Глава 291
В половине шестого утра д'Артаньян расположил своих людей в боевом порядке вокруг дома Фуке. К 6 часам утра всё было готово к аресту суперинтенданта финансов: значительный отряд мушкетеров в полном вооружении разместился как у парадного, так и у запасного выхода из дворца. Поскольку ожидался выход суперинтенданта всё-таки из парадного входа, там отряд был больше. Два эскадрона по двадцать человек в каждом ожидали со стороны парадного двора и центральных ворот.
Вдруг д’Артаньян услышал, что кто-то его окликает. Он узнал голос Кольбера и оглянулся.
— Господин д’Артаньян, получите срочную депешу от Его Величества, — сказал Кольбер.
«Чёрт побери! — подумал гасконец. — Король ясно сказал, что никаких сюрпризов с письмами, отменяющими мои полномочия, как это было на Бель-Иле, не будет! Если Кольбер принёс мне бумагу, отменяющую арест Фуке, я его попросту насажу на мою шпагу и буду прав! Ведь Король ясно сказал: «Если вдруг по какой-то причине кто-то захочет помешать вам выполнить ваш долг, убейте его». Чёрт возьми, мне начинает нравиться поручение Короля, если прежде, чем арестовать Фуке я получу удовольствие заколоть Кольбера! Хотел бы я, чтобы у него была шпага, и чтобы он умел ей неплохо пользоваться. Впрочем, умение владеть шпагой – обязательное для каждого дворянина, так что с этой стороны всё складывается вполне терпимо. Да и шпага у него, кажется есть, хотя для Кольбера она – всего лишь часть придворного костюма!».
Д’Артаньян сделал знак своим людям отойти на почтительное расстояние, чтобы они не слышали, о чём будет разговор, и не вмешивались в дело, если ему придётся фехтовать с Кольбером.
— Вы пришли с письмом, отменяющим мои полномочия? — спросил д’Артаньян, сияя, словно золотой луидор. — Не могли бы вы предъявить мне бумагу, отменяющую приказ Короля и назначающего вас или кого-то из ваших людей моим начальником? Я горю терпением увидеть её! Бьюсь об заклад, на ней нет королевской печати!
— Если бы дело обстояло так, как вы его изложили, вы могли бы меня заколоть в полном соответствии с распоряжением Его Величества, — ответил Кольбер. — Не волнуйтесь, господин д’Артаньян. Я не собираюсь удерживать вас от выполнения приказа Короля. Я лишь принёс вам депешу, согласно которой арест государственного преступника и негодяя Никола Фуке откладывается до окончания заседания Королевского Совета. Его Величество посчитал, что арест Фуке непосредственно у дома, где он проживает, может нанести слишком большую душевную рану его родным и близким. Поэтому вам предписано арестовать его при выходе из здания, где будет проходить Совет.
«Я всё-таки заколю его, если на бумаге нет печати! — подумал д’Артаньян. — Видит Бог, я не жесток, но отправить на небеса этого выскочку я считаю делом богоугодным! Даже Атос не возражал бы против такого развития дел!»
— Покажите мне вашу бумагу, — сухо сказал д’Артаньян. — Давайте мне её, не бойтесь, я её не порву. За всю мою жизнь я не уничтожил ни одной бумаги, подписанной Его Величеством.
— Можете убедиться, что на бумаге не только собственноручная подпись Короля, но также государственная печать, и даже приписка, сделанная Его Величеством уже после того, как на документ была поставлена печать, — сказал Кольбер и протянул документ д’Артаньяну.
Переданный Кольбером документ был написан его рукой, кроме самой подписи Короля, и гласил:
«Господину капитану королевских мушкетёров Шарлю д’Артаньяну предписывается начать исполнение полученного им приказа после окончания заседания Королевского Совета, не ранее. Господин Фуке должен иметь возможность беспрепятственно проследовать на заседание Совета. Арест произведёте только после подтверждения приказа господином Летеллье.
