Впервые проснуться с мужчиной, с которым у тебя ничего не было - это как фантастику написать. Никто тебе не поверит. Сразу будут говорить, мол, врешь! Ты просто не хочешь рассказывать!
А мне и нечего.
А надо?
Улыбаюсь, пытаюсь высвободиться из рук Питера и соскальзываю вниз. Как слышу:
– Мам, мам. Не уходи… Прости меня, пожалуйста, - и тянет к себе.
Черт! Тетя Джейн сыну уже и во снах приходит. Позвонил бы!
Шепчу:
— Я не твоя мама! Ты не мой сын.
Кажется, цитата из какого-то фильма. Но какая жизненная на данный момент. Все пытаюсь вырваться, но хватка крепкая.
– Питер, пусти, пожалуйста! - не выдерживаю я и откашливаюсь.
И не слышит даже. Брыкаюсь в надежде, что хоть так разбужу, и кусаю его за руку. Ахает и тут же открывает глаза.
– Я будила тебя, - сажусь на кровати я и тяжело дышу.
– Сколько времени? - трёт глаза он и смотрит на часы. - Восемь. Ты домой собралась?
Все ещё думаю, остаться или нет? Но меня будут разыскивать! Элитная тусовка не может длиться вечно. Кого я обманываю? Стыдно до сих пор! Мама так доверяла мне. А ещё на сердце неспокойно за юношу. Но я должна уйти.
Киваю, аккуратно переступаю через него и иду к своим вещам, которые кинула на стул.
Оглядываюсь. Питер понимает без слов, что мне нужно переодеться, и отворачивается к стенке. Понимающий какой! Но все ровно чувствую, что его распирает любопытство хоть одним глазком увидеть меня обнаженную!
Нашла место! Спокойно бы ушла в ванную и вернулась в комнату. Только внутреннее ощущение так и шептало: никуда не уходить, а быть рядом.
Стоило только снять майку и приняться под вещами искать лифчик (всегда так делала, когда жила с сестрой, которая любила присваивать все себе), как Питер развернулся со словами:
— Знаешь!
Пугаюсь и быстро прикрываю себя руками и ликую от того, что ещё стою не в трусах, а уже в джинсах. А то бы опозорилась.
– Прости. Забыл, - виновато произнёс он и вновь вернулся в своё прежнее положение.
– Ничего, - облегченно вздыхаю я и быстренько надеваю верх.
– Но у тебя красивая грудь. Я помню. Эх, была бы возможность, любовался бы и любовался. Только ты дала понять одним всего лишь взглядом, чтобы и думать не смел! А так хочется развернуться да стиснуть тебя в объятиях снова!
– Перестань! Ты вгоняешь меня в краску!
– А что я прикалываюсь, по-твоему? Говорю искренне и от всей души.
– Без грамма улыбки. Знаю я твой юмор и сарказм, в том числе! - неожиданно покраснела я. - Мне до сих не по себе от того случая, что произошел в твоей квартире, пока миссис Джейн была в магазине. Постарайся забыть.
— Навряд ли. Ты там как, всё? А то что-то долго ты. Нет, я тебя не тороплю. Можешь даже и не примерять тот аксессуар, который все ещё ищешь. Так иди! Хотя я против! А «за» буду, только если ты задержишься, и мы доспим свои часы. Учти, я с добрыми помыслами. Ты, действительно, рано подскочила.
— И не мечтай! Мне домой надо!
– Тогда я с тобой! - встает он, так и не глянув в мою сторону, берет свою одежду на кресле и плюхается в него.
А если бы я ещё была не одета, а только бюстгальтер застёгивала? Так и не терпится посмотреть! Мужчины!
– Не стоит! Я сама дойду! Родители не знают, что я здесь. А бабушка… Кажется, начинает догадываться, - вытащила из-под футболки волосы я и стала причёсываться.
Питер меняется в лице, пытается что-то сказать, пока я не продолжила, подойдя к зеркалу. Только я его уже не так хорошо видела:
– На днях бабушка поругалась с твоей мамой.
И зачем я это говорю? Кому сейчас из нас будет легче? Уж явно не мне. А Питеру? Сразу поймёт, что дело было в нем. Или же подумает, что причина не в нас? Женщины что-то между собой не поделили. Только вряд ли он будет над этим ломать голову.
