Лихолетье. Книга третья.
Глава тридцать первая. Страна катилась к краху.
Страна катилась к краху. Партийная организация Крутояровского металлургического комбината, возглавляемая молодым и горячим, но неопытным секретарём парткома Котиным, была в полной растерянности и неопределённости. Как, впрочем, и вся партия, страна в целом.
Не было никаких сигналов к каким-либо действиям от её центральных органов, даже не была точно сформулирована и определена настоящая цель перестройки. Всем вбивалась мысль только о демократии и построении "социализма с человеческим лицом".
Многих в стране, в том числе и коммунистов, сбила с толку трескотня о прелестях буржуазной демократии и зарубежной жизни в целом. Партия не рассеивала эти представления, а даже косвенно их поддерживала через зарубежную литературу, музыку и кинофильмы.
О демократии и политической борьбе у большинства коммунистов были весьма отдалённые и смутные понятия, да и не желало это большинство принимать какое-либо участие в политических манёврах и каком-то соучастие в управлении государством.
Всё происходящее воспринималось большинством, как спектакль. Сидя перед экраном телевизора оно развлекалось политической вакханалией и считало, что всё происходящее только к лучшему. В дискуссиях и митингах, дескать, рождается истина и на их глазах рождается новое обновлённое демократическое социалистическое государство.
Крепко у многих застряла в головах внушённая либералами-демократами бредовая мысль о том, что для райской жизни, якобы существующей на западе, обязательно должна быть эта вся мишура в виде предвыборной борьбы, состязательности мнений и программ, которых у большинства крикунов-политиканов и не было. И о том, что должно быть обязательным разделения властей и их регулярная сменяемость. И трудно было кому-то объяснить, что это тоже есть игра в напёрстки.
За этой мишурой, в виде буржуазной демократии и прав человека, превалировании прав личности над государственными интересами - большинство даже не замечало главного - в интересах какого класса, большинства или меньшинства, проводится сегодняшняя политика в самой коммунистической партии.
Не замечало оно и того, что в, якобы не демократическом, советском обществе основные права и свободы на порядок выше западных демократических. Лишь только потом, потеряв право на труд и его регулярное вознаграждение, бесплатные образование и медицину, оно стало задумываться, но всё ещё продолжало верить, что благосостояние повысилось. Такой вот был заложен в этой мишуре опиум для народа. И народ его поглощал.
Не ведало также большинство в стране и об искусственном характере невесть откуда взявшегося дефицита. Это стоящие не разгруженными вагоны в тупиках, это одновременное закрытие на ремонт табачных фабрик или вывоз продуктов и товаров народного потребления за рубеж и так прочее.
Главная же беда в наступающем лихолетье было том, что в руководстве самой коммунистической партии страны не нашлось лидера, который смог бы, подобно Сталину, направить партию по верному пути. Ведь ему-то пришлось очень тяжело в борьбе со всякими оппозициями, которые могли ещё тогда угробить СССР. А среди рядовых членов партии оказалось слишком уж мало тех, которые подобно Щелканову и других вступавших в партию не ради карьеры, начали понимать куда ведёт перестройка.
Вот потому-то крутояровцы с большим интересом надеждой понять, что происходит, заполнили собой весь Большой зрительный зал Дома культуры. К ним в июле 1989 года приехали для встречи секретарь райкома И.И.Худяков и председатель райисполкома Евсюков. Вот о чем на встрече говорилось и как об этом написал в газете Сергей:
Размышляя над заметкой "Дайте нам кокс, а работать мы умеем" Сергей с сожалением понимал, что дни страны сочтены и комбинату, как и его людям предстоят тяжёлые времена. Он думал ещё о том, что в этих невероятно тяжёлых условиях ему никак нельзя терять работу. С его-то алиментами. Только вместе с комбинатом они все могли здесь выжить. Тут Литвинов был прав: нужно бороться им всем до конца и всеми возможными способами. Вот что он написал в своей заметке:
"Тихо на литейном дворе. Стоит третья доменная печь. Не тянет жаром от её мощных бронированных боков. Не веет теплом от остывших желобов и ковшей. Уныло стоит электрическая пушка, не хлопочут вокруг неё горновые, не готовится она пробить или закрывать лётку.
