Она слышала, как Савелий вошёл в прихожую, охнул от неожиданности и даже уронил что-то, кажется, сумку.
- Что за шум, а драки нет? - улыбаясь, спросила Кристина, и появилась в дверях прихожей.
- Это я тут в обмороке от удивления валяюсь, - не сдержавшись, Савелий сразу обнял её и прижал к себе. - Так и знал, что тебя отпустят именно тогда, когда меня нет.
- Значит, нужно сделать правильные выводы, - прошептала Кристина.
- Какие?
- Правильные. Но сначала необходимо подкрепиться.
...С выводами, конечно, пришлось повременить, как и с ужином: с Кристиной и Савелием произошло то, что давно уже назревало и сдерживалось исключительно силой сложившихся обстоятельств.
- Помнишь, ты говорил о том, как мечтаешь, чтобы не было ничего и никого, кроме нас? Теперь я чувствую это, Савелий.
- И я, - Савелий погладил Кристину по голове, коснулся губами её виска. - Но знаешь, в чём парадокс? Вроде, я получил то, о чём мечтал, однако теперь мечтаю об этом ещё сильнее.
- Тогда почему ты готов так легко отпустить меня? - после паузы спросила Кристина. - Вот я, например, не готова расстаться с тобой, мне становится дурно от этой мысли.
- Прости, но я счастлив слышать это, - Савелий внимательно смотрел в глаза Кристины.
- Почему тогда ты не сделаешь мне предложение?
- Отчего же не сделаю? Сделаю. Но ты должна понимать, что если ты его примешь, я буду постоянно, всю жизнь, маячить у тебя перед глазами. И напоминать о былом.
- Возможно, я чёрствый человек, но мне наплевать на былое. Я перешагнула через него. Теперь былое существует для меня лишь потому, что мы с тобой встретились из-за него. На этом всё. Теперь существуем только мы с тобой, наши отношения.
- Мне очень нравится ход твоих мыслей, Кристина. Ты возьмёшь меня с собой? Дашь мне возможность сделать тебя счастливой?
- Как я могу отказаться от самого дорогого, самого главного и самого важного?
... Кристина и Савелий уехали в конце лета. Они без сожаления оставили город, с которым были связаны самые тяжёлые и трудные в их жизни воспоминания. Счастье быть друг с другом и идти по жизни рука об руку оказалось сильнее пережитого ужаса и эффективнее любых лекарств.
Кристина и Савелий поженились, живут в одном из крупных городов Центральной России. Живут спокойно и тихо, и очень ценят своё счастье. Глядя на них со стороны, никогда не подумаешь, что пришлось пережить этим двоим людям на пути к тихому и, казалось бы, такому обыденному счастью.
Именно взаимное стремление к этому спокойному, обыденному счастью - самый крепкий фундамент для семьи Веретенниковых, в которой подрастают двое сыновей, а Варя, дочь Савелия от первого брака, является очень частой и самой желанной гостьей.
Конец