Но парень подозрительно молчал. В принципе, он, итак, был одет. Хотя не могу сказать, что пижамные штаны и футболка - это часть его гардероба.
– Прости, что говорю тебе об этом. Лучше бы я тогда не заявлялась домой и не рыдала в три ручья. Но ты меня так напугал!
В ответ опять тишина.
– Питер, прости, что я выдала нас! Но я не могла иначе! - развернулась я и зажала рот рукой.
Питер тихо постанывал, хватался за сердце, пока я аккуратно не прижала его к подлокотнику кресла и дрожащими руками стала набирать номер скорой, второпях открывая окно. Старалась более спокойно разговаривать с фельдшером, чтобы продиктовать адрес, но голос близился к истерике. И все-таки крикнула, чтобы приезжали побыстрее, и отключилась.
Ещё буквально вчера, когда я зашла в ванную, то постаралась выучить первое оказание помощи при сердечной недостаточности. Господи! Питер, только живи! Умоляю! О большем не прошу. Сую ему в рот вчерашнюю таблетку и вспоминаю про горячую воду. Спотыкаюсь и ищу тазик. Твою мать! Его попросту нет! Что же мне делать?
Не придумав ничего умного, я зашла на кухню, нашла большую кастрюлю и набрала туда горячей воды.
Сделав все как нужно, я стала успокаивать Питера и шептать:
– Только живи! Только живи! Пожалуйста! Ты очень нужен нам! Не смей умирать!
Питер будто не слышал меня. И это пугало!
Но самое страшное началось, когда я увидела, как его губы синеют. Или у меня просто галлюцинации на нервной почве? И что было сил стала орать во все горло:
– Нет!
Скорая приехала вовремя и забрала нас обоих. Я была в бреду и умоляла спасти Питера. Трясла врачей, пока мне не дали успокоительное. На моих глазах умирал человек, который был мне другом и опорой. Мечтал стать моим возлюбленным. Хотел помириться с мамой и сказать, что был не прав по отношению к ней. И скажет! Как только откроет глаза. Я верю! Он сильный! Перенесёт операцию, о которой мне сейчас сообщили и назвали сумму, когда мы добрались до больницы.
– Я найду деньги! Только спасите! - кричала я.
– Спасём! Об этом не может быть и речи! Но и Вы не бросайте слова на ветер! Ваш парень пока при смерти, и мы сделаем все возможное, чтобы вытащить его с того света. Ещё молод, чтобы умирать!
Ага, а был бы старым - не пошевелились бы. Фигово быть на вашем месте!
Судорожно набираю номер бабушки, когда врач уходит, и в подробностях рассказываю, где я, что случилось и прошу помочь.
– Господи! Ванесса! Твою налево! А я так и знала! Знала!
Интересно, о чем? Что я осталась ночевать у Питера? Или что? Ещё и ее загадок не хватало.
– Диктуй адрес! Сейчас деда на Клариссу оставлю и выезжаю! - оторвала от мыслей бабушка. И я сказала, какая больница.
Сев на лавочку, я закрыла лицо руками. Слез не было, но желание ворваться в операционную стало сильнее. Мне ничего не осталось делать, как мысленно молиться.
Врач подошёл буквально на секунду, отдал телефон Питера. А моя бабушка будто почувствовала, что это тот самый, что говорил мне об оплате, всунула подписанный чек:
– Я отдаю все свои миллионы за этого мальчика! И душу тоже! Только пошевелите поршнями и сделаете так, чтобы он очнулся совершенно здоровым! Слышите меня! - и схватила за грудки врача, а я с шоком в глазах наблюдать. - Я вашу больничку по кирпичику разберу, если хоть волос с его головы упадёт! Да! Вы не ослышались! Этот длинный, густой, как воронье крыло, волос! Слышал меня? Достань мальчишку с того света, иначе я сама тебя туда отправлю!
Врач сам не больше моего перепугался, судорожно закивал и скрылся из виду.
Ванесса-старшая ещё с юности обладала острым языком и готова была поставить на место любого, кто перейдёт ей дорогу. Но, глядя на то, что сейчас происходит перед моими глазами, готова сказать, что с этой женщиной шутки плохи. Она перевернёт все вверх дном, но добьётся справедливости. А за своих так глотку перегрызёт.
– Откуда у тебя такие деньги? - спросила с интересом я.
