Глава первая
Милана вышла на крыльцо университетского корпуса и вдохнула полной грудью прозрачный июньский воздух. Итак, сложная и напряжённая сессия позади. Теперь Милана может по праву считать себя студенткой третьего курса.
Легко спускаясь с лестницы, девушка размышляла о том, как прекрасна жизнь. А разве нет? Как можно не любить жизнь, когда ты молода, здорова, красива и полна сил? Когда тебе только-только исполнилось двадцать лет? Когда у тебя есть любящая семья? И когда ты можешь спокойно получать образование, не задумываясь о куске хлеба?
Милане хотелось раскинуть руки в стороны и закружиться, глядя в синее июньское небо, которое прорезывали бреющими полётами крикливые ласточки. Она непременно так и сделала бы, будь она сейчас во дворе собственного дома или хотя бы в поле, вдали от людских глаз. Шокировать университетскую публику не хотелось.
Спрятав улыбку, Милана пошла на стоянку, к своей маленькой машинке, припаркованной около корпуса.
- Мила!
Она сразу узнала этот голос и постаралась не сиять лицом так уж явно, когда обернулась.
- Мила, подожди!
Егор остановился рядом, глядя на девушку сверху вниз блестящими тёмными глазами.
- Уже уезжаешь?
- Да, меня ждут дома, - с сожалением ответила Милана. - Папа позвонил и попросил, чтобы я не задерживалась. У Ольги сегодня день рождения, и они... то есть, все мы ждём каких-то очень важных гостей.
- Может, хоть полчаса посидим в кафе? - Егор умоляюще смотрел на девушку. - Завтра утром я уеду на археологическую практику и вернусь только через три недели.
- Да, помню, - вздохнула Милана.
День, до сих пор казавшийся прекрасным, омрачился. Так, словно на него набежала туча.
- Хорошо, пойдём, - решилась девушка, и неподдельная радость в тёмных глазах Егора стала для неё настоящей наградой.
Милана и Егор познакомились пару месяцев назад, в апреле, на одном из множества студенческих мероприятий. Их места в зрительном зале оказались рядом. До этого молодые люди никогда не виделись: Милана училась на втором курсе экономического факультета, а Егор - на третьем курсе исторического.
Милана в тот вечер сразу обратила внимание на высокого темноволосого парня, сидящего рядом, а он сначала будто и не замечал её. Девушка, хоть и производила впечатление очень милой и приятной, полностью оправдывая своё имя, яркой красотой всё же не блистала.
Милана была невысокого роста, с длинными каштановыми волосами, светло-карими смеющимися глазами, аккуратным, немного курносым носом и пухлыми губами. Чем наградила её природа, так это достаточно пышными формами при полном отсутствии лишнего веса.
Милана была очень похожа на свою мать, к сожалению, рано покинувшую этот мир. Мать Миланы, Алла, увлекалась альпинизмом и погибла в результате несчастного случая, когда дочери было всего пять лет. А одиннадцать лет назад, когда Милане было девять, отец женился повторно.
Ольга, мачеха Миланы, совсем не была пресловутой злой мачехой. К тому же, она оказалась старше падчерицы всего на десять лет, - на момент замужества ей едва исполнилось девятнадцать, - и им удалось подружиться. Потом Ольга родила одного за другим двоих сыновей, единокровных братьев Миланы, однако сохранила фигуру топ-модели. Иногда она шутила, говоря, что готова поделиться с Миланой ростом, если та уступит мачехе хоть немного пышности своего бюста.
Так вот, сначала Егор не заметил девушку, сидящую по соседству в зрительном зале. Но потом, когда Милана звонко и заразительно засмеялась какой-то шутке, он тоже рассмеялся, и молодые люди переглянулись. Искра пробежала сразу, едва их глаза встретились. Так бывает.
Познакомившись, Милана и Егор обменялись номерами телефонов и начали общаться в социальных сетях. Потом Егор стал встречать Милану после занятий, если освобождался раньше неё. Несколько раз они выбирались на прогулки, сидели в кафе или ходили в кино.
Их отношения только зарождались, и молодые люди переживали одни из самых прекрасных моментов в их жизни.
...Через полчаса, когда они вышли из кафе, и Егор провожал Милану до машины, он взял с неё слово, что она будет обязательно писать ему и звонить. И обязательно отвечать на его звонки и сообщения.
Прощаясь, Егор впервые решился переступить через условную черту, которую пока не нарушал. Положив руки на плечи Миланы, он склонился к губам девушки.
Милана, которую воспитывали в строгости, и сама не была склонна вести вольный образ жизни. Безусловно, прогулки под луной с мальчиками случались и раньше, так же, как робкие поцелуи. Однако дальше этого никто из парней зайти не решился, наткнувшись на отпор со стороны Миланы.
Далеко не все девушки в наш век сохраняют целомудрие до двадцати лет, но Милана была из тех, кто сохранил. Отцу и покойной бабушке удалось вложить в голову девушки мысль о том, что её невинность может быть подарена только законному мужу, а не случайному мимо проходящему добру молодцу, не имеющему серьёзных намерений.
Поцелуй Егора тоже сначала был робким и нерешительным, но Милана впервые в жизни не хотела, чтобы волшебство прекращалось. Её голова закружилась, а в груди и в животе сладко заныло.
Почувствовав отклик, Егор обнял девушку и тесно прижал к себе. Казалось, этот поцелуй захватил власть над ними обоими, полностью подчинил их. Но, собрав волю в кулак, Милана вырвалась, тяжело дыша.
- Прости, - Егор тоже дышал прерывисто, а щёки его пылали. - Я не смог сдержаться.
- Всё хорошо, Егор, мы же не первоклассники. Просто тут не время и не место для... этого.
- Я очень надеюсь... - Егор взял руку Миланы и поцеловал. - Очень надеюсь, что мы вернёмся к этому разговору, когда я приеду с практики.
В сумочке Миланы зазвонил телефон.
- Это папа. Похоже, меня уже ищут, - виновато улыбнулась Милана.
- Ладно, не буду задерживать. Да и мне ещё нужно собраться, - Егор помахал рукой и пошёл по аллее мимо университетского сада. - До встречи!
- Пока, Егор! - Милана помахала рукой в ответ и приняла звонок.
Отец выразил нетерпение: гости начнут собираться через полтора часа, и Милана должна успеть привести себя в порядок.
Милана успела, но увидев среди гостей семью Русецких, заметно приуныла. Некоторое время назад она заметила, что и отец, и Ольга старательно сводят её с отпрыском Русецких, Антоном. Она знала, что нравится ему, он бегал за ней с детства. Поскольку родители их дружили, Милана и Антон, будучи ровесниками, постоянно встречались на совместных мероприятиях. Оказались они и в одной гимназии, в которую одновременно поступили после девятого класса.
Милана не могла разделить чувства Антона, и её очень напрягал тот факт, что отец с Ольгой в последние полгода будто специально подталкивают её к нему.
Стоя с бокалом минеральной воды в руке, Милана терпеливо выслушивала какой-то из монологов Антона, стараясь зевать с закрытым ртом, когда среди гостей произошло некоторое шевеление.
Обрадовавшись представившейся возможности, Милана быстро отделалась от Антона и пошла в сторону отца и Ольги. Правда, лица у родителей были одинаково бледные и растерянные. А взгляды и отца, и мачехи были прикованы к лицу какого-то незнакомого мужчины.
- Здравствуйте, - подходя, звонко сказала вежливая Милана, и он повернулся к ней.
Мужчина был лет около тридцати, чуть выше среднего роста, атлетически сложенный. Милана отметила строгий, но очень дорогой костюм, модно подстриженные русые волосы, гладкую смуглую кожу, внимательные тёмно-серые глаза и раздвоенный подбородок.
- Добрый вечер, милая барышня, - приятным баритоном ответил загадочный гость.
Глава вторая
Милане показалось, что незнакомец смотрит на неё как-то странно, слишком внимательно. При этом не скользит глазами по фигуре, как часто делают мужчины, а вглядывается именно в черты лица, в глаза.
- Познакомься, Милана, это Матвей Белов, мой давний знакомый. Матвей, это моя дочь, Милана.
- Очень приятно познакомиться, - Милана, которой почему-то вдруг захотелось уйти, тем не менее, протянула руку для пожатия.
- Девочка выросла, - вместо того, чтобы пожать руку Миланы, загадочный гость поднёс её к своим губам и легко коснулся тыльной стороны ладони.
Милана заметила, как отец сжал челюсти. Кажется, он сдерживался из последних сил. Интересно, что здесь происходит? Что за тайну, покрытую мраком, делят между собой папа и этот странный тип, который в разгар двадцать первого века кажется пришельцем из далёкого прошлого? Графом Дракулой, например. В этом человеке присутствует нечто пугающее и одновременно завораживающее.
- Что ж, я пойду, пожалуй, - Милана ещё раз посмотрела в бледные лица отца и Ольги, и в загадочные серые глаза гостя. - До свидания.
Последняя фраза предназначалась ему.
- А я не прощаюсь, Милана Валерьевна, - легко улыбнулся гость. - Мы с вами ещё встретимся и поговорим сегодня, после праздника.
- Матвей, Милане совершенно не обязательно присутствовать при нашем разговоре, - нервно сказала Ольга.
- Ты ошибаешься, Оль, - мягко ответил ей Белов. - Без Миланы Валерьевны и разговор - не разговор, а так, времени трата.
- Милана, а я тебя везде ищу! - голос Антона вывел всех их оцепенения.
Милана даже не подозревала, что когда-то будет так рада Антону. Подхватив его под руку, она, больше не заботясь о приличиях, потащила кавалера прочь, успев, однако, заметить странный взгляд Белова, адресованный Антону.
Загадочный гость, действительно, остался в доме семьи Решетниковых дольше, чем все остальные. Праздник закончился. Уехали даже устроители и ведущие мероприятия, а также музыканты, повара и официанты.
Давно уснули братья Миланы, но в гостиной до сих пор горел свет. Милана сняла макияж, сменила вечернее платье на джинсы и джемпер, и убрала длинные волосы в "хвост".
Она знала, что за ней придут, и не ошиблась. Было начало второго ночи, когда в двери комнаты кто-то тихо постучал.
- Мила, ты не спишь? - голос Ольги звучал глухо и будто испуганно.
Милана распахнула двери, и Ольга вздрогнула. Мачеха не стала переодеваться, по-прежнему была при параде.
- Пойдём в гостиную, Мила. У Матвея к нам всем есть важный разговор.
Милана, которая прекрасно знала о том, что от любопытства кошка сдохла, тем не менее, неслась в гостиную едва ли не вприпрыжку. Несмотря на неясные и тревожные предчувствия, желание разгадать загадку и узнать тайну странного гостя затмевало всё остальное.