Король Людовик»
На документе стояла государственная печать, а ниже неё рукой Людовика была сделана приписка: «Г-н д’Артаньян! Пожалуйста, не убивайте Кольбера, он мне нужен. Следуя на заседание Совета, Фуке не должен получить свидетельства готовящейся акции. Если карета Фуке свернёт с дороги, ведущей к Совету и у вас будет основание считать, что Фуке пытается скрыться, арестуйте его немедленно. Людовик».
Д’Артаньян положил документ в карман и распорядился, чтобы мушкетёры отошли на почтительное расстояние и скрылись за углами соседних зданий и не попадались на глаза Фуке.
— Передайте Его Величеству, что всё будет исполнено, и в отношении приписки также, — сказал капитан Кольберу. — Я не стану вас убивать.
— Благодарю вас, капитан! — сказал Кольбер. — Прошу вас принять сто ливров лично от меня в качестве компенсации за то, что вам и вашим людям пришлось попусту мёрзнуть на улице холодным сентябрьским утром почём зря. Угоститесь на мой счёт по окончании дела.
— Я служу Королю и не принимаю денег от других лиц за ту службу, которую выполняю по приказу Его Величества, — ответил капитан. — Но если вы хотите угостить моих мушкетёров, я ничего не имею против. Отдайте деньги лейтенанту д’Арленкуру. Но не сейчас, а лишь тогда, когда дело будет завершено. Сейчас они только помешают делу. Если у вас нет больше ко мне дел, прошу вас удалиться как можно скорей. Карета суперинтенданта может выехать из ворот в любую минуту.
Кольбер кивнул и скрылся за углом здания.
За час до этого Кольбер посетил Короля и высказал ему свои опасения.
— Ваше Величество, если Фуке будет арестован рядом со своим домом, его домочадцы поспешат уничтожить бумаги, находящиеся в его кабинете, — сказал Кольбер взволнованно. — Это существенно осложнит следствие по делу злоупотреблений Фуке.
— Но приказ об аресте уже дан, — ответил Король. — Я сказал д’Артаньяну, что всякий, кто пытается его остановить – предатель.
— Дайте мне приказ о том, что арест переносится на время после окончания заседания Совета, — сказал Кольбер.
— И кто же доставит этот приказ капитану д’Артаньяну? — спросил Людовик.
— Я сам его доставлю ему, я лично! — ответил Кольбер с энтузиазмом.
— Если бы я хотел избавиться от вас, то я выполнил бы вашу просьбу, — возразил Король. — Но вы нужны мне, Кольбер. Едва вы предъявите подобную бумагу д’Артаньяну, он убьёт вас и будет совершенно прав.
— Я постараюсь убедить д’Артаньяна не убивать меня, — ответил Кольбер. — Неужели он не поверит приказу с вашей собственноручной подписью?
— Нам придётся поставить на этот документ печать, но и в этом случае я не убеждён, что д’Артаньян поверит вам, — сказал Людовик. — Ваши фокусы с пронумерованными конвертами, отнимающими у него полномочия, которые я же сам ему делегировал, сильно обозлили его. Боюсь подозревать, что д’Артаньян не просто убьёт вас, но ко всему прочему сделает это с огромным удовольствием. Вместо маршальского жезла вы подложили ему такую свинью! Любой на его месте был бы взбешён.
— Я постараюсь загладить вину и подружиться с капитаном д’Артаньяном, — ответил Кольбер.
— Как угодно, но не пытайтесь подкупить его, — ответил Король. — Давайте вашу бумагу, которую вы, полагаю, уже сочинили, чернила и перо. И пригласите Сегье с печатью. Но имейте в виду, Кольбер, если д’Артаньян не поверит бумаге и насадит вас на свою шпагу, я не стану его наказывать, ведь он в этом случае будет выполнять мой собственный приказ.