— На отдых копила! - быстро бросила бабуля, лишь бы отстала. Не любит она денежные вопросы. А я и не подумала.
Неожиданно на телефон Питера позвонила миссис Джейн. Мне ничего не оставалось делать, как взять трубку и сообщить ей о произошедшем. Можно сказать, перебила ее на полуслове, когда она второпях говорила, что здесь и хочет поговорить с сыном.
– Что ты сейчас сказала? Где мой мальчик? Что с ним? - запаниковала она.
А бабушка покрутила мне пальцем у виска. И одними губами произнесла, мол, кто же так преподносит информацию сразу же, без предисловий? Уж не знаю, кто из нас сейчас больной. Но я думаю, что в этой ситуации она. Как мне ещё надо было сказать матери? Мол, не приходите сегодня, Ваш сын в больнице? Так, что ли? Или просто перенести встречу на завтра?
Мы обе были на грани. Теперь ещё и мать Питера. Продиктовала и ей адрес.
– Солнышко, я не хотела, - опустилась рядом со мной бабушка и взяла за руку. - Он будет жить! Я с этих светил так спрошу! Мало не покажется! Каждого буду трясти! Каждого! Он сын моей подруги! Единственный и долгожданный! И я не позволю никому отобрать у него жизнь! Господи, прости, что оскорбила его при матери! Но я не могла спокойно смотреть на истерики внучки! Господи, пожалуйста, пусть операция пройдёт успешно! О многом не прошу! Да, он хулиган! Но человек! Ребёнок! - и всхлипывает, а я опять смотрю на неё, распахнув глаза. - Ванесса. Да что ты на меня так вылупилась? Да! Я сожалею о многом! То, что ты мне рассказала, вело меня в шок! В голове не укладывается! Сердечная недостаточность у молодого парня? А он точно был в этом уверен? Господи! Не надо было ему всякую гадость в рот брать! Сейчас бы тут и не находился!
– Гадость? - переспросила я. - Ты знала, что он пробовал таблетки?
– Как скромно же он выразился! Хотел, чтобы ты не разочаровывалась в нем и считала нормальным. Пользовался еще тем, что ты ничего не понимаешь в наркотиках. «Экстази» этим таблеткам название! В клубах их часто принимают. Это я, тундра! Знала бы, вела запрет. Только кому это нужно? Молодёжь развлекается, как может, а мой клуб только драйв приносит. Но, слава Богу, мы не поставляем наркоту и нас не за что сажать! Но мне это не нравится, безусловно! И я ничего не могу с этим поделать.
– Значит, в твоём клубе он и отмечал день рождение приятеля? Бабушка, расскажи! Не томи! Пока мать его не приехала!
– Питер успел тебе сознаться в своём позоре? Молодец! На его месте я бы молчала!
– О каком позоре, бабушка? Он говорил мне только про наркотики и галлюцинации! И что ему и в голову не приходило то, что от одного раза ему даст по сердцу!
– А оно не сразу и даёт-то!
– Бабушка! Ты все знала?
— Конечно! И покрывала этого хулигана, который под воздействием наркотических веществ устроил в моем клубе дебош, побил все стаканы и угрожал барменам! Его хотели выкинуть секьюрити, пока я не вмешалась. До сих пор в памяти эти расширенные зрачки! Я сказала только одно, что заплачу каждому за молчание, но до матери не должна дойти информация. Все знали, чей это сын! Как-никак, а бизнес семейный. Только меня главной сделали. Когда я спросила у супруга, что делать и как быть. Он предложил забрать Питера к нам домой и держать до тех пор, пока он не придет в себя. А стаканы твой дедушка обещал купить. Мол, не будем напрягать Джейн. Наша семья создана для того, чтобы вытаскивать других из передряг. У юноши, правда, были бредовые видения. Тут уж он был честен. Уже дома я засунула ему два пальца в рот и не побрезговала от того, что моя рука была вся в блевотине. Мне хотелось очистить его желудок, а ещё с утра навалять, но помнила, что не мой ребёнок. Да и вдобавок крестник Джеймса. И как-то сдержалась, а сама пробубнила себе: «ох хулиган». Вот с языка теперь не слезает, когда Питера вижу. Все-таки заставил он нас попотеть.
Теперь мне стало понятно, почему такое прозвище. Сама невольно так его готова назвать.
