Дорогой и любимый мой Ангел, Танечка,
сегодня твой день и день и твоей Мамы, так как Богу было угодно послать мне Ангела, такого доброго, нежного и весьма и весьма чувственного и ты даже не знаешь, так дорога ты мне. Знаю, что тебе тяжело и что ты постоянно находишься в таком положении, что и рассказать-то некому.
А что я, я же постоянно волнуюсь о тебе и мечтаю о нашей встрече, когда смогу обнять тебя, поцеловать и растаять в тебе теплым прикосновением к пальчикам твоим, радости моей. Да весь я в службе своей, а коли думаю о тебе, так во мне все стынет и как только поговорю с тобой, то и тепло мне и не холодно.
Давеча пришел со службы, промокший весь, ты же знаешь служу я в канцелярии Императора нашего, продрог весь и слышу голос твой,
- А ты ноги не промочил,
- Не замерз ли, - и твои слова, как лучшее лекарство лечат меня и твои слова - простите, как такое сладковатое воздушное мороженное и мысли твои читаю и тепло мне от того, что есть ты, а ты же будто теплый морской ветер, такой свежий и нежный, так становится на Душе тепло и легко.
Знаю, что часто, в мое отсутствие, плачешь ты по мне, что Бог дал мне и тебе такие вот страдания, и что, приношу тебе мучения любовью сильной, своею, так ведь не могу бросить службу свою государеву, да и махнуть к тебе, а ты смеёшься и говоришь - блаженный, а может такое и есть, кто же его знает, что я, я и сам не знаю. А недавно мне начальник канцелярии, узнав про твой день рождения жалованье мне повысил и я тут же в лавку устремился рысцой, ну а на улице у нас в Петербурге, знаешь как, калоши не оденешь, так и пройти нельзя, слякоть везде, вездесуща. И надо такое случится, нашел я, для тебя подарочек такой небольшой, - твои любимые шоколадные батончики, так я их взял, да в золотую упаковку с сургучом, с секретом значит, да упаковал мне служка из лавки 4 или 5 раз, чтобы радости было тебе больше и чтобы ты разворачивала долго, при том, вижу, как ты улыбаешься, словно светом озаряешь проказы мои добрые. А от тебя такой свет и тепло идет, что иногда вот думаю, пока нет тебя, встану я на колени и так буду стоять, пока ты приедешь из своей дали дальней, потом прижму тебя к себе и буду плакать, уткнувшись в тебя, да так и застыну.
А недавно ходил я, к морю, как обычно, вечером, и вижу вдали парусник проплывает, а паруса на нем такие алые, как у Александра Грина, и от солнца они, будто что-то чудо чудное, и проходит мимо баркас этот, не причалив и так сердце сжимается до боли, что начинает бить меня дрожь нестерпимая, словно душ ледяной, да еще с колючими льдинками и все по сердцу режет, терпеть такое сложно, а я же, всё жду тебя и не хочу, чтоб было так, как у Юноны и Авось.
Вот так же сильно ты меня любишь, что знаю в несомненном своем, но никак не можешь ты приехать в столицу нашу сырую, и что-то мешает тебе, а я каждый день, словно одинокий тополь посередь поля, обдуваемом разными колючими ветрами, кругом ни души, выхожу опять на берег моря к закату солнца и жду парусник, на котором, ты, как такой нежный и добрый цветок жизни моей, и причаливает корабль тот, Счастья, к берегу моему, на коем стою и тут же ты летишь ко мне, как настоящий Ангел и кричишь и плачешь, а лицо размазано слезами счастьев и радостей, коими ты наполнена и я весь в непонятном, в свершении случившегося, и стою, с места, двинуться не могу и от того, что произошло. Так ведь не видение это, а радость и Божья благодать случившегося, наконец-то.
Твой в веки вечные,
Любимый тобою и любящий тебя,
что жизнь отдам свою спокойно, чтоб ты была жива
Твой Валентин
Санкт-Петербург
Март, 1873 года, писано мною собственноручно.
P.S.
Да главное, чуть не забыл, Матушке своей Надежде передай привет от меня и долгие лета и хоть и говорят люди, что люди вроде, как умирают, так нет такого, коли живы они и души их… и никому еще не удалось разгадать секрет этот Бога про то, что он сделал нас такими человеками, которые живут аж сто лет бывает и более, а коли Любовь есть, то и в радости и в печали, всегда вместе, каждый шаг, каждое мгновение, а твои советы, ох как же они важны и как же я ценю то, что Бог даровал мне сотворением тебя Мамой твоею.
Да еще одно, - ведь, как что задумаю, так всё и сбывается и чтобы не произошло, так вот Бог со мной, живет он во мне или я в нем, так и не знаю, что я, так ведь только Богу знать, что будет и ему виднее, что и как, а человеку учиться Любить и творить…
Могу я предсказывать, что будет, ты только будь и мы будем непременно вместе, и совсем вскоре и непременно в марте, а как Бог это устроит ему только и знать. Не знаю, как но мои предчувствия всегда сбываются, и только через страдания Бог дарует истинное Счастье, а Любви нужно учиться.