- Ну вот все и в сборе, - Матвей сказал это так, будто был здесь не гостем, а хозяином. - Что будете пить, Милана?
- Минеральную воду, - Милана с интересом посмотрела на гостя и всё же не выдержала: - Простите, Матвей...
- ...Александрович, - с энтузиазмом подсказал Белов. - Но для вас, Милана, я просто Матвей. Так сказать, в целях экономии времени, потому что скоро мы будем с вами не только по имени, но и на "ты".
- Как это? - не поняла Милана.
- Очень просто, - пожал плечами Матвей и протянул Милане стакан, в который при всех налил минеральную воду из только что открытой бутылки.
- За мной не надо ухаживать, я сам, - мрачно заговорил отец.
Встав из кресла, он взял стакан и налил себе виски - без содовой и без льда.
- Оля, будешь? - спросил он у жены.
- Нет, - Ольга сидела очень прямо, сжав руки на коленях.
Никогда раньше Милана не видела мачеху в таком состоянии. Женщина явно была на грани истерики.
- Итак, Милана, устраивайся в кресле поудобнее и слушай мой рассказ. Местами он будет напоминать сказку, но я предупреждаю честно: каждое слово в этом рассказе - чистая правда. Готова?
- Да, - кивнула Милана.
- Молодец, хорошая девочка, - похвалил её Белов. - Перед тобой откроется множество занимательных фактов. Ни твой отец, ни твоя мачеха никогда не рассказали бы тебе этого всего. Что за привычка у людей - утаивать от близких самое интересное?
- Матвей... - с угрозой в голосе заговорил хозяин дома, но гость остановил его предостерегающим жестом.
- Итак, Милана, поехали. Началась эта история двенадцать лет назад, когда один талантливый студент-математик выиграл конкурс и попал на работу в крупную процветающую компанию. Мальчишка родился и вырос в простой семье, в одном из самых криминальных районов огромного города. Вырастил парня дед, потому что отца своего парень никогда не знал, а мать, выйдя замуж, сдала сына на попечение своего пожилого отца. Казалось, парню ничего не светит в жизни, но в какой-то момент у него обнаружились недюжинные математические способности, и жизнь повернулась к нему лицом. Парень поступил в довольно престижный институт, встретил прекрасную девушку, полюбил её всем сердцем. Они мечтали пожениться, как только получат образование. Герой наш уже окончил четвёртый курс, ему исполнился двадцать один год, а его возлюбленной - девятнадцать, когда парень выиграл конкурс. Его научные разработки привлекли внимание руководства крупной, процветающей компании, работающей в сфере высокоточного оборудования. У руля компании тогда как раз встал сын её основателя, тридцатитрёхлетний вдовец, очень умный и импозантный. И в какой-то момент босс решил, что ему нужнее и разработки героя, и его прекрасная невеста. К слову сказать, невеста была невинна - герой берёг её целомудрие до свадьбы. Как выяснилось впоследствии, берёг не для себя. Дальше всё пошло;, как по маслу. Каким-то чудом оказалось так, что разработки парня уже были запатентованы задолго до того, как он начал работу над ними. И запатентованы как раз какими-то подставными лицами, работающими в компании. Так парень оказался на крючке: начни он поднимать волну, его бы отправили в места не столь отдалённые. В обмен на свободу и возможность доучиться и получить диплом, парень отдал свою гордость и жажду справедливости. А девушка... Её никто не крал, она сама сделала свой выбор. Естественно, в пользу сильнейшего.
Белов сделал передышку в рассказе и глотнул ви;ски.
- Папа, Оля, - воспользовавшись паузой, заговорила Милана. - Это всё правда? То, что Матвей рассказывает?
Родители молчали, и Милана поняла, что вопрос оказался риторическим.
- А что дальше? - пытливый ум Миланы требовал продолжения истории.
- Хорошая девочка, сообразительная и честная, - одобрительно сказал Белов. - Всё поняла и не стала делать вид, будто не понимает. Помнишь, Валерий, что я сказал тебе тогда, одиннадцать лет назад, накануне вашей с Ольгой свадьбы? Вижу, помнишь.
- Что он сказал, Валера? - на этот раз вопрос задала Ольга.
- Я сказал, Оля, что настанет день, когда мы поменяемся с Валерием ролями. Знаешь, как бывает в сказках? Кто-то получает спасение или нечто очень желанное, но приходит день, когда настаёт пора возвращать долги. Так вот, этот день настал.
- Ты не посмеешь! - вскинулся отец, сжав кулаки.
- Я уже посмел, - спокойно ответил Белов. - И ты ничего не сможешь сделать мне. Я не терял времени даром и собрал много всего интересного на тебя. Особенно интересно это будет определённым силовым структурам, не так ли? Некоторые тендеры и сделки, да, Валера? Знаю, знаю, многие так работают, и у многих хватает смекалки всё надёжно отмыть. Однако это не означает, что после "помывки" они сами чисты перед законом.
Белов достал из кармана пиджака накопитель и положил на стол перед Решетниковым.
- Вот здесь копии всех документов. Ты можешь ознакомиться с ними прямо сейчас. Есть ещё несколько флешек с копиями, а оригиналы ты не найдёшь никогда. Я тебе сам отдам их через две недели, перед отъездом.
Решетников включил ноутбук, вставил накопитель и начал изучать документы. По мере просмотра, лицо его мрачнело всё сильнее.
- Не надо было тебя, щенка, отпускать тогда, - сквозь зубы проговорил отец.
- Папа! - воскликнула Милана. - Что ты такое говоришь?!
- Недооценка соперника - одна из главных причин итогового проигрыша, Валерий, - Белов, казалось, был безмятежен.
- Что ты хочешь за эти документы?
- Верни долг, Валерий.
- Каким образом?
- Очень просто. Сейчас мне тридцать три, как тогда было тебе. И сейчас я заберу у тебя самое дорогое. Но - оцени моё великодушие! - всё мне не надо, я не такой хапуга, как ты. Только часть. Я забираю Милану, и она будет со мной две недели, вплоть до моего отъезда.
- Никогда, ты, ублюдок! - зарычал отец, вскочив.
Милана видела, как подобрался Белов, приготовился отразить удар, однако между мужчинами вклинилась Ольга.
- Не смейте! - крикнула она.
Увидев лицо жены, отец без сил опустился в кресло.
- А что мы так взбеленились? - усмехнулся Матвей. - Разве вы не приготовились продать дочку подороже? Брак с Антоном Русецким - очень выгодное предприятие, правда? Сделка так сделка. Слияние капиталов, все дела.
- Папа?! - казалось, Милану уже ничем нельзя удивить, но эти слова окончательно выбили почву из-под ног девушки.
Отец молчал, а Ольга прятала глаза от Миланы.
- Ты молодец, Валера. Как человек ты с гнильцой, но отец и семьянин из тебя получился хороший. Даже не представляю, как переживут твои жена и дети, если ты окажешься за решёткой? А дочь какую вырастил! Где сейчас найдёшь подобную чистоту и принципиальность? А ведь девочке двадцать, и вокруг полно соискателей. Вот я и поспешил. Поскольку приметил рядом с Миланой какого-то "юношу бледного со взором горящим". Так что, думаю, Антон Русецкий по-любому в пролёте, даже если станет мужем Миланы в итоге. Правда, Милана?
- Да как вы смеете? - воскликнула девушка, вспыхнув до корней волос. - Вы что, следили за мной?!
- Безусловно, Милана! И уже очень давно. Ведь ты - мой главный козырь, самый сильный. Не я сам, конечно, следил, но я в курсе всего. И сегодня я понял, что ты готова подарить себя юному Ромео, а значит, и мне пришла пора действовать. Но ты не переживай. Через две недели я верну тебя папочке и всем твоим женихам. Верну вместе с оригиналами компрометирующих твоего отца документов. А то, что ты будешь уже не та... Подумаешь! В наше время методов коррекции подобных мелочей намного больше, чем истинных ценителей чистоты и невинности.
- Матвей, ты угрожаешь Валерию, - заговорила Ольга. - Но самому тебе светят гораздо более серьёзные статьи, если ты будешь удерживать Милану. Тем более, в сексуальном рабстве!
- Боже, Оля, где ты такого набралась? Какое-какое рабство? Я что, похож на идиота? Милана поедет со мной сама, по собственному желанию. И всё, что произойдёт с ней у меня дома, произойдёт по обоюдному желанию. Милана давно совершеннолетняя, и она подпишет соответствующее соглашение. О том, что поехала со мной сама, и претензий ко мне не имеет. Я, в свою очередь, гарантирую Милане полную безопасность и предоставлю вам все справки и результаты анализов, подтверждающие то, что я полностью здоров как физически, так и психически. Однако последнее слово всё же за Миланой. Если она откажется, я уеду один.
- Прямо в полицию поедешь? - горько усмехнулась Ольга. - Со своими флешками?
- Разумеется. А на случай моего загадочного исчезновения или безвременной кончины, я тоже подготовился, Валера. Так что не советую суетиться в этом направлении. Лучше прими ситуацию как данность. Долги надо возвращать - это постулат.
- Я поеду с вами, - спокойно сказала Милана. - Давайте ваши соглашения, справки и... что ещё там у вас?
- Презираешь? - улыбнулся Белов. - Так даже интереснее, девочка моя.
- Милана, нет! - воскликнул отец. - Пусть лучше этот ублюдок бежит и жалуется на меня в прокуратуру!
- Папа, ты всерьёз уверен, что моя невинность для меня важнее твоей свободы и безопасности? А о мальчиках ты подумал? Об Ольге? О том, что будет с компанией?
Отец закрыл глаза. Милана понимала, что он ненавидит сам себя и никогда не простит себе этого разговора, но помнила и о Русецких, и о том, как отец поступил с Беловым когда-то.
Милана подробно изучила все справки и анализы, потом несколько раз прочитала соглашение прежде, чем подписать.
- Как приятно иметь дело с деловыми людьми, - Белов убрал бумаги в папку. - А теперь собирайся, девочка моя. Поедем ко мне.
Глава третья
- Подожди, - Валерий подвинул к себе соглашение, которое подписала его дочь, и начал читать. - Пункты о запрете фото- и видеосъёмки и о том, что потом ничего не просочится в сеть, есть?
- Обязательно, - Матвей остановился у кресла, в котором сидела Милана, и не сводил взгляда с лица девушки, хоть и разговаривал с её отцом. - Я внёс эти пункты исключительно для вашего спокойствия. Сам я прекрасно знаю, что никогда не допустил бы ничего подобного. Я не промышляю мерзостями.
- А разве то, что вы делаете сейчас, не мерзко? - Милана прямо посмотрела в глаза Белова.
