Разговор с Ангелом за секунду до пробуждения
Статья о спектакле «Разговор с Ангелом за секунду до пробуждения» (30.01.2024) по тексту для театра Игоря Гавришина. Дом Актёра, г. Красноярск.
Режиссёр-постановщик — Лилия Медведева.
Спектакль начинается в атмосфере безудержной радости. Художница Юля (Екатерина Щипачёва) с воодушевлением наводит уборку в своей мастерской: вот-вот появится Ангел (Игорь Гавришин), которого она очень ждёт. Радость будет почти всегда сопровождать Юлю, разве что ненадолго отхлынет, но вскоре вернётся, ведь жизнь для неё — объяснение в любви всему мирозданию. Так уж Юля устроена, так ей дано.
Минимализм сцены (художник Лариса Гавришина) сродни распахнутой душе. Всё говорит о том, что перед нами не сама художница как человек в расхожем понимании, а её восторженная женская душа и рядом ангел-хранитель, сыгранные настолько правдоподобно, насколько можно себе их образы вообразить. Оба героя не от мира сего, как и сама атмосфера спектакля, его волшебная музыка (Александр Краснов. Посвящение Юлии Ивановой), завораживающая анимация (Александр Грицаенко) оживших полотен художницы Юлии Ивановой.
Спектакль «Разговор с Ангелом за секунду до пробуждения» необычен не только сюрреалистическим сюжетом и аурой. Он родился как благотворительный проект по сбору средств на печать альбома картин и книгу о красноярской художнице Юлии Ивановой, автора-идеолога международного арт-проекта «Ангелы мира». В спектакле мы слышим стихи Юлии Ивановой, видим её картины, узнаём реальные истории из её жизни.
Место действия — мастерская художницы, колыбель мечтаний и высоких грёз. Земные заботы остаются за дверями, здесь она «красит» полотна, встречается со своим ангелом-хранителем, здесь она проживает свою настоящую жизнь. Возможно, притча о душе художницы рассказана нам именно Ангелом. Почему бы нет? Ведь, по его словам, он и есть автор её жизни, сочинитель её стихов, картин. На эти откровения Ангела о природе её творчества Юля отвечает счастливым смехом. Верит ли ему Юля? Вместе с ним она запускает по мастерской бумажные самолётики и безмятежно смеётся. Быть может, чтобы не плакать: «Творчество — беспокойчество. Творит художник, корчится, Выворачивается наизнанку (…) Мучит себя, курочит...»
«Разговор с Ангелом...» — не метафора, это действительно диалог. О чём говорят эти двое? Кажется, ни о чём особенном, любой человек мог бы поболтать на подобные темы: о трамвае, розе, путешествиях и любви... О добре и зле... Однако перед нами не просто маленькие новеллы — галерея полотен, — события духовной жизни героини складываются в творческий путь-восхождение к самому непредставимому для человека...
«...За секунду до пробуждения». Слово «смерть» ни разу не будет произнесено. Художница просто кивнёт: «Мне пора». А пока Ангел обречён на мучения, ожидая близкий её уход. Он понимает, что она и сама чувствует скорое «пробуждение», но как ни в чём не бывало продолжает смеяться, ещё безудержнее радуясь жизни. Откуда в ней эта необъяснимая сила, которая всё в нём перевернула?
Оба возвращаются к воспоминанию первой встречи. Ангел никак не может взять в толк: почему маленькая девочка, которая однажды зимой случайно вышла из трамвая на середине моста, полного машин, не испугалась? Чтобы поддержать малышку, он, нарушив должностные инструкции, показался ей и повёл за руку через мост, пока навстречу не прибежала испуганная мама.
Почему Юля не испугалась? Потому что до встречи с Ангелом девочка изо всех сил училась не плакать. Раньше Юля ревела по всякому поводу, маме это надоело и она рассказала дочке страшилку: если много плакать, однажды из глаз выкатится золотая слёзка (видимо, детская душа) и плакса превратится ...в муху! Ангел содрогнулся… Он не верил ушам — какой ужас! Но Юля со смехом продолжала рассказывать, как сначала она до зубовного скрежета училась сдерживаться слёзы, а потом и вовсе прощать. Шутки шутками, но мамина страшилка действительно помогла стать сильней, сопротивляться злым чарам, не унывать.