Тихо. Да непривычно тихо сегодня на третьей доменной печи. Лишь одни только солнечные блики играют в полутенях литейного двора,пробившись сквозь щели в крыше и бросая яркие пятна в серый полумрак корпуса печи.
А вне литейного двора бушует лето, стоит жаркий июльский день, канун праздника Дня металлурга. Во все времена радостного и замечательного. Несмотря ни на что и сегодня его приближение греет сердца у всех заводчан. Пусть сегодня им работать тяжело. Не так-то просто!
Но особенно напряжён труд сегодня для печных бригад третьей доменной печи, которые, как раз в канун праздника, тщательно, пусть несколько торопливо готовят её к пуску.
Вокруг озабоченные и напряжённые лица: газовщики, горновые, водопроводчики – все они обеспокоены её готовностью к работе и её теперешним состоянием. У телефона в будке мастера исполняющий обязанности начальника цеха Валерий Исаевич Битов:
– Кислород нужен... Да-да, примет!.. Шестые сутки стоим... Но, всё-таки, попробуем перенести пуск на утро. К чему же такая спешка?! Душа к пуску не лежит. Считаю, что пуск нужно было бы лучше подготовить!..
И обернувшись резко бросает находившимся тут же работникам лаборатории автоматизации и механизации:
– Приборы готовы?
– Почти…
– Я тоже считаю, что спешить не к чему, – говорит Битову и мастер газового хозяйства доменного цеха Пётр Петрович Дуканов. И обернувшись уже ко мне добавляет:
– И дело тут не только в одних трудностях, сопряжённых с частыми остановками или же пусками печей. К этому тоже можно приноровиться. Но опасно и гибельно то, что при такой чрезвычайной работе, не ритмичной и с рывками, мы не только гробим сами печи, но и сами теряем людей, расхолаживаем их. В результате падает дисциплина, нарушается привычный трудовой ритм. Правда, в зарплате рабочие пока что ничего не потеряли. Но они, однако, начинают терять веру в будущее самого предприятия! А это, ой, как важно! Да и при такой авральной работе у нас на комбинате, действительно, не только вера, да и деньги скоро кончатся. Без зарплаты все мы окажемся!..
И вот я снова на литейном дворе. Вглядываясь ещё внимательнее в лица горновых, старательно и любовно готовящих печь к пуску. Я пытался у них в глазах прочесть их мысли, понять: о чём же они думают? С горечью тут же отмечаю:«Неужели и впрямь у них потеряется вера в престижность своей рабочей профессии металлурга?».
И как бы в ответ на этот вопрос услышал такие их речи:
– …Работаем, можно сказать, лишь на одном энтузиазме. Хотя зарплата сегодня у нас неплохая. да вот только очень муторно нам так работать. Не стабильно и не ритмично! Не привыкли мы кое-как работать, к полному беспорядку! Скорее бы хоть этот бардак с поставками кокса закончился.Все мы ждём с большим нетерпением стабильности в работе и в жизни страны, то есть нормального обеспечения всем необходимым для работы доменных печей. Ведь если остановится металлургия, то остановится и вся страна! Даже мы это отлично понимаем, но понимают ли это большие начальники?! Жить тогда, если мы остановимся, для всех в стране будет ещё хуже. Дайте нам кокс, а работать мы умеем. И тогда всё станет в стране на свои места!
И в том, конечно же, что наши металлурги умеют работать и могут выправить любую ситуацию, в том числе и в стране, нет сомнения. Это крутояровцы давно доказали это своим многолетним трудом. Даже во время войны!
.