- Нет, - улыбнулся он и, подав Милане руку, помог девушке подняться с кресла. - То, что я делаю сейчас, называется возмездием. А справедливое возмездие не может быть мерзким.
Он стоял совсем близко. Милана почувствовала тепло его тела и тонкий, ненавязчивый запах парфюма. Он был почти на голову выше неё, хотя для мужчины Белов казался не слишком высоким. Это просто Милана ростом не вышла. Отец, например, был ещё выше, чем Матвей. А Ольга казалась одного с Беловым роста.
"Когда-то он любил Ольгу. Любил настолько, что долго вынашивал план мести. Возможно, любит по сей день?"
Милана вглядывалась в лицо Матвея, силясь разглядеть следы страданий и безответной любви, но не обнаружила ничего, кроме насмешливого спокойствия.
- Валерий, ты всё прочитал? - поинтересовался Матвей, подняв тёмную бровь, но продолжая смотреть в глаза Миланы.
- Всё, - мрачно ответил отец.
- Замечательно. Значит, так, - Матвей одной рукой обнял Милану за талию и притянул к себе. Они оба повернулись к Решетникову. - Своих верных псов посылать за нами не нужно, Валера. Просто поверь: это бесполезно. Свой смартфон Милана оставит дома, как и все остальные личные девайсы. Вещи будет собирать под моим присмотром. Я не хочу, чтобы в течение последующих двух недель нам с Миланой кто-то мешал, отвлекал нас и вторгался в наше пространство.
- Я должен быть на связи с дочерью. Иначе никуда Милана с тобой не поедет.
- Ой, как страшно, у меня аж поджилки задрожали, - усмехнулся Матвей. - Милана будет ежедневно звонить тебе. Я дам ей телефон, который невозможно отследить. Моему слову можешь верить. Я никогда не лгу, всегда играю в открытую.
- Потому и хочешь спрятать Милану?
- Я же объяснил, почему хочу скрыться от посторонних глаз и избавить нас с Миланой от ненужного внимания и вмешательства в наши дела. Всё, Милана. Пойдём собираться. Ты ведь, наверно, устала: почти сутки на ногах. Последний экзамен, потом праздник.
- Матвей, ты на чём приехал? - спросил Валерий.
- На такси. Я же ехал на праздник.
- Зачем вызывать такси? Вас отвезёт один из наших водителей. Я вызову сейчас кого-нибудь.
- Можно ехать на моей машине, - вмешалась в разговор Милана. - Я ведь не пила.
- Нет, дорогие мои, - покачал головой Матвей. - Мы поедем на такси. Я сам вызову, потому что знаю надёжную службу.
Милана, действительно, собиралась под строжайшим присмотром Матвея, который проверил и дорожную сумку, и рюкзачок Миланы.
- Много одежды не бери, - наставлял Матвей, покосившись на Валерия, который стоял тут же. - Она тебе не особо понадобится. Там, куда мы едем, будем только мы с тобой, потому можешь вообще разгуливать, в чём мать родила, если погода позволит.
- Очень смешно, ха-ха, - с сарказмом сказала Милана, закрыв сумку и выпрямившись. - Я могу сходить в туалет перед поездкой? Или вы оба и туда меня будете сопровождать?
- Думаю, это лишнее, - невозмутимо пожал плечами Матвей. - Можешь сходить одна. А я пока вызову такси.
Машина прибыла через пятнадцать минут. Родители вышли провожать Милану. Отец и Ольга по очереди обняли девушку. Ольга плакала.
- Белов, учти... - предостерегающе начал отец, но Матвей не дал ему договорить.
- Это ты учти, Валера, - холодно сказал он. - Я людям зла не причиняю. И никогда не обижаю слабых. Не удивлюсь, если твоя маленькая дочка не захочет возвращаться к тебе после всего, что узнала, и после того, как тесно пообщается со мной. Но она вернётся, так что не дрейфь.
Матвей распахнул перед Миланой дверцу у заднего сиденья, помог девушке устроиться, сел рядом и поставил сумку Миланы к себе на колени.
Матвей расплатился сразу, а вскоре после того, как машина выехала на трассу, велел водителю остановиться.
- Выходим, Милана. Живее!
- Уже приехали? - Милана сама себе удивлялась: ситуация дико-фантасмагоричная, а ей совсем не страшно, и хочется шутить.
- Угу, почти, - улыбнулся Матвей и обратился к водителю, протягивая ему банкноту: - Друг, продолжай ехать до того адреса, который я назвал диспетчеру. Ну типа ты нас довёз. Хорошо?
- Сделаем, - подмигнул водитель, и машина резко взяла с места.
- Пойдём, не бойся, - Матвей потянул Милану за руку в сторону леса, подступающего прямо к трассе.
- Я не боюсь.
- Это плохо, - покачал головой Матвей.
- Почему? - удивилась Милана.
- Ты начинаешь мне нравиться. А в мои планы это не входит.
Милана открыла было рот, но Матвей притянул её к себе и прижал ладонь к её губам, призывая молчать.
Тут же мимо пронеслись две тёмные машины. Милана поняла, что отец отправил за ними представителей службы безопасности. А может, и сам поехал.
- Есть такой довольно старенький, но очень хороший фильм "Гений", - тихо сказал Матвей, когда машины скрылись из вида, преследуя такси.
- Я смотрела этот фильм.
- Тогда, наверно, помнишь, как главный герой сказал: "Как дети, честное слово!" Ведь предупредил же, что бесполезно пытаться отследить нас.
Выждав ещё пару минут, Матвей достал из кармана брелок сигнализации, нажал на кнопку и неподалёку мигнула фарами машина, спрятанная за деревьями.
- Ого! - восхитилась Милана. - Ты просто Бонд. Джеймс Бонд.
- Вперёд, девочка моя, - Матвей взял Милану за руку и почти побежал к машине. - Кто их знает, вдруг они окажутся умнее, чем я думаю.
Через минуту они вывернули на трассу и поехали в сторону, противоположную той, куда уехали такси и две тёмные машины.
- Музыку хочешь? - спросил Матвей, бросив быстрый взгляд на Милану.
- Нет, не надо. Устала, не хочется никакой музыки.
- Можешь поспать. Нам ехать минут сорок. Надеюсь, ты не против быстрой езды?
- Ты же выпил, Матвей! И сел за руль.
- На празднике я не пил спиртное. А потом сделал лишь маленький глоток ви;ски.
- Матвей... А если бы я не была девственницей? Как бы ты отомстил?
- В смысле? Если бы ты рассталась с девственностью до совершеннолетия? Я довольно долго наблюдал за тобой, но безусловно, с несовершеннолетней связываться не стал бы никогда. И дело здесь не только в законе, хотя, в первую очередь, в нём. Мне просто не нравятся "ранние", не привлекают как-то.
- Ценишь чистоту и целомудрие?
- Да, есть такое. Если бы ты оказалась "ранней", сразу перестала бы интересовать меня. Пришлось бы придумывать другое возмездие для твоего отца. Но всё сложилось максимально удачно. Ты - идеальная девственница, а я имею возможность идеально отомстить.
- Как можно спать с человеком, которого ненавидишь?
- А кто кого ненавидит? Ты меня?
- Нет, Матвей. Ты меня. Ты всех нас ненавидишь, всю семью, а значит, и меня.
- Нет. Нет. Я ненавижу только твоего отца. Ненавижу и презираю. К тебе я отношусь совсем по-другому, и если ты этого ещё не поняла, то скоро поймёшь.
Матвей замолчал, сосредоточившись на дороге, а Милана, размышляя о его словах, незаметно задремала. Поэтому она даже примерно не могла представить, куда они приехали, когда машина остановилась у высокого металлического забора.
Матвей нажал кнопку на пульте, который достал из бардачка, и ворота поднялись. Было уже почти совсем светло, но Милана всё равно не узнавала место. Ей никогда не доводилось бывать здесь, это точно.
Машина въехала в просторный двор, и ворота закрылись. Выбравшись из машины, Матвей включил сигнализацию. Весь дом и двор находился под охраной. Милана только сейчас как следует разглядела большой чёрный автомобиль, на котором они приехали, дом и двор.
Дом был не очень большой - одноэтажный коттедж из белого кирпича.
- Никакого за;мка Дракулы, всё очень мило и уютно. Неужели я угодила не в триллер, а в пастораль? - пробормотала девушка.
Матвей несколько секунд удивлённо смотрел на неё, а потом его твёрдо сжатые губы дрогнули, и он расхохотался.
- Пойдём в дом, чудо моё!
Обняв Милану за плечи свободной рукой, он повёл её к крыльцу. Во второй руке Матвей нёс вещи Миланы.
В доме была гостиная, спальня, кабинет и довольно просторная кухня.
- Вещи разберёшь сейчас или потом, когда выспишься? - спросил Матвей.
- Если честно, я с ног валюсь от усталости, - призналась Милана.
- Тогда умывайся и ложись спать. Но сначала ещё пара слов. Во-первых, я тебя хочу сразу предостеречь от попыток сбежать или выйти на связь с родными без моего ведома. Прошу, давай ты не будешь изображать из себя героиню третьесортного боевика, которая не мытьём, так катаньем пытается действовать самостоятельно. При первых же признаках идиотизма с твоей стороны и попытках нарушить соглашение, я отправляю тебя к твоему папочке, а сам иду в полицию. Это понятно?
- Более чем. Можешь быть спокоен. Я подписала соглашение, а это значит, что я его буду неукоснительно соблюдать.
- Молодец. Тогда второе правило: мы спим в одной постели, и всегда спим без одежды. Совсем.
- Я не привыкла... - попыталась возразить Милана, впрочем, понимая, что снисхождения не будет.
- Привыкнешь.
- А мы что же, прямо сейчас?..
Закончить фразу у Миланы никак не получалось: в горле пересохло, а сердце билось слишком быстро.
- Сейчас мы просто ляжем спать. Я тоже очень устал.
- Спасибо, - прошептала Милана.
- Это всего лишь отсрочка. Не благодари.
Умывшись, Милана послушно сняла с себя всё и забралась под большое одеяло. Уже погружаясь в сон, она почувствовала, как Матвей лёг рядом. Он был большой и тёплый, и Милане стало на удивление спокойно и легко. Она уже окончательно уснула и не почувствовала, как Матвей обнял её, прижался к её спине и легко коснулся губами волос на затылке девушки.
- Спи, чудо моё, - прошептал он.
Глава четвертая
Проснувшись, Милана сладко потянулась, не открывая глаз, но уже через секунду резко села в кровати, в подробностях вспомнив минувшую ночь.
Матвея в спальне не было, однако с кухни доносился запах кофе, и были слышны то шум воды, то тихий звон посуды. Кажется, хозяин дома готовит себе завтрак.