Художницей Юля стала тоже при участии мамы, которой однажды подарили необыкновенно большую пунцовую розу. Она танцевала каждым своим лепестком, стоя в вазе! Запечатлеть танец цветка невероятной красоты маленькой Юле не удалось, но процесс рисования околдовал её навсегда. Получается, мама в судьбе художницы сыграла роль доброй феи.
Однако злых, и совсем не сказок, Юле тоже досталось с лихвой. В недобрый час обида захлестнула ледяным ливнем, избила, высекла душу. Ангел прилетел, когда Юля терзала себя вопросами: как, как с этим жить?! Как избавиться от обиды?!
— Очень просто, — ободрил её Ангел. — Надо простить. Ведь люди — всего лишь люди. Даже Бог совершает ошибки, например, он так доверял крутому специалисту Люциферу...
И снова Юля взахлёб говорит с мамой по телефону, словно для этих разговоров ей отведены считанные мгновения. Она страстно убеждает маму, что теперь-то у неё всё наладилось. Сын вырос, стал сильным, большим, она может спокойно «красить» полотна, дарить их друзьям. Мечтать об огромном ангеле-хранителе всего человечества, собранном из картин художников со всего света! Этот ангел сможет помочь всем-всем-всем! И никто не запретит об этом хотя бы мечтать.
Мама то и дело бьётся в её мастерскую по телефону, мы слышим монолог о горячей любви героини к сыну, но мы не можем даже вообразить рядом с ней этих близких людей, как и мужчин, в которых она влюблялась — все они из другой жизни, за стенами её мастерской, в которую вхож только Ангел. Такая мера счастья, что отпущена Юле, должна «хлебаться» только наедине с собой, чтобы не расплескать, донести, выплеснуть на полотна. Другим рядом не будет комфортно — ей не до них, она творит!
Юля вспоминает, как когда-то просто жила и жила как получится, много чего хотела, не думала о тех, кому тяжело, больно, плохо, безрадостно. И тогда она узнала, что такое настоящая страшная боль... Ангела к ней не пускали — говорили, не время, говорили, она сама должна всё понять… «В сердце растёт любовь, И оно трещит по швам… (…) Сердце становится больше». Любовь Творца приходит через боль… Эта боль копилась, копилась, и вдруг Юлю пронзило, для чего она пришла в этот мир: чтобы славить каждый прожитый день! Благодарить! Отныне стало невозможным быть счастливой и не делиться счастьем с другими. «Мой творческий метод — любовь!»
С того момента Юле становится всё пронзительно ясно. Ей, но не Ангелу. Его проблема абсолютно неразрешима и копится очень давно. Он взял на себя все Юлины страхи — она так хорошо смеётся, любит, рисует, танцует, пишет стихи! Ангел настолько охвачен трепетным любованием своей подопечной, что начинает сомневаться в справедливости свойств, данных ему от Создателя. Почему он такой странный, неправильный ангел, аномально способный несвойственным чувствам? «Любовь?.. Как она выглядит? Как она пахнет? Почему люди о ней так много говорят?»
Увы, он понимает: влюбчивая Юля никогда не полюбит его, он для неё не человек. А если ему стать человеком? Тогда, отвечает Юля, беззаботно смеясь, ей придётся стать его ангелом!
Он мужественно держится, хотя давно истерзан и вымотан. «Я устал от невозможности любить...» (Мы понимаем: от невозможности что-либо изменить.) Действительно, изменить что-то дано только людям.
После вина (Опьянел с пол-бокала! Ведь не пил никогда!), под пронзительную лирическую музыку Ангел решился и сделал — оборвал себе крылья… Это. Единственный шанс. Нет, не быть неразлучными. А чтобы. Встречаться. Хоть иногда. Чтобы любить.
Счастливый сон — жизнь художницы — вот-вот оборвётся… Ангел рвёт не бумажный самолётик, не крылья свои — теперь своё сердце… Но Юля уже не слышит его — её властно зовёт другая, пока неведомая ей жизнь... Куда? Станет известно в пути. Ангел едва сдерживает слёзы, а она… с привычной улыбкой кивает и невесомо уходит… Воздушно ступает, теперь по звёздному небу, тенью вслед за собой со своей картины в атмосфере волнующей, светлой, утешительной грусти… Теперь она тоже ангел. Открылся небесный вечный простор...