Глава первая
Полина почти закончила приём, когда в кабинет заглянула регистратор Светлана Петровна.
- Полина Сергеевна, вы закончили приём?
- Ещё один человек по записи, Светлана Петровна.
- Через пятнадцать минут вас ждёт Татьяна Ивановна.
- Хорошо, я поняла. Спасибо, - Полина сосредоточенно и быстро работала в компьютере.
- Хотела бы я знать, зачем я понадобилась заведующей? - пробормотала Полина себе под нос, не переставая печатать.
- Вангую, тебе хотят втюхать какой-нибудь незавидный участок, - улыбнулась Лена, медсестра.
Полина обожала Лену. Та была старше Полины на десять лет; бойкая, энергичная и неунывающая, всё всегда знающая. Чёрные глаза блестели, а с острого языка всегда была готова слететь очередная колкость (но только не в адрес Полины и не в адрес пациентов).
- Ты думаешь, Лена?
- Да я просто уверена. Больно уж физиономия у Светланы постная была. Так что готовят тебе сюрпрайз, к гадалке не ходи.
- Ох, - вздохнула Полина. - Хотя, с другой стороны, пора. Я уже больше месяца здесь работаю.
В начале лета Полина окончила медицинскую академию, а сейчас был конец июля. Полина – педиатр, и работает в детской поликлинике.
По странному стечению обстоятельств, Полина вела пока только приём в поликлинике, а на дом не выходила. Видимо, сегодня, наконец, ситуация прояснится.
Когда последние записанные на сегодня посетители ушли, Лена быстро выглянула в коридор.
- Никого, - сообщила она Полине. - Не сезон пока. Погоди, скоро на школьную комиссию активно пойдут, а потом, осенью, помимо тех, кто пришёл по записи, будет собираться ещё такая же очередь без записи.
Когда Полина вернулась от заведующей спустя двадцать минут, Лена всё ещё сидела в кабинете, перебирая результаты анализов, которые принесли из лаборатории.
- Ну что? Не томи! Что сказала «ужель та самая»?
- С завтрашнего дня на этот участок выходит какая-то Эля, которая возвращается из отпуска по уходу за ребёнком. А мы с тобой будем вести приём на тринадцатом участке, но останемся в этом кабинете.
- Тринадцатый? Это что у нас? - нахмурилась Лена. - Вроде, раньше вообще не было тринадцатого участка...
- Какая-то улица Вишнёвая. Так сказала Татьяна Ивановна. Надо карты посмотреть.
- Вишнёвая?!
- Да. А что?
Полина удивлённо смотрела на Лену, губы которой задрожали, а потом медсестра разразилась гомерическим хохотом.
Отсмеявшись, Лена тяжело вздохнула и промокнула глаза платком.
- От этого участка уже несколько врачей отказались. Никто не может там прижиться. Интересно, какой остряк присвоил участку номер «тринадцать»? Татьяна?
Полина пожала плечами. Ей стало не по себе.
- А в чём причина отказов, Лена?
- Понимаешь, - Лена обмахивалась одной из карт, как веером. - Улица Вишнёвая – это новая улица, она появилась в нашем районе не так давно, и дома на этой улице сплошь элитные. Надо понимать, какой там контингент. Конечно, там работать спокойнее, чем в бараках на окраине, зато жители бараков, как правило, не жалуются на врача. А жители Вишнёвой горазды вынимать душу из врача вдумчиво и методично. Но никто из стажистов на амбразуру грудью не стремится, потому прореху решили законопатить тобой.
- Вот спасибо так спасибо, - растерянно пробормотала Полина.
- Что сказала Татьяна? Сегодня уже идти по вызовам?
- Нет, завтра.
- Ну вот, считай, завтра у тебя боевое крещение. Прости, что я так рассказываю всё, не стараюсь тебя щадить, но думаю, тебе лучше владеть ситуацией.
- Конечно! Спасибо, Лена!