Одежды, которую Милана сняла и положила на стул, на месте не оказалось. Не было в обозримых пределах и сумки, с которой приехала Милана.
- Матвей, где мои вещи? - крикнула Милана, и хозяин дома тут же появился в дверях спальни.
- Я всё разложил. Вот там, видишь, шкаф-купе? А ту одежду, в которой ты приехала, закинул в стиралку.
- Всё-всё сложил в шкаф?
- Всё-всё.
- Тогда отвернись, пожалуйста, мне нужно встать.
- Вставай, я тебе абсолютно не мешаю.
Матвей и не думал уходить. Сложив руки на груди, он прислонился плечом к косяку, не сводя глаз с Миланы.
Милана попыталась замотаться в одеяло, но оно было слишком огромным и пышным, хоть и лёгким. Матвей с большим интересом наблюдал за её манипуляциями. А Милана, в красках представив себе, как запутается в этом одеяле и навернётся, отказалась от мысли о нём и посмотрела на простыню.
Простыня оказалась из тех, которые крепятся к углам матраца при помощи специальных резинок. В принципе, снять можно, но надевать обратно на огромный матрац потом...
В конце концов, Милана решила, что заниматься стрельбой из пушки по воробьям бессмысленно: она полностью во власти Матвея, и изображать амазонку попросту глупо.
Если этот мужчина захочет, он может нагнуть её прямо здесь и сейчас, и взять силой. То, что он (во всяком случае, пока) не допускает грубости, даёт надежду на более-менее сносное отношение с его стороны.
Откинув одеяло, Милана встала, сдула с лица разметавшиеся волосы и, гордо вскинув голову, босиком пошла к шкафу.
Возможно, в вопросах интима Милана пока не имела практического опыта, а её познания исчерпывались чтением книг и просмотром кинофильмов, но сейчас она готова была поклясться, что видит в глазах Матвея восторг и желание.
Она рассматривала аккуратные стопки, в которые были сложены её вещи, когда почувствовала, как Матвей подошёл к ней сзади, прижался и положил ладони на плоский живот Миланы. Она ощутила напряжение его тела, и дыхание вдруг сбилось.
- Ты очень хороша. Очень, - прошептал Матвей, касаясь губами уха Миланы. - Я ожидал многого, но получу в разы больше. Ты настоящий подарок, Милана.
Девушка непроизвольно поёжилась, ощущая губы Матвея. Поняв её состояние, он осторожно и нежно прикусил мочку её уха. По телу Миланы прошла дрожь, а грудь непривычно напряглась, соски уменьшились и затвердели.
- Жду тебя в кухне, - Матвей отпустил Милану и отступил на шаг. - Ожидание прекрасного - одно из наиболее острых и приятных ощущений. Я хочу растянуть удовольствие, благо, время позволяет.
- То есть, ты всё решил окончательно? - тихо спросила девушка.
- Безусловно, Милана, потому не трать время и силы на попытки торговаться. Сейчас ты моя, и я не собираюсь играть в благородство. Жду тебя к завтраку.
Милане даже любопытно стало, что приготовил Матвей. Из всех мужчин мира ей пока доводилось завтракать только с отцом и с братьями. Братья были ещё слишком юны, а папа не готовил никогда. Да и Ольга сейчас почти не готовила, потому что с некоторых пор у них в доме появился штат помощников, в том числе, повар.
Милане пришлось организовать целое освободительное движение, потому что отец мечтал приставить к ней водителя и охранника. Упрямой и самостоятельной Милане удалось отца переубедить. Она никогда не мечтала быть под постоянным приглядом, да ещё со стороны чужих людей.
Быстро приняв душ, Милана натянула шорты и майку, и вошла в кухню. Там её ждали овсяная каша и бутерброды.
- Надо же, настоящий завтрак, - пробормотала она, пробуя кашу. - Вкусно!
- Хорошая девочка. Я опасался, что ты начнёшь воротить нос от овсянки.
- С какой стати? Я вообще всеядна. А как мы будем готовить? По очереди? Ты не думай, я умею готовить. Постоянно читаю и смотрю кулинарных блогеров.
- Вообще, я сюда привёз тебя не для того, чтобы ты стала кухаркой и уборщицей. Тут полно всякой бытовой техники, а я всё равно почти всегда готовлю для себя сам. Правда, достаточно простые блюда. Если моя стряпня не устроит тебя, можешь готовить сама. Тогда просто оставляй на столе список необходимых продуктов. Раз в два дня я делаю заказ.
После завтрака они отправились осматривать дом и примыкающую к нему территорию.
- Это твой дом или ты его арендовал?
- Это мой дом. Я живу здесь бо;льшую часть года. Работаю, в основном, удалённо. А ещё часть года провожу за пределами страны.
- Надеюсь, тебе не будет скучно, Милана. К твоим услугам библиотека, электронная книга, телевизор, стереосистема. Каждый вечер ты будешь звонить родным по телефону, который я тебе дам. Можешь разговаривать в течение часа.
- Только с родными? - спросила Милана, вспомнив, что обещала выходить на связь с Егором.
- А с кем ещё? С тем брюнетом? - холодно усмехнулся Матвей.
Милана почувствовала, как залилась краской смущения. Вопрос был явно глуп, и Милана получила в ответ твёрдое "нет".
Это удивительно, но к концу дня Милана вынуждена была признаться самой себе, что ей совсем не было скучно. Более того, ей, кажется, нравилось общество Матвея. Он оказался очень интересным и приятным собеседником: эрудированным, с великолепным чувством юмора, но абсолютно не навязчивым и не занудным.
Правда, ночи Милана ожидала с трепетом и страхом. Она долго и тщательно мылась под душем, потом наглухо закрыла шторы, выключила свет и легла в постель. Заниматься чем-то глупым и бесполезным, например, натягиванием пижамы, она не стала. Матвей ещё вчера сказал, что спать они будут полностью раздетыми.
Вскоре появился Матвей. Милана слышала, как он раздевается. Потом щёлкнула кнопка и спальня озарилась слабым светом.
- Не могу отказать себе в удовольствии видеть тебя.
Милана, хоть и не смотрела пока на Матвея, чувствовала, что он улыбается. Матвей лёг рядом и мягко повернул Милану, заставив лечь на спину. Одеяло улетело на пол.
- Скажу ещё пару слов, Милана, прежде чем начну то, чего жажду с тех пор, как увидел тебя утром. Поскольку ты невинна, у тебя, по мере нашего общения, будут появляться вопросы. Не стесняйся, спрашивай обо всём. Между нами не существует запретных тем. Единственный вопрос, на который я не отвечу, это вопрос о местонахождении этого дома. Всё поняла?
- Да, - прошептала Милана, зачарованно глядя в серые глаза Матвея.
- Хорошо. И ещё. Если тебе что-то не нравится, неудобно, неприятно, больно, - сразу говори. Я хочу, чтобы тебе было только хорошо, больше никак. И пожалуйста, озвучивай свои желания. Если тебе хочется чего-то, а я не делаю этого, сразу говори. Обещаешь?
- Да.
- С тобой очень приятно иметь дело, Милана.
- С тобой тоже.
Если честно, Милана и сама не ожидала от себя этих слов.
Продолжая лежать на боку, Матвей провёл ладонью по волосам Миланы, шее, ключицам, плечу и коснулся груди. Сначала осторожно погладил, а потом чуть помассировал пальцами сосок. Грудь моментально напряглась, а Милана часто задышала.
Почувствовав отклик, Матвей придвинулся ближе и склонился к груди Миланы, касаясь то одного, то другого соска губами и языком.
С губ Миланы сорвался всхлип, она подалась к Матвею всем телом.
- Можешь даже кричать, если хочешь. Не сдерживайся. Это территория, на которой можно всё, - прошептал Матвей в ухо Миланы, а потом захватил мочку губами, лизнул ухо языком.
Милана металась в его руках, тихо всхлипывая. Постепенно её стоны становились громче. Внизу живота всё сплетались в тугой комок, требуя разрядки.
Теперь Матвей касался губами и языком шеи Миланы, её ключиц. А потом осторожно приник к губам. Сначала лёгкими прикосновениями, а уже потом с несдержанностью и страстью. Милана и сама не заметила, как обняла Матвея за сильную шею, неистово прижимаясь к нему. Когда Матвей разжал языком её зубы, и их языки встретились, Милана совсем утратила контроль над собой.
Матвей провёл ладонью по животу Миланы, по бёдрам, слегка раздвинув её ноги. А потом он осторожно коснулся пальцами самого сокровенного. Милана была полностью готова. Но Матвей не хотел всего и сразу. Девушка оказалась потрясающе хороша, натиск и спешка ни к чему. Такую девушку хотелось смаковать, пусть и в ущерб собственному удовлетворению.
Как и ожидал Матвей, хватило нескольких массирующих движений пальцами. Потом Матвей слегка надавил на клитор, и Милана, издав вопль, задрожала в его руках. Неужели это он довёл её до такого состояния? Ведь он почти ничего и не делал. Видимо, пришло время Миланы стать настоящей женщиной, но она сама этим вопросом не озадачивалась.
Милана ещё слабо стонала, но волны оргазма потихоньку стихали. Спазмы прекратились, дыхание постепенно выравнивалось.
- Матвей, я... - тихо и прерывисто начала она.
- Тссс, - Матвей легко коснулся губами её губ, осторожно убрал волосы с её влажного лба. - Спи, моя девочка.
- А ты, Матвей? Ты же не...
- Я ещё не дал тебе всё, что могу. Рано брать.
Через минуту обессиленная новыми ощущениями Милана крепко спала, прижавшись лицом к плечу Матвея. А он долго ещё лежал без сна, вспоминая то, что они пережили сегодня вдвоём. Почему-то Матвею казалось, что это не Милана стала другой, а он сам.
Глава пятая
На следующее утро Милана нарочно долго тянула время, не выходя из спальни, потому что просто не могла представить, как появится перед Матвеем, как посмотрит в его глаза.
Она уже полностью привела себя в порядок, но так и не могла набраться мужества, встать с кресла и выйти к завтраку.
Видимо, Матвей всё понял, потому что пришёл за ней сам. Заглянул в лицо Миланы, оценил ситуацию, подхватил девушку на руки и унёс в кухню. Милана обнимала его за шею, уткнувшись лицом в сильное плечо.
Со стороны Матвея не последовало никаких реплик: ни насмешливых, ни осуждающих, ни вопросительных. Он просто усадил Милану за стол, и вскоре перед ней появились тарелка с рисовой кашей и бутерброды.
- Спасибо, - попыталась улыбнуться Милана.
Однако оптимизм молодости и хороший аппетит сделали своё дело: девушка начала есть и вскоре почти успокоилась.
Матвей с удовольствием смотрел на длинные каштановые волосы Миланы, которые гладил и перебирал, не в силах уснуть почти до утра, на пылающие щёки и уши.
Но главным было выражение её прекрасных светло-карих глаз. Из них полностью исчезли страх, недоверие и настороженность. Теперь там были растерянность, смущение и ... ожидание. Ожидание ночи.
Матвей считал, что для любви создана только ночь. Он давно не был горячим и несдержанным юношей, готовым предаваться плотским утехам круглосуточно. Да и был ли он таковым когда-либо вообще?
В юности он горячо и страстно любил только Ольгу, но так старался сберечь до свадьбы её чистоту, сделать всё красиво и правильно, что перемудрил, обманул сам себя.
После потери Ольги, он будто с цепи сорвался. Сейчас он не помнил даже имён и лиц тех женщин, с которыми коротал ночи в тщетных попытках отвлечься и забыть своё унижение, свои потери. Тех женщин было настолько много, что он ещё тогда сбился со счёта.
Немного успокоившись, он начал усиленно работать, достигая в жизни собственных вершин, создавая своё благосостояние. Ему очень хотелось снова испытать чувство настоящей любви, начать жить заново не только телом и мозгом, но и душой, сердцем.
Однако чувство не приходило. К женщинам он теперь относился избирательно холодно, даже технично. Количество переросло в качество. Матвей часто успокаивал себя тем, что пока ты не любишь по-настоящему, ты неуязвим. Однако полного удовлетворения жизнью он по-прежнему не испытывал. Чего-то не хватало. Какой-то очень важной составляющей. Возможно, самой главной.
Три года назад он и понял, что созрел для мести Решетникову. Полностью готов. Это был тот самый случай, когда месть идеальна и является пресловутым холодным блюдом.
Особенно укрепился Матвей в своём решении, когда однажды увидел Милану. План родился и оформился в голове молниеносно, а то, что Матвей впоследствии узнал о дочери Решетникова, лишь ещё сильнее мотивировало и подстёгивало его.
Всё, вплоть до того момента, когда девчонка села с ним в машину третьего дня, разыгрывалось, как по нотам. А теперь он сам не мог понять, что с ним происходит. Порой Матвею казалось, что это не он "похитил" Милану, а она его.
Он готовился постоянно противостоять ненависти Миланы, усилием воли преодолевать моральное сопротивление девушки... А она, узнав правду, согласилась на все его условия, очевидно, посчитав развитие событий справедливым.
Милана с энтузиазмом включилась в игру. Она не изображала из себя оскорблённую невинность. Она не предпринимала попыток сбежать или выйти на связь с внешним миром, привлечь к себе внимание со стороны. А ведь именно так должна вести себя на её месте настоящая героиня: пытаться проломить башкой стену до победного, бороться за свою честь, как истинная девственная фанатичка, и, безусловно, ненавидеть его, Матвея.
Ничего подобного не происходило. Были недоверие и страх, но и они пропали. А теперь в глазах Миланы смущение и ожидание ночи.
... Днём Милана сама нашла Матвея в беседке, где он сидел с книгой, устроилась рядом.
- Матвей, я хочу, чтобы ты подробно рассказал мне обо всём.
- Для того, чтобы рассказать обо всём, не хватит и жизни, - улыбнувшись, Матвей захлопнул книгу и отложил её в сторону.
Милана смотрела на его смуглое лицо, раздвоенный подбородок, гармоничные черты, почти чёрные брови и ресницы, тёмно-серые глаза, сильную шею в вороте футболки...
"Как его можно было променять на кого-либо? Как?!"
Милана не знала, откуда появилась эта мысль. Она возникла в голове внезапно и заняла всё пространство. При всей любви к отцу, Милана не могла понять, как Ольга оставила ради него Матвея. Неужели деньги настолько решают всё? Или у Ольги не было другого выхода? Интересно, как далеко был готов зайти отец? Неужели вправду отправил бы Матвея за решётку, если бы тот не покорился?
- Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, Матвей! Я хочу знать всю правду о том, что случилось двенадцать лет назад.
- Я всё рассказал тебе позапрошлой ночью, в вашем доме.
- Нет, не всё. Только в общих чертах.
- А какие подробности тебе нужны?
- Скажи, Матвей, ты уверен в том, что мой отец осуществил бы свои угрозы?
- Да, уверен на все сто. Мои разработки принесли компании баснословные прибыли. Зачастую, чем больше у человека становится денег, тем меньше он готов ими делиться. Так получилось и с Валерием. Но у него была ещё одна причина навсегда убрать меня с глаз долой.
- Ольга?
- Да.
- Скажи честно, Ольге пришлось пожертвовать собой ради твоей безопасности? Ради того, чтобы от тебя отстали?
- Ты неисправимая идеалистка, моя девочка, - Матвей ласково посмотрел на Милану и осторожно провёл пальцем по её щеке. - Хотя я тогда тоже думал так. Сначала. Но к счастью, всё было иначе, и мне не за что винить себя.
- А как было в самом деле?
- Уход Ольги стал одной из причин всего произошедшего, а не следствием. Твой отец сделал её своей задолго до их свадьбы. Тогда, когда ещё я был женихом Ольги. Они начали встречаться ещё тогда, когда я считал себя везунчиком и счастливчиком.
Матвей видел, как расстроилась Милана, но видел и то, что она верит ему. Она верит ему. Она поверила ему сразу, ещё во время того ночного разговора в гостиной дома Решетниковых. Это удивительно и необъяснимо. Она чувствует, что он говорит чистую правду.
- Матвей, - решилась Милана. - Скажи, ты всё ещё любишь её?
- Не говори ерунды, - Матвей легко прикоснулся кончиком пальца к курносому носу Миланы. - Сними уже розовые очки. И пойдём готовить обед.
- Ты обещал, что ответишь на любой мой вопрос! - возмутилась Милана. - На любой, кроме вопроса о местоположении этого дома. А сам уходишь от ответа!
- Ух, какая ты! - восхитился Матвей.
- Матвей?! - Милана, сузив глаза, сверлила его взглядом.
- Нет, я не люблю Ольгу. Уже давно. Но разлюбил далеко не сразу, очень долго страдал, не мог забыть. Всё. Больше мне нечего добавить.
- Понятно, - Милана вдруг сникла, боевой настрой слетел с неё, а взгляд потух.
Матвей, сам не понимая, что делает, схватил её под мышки, поднял со скамейки, прижал к себе и поцеловал. По-настоящему, так, как целовал этой ночью. А потом перекинул Милану через плечо, вышел из беседки и зашагал к дому. Она терпеливо "ехала" на нём, лишь странно пыхтела.
Но Матвей не стал проверять, плачет ли она. Испугался: если он увидит сейчас её слёзы, то точно расклеится и превратится в мягкотелого романтика, полную размазню.
... Начало ночи было полным повторением вчерашнего: приняв душ, выключив свет и забравшись под одеяло, Милана с трепетом ждала своей участи. Матвей разделся, включил свет и лёг рядом, откинув одеяло.
Потом он потянул девушку на себя, а она будто только этого и ждала: начала близко рассматривать его лицо, касалась пальцами подбородка, немного впалых щёк, твёрдых губ. Матвей позволял ей делать всё, что она хочет.
Осмелев, Милана начала гладить его шею и плечи, касаться губами, языком. Она видела, как трепещут ресницы Матвея, слышала его прерывистое дыхание и понимала, что он сдерживается из последних сил.
Когда маленькая ладонь Миланы начала спускаться ниже, к животу Матвея, мужчина перехватил инициативу.
- Это не сегодня, - хрипло сказал он. - Рано.
И Милана оказалась под ним. Опять всё повторилось: его ласки сводили её с ума, она стонала и металась. Но сегодня губы Матвея спустились ниже, прокладывая путь к лону Миланы.
Всё поняв, девушка задрожала и попыталась высвободиться.
- Тихо, тихо, - он покрывал поцелуями её живот и стройные бёдра. - Не бойся. Помни, что между нами теперь нет ничего запретного. Позволь мне сделать это. Я очень хочу, чтобы ты узнала, насколько это прекрасно. Да?
- Да, - отчаянно прошептала Милана.
Осторожно раздвинув её бёдра, Матвей спустился ниже и провёл языком по нежным, девственным лепесткам. Он не спешил и не пытался ускорить процесс, наоборот, едва касался клитора языком.
Милана, вцепившись в плечи Матвея, буквально неистовствовала. Она не видела и не слышала ничего вокруг, забыла обо всём. Сейчас в её мире существовали только тёплые ладони Матвея, слегка поглаживающие и массируюшие её бёдра, и его язык. Девушке казалось, что она близка к безумию или потере сознания, настолько острым и мощным было удовольствие.
Когда Милана стихла, Матвей ещё раз провёл языком по её лепесткам, покрыл лёгкими поцелуями бёдра девушки, вернулся на подушки и прижался к Милане.
Она, открыв глаза, пристально посмотрела в его изменившееся от страсти лицо.
- Матвей, - чётко произнесла Милана.
Так, будто это не она только что сходила с ума от его ласк. То, что это всё же была она, выдавали блеск её глаз, ставшие слишком яркими губы и порозовевшие щёки.
- Что?
- Помнишь, ты просил: если я чего-то хочу, а ты этого не делаешь, сразу говорить тебе?
- Конечно, помню. Чего ты хочешь, Милана?
- Хочу, чтобы ты был весь мой, а я - вся твоя. Хочу по-настоящему стать твоей женщиной. Прямо сейчас.
Глава шестая
Матвей несколько секунд смотрел в глаза Миланы так, будто вёл борьбу с самим собой. Милана ждала, не отпуская его взгляд.
- Я ждал этого, надеялся, - шёпотом заговорил Матвей. - Но не думал, что ты произнесёшь данные слова так скоро.
- Я тороплю события? Это плохо? - казалось, Милана искренне расстроилась.
- Нет! Нет, Милана. Это прекрасно.
Матвей склонился к губам девушки, в то время, как его длинные пальцы осторожно гладили её белую изящную шею, спускаясь по плечам к груди.
- У тебя потрясающая кожа, как фарфор и шёлк. И невыносимо прекрасная грудь.
- Невыносимо прекрасная? - чуть хрипло спросила Милана, дыхание которой начало прерываться.
- Да. Коснувшись её однажды - вот так... - Матвей обвёл возбуждённый тёмно-розовый сосок Миланы языком, - уже невозможно забыть об этом. Природа наградила тебя потрясающей, бесконечно соблазнительной фигурой. У тебя пышная грудь и очень гармоничные бёдра, но при этом достаточно тонкая талия.
Обхватив сосок губами, Матвей начал его осторожно сосать и покусывать, а второй сосок в это время ласкал пальцами.