Слушая эту историю, я не могла поверить, что бабушка рассказывает о человеке, в котором не чаяли души женщины. Родная мать, а действительно, о каком-то плохом парне, что устроил погром.
Неужели это на Питера похоже? С ума сойти!
– Долго же он приходил в себя. А мать без конца благодарила нас, что оставили у себя с ночёвкой. Господи! Сколько же мы сил потратили. Внученька, я не просто так предупреждала тебя о нем. Говорила, что плакать будешь. Потому что… считала, что бывших наркоманов не бывает.
– Он не наркоман! - поднялась я и посмотрела на бабушку, стиснув ладони.
— Нет! Вы только посмотрите на неё! Нет, чтобы сказать, что бабушка с дедушкой молодцы! Взяли мальца с собой, выкупали, причесали и к мамке чистым отправили. Она тут разглагольствует. Да, он не наркоман. Но я его предупреждала, что по сердечку такие вещества очень хорошо дают. Он мне не верил. Поэтому ещё обозлился и дерзил мне. А ну как! Пришла тут перечница старая и давай жизни учить. А он всего лишь оступился. Да знаем мы, что оступился! А теперь видишь, что происходит? За его жизнь борются врачи! Солнышко мое, присядь.
Сажусь. Бабушка поглаживает мои плечи и говорит:
— Дрожишь вся. Девочка моя, волнуюсь не меньше твоего. А если ещё и мать придёт, так расплачусь вместе с ней. Она же сейчас вся на взводе!
И Ванесса-старшая оказалась права.
Миссис Джейн билась в припадке не по-детски. Сказала, что костьми ляжет, но сына смерти не отдаст. Бедный мистер Сильвестр еле сдерживался, чтобы не сорваться, и находился рядом с супругой.
— Он будет жить! Правда? Силя? Он же здоровый парень, спортом занимался! Какое сердце? Нет, этого не может быть! Мне все врачи в один голос твердили, что мой сын родился здоровым! Пусть это будет аппендицит, но не сердце! Пусть это будет ошибкой!
Я не стала говорить, что периодически Питер хватался за грудь, и постаралась дальше молчать.
– Я слышала, что сердечная недостаточность возникает после двадцати пяти и до шестидесяти, но не в двадцать два года! - ахает женщина.
– Хай, Бог милует его в любом возрасте, Джейн! Пусть наш сын поправится.
Бабушка не могла промолчать. А внесла свою лепту, что это уже слишком - думать, что и в каком возрасте наступает. Ее деньги вложены в операцию. Причём большие, чтобы парень мог жить как все. А Джейн тут сплошной негатив наводит. Ещё чуть-чуть и мог бы разразиться скандал с отцом Питера:
– Спасибо, что оплатили! Мы тоже не бедные! Позаботились бы! Вернём!
– Да я для вашего мальчика сейчас сделала намного больше, чем положено! И казалось бы, причём тут ваши деньги? Я и не прошу, чтобы вы мне вернули все до копейки. Разве что верить в лучшее. А ты ещё смеешь говорить на меня с наездом? - выпалила бабушка и скрестила руки на груди. - Если бы меня когда-нибудь спросили, что в жизни важно, я бы не задумываясь ответила, что здоровье близкого человека.
– А мы и думаем об этом! Что не видно? Моей жене плохо, а ты не можешь хоть на долю секунды задуматься о том, что чувствует настоящая мать, потому что всю жизнь была бессердечной дрянью!
— Да, как ты…
Придерживаю бабушку, чтобы не наворотила делов и смотрю на мужчину, которому бы тоже хотелось ответить, но сдержалась.
Миссис Джейн не выдерживает, встает и просит заткнуться обоих:
– Мой сын умирает, а вы сцепились, как собаки! Видеть вас обоих не могу! Хоть бы понимали, где находитесь! Сильвестр, держи язык за зубами! Я тебе уже ни раз говорила об этом, что ты блистаешь умом не там, где надо! Конечно, мы отдадим деньги, чего бы нам это не стоило! Но на данный момент я желаю только одного, чтобы мой мальчик открыл глаза. Я умру, если его не станет. В нем вся моя жизнь!
Ей было гораздо хуже, чем нам. Мистер Сильвестр ещё сильнее прижал дрожащее тело супруги к себе и прошептал:
– Нет, что ты, милая? Его обязательно спасут. Пожалуйста, не говори больше так!
Продолжение: http://proza.ru/2024/03/23/914