... На следующий день был утренний приём, а после него, наскоро перекусив, Полина отправилась по вызовам. Но сначала Татьяна Ивановна вручила Полине какое-то удостоверение, сообщив, что без него её элементарно не пропустят на территорию коттеджного посёлка.
Миновав пост охраны, Полина оказалась на чистенькой уютной улочке и пошла вдоль больших красивых домов. Таблички на всех домах были выдержаны в одном стиле и представляли собой вытертые дощечки.
Вызовов было три, и первые два визита прошли на редкость спокойно. Затем Полина подошла к высокому дому из красного кирпича, конусообразная черепичная крыша которого была украшена флюгером в виде парусника. Полина позвонила в колокольчик. Через минуту ворота открылись, и в дверном проёме показался рыжий веснушчатый мальчик лет пяти.
- Здравствуйте! - серьёзно заговорил мальчик. - Вы доктор?
- Здравствуйте! Да, - Полине почему-то казалось, что малыш умеет читать, и она протянула ему своё удостоверение.
Внимательно посмотрев «корочки» и сравнив фото с лицом Полины, мальчик посторонился, чтобы впустить Полину во двор.
- Проходите, Полина Сергеевна.
- Подожди, - Полина продолжала стоять у ворот. - Может, пригласишь взрослых? Маму, папу?
- Папа в командировке. А мамы у меня нет. Точнее, она есть, но живёт далеко. Проходите.
Полина шагнула во двор, и маленький хозяин закрыл ворота.
- Как тебя зовут?
- Сева. Всеволод, - мальчик протянул пухлую ладошку.
- Сева, расскажи, что случилось? Кто вызвал врача, и по какой причине?
- А вы зайдёте в дом? - круглые, золотистого оттенка глаза смотрели на Полину, не мигая.
- Да, войду.
Полине очень не хотелось входить, потому что она поняла: кроме мальчика в доме никого нет. Однако стоять на улице - тоже не дело. Вдруг ребёнку помощь нужна?
Вскоре они оказались в довольно просторном холле. Как и подозревала Полина, их никто не встретил.
- Вы переехали в этот дом недавно? - спросила Полина и обвела взглядом горы коробок и пакетов.
- Позавчера вечером.
- Сева, а кому нужен доктор? Кто вызвал меня?
- Мне нужен, я и вызвал.
- Ты сам вызвал врача?
- А что такого? Проще простого, - махнул рукой Сева.
- Сева, скажу честно, мне не нравится то, что происходит. Но я должна все выяснить. Пожалуйста, покажи, где я могу вымыть руки, а потом ты всё подробно мне расскажешь.
Сева проводил Полину до ванной комнаты.
- Я вызвал врача, потому что мне страшно было одному. Кристина уехала, оставила меня одного, а Ольга Викторовна придёт только вечером.
Сердце Полины сжалось от сочувствия. Она без приглашения села на диван в гостиной, молча глядя на Севу. Что здесь происходит?!
- Сева, скажи, пожалуйста, а кто такая Кристина?
- Кристина – это девушка папы. Правда, не знаю теперь, всё ещё она девушка папы, или уже нет. Наверно, когда папа вернётся из командировки, объяснит.
- А куда уехала Кристина?
- Обратно в Питер. Мы жили там, а потом папа решил вернуться сюда, на свою родину. Я здесь раньше никогда не был. И Кристина не была. Она думала, что любит папу, но потом поняла, что здесь не город, а дыра, и я невозможный ребёнок. Так она сказала и уехала сегодня утром.
Полина поняла, что она влезла в дебри чужих отношений, прямо-таки в джунгли, но поворачивать назад уже поздно. Из рассказа Севы стало ясно, что некая Кристина сначала пыталась изобразить жену декабриста и махнуть вслед за своим бойфрендом в провинцию, а потом любовь резко прошла. И эта дама так стремительно удирала, что бросила маленького ребёнка одного.
- Сева, а почему ты невозможный ребёнок-то?
