56. Оттенки моего безумия.
Ярик сменил пароль от своей страницы в «ВКонтакте» и теперь я не могла узнавать новости о Кате. Меня это злило. Мне хотелось кричать и волосы на голове рвать. Что-то я расслабилась. Пустила всё на самотёк. Разве это борьба? Разве так сражаются за свою любовь?
Я так и не сделала Тимофею больно. А мне хотелось. Не могла я оставить это просто так. Ради него я связалась с тем ублюдком, прошла через ад. И всё напрасно? Нет уж, я найду способ отомстить. Что поделаешь, такая вот я злопамятная и бессердечная сука. Я спать нормально не могла, зная, что он где-то там спит в обнимку с моей Кэт. Он победил. Но разве я уже сдалась? Нет, конечно же, нет. И когда мне на глаза попался Тимофей со своей собакой, я поняла, как заставлю его пожалеть о том, что он связался со мной. Однажды я его уже пощадила, решила, что это будет перебор, но теперь пусть не надеется на мою рациональность, потому что её больше нет.
Я решила, что сделаю это, когда именно он её выгуливает, ни Кэт, пусть потом он себя винит. Приехала к нему на район. Дождалась пока он выйдет из дома. Проследила за ним, держась на некотором расстоянии. Кружила вокруг него, точно акула, готовая сожрать. Тимофей всё гулял, ничего не подозревал. Затем свернул в сторону магазина. Я ускорилась и оказалась там раньше него. Припарковалась и стала ждать. Тимофей появился через пять минут, оставил собаку у магазина, привязав поводок к поручню, а сам зашёл внутрь.
Шанс!
Надела Катину кофту, вышла из машины, подошла и забрала собаку. Она даже не сопротивлялась. Сама залезла в салон. Уже внутри я накинула на неё мешок и завязала. А потом отправилась к себе в гараж.
Пока ехала, слышала жалобный скулёж за спиной. Собака будто разговаривала со мной. Честное слово, такие интонации... Она ведь совсем не понимала, что происходит. Почему так? За что?
— Прости… — произнесла я и виновато посмотрела в зеркало. — Просто… просто я не знаю, что мне ещё делать. Я в отчаянии, понимаешь? Ты не причём, это всё он. И я… Мы кое-кого не поделили. Это не честно. Это неравная борьба. Он полностью забрал её у меня, ничего не оставил… А я ведь просто призналась в своих чувствах, просто сказала правду. Ну что ещё я должна была сделать? Почему от меня отвернулись? Отвергли как нечто мерзкое и заразное! Да я перегнула палку, ведь нельзя же заставить кого-то любить себя, но ты бы видел, как они на меня смотрели, как будто я ненормальная! Как будто я не человек! Именно это моё признание всё разрушило. В один миг! Моментально превратило меня в чудовище с которым нужно вести себя осторожно. Дальнейшие поступки усугубили ситуацию да, но они не были главной причиной этих косых взглядов. Я что отрастила щупальца?! Покрылась чешуёй?! Ведь я всё такая же! Всё ещё лучшая подруга, которая всегда готова прийти на помощь, так в чём же дело?!
Я всё говорила и говорила, пока ехала. Скулёж всё продолжался и продолжался, а потом прекратился, будто собаку внутри мешка успокоили мои слова.
Будто она всё поняла!
Собака поняла меня!
Не они!
Приехала. Осмотрелась. Вышла из машины. Взяла мешок с собакой и оттянула в гараж. Еле дотащила. Пьяную Леру тащить было куда проще. Закрыла гараж. Включила свет. Какое-то время я думала, что делать дальше, а пока думала, медленно подошла к полке на которой висели старые папины инструменты.
Ощущали когда-нибудь, как подкрадывается безумие? Как медленно оно вонзается в вас, словно нож, настолько острый, что сразу и не поймёшь, не почувствуешь, а когда почувствуешь, будет уже слишком поздно. Вы все в крови. И вам конец.
Мои пальцы скользили по холодным металлическим инструментам; плоскогубцы, кусачки, ножовка, молоток…
Вот оно — безумие порождённое любовью.
Собака продолжала жалобно скулить, пытаясь выбраться из мешка. Ей там темно и страшно.
Мне тоже страшно и темно…
— Заткнись, — сказала я и сжала в руке молоток.