Издав глубокий стон, Милана обхватила Матвея ладонями за затылок, словно умоляя его не останавливаться. Матвей послушался этой мольбы, но обхватил губами другой сосок.
Потом он начал целовать живот Миланы, внутреннюю сторону рук от пальцев до самых плеч, внутреннюю сторону бёдер.
- Я больше не могу, - вырвалось у Миланы. - Я сейчас опять кончу, а ты обещал!..
- Тсс, тогда чуть-чуть приостановимся.
Матвей прекратил целовать Милану, однако продолжал гладить внутреннюю сторону её бёдер. Потом раздвинул их и осторожно лёг на Милану. Он чувствовал её влагу, а она впервые ощутила, как её коснулся там горячий твёрдый член.
Матвей, который сам не понимал, как ему ещё удаётся держать себя в руках, начал очень осторожно двигаться. Но Милана, которая тоже была сильно возбуждена и настроена решительно, обхватила Матвея за ягодицы, заставляя его двигаться энергичнее.
Окончательно сдавшись и хрипло застонав, Матвей начал двигаться быстрее, проникая всё глубже. Никогда до этого он не был "первопроходцем", потому оказался не готов к той буре эмоций и ощущений, которая захлестнула их. Как сквозь вату до Матвея доносились сладострастные стоны Миланы, окончательно сводящие его с ума. А потом они оба оказались без сил, измученные собственной страстью и первозданными эмоциями.
Матвей лёг рядом с Миланой, однако так и не смог выпустить её из рук, прижимал к себе. Он не в силах был произнести ни слова, потому что его ощущения и чувства невозможно было выразить словами. Вскоре Милана уснула, доверчиво уткнувшись лицом в плечо Матвея.
А от Матвея сон опять бежал. Рассматривая нежные черты Миланы, Матвей во всей полноте осознал, какая же он сволочь. Он не имел права так поступать с девчонкой, ведь она ни в чём не виновата.
Он ненавидит Решетникова и презирает Ольгу. Но Милана тут совсем ни при чём. А он никогда раньше, пока не познакомился с ней лично, не считал её самостоятельным, отдельным от семьи человеком. Видел в ней лишь орудие мести. Она была для него частью семьи Решетниковых, только и всего.
А теперь эта малышка полностью завладела его мыслями и телом, и он способен думать только о ней. Он мечтает видеть её постоянно, говорить с ней. Его день начинается только тогда, когда просыпается Милана. Ему постоянно хочется чувствовать и осязать её, касаться её божественного тела.
Матвей прислушался к себе, пытаясь понять, завладела ли Милана ещё и его сердцем. Неужели случилось то, о чём он мечтал и чего боялся больше всего? Он влюбился? Нет, не может быть. Только не это. Только не сейчас... Невозможно найти наименее неподходящую кандидатуру, чем Милана. Ведь он никогда не будет с ней, не захочет связать свою жизнь с семьёй Решетниковых. Нет-нет. Эта девушка - всего лишь игрушка а его руках, средство для достижения цели...
Так Матвей и уговаривал сам себя почти до утра, но ему не удалось ни смириться, ни убедить себя.
Глава седьмая
Из-за того, что Матвей не мог уснуть почти до утра, он проспал завтрак. Когда проснулся, сначала не мог понять, что именно не так. Потом до него дошло: по дому витали какие-то аппетитные запахи.
Это было какое-то странное ощущение, абсолютно новое для Матвея. Он чувствовал себя так, как, наверно, чувствовали себя дикари племени мумба-юмба, впервые столкнувшиеся с достижениями научно-технического прогресса.
Просыпался ли он когда-нибудь от запаха готовящейся еды? Возможно, в какой-то другой жизни. В глубоком детстве. Настолько глубоком, что сейчас даже из подсознания нечего достать. С Ольгой они вместе не жили, потому совместных завтраков у них не было.
А те женщины, в компании которых Матвей проводил время потом, ненадолго появлялись в его жизни для удовлетворения голода другого рода. Матвей никогда не оставался у них до утра.
Матвей, стараясь не шуметь, встал с кровати, подкрался к двери в кухню и осторожно заглянул. Милана не заметила его, потому что была очень увлечена смешиванием чего-то в глубокой тарелке. На Милане был лёгкий трикотажный костюм цвета морской волны. Волосы девушка небрежно заколола на затылке.
Интересно, Милана в курсе того, насколько она хороша? Или это он, Матвей, идёт по проторённому миллионами зависимых мужчин пути? Больше всего ему хотелось сейчас подойти к Милане и распустить её необыкновенные каштановые волосы. Потом освободить место на столе, снять с Миланы трикотажные брючки вместе с бельём, уложить её на этот стол и...
Стоп. Сегодня "выходной". Прошедшей ночью он сделал Милану женщиной, и она наверняка ощущает дискомфорт. Придётся ему сегодня потерпеть, как это ни прискорбно, хотя теперь, когда главной преграды нет, Матвей вообще ни на чём сосредоточиться не может. Эта девчонка, которая ещё несколько дней назад была образцом невинности, превратила его в конченого озабота.
А ведь ему тридцать три года! Тридцать три - это возраст, когда мужчиной уже давно управляет мозг, а не то, что ниже пояса.
Матвей, оставшись незамеченным Миланой, отошёл от двери кухни и отправился в душевую. Холодный душ - это то, что доктор прописал в его нынешнем состоянии.
Через пятнадцать минут Матвей вошёл в кухню уже будучи спокойным и немного насмешливым, таким, как всегда.
- Я приготовила сырники и творог с ягодами, - сообщила Милана.
Накануне курьер привёз продукты по списку. Матвей вспомнил, что в списке Миланы были и творог, и ягоды, и ванильный сахар. Значит, заранее планировала блеснуть кулинарным талантом и накормить Матвея. Неожиданно, но так приятно, оказывается...
- Вкусно, - Матвею не пришлось притворяться, он сказал это искренне. - Уверен, ты не только читала и смотрела кулинарных блогеров, но и готовила сама.
- Совсем немного. Дома у нас готовит помощница по хозяйству. Если хочешь, завтра снова приготовлю что-нибудь. Могла бы сегодня, но у нас ещё есть суп.
- Хочу, - с энтузиазмом согласился Матвей.
Разве мог он отказаться от завтрака, приготовленного этими божественными руками?
... Ночью, когда Милана легла спать, Матвей нарочно задержался в кабинете. Он надеялся, что она уснёт: тогда ему будет проще держать себя в руках. Однако, едва Матвей, осторожно прокравшись в спальню, устроился в кровати, Милана прижалась к нему всем телом и уткнулась губами в его сильную шею. Конечно, эрекция не заставила себя долго ждать. Вот чёрт!
- А ты почему одет? - отстранившись, Милана заглянула в лицо Матвея. - И почему свет не включил?
- Ну "одет" - это слишком громко сказано. На мне только боксеры, - смущённо пробормотал Матвей.
Милана привстала, сама включила ночник и уже более пристально посмотрела на Матвея.
- Что происходит, я не поняла? - девушка строго сдвинула красивые брови. - Матвей?
- Тебе сегодня необходим отдых. Я должен... быть сдержаннее.
Неопределённо фыркнув, Милана откинула одеяло на пол и начала стягивать с Матвея боксеры.
- Я целый день ночи жду, а ему, видите ли, отдых нужен! - возмущённо и громко шептала она. - Устал, бедненький! А так с виду и не скажешь.
Милана погладила ладонью напрягшийся член Матвея, и мужчина охнул, не в силах молча справиться с эмоциями и возбуждением. Решив удостовериться в своей власти, Милана коснулась горячей мужской плоти ещё раз.
- Милана, пожалуйста...
- Что? Тебе не нравится? - невинно спросила девушка.
Вот чертовка! Схватывает на лету. Уже всё про него поняла. Да и как тут не понять, если он ведёт себя подобно пятнадцатилетнему юнцу, впервые увидевшему обнажённую женщину не на картинке, а "живьём".
- Не останавливайся, - почти простонал Матвей.
Усмехнувшись, Милана сползла по Матвею ниже, и вскоре он почувствовал, как её нежные губы неумело ласкают его. Именно эти робость и неопытность окончательно заглушили в Матвее голос разума.
Матвей, из последних сил стараясь быть осторожным, дрожащими руками обхватил затылок Миланы, чуть-чуть направляя её. Однако, поняв, что долго он не выдержит, Матвей вскоре заставил Милану остановиться.
Возможно, когда-нибудь... Но не сейчас. Пока рано.
- Но почему? - удивлённо спросила Милана, откидывая волосы со лба.
Глаза её странно блестели. Матвей готов был поклясться в том, что видит в них порочность.
- Не сейчас, Милана. Ты опять стремишься дать мне больше, чем даю тебе я.
- С чего ты взял? Что за бред?
- Давай не будем спорить, - примирительно ответил Матвей. - Если тебе хочется активности, можешь, например, устроиться на мне сверху.
- А это мысль, - улыбнулась Милана, и Матвей опять почувствовал, что тонет в её взгляде, как в зыбучем песке.
Она осторожно оседлала Матвея, и они оба не смогли сдержать сладостных стонов, когда соединились.
Сначала Милана двигалась осторожно и неторопливо. Она смотрела в смуглое лицо Матвея, легко касалась ладонями его шеи и плеч. Матвей гладил её совершенное тело, потом поймал одну из ладоней Миланы и начал легко покусывать её пальцы, касаться их губами, языком.
Милана даже не подозревала, что подобная ласка может настолько возбуждать. Соски её напряглись до предела, а бёдра словно сами по себе начали двигаться быстрее и энергичнее.
Не сдерживаясь и ничуть не стесняясь Матвея, она громко стонала, закинув голову и закрыв глаза, пока уже знакомые сладостные спазмы не заставили её дрожать и трепетать. Матвей отстал от неё всего на несколько секунд. Они оба уже в который раз за прошедшие несколько ночей были обессилены и потрясены тем, что с ними случилось.
...На следующий день, когда Милана после завтрака сидела в беседке и делала вид, что читает, она увидела, как с крыльца спустился Матвей и пошёл по направлению к ней.
С тех пор, как Милана поняла, что он не причинит ей зла, то есть, почти сразу, Милана прекратила даже думать о выяснении координат этого дома. Не собиралась она и узнавать номер машины Матвея или рыться в его личных вещах и документах.
Она намеренно хотела остаться в полном неведении, потому что знала: получив на руки оригиналы документов, отец обязательно попытается "достать" Матвея и поквитаться с ним. И тогда он не остановится ни перед чем. Например, организует Милане полиграф или что-нибудь покруче.
Теперь, зная, на что способен отец, Милана не питала на его счёт иллюзий. Розовые очки исчезли сами собой, испарились. От них даже осколков не осталось. И тут абсолютно нечему удивляться: в мире большого бизнеса свои правила, и не каждый простой смертный сможет их понять и принять. Это сейчас отец не предпринимает попыток найти Матвея, потому что плотно сидит у Матвея на крючке. Милана звонит отцу каждый день, и он, убедившись, что с дочерью всё в порядке, успокаивается. Но потом всё будет по-другому.
Нет, Милана не перестала любить своего отца. Но она перестала доверять и ему, и Ольге. А ещё она не собиралась помогать отцу мстить Матвею. Наоборот, она сделает всё возможное, чтобы предотвратить эту месть или максимально помешать её осуществлению.
Сейчас, глядя на приближающегося Матвея, Милана размышляла о том, что его привело к ней в "неурочный" час. Обычно он появлялся в беседке перед обедом. Время между завтраком и обедом, а также между обедом и ужином Матвей проводил в кабинете, за работой.
Милана знала, что для общения с ней отведена ночь, и ей удалось смириться с таким положением вещей. Она научилась развлекать себя сама и почти не тяготилась вынужденным одиночеством.
Устроившись рядом, Матвей прислонился спиной к стене беседки, вытянул ноги и прикрыл глаза.
Милана исподтишка любовалась его волевым лицом и сильной, мужественной шеей.
- Скажи, Милана, - заговорил вдруг Матвей, и Милана, застигнутая врасплох, вздрогнула. - Ответь на мой вопрос максимально откровенно.
- Да?
- Ночью... Этой ночью ты ласкала меня губами и языком...
Милана вспыхнула. До сих пор они ни разу не обсуждали при свете дня ночные подробности.
- Да, - всё же удалось ответить Милане.
- Но ведь ты была абсолютно невинна, когда мы встретились. Я уверен в этом на сто процентов. Не могла же ты...
- ... оставаясь девственницей, делать с кем-то подобное? Думаю, ты был бы осведомлён об этом. Ты же меня отслеживал. Вёл, так сказать.
- Ты что, смеёшься надо мной? - удивлённо спросил Матвей и открыл глаза.
- Да.
- Милана?!
- А что делать, если ты смешной?
- Я смешной? По-твоему, я смешон?
- А по-твоему, Матвей, я наивная чукотская девушка, которая об интернете слыхом не слыхивала, книг не читала и фильмов, в том числе, определённой категории, не смотрела?
- Ты смотрела такие фильмы? Читала такие книги?
- Мдаааа, - промурлыкала Милана. - Мне же было любопытно. Что я, не человек что ли?
- Ах, вот оно что! И как, понравилось?
- Чаще всего, нет. Мне чаще было смешно, особенно, когда кино смотрела.
- Смешно?! То есть, ты просто смотрела и смеялась. Читала и веселилась. И даже не представляла себя на месте героини? Совсем?
- Я должна отвечать на этот вопрос? - Милана откровенно дразнила Матвея, видя его растерянность и беспомощность.
- Отвечай, - почти прорычал Матвей.
- Ой, боюсь! - расхохоталась Милана. - Допустим, представляла, и что?
- Понятно. И с кем?
- Что "с кем"? - невинно хлопнула глазами Милана.
- Кого рисовало твоё воображение в качестве партнёра?
Матвей вскочил и начал мерить шагами беседку.
"Упс! Да тут сцена ревности в чистом виде!"
- Никого конкретного, - небрежно пожала плечами Милана. - Так, выдуманный образ...
- А не похож ли был этот "выдуманный образ", - остановившись, Матвей сузил глаза и пристально уставился в лицо Миланы. - Не похож ли он был, случайно, на того высокого глазастого брюнета? Студента? Егора, или как его там?
- Я вообще не понимаю, почему должна рассказывать тебе такие подробности! - притворно возмутилась Милана и, гордо подняв подбородок, отвернулась.
Столь явная ревность Матвея, этого умного, взрослого и с виду холодноватого мужчины, доставляла ей немыслимое удовольствие. Колоссальное.
- Ясно, - выдохнул Матвей, почти выскочил из беседки и быстро зашагал к дому.
- Матвей, подожди! - Милана бросилась следом. - Да стой ты!
Она догнала его почти у дома, попыталась схватить за руку, но он вырвался. Тогда Милана, не придумав ничего лучше, запрыгнула ему на спину и повисла, обхватив руками плечи Матвея и сжав коленями его бёдра.
- Слезь с меня, сумасшедшая! - приказал Матвей, но сам при этом, хоть и схватил Милану за руки, оттолкнуть не пытался.
- Сам ты чокнутый. Ревнивец чёртов! Сам придумал, сам обиделся.
- Никакой я не ревнивец! Не много ли ты на себя берёшь?
- Не бойся, не надорвусь!
- Ты слезешь с меня или нет?
- Нет.
- Сама виновата!
Матвей с силой разжал руки Миланы и начал энергично стряхивать девушку со спины.
Милана, нарочно всё рассчитав, картинно рухнула на траву, страдальчески сморщила лицо и начала растирать ладонью ногу.
Матвей, который собирался гордо скрыться в доме, тут же к ней подскочил.
- Ты что, ударилась? - с тревогой спросил он.
Милана, изо всех сил пытаясь не улыбнуться, закивала.
- Бедная моя девочка, прости!
Обхватив Милану за голову, Матвей несколько раз быстро поцеловал её, потом схватил девушку на руки и поднялся на крыльцо. - Сейчас осмотрю ногу. Возможно, понадобится помощь врача...
Милана, обняв Матвея за шею, начала горячо целовать его.
- Не надо врача, - прошептала она прямо ему в ухо. - Полежи со мной немножко, и всё пройдёт.
- Милана? - потрясённый Матвей остановился. - Что это было сейчас?
- Я хочу тебя. А что такого?
- Днём? - спросил Матвей, понимая, что и принцип "для любви только ночь" сейчас будет попран, как все остальные.
- Да, я хочу тебя днём. А что? Ты стесняешься?
Рассмеявшись и быстро поцеловав Милану в нос, Матвей понёс своё сокровище в спальню.
Глава восьмая
Впервые Милана попыталась заговорить с Матвеем о том, что беспокоило её больше всего, через десять дней после их приезда в дом Матвея. Окончание срока, обозначенного Матвеем, неумолимо приближалось, и по мере его приближения, нарастала паника Миланы.
Девушка не могла смириться с тем, что Матвей навсегда уйдёт из её жизни так же легко и непринуждённо, как появился десять дней назад.
Неужели для него всё так просто? Открыл двери, вошёл в жизнь Миланы, перевернул всё с ног на голову, не оставив камня на камне от идеального мира девушки... А теперь так же спокойно скроется за дверью и исчезнет в тумане, бросив Милану одну посреди руин?
Неужели он такой? Он не может быть таким!
А с другой стороны, каким она себе представляет другой вариант развития событий? Матвей никогда не захочет породниться с её отцом, а отец - Милана была в этом уверена! - не успокоится, пока не уничтожит Матвея. Скорее всего, физически.
А значит, выход только один...
Матвей думал, что Милана, утомившись от их бурной любви, уснула, как она делала обычно. Это ему, Матвею, не спалось. День ото дня, ночь от ночи ему становилось всё труднее и труднее думать о предстоящем расставании.
Всё давно спланировано и просчитано вплоть до минут. Он довезёт Милану почти до её дома. Только это случится не через две недели, как он пообещал, а на день раньше, когда ещё никто не будет ждать Милану.
Такого поворота никто не ожидает. Ничего не знает даже Милана, и не узнает вплоть до отъезда. Он сам соберёт её вещи, когда она уснёт, а рано утром поставит перед фактом.
В её вещах будет два письма. Одно, находящееся на виду, будет предназначено для Валерия. Второе, то, которое не обнаружат при обыске ищейки Решетникова, - для Миланы.
Неподготовленность и замешательство Валерия и его свиты позволят Матвею выиграть время. Он быстро отгонит машину на платную стоянку, туда, где всегда её оставляет. Потом покинет город на электричке. Во-первых, на электропоезде не именной билет. А во-вторых, этот рейс удобнее всего по времени.
Через пять часов он будет в областном центре соседнего региона, а ещё через несколько часов вылетит оттуда за границу. Естественно, не по своим документам. Билет давно забронирован. А Решетников в это время будет искать его в аэропорту своего города. Или на вокзалах. Или на выездах из города. А достать Матвея за бугром Решетников уже никак не сможет. Если, конечно, он вообще захочет это делать, прочитав письмо от Матвея. Это сначала он ещё может суетиться от злости и бессилия, но потом поймёт, что лучше сидеть тихо и не дёргаться.
Матвей даже не сомневался в том, что у него всё получится: не помешают ни роковые случайности, ни стихийные бедствия.
Единственным слабым звеном в деле был он сам. А точнее, его чувство к Милане. Мысль о том, что они расстанутся навсегда, казалась невыносимой. Однако другого выхода не было, ведь Милана - дочь его единственного врага, ненавистного, вызывающего отвращение почти на подсознательном уровне.
Целью Матвея была идеальная месть, результатом которой должны стать начало новой жизни и полное забвение прошлого. А как он забудет прошлое, если Милана останется рядом? Ради чего тогда он затевал всё? Планировал? Рассчитывал с точностью до минуты?.. Милана рядом - это значит, и Решетников, и Ольга тоже всегда рядом. Даже если далеко. Он не может ни физически, ни душевно стать частью их семьи.
- Матвей, - голос Миланы выдернул его из тяжёлых, вязких раздумий.
Она положила голову на его плечо, рисуя что-то изящным пальчиком на его груди. Матвей коснулся губами волос Миланы и закрыл глаза.
"Вот бы сейчас умереть таким счастливым, чтобы не переживать всё то, что будет потом!"
- Матвей, прошу, выслушай меня.
- Хорошо, - обречённо ответил Матвей.
Он знал, о чём попросит Милана, и знал, что он ей ответит.
- Матвей, забери меня с собой, пожалуйста! Я не хочу возвращаться домой. Подожди, не отвечай, дослушай!
Она почувствовала, как он готовится ответить, и накрыла его рот своей ладошкой. Матвей взял её руку в свою и прижался к ней губами.
- Ты же отомстил, Матвей? Сделал всё, что планировал? А значит, должен успокоиться и забыть о моём отце и об Ольге. Иначе происходящее не имело бы смысла. А если ты отомстил, то можешь относиться ко мне по-другому теперь? Не как к дочери моего отца, а как к твоей женщине. Я же твоя женщина?
- Моя, - Матвей был не в силах отказаться от этого определения Миланы.
- И ты мой, Матвей, только мой! Я чувствую. Зачем усложнять? Мы должны быть вместе всегда.