- Кристина сказала, что я слишком много говорю. А ещё что я слишком любопытный. Когда папа уехал, она говорила по телефону с каким-то Эдуардом, а я папе рассказал, когда он мне звонил. Кристина рассердилась на меня.
- Весело тут у вас, - задумчиво сказала Полина.
- Это точно. Обхохочешься, так говорит Ольга Викторовна, - вздохнув, Сева присел на краешек дивана рядом с Полиной.
- Сева, а кто такая Ольга Викторовна? И почему она должна прийти вечером?
- Это помощница по хозяйству. Папа её ... как это? А, вот! Нанял позавчера вечером. Она вчера приходила, сделала уборку, приготовила кашу и суп. И она сказала, что сможет приходить только по вечерам. Она знакомая бабушки. Но бабушка сейчас на курорте. А то я бы ей позвонил.
- А почему ты не позвонил папе?
- Что вы! Разве можно папу отвлекать от работы? Тем более, он далеко сейчас. Я его только растревожу, он будет нервничать.
- А почему ты решил вызвать именно врача?
- Ну посудите сами, Полина Сергеевна! Разве можно отвлекать от работы пожарных, полицию, скорую помощь, спасателей? Ведь они могут спешить на важный вызов. А детский врач, конечно, ходит к больным детям, но к таким, которые немножко потерпят в случае чего.
Полина вдруг поняла, что слёзы уже близко, а плакать при ребёнке не следует.
- Сева, это очень хорошо, что ты вызвал меня. А ещё поверь, что ребёнок, который остался один, хоть и на время, - очень важное дело. Понял?
- Да, - Сева немного замялся, но всё же заговорил. - Как думаете, Полина Сергеевна, а другие дети потерпят, если вы ещё немного задержитесь и разогреете для меня суп? Если бы была микроволновка, я бы и сам мог, но мы не повезли её с собой. А плиту я боюсь включать.
- Кристина тебя не покормила утром?
- Нет, она спешила. Я съел холодную кашу и весь хлеб, его было немного. Но это было давно. А я же этот...растущий организм. Но суп холодный – это совсем не вкусно.
- Сева, может, посидишь пять минут один? Я видела тут неподалёку пекарню, за хлебом сбегаю?
- Я и без хлеба могу поесть, Полина Сергеевна! Не надо, хорошо? - Сева заглянул в глаза Полине.
Она поняла, что настаивать не нужно, - ребёнок просто-напросто боится оставаться один, а ещё боится, что Полина уйдёт и не вернётся.
- Хорошо, Сева, я никуда не пойду.
В холодильнике лежала вскрытая упаковка с ржаными хлебцами.
- Это Кристина покупала. Можно и их с супом съесть. Хотя я пробовал, они похожи на пенопласт.
- Сева, не пугай меня! Надеюсь, ты не пробовал на вкус пенопласт?!
- Нет, конечно! У меня просто фантазия богатая, папа так говорит. А как фантазия может быть богатой? У неё же нет денег.
- Это значит, что человек способен мыслить разнообразно, и может ярко представить в своей голове то, что читает или слышит. Или придумывает интересные истории.
Пока Сева уплетал куриный суп, Полина подсмотрела в его телефоне номер отца. Сказав, что ей срочно нужно вымыть руки, Полина закрылась в ванной комнате.
Вызов приняли только после восьмого гудка.
- Слушаю, - тихо и недовольно ответил приятный мужской голос.
- Здравствуйте! Меня зовут Полина Сергеевна, я врач-педиатр, обслуживаю ваш участок.
- Какой участок? - с недоумением спросили в трубке.
- Ваш. Улицу Вишнёвую, на которой вы проживаете с некоторых пор.
- Вы позвонили мне на важное рабочее мероприятие в другой город, чтобы сообщить об этом?
- Нет, я позвонила вам, чтобы сообщить: ваш ребёнок, Всеволод, находится дома один уже в течение нескольких часов. Он был напуган, потому вызвал участкового педиатра, то есть, меня.
- Как это один? - собеседник сразу ощутимо сбавил обороты. Зато Полина, которой было всего двадцать три года, и максимализм молодости бушевал вовсю, перестала стесняться в выражении своих мыслей.
- Вот так вот, - один! И без горячей еды.
- Сева не может быть один, вы что-то путаете! С ним постоянно находится Кристина Павловна.
- Находилась до сегодняшнего утра, а потом ноги сделала ваша подружка и бросила ребёнка одного.
- Скажите, с Севой всё хорошо? - в голосе звучало такое неподдельное волнение, что Полина мысленно простила отцу Всеволода все грехи.
- Как я могу к вам обращаться?
- Ярослав.
- А отчество?
- Просто Ярослав.
- Так вот, Ярослав. Мне нужно ваше принципиальное согласие на то, чтобы я забрала Севу к себе домой до вашего приезда. Места хватит.
- А если я не дам согласие. Я против?
- Тогда я сейчас звоню в полицию и в органы опеки. Приглашаю их к вам в гости, оценить обстановку на месте.
- А вы умеете убеждать! - недовольно проворчал Ярослав. - Дайте трубку Севе.
- Передайте пожалуйста, да, Ярослав? - Полину взбесил его командирским тон.
Узнав у Севы все подробности, Ярослав попросил вновь передать телефон Полине. Через час, собрав в сумку часть вещей Севы, Полина и Сева покинули дом с черепичной крышей.
Глава вторая
- Проходи, Сева! Вот здесь я и живу. Одна комната, ну и что. В тесноте, да не в обиде.
- Почему вы говорите «в тесноте?».
- Потому что комната одна. Зато квартира своя, не съёмная. Мне её оставил дедушка. Я жила с дедом. Он вырастил меня. А я потом за ним ухаживала, когда он заболел. Училась в медицинском, и мне это часто помогало. Умыться можно вот здесь, - Полина включила свет в санузле и сделала приглашающий жест рукой.
- А почему вы жили не с родителями, а с дедушкой? И за дедушкой ухаживали именно вы? Ведь он же был не ваш родитель? А родитель кого-то из ваших родителей? - успел крикнуть Сева, пока мыл руки.
Любопытство и любознательность у малыша явно неуёмные. Видимо, это и бесило одиозную Кристину. Полине, напротив, нравилась такая черта Севы: давно никого так не интересовала её персона, давно никто так в ней не нуждался. С тех пор, как дедушки не стало. Сева, в силу возраста, пока не видел всего того, что видели остальные представители его пола. А дедушка не обращал внимания на несовершенство внучки по причине огромной любви к ней.
- Дедушка был отцом моего папы. Но папу я почти не помню, бывает так, Сева! Папа ушёл на небеса, когда мне был один год. Так, сейчас разберём твои вещи и будем готовить ужин. Хорошо, что завтра суббота.
Полина решила, что Севе не обязательно знать все подробности её не всегда лёгкого детства. Например, тот факт, что мама повторно вышла замуж через год после гибели отца в автокатастрофе, и новому мужу мамы оказался не нужен чужой ребёнок. Полину вырастили родители отца. Потом бабушки не стало, а двое старших братьев отца намекнули деду на «справедливое» распределение родительской квартиры, тогда ещё трёхкомнатной. Дед как-то смог продать ту «трёшку», купил однокомнатную и сразу оформил на Полину. И хорошо, зато потом, после его ухода, Полина была застрахована от претензий родственников отца.
- Да, а в воскресенье приедет папа, - слова Севы вернули Полину к действительности. - Я буду жить у вас, пока папа не приедет? Вы не отведёте меня обратно?
- Сева, давай сразу расставим точки над «i», чтобы не возвращаться к этому разговору.
- Давайте, Полина Сергеевна.
- Вот с «Полины Сергеевны» и начнём. Я вижу, что ты очень хорошо воспитан. Но мы с тобой сейчас не доктор и пациент, и мы не просто взрослый и ребёнок. Прежде всего, мы друзья. Да?
- Да, - радостно кивнул Сева, раскладывая на диване свои вещи.
- Отлично, я рада, что ты согласен со мной. Поскольку мы друзья, ты можешь обращаться ко мне «ты» и называть по имени: Полина. Или Поля, если тебе так удобнее. Но это исключение, потому что мы друзья. К остальным взрослым, кроме папы и бабушки, разумеется, ты продолжишь обращаться на «вы» и по имени-отчеству. Согласен?
- Конечно, согласен, Поля!
«Да, парень далеко пойдёт. Схватывает всё на лету. Молодец!».
Полина сама росла очень бойким ребёнком, и этот факт сыграл с ней однажды злую шутку. Однако Сева был бойким по-другому. Он брал интеллектом и внимательностью.
- А что во-вторых, Поля? - своим вопросом Сева подтвердил мысль Полины.
- Мы друзья, Сева. Запомни: я друзей не бросаю. И тебе не советую. Потому можешь не волноваться: пока я не передам тебя с рук на руки отцу, мы будем с тобой вместе круглосуточно. Понял, Всеволод Ярославович?
- Понял! - радостно воскликнул Сева и протянул руку Полине. - Дай пять, бро! Папа всегда так говорит.
- Держи, бро!
Полина протянула руку в ответ, и Сева довольно ощутимо хлопнул своей ладонью по её ладони. Тут же телефон Полины зазвонил. Можно было не проверять, кто так жаждет общения. За прошедшие два часа это был уже третий звонок от Ярослава.
Полина, сообщив взволнованному отцу Севы, что они добрались до места без потерь, и всё в порядке, передала трубку Севе и начала делать тесто для пиццы. Сева, который ко всем своим достоинствам, обладал ещё и даром красочного описания, подробно рассказал отцу о квартире Полины. Переговорив с сыном, Ярослав вновь изъявил желание побеседовать с Полиной.
- Полина Сергеевна, моему сыну пять с половиной лет, и несмотря на развитость, он всё же остаётся ребёнком. Простите его, пожалуйста, за панибратство. Не стесняйтесь, ограничивайте его, напоминайте, что к взрослым необходимо обращаться на «вы» и по имени-отчеству.
- Хорошо, Ярослав! Всенепременно, - нарочито серьёзным тоном согласилась Полина и подмигнула Севе, который явно прислушивался к беседе. - Я обозначу, ограничу и напомню.
Полина понимала, что не имеет права спорить с отцом ребёнка по вопросам воспитания. Он же не знает, что она и Сева - друзья, а никакие не панибратья.
- И ещё, Полина Сергеевна, - вдохновлённый её серьёзностью, авторитетный отец в Ярославе воспрял и расправил грудь. - Кажется, я не сориентировался в ситуации. Нужно было вам перебраться к нам на время моего отсутствия, а не тесниться с Севой в однушке.
«Ага, сейчас-ка! Заступить, так сказать, на место сдрейфившей и драпанувшей Кристины Палны. Законопатить собой прореху, как сказала бы медсестра Лена», - с усмешкой подумала Полина. Но вслух ответила со всей возможной серьёзностью и значительностью:
- Не извольте беспокоиться, Ярослав! Нам вполне достаточно места в моей, как вы справедливо заметили, однушке. В тесноте, да не в обиде. Разрешите вернуться к приготовлению ужина? Кстати, вы предупредили Ольгу Викторовну, как обещали? Иначе она придёт, а в доме пусто...
- Ой...- растерялся Ярослав, моментально превратившись из авторитетного отца в обычного виноватого человека. Простите, вынужден откланяться. Сейчас позвоню, пока опять не забыл.
Нажав отбой, Полина улыбнулась Севе.
- Ну что сказал папа? Можно называть тебя Поля?
- Да, можно. Но всех остальных взрослых, кроме близких, конечно, ты должен называть по имени-отчеству и обращаться «вы».
- Хорошо, я понял! - Сева ликовал. - Поля, можно, я помогу тебе делать пиццу? Я могу резать колбасу, например.
- Обязательно. Не можно, а нужно. Мне просто необходима помощь сильного мужчины в доме. Доставай вот из того шкафа разделочную доску.
- Поля, - Сева, высунув от усердия язык, старательно резал колбасу. - Если тебе нужна помощь сильного мужчины в доме, мы можем попросить папу. Он много чего умеет.
- Например?
- Он сам собирает мебель, сам ремонтирует кран, если тот течёт. Ремонтирует мои игрушки.
- А кем работает твой папа? И куда, если не секрет, уехал в командировку?
- Мой папа физик-ядерщик. А уехал в Новосибирск, в Академгородок.
- Ого! - Полина не смогла сдержать эмоций. - Разносторонний папа.
Надо же. Физик-ядерщик, самостоятельно собирающий мебель, ремонтирующий игрушки и устраняющий протечки в сантехнике. Теперь понятно, в кого Сева такой умный.
Полине очень хотелось спросить Севу о матери, но она интуитивно чувствовала, что этого делать нельзя. Если бы Сева хотел рассказать о маме, уж непременно не сдержался бы.
В субботу Полина и Сева весь день гуляли по городу. Сева родился и вырос в Санкт-Петербурге, не приезжал в родной город отца даже к бабушке, она навещала сына и внука сама. Полина с удовольствием работала гидом. Они испытали почти все аттракционы в парке, посетили краеведческий музей и исторический парк под открытым небом. Пообедали в кафе.
Вернувшись домой, наскоро поужинали, и Сева уснул в девять часов, едва успев лечь в постель. Полина, которая собиралась вторую ночь провести на диване, пока себе не постелила, сидела в кухне и пила чай.
Ей вдруг стало грустно оттого, что завтра вечером вернётся некий физик-ядерщик, и Полине придётся расстаться с Севой. Она так привязалась к нему! Полина любила детей, профессия располагала. Её не раздражали детский плач и громкий голос. Она откровенно не понимала взрослых людей, которые ноют о том, что им везде мешают дети: в общественном транспорте, в торговых центрах, в кафе, в самолёте, в поезде... Как будто этот мир создан только для взрослых!
Да, она любила детей, но детей в целом. А Севу полюбила в частности, всем сердцем. Неужели она созрела для материнства? Но...как сказала героиня одной из любимых книг Полины: «Для меня ведь зелен виноград...».
Из грустной задумчивости Полину вывел звонок в двери. Она даже подпрыгнула от неожиданности. Кто это может быть?
Увидев, что Сева продолжает безмятежно спать, быстро пошла к двери. Едва заглянув в глазок, всё поняла. Итак, не выдержал до завтра, примчался.
Полина открыла двери и подняла голову вверх, чтобы заглянуть в лицо позднего гостя. Перед ней стоял здоровенный детина лет тридцати с коротко подстриженными каштановыми волосами и такими же большими, как у Севы, светло-карими глазами. Если бы детина не носил такую короткую стрижку, был бы столь же буйно кудряв, как его сын. Гость был одет в дорогой костюм и белую рубашку, но галстука не наблюдалось, а расстёгнутая верхняя пуговица придавала облику Ярослава немного небрежный и импозантный вид. Вообще, физик-ядерщик оказался очень и очень привлекательным мужчиной.
«Помоги мне, Боже!», - пронеслось в голове у Полины прежде, чем гость заговорил. И голос его оказался в реальности ещё приятнее, чем по телефону.
- Здравствуйте! Могу я видеть Полину Сергеевну?
«Вот оно! Началось!».
- Здравствуйте. Можете.
Ярослав несколько секунд смотрел на Полину, а потом неуверенно произнёс:
- Ну?
- Что «ну»? - Полина склонила голову набок.
- Девочка, пригласите, пожалуйста, вашу маму. Вообще, она дома? Здесь мой