- Ты сама не понимаешь, о чём говоришь, Милана. Это на словах всё кажется легко. А на деле ты совсем не представляешь себе эту жизнь.
- Мне и не нужно её представлять, Матвей! Для меня имеет значение только одно: будешь ты рядом или нет. Остальное лишь частности, смена декораций.
- Нет, Милана. Оставшись со мной, ты будешь полностью лишена привычного круга общения, лишена всего, чем живёшь. Родителей, братьев, друзей, учёбы...
- Матвей, ты совсем тупой? - вырвавшись, Милана приподнялась на локте и возмущённо уставилась на Матвея. Сейчас она как никогда походила на совсем юную девчонку. - Я люблю тебя и живу только тобой!
Ну вот, теперь ему на смертном одре будет, о чём вспомнить, и отчего сердце будет сладко ныть даже через сто лет, как у последнего романтика и слюнтяя. Однако нельзя слишком серьёзно относиться к словам Миланы. Категорически нельзя. Ещё бы самого себя в этом убедить, но ведь опять ничего не получится.
- Милана, тебе это только кажется. Это довольно распространённое явление в ситуациях, подобных нашей...
- Матвей, давай не будем, пожалуйста? Я не безвольная овца, и не шей мне тут стокгольмский синдром! Я прекрасно знаю, чего хочу. И знаю, что ты тоже хочешь этого. Признайся!
- Милана, мне не в чем признаваться, - собрав волю в кулак, твёрдо сказал Матвей.
Если он немедленно не возьмёт себя в руки, она, пожалуй, заставит его согласиться. А этого допустить никак нельзя. Лучше сразу пойти и отдать свою жизнь в руки её папаши.
- До сих пор всё шло по заданному мною сценарию, и продолжаться будет так же.
- Матвей, скажи честно, ты меня любишь?
- Милана, я не собираюсь вести беседу в подобном ключе.
- Не собираешься?
- Нет.
- Ты обещал. Ты обещал ответить на любой мой вопрос, кроме одного.
- На этот я тоже не отвечу.
- Матвей!
- Милана, всё, спи. Я не стану говорить на эту тему. Я всё сказал тебе.
- Трус, - почти с ненавистью прошипела Милана. - Жалкий трус!
Ловко выбравшись из кровати, она накинула халат и почти выбежала из спальни.
Сначала Матвей остался лежать. Ему не хотелось бежать вдогонку, ведь тогда нужно будет продолжать разговор. Пусть побудет одна. Вообще, лучше пусть сердится на него и считает его последним подонком. Так ей легче будет выкинуть его из головы... и из сердца.
Однако, когда Милана не появилась в спальне через полчаса, Матвей начал беспокоиться. Ещё сильнее он разволновался, когда не обнаружил её в доме. Ночью было довольно прохладно, а она в одном халатике.
Схватив с дивана в гостиной плед, Матвей бросился в сад. К счастью, уже начинался рассвет. Заметив Милану в беседке, Матвей вздохнул с облегчением. Девушка сидела, обняв колени, и смотрела прямо перед собой. Она была босиком.
Когда Матвей подошёл, Милана заглянула в его лицо, но, видимо, не обнаружив там того, что искала, отвернулась и безжизненно сказала:
- Прости меня. Я больше не буду затевать этот разговор, Матвей! Я не хочу, чтобы остаток времени, отведённого нам, мы провели в спорах, ссорах и недопонимании. Поступай как знаешь. Но пожалуйста, помни всё, что я сказала сегодня. Я буду до последней секунды надеяться на то, что ты передумаешь.
Матвей приблизился, укутал Милану пледом, сел рядом и усадил девушку к себе на колени. Он чувствовал её тёплое дыхание на своей шее. Милана ничего не говорила и даже не плакала. Сначала чуть-чуть дрожала, но потом, отогревшись, начала засыпать.
Матвей долго не решался встать, чтобы не потревожить её сон. Сидел в беседке целый час, прижимая к себе драгоценную ношу. Потом осторожно встал и пошёл к дому. Милана так и продолжала спать, когда он уложил её в кровать, накрыл одеялом и сам устроился рядом.
... Через два дня Матвей разбудил Милану рано утром и сообщил, что они выезжают через пятнадцать минут.
- Подожди, Матвей! Почему сегодня? - Милана очень испугалась, она была в панике. - Ведь две недели истекут только завтра!
- Мы выезжаем через пятнадцать минут, Милана. Я изначально всё планировал именно так. Прошу, пожалуйста, не задерживай меня. Это очень важно.
Матвей был полностью одет, а у входной двери стояла дорожная сумка с его вещами. Там же были вещи Миланы.
- А продукты? Холодильник? - глупо спросила Милана, как будто это имело какое-то значение.
Сердце колотилось, как бешеное, а горло сдавило так, что было трудно говорить. Умом Милана понимала, что Матвей поступает правильно, опережая события на целые сутки, так будет лучше и безопаснее, но сердце готово было надорваться и совсем остановиться от отчаяния.
- Не переживай, я позаботился обо всём.
Матвей посмотрел на часы. Он выглядел отрешённым и абсолютно равнодушным. Никогда ещё Милана не видела его таким.
Кивнув, она быстро встала и, не обращая внимания на собственную наготу, пошла в туалет и в душевую.
Милана старалась не думать и не чувствовать. Её основной целью в данный момент было не расклеиться. Не расплакаться при Матвее, не устроить истерику. Зачем, если он всё решил? А у неё будет ещё время поплакать, ведь впереди целая жизнь. Жизнь без Матвея.
Милана знала, что никогда не станет разыскивать его, чтобы не подвергать опасности. И не только поэтому.
Да, он использовал её, и он последователен до конца. Но морально растоптать себя Милана не даст. Она не безвольная жертва обстоятельств, нет! Она сама себе хозяйка. И она обязательно справится.
Весь путь они проделали молча, и чуть больше, чем через полчаса, машина Матвея остановилась на отвороте к коттеджному посёлку, в котором жила Милана.
Было ещё очень рано, и посёлок казался полностью погружённым в сон.
Матвей вышел из машины, достал вещи Миланы и открыл перед девушкой двери. Он очень спешил, потому что панически боялся дать слабину и передумать.
Милана, поняв, что программой не предусмотрено даже нормальное прощание, сама выбралась из машины и подошла вплотную к Матвею.
- Какие у тебя безжизненные глаза сейчас, - тихо заговорила она. - Никогда не видела у тебя таких глаз, и сейчас не хочу видеть. Радуйся, Матвей, ну же! Ведь всё получилось по-твоему, аж на сто процентов. Ты добился всех целей, которые ставил перед собой. Молодец, я тобой горжусь! Искренне надеюсь, что это принесёт тебе счастье и будет согревать тебя на протяжении всей твоей долгой жизни.
- Прощай, Милана, - сухо сказал Матвей.
Не выдержав, она схватила его за воротник и даже на цыпочки привстала, чтобы приблизиться к его бледному лицу.
- А я до последней секунды надеялась, Матвей, как и обещала. Но сейчас я скажу тебе "Прощай!" Только сначала ты скажи, что не любишь меня. Отвечай! Ты обещал ответить, хватит быть трусом! Ты не любишь меня?
- Прощай, Милана, - высвободившись, Матвей отвернулся и быстро пошёл к машине.
- Трус... - вслед ему прошептала Милана и, не дожидаясь, пока он уедет, отвернулась и пошла к посёлку.
А ещё через час все сотрудники службы безопасности Решетникова тщетно искали Матвея. Милана спокойно сидела в гостиной, в кругу семьи. От осмотра врачей она категорически отказалась.
Отец сам, лично, изучал содержимое дорожной сумки Миланы. Он почти сразу обнаружил большой плотный конверт, предназначенный для него. Получив искомое, Валерий закрылся в кабинете и уже там прочитал письмо, написанное Беловым.
Помимо обещанных оригиналов компрометирующих документов, в конверте лежали два накопителя. Один Валерию был уже знаком, а второй он видел впервые. Вставив вторую флешку в ноутбук, Валерий похолодел. То, что он там увидел, поставило жирный крест на его мечте разделаться с Беловым.
Развернув лист бумаги, прилагающийся к накопителю, Валерий прочитал, едва сдерживая ярость, порождённую абсолютным бессилием и невозможностью повлиять на ход событий:
"Всё, что обещал, я тебе отдал, Валера. Однако я изначально показал тебе не всё, что у меня есть на тебя. Самое интересное предпочёл пока оставить только для личного использования. А что поделать, Валера? Мне нужна страховка. Можешь верить моему слову, пойми, что лично для меня выгоднее его сдержать, и остаться живым и невредимым. Если ты не будешь преследовать и искать меня, а также если я не сгину бесславно и бесследно от рук твоих соратников, наш с тобой маленький секрет больше никто никогда не узнает. Ведь остальных свидетелей в живых давно нет, ты позаботился об этом. Прощаюсь, Валера. Искренне надеюсь, что навсегда".
- Чёрт с тобой, - сквозь стиснутые зубы процедил Валерий. - Живи, ублюдок! Но только держись подальше от меня и от моей семьи!
Милана не помнила, как прошли первые сутки после её возвращения домой. Она вообще не чувствовала себя живой, хотя двигалась, разговаривала со своими родными и даже делала вид, что улыбается. Всю ночь она провела без сна, глядя в окно. И лишь на следующий день начала разбирать свою сумку.
Среди её вещей лежала абсолютно новая упаковка с ажурными чулками. Милана никогда не носила чулки, потому прекрасно знала, что найденная вещь ей не принадлежит.
Отец, который в общем и целом следил за тем, чтобы дочь всегда выглядела прилично и пристойно, конкретно каждой вещи Миланы учёта никогда не вёл, потому и не обратил внимание на чулки. Возможно, решил, что это колготки или нечто вроде гольфов.
Милана заперла двери в комнату и начала быстро распаковывать странную находку. Внутри, помимо остального содержимого, оказалась записка.
"Милана, я знаю, что сейчас ты меня ненавидишь и презираешь, а значит, я добился своей цели. Просто поверь мне как человеку, который намного старше и опытнее тебя: это всё к лучшему. Возможно, сначала наши отношения и держались бы за счёт чувств, но потом, спустя время, ты не простила бы мне того, что я стал причиной твоей разлуки с семьёй, друзьями, привычной средой. Ты должна получить образование, встретить настоящего, достойного человека (не Антона Русецкого, а того, кого полюбишь ты сама) и построить счастливую семью. Я надеюсь на тебя, не подведи! Твой Матвей".
- Я думала, что уже встретила такого человека, - прошептала Милана. - Но ты оказался презренным трусом и обманщиком. Ведь ты обещал, но так и не ответил на мой главный вопрос, Матвей!
Конец первой книги. Продолжение - роман "Почти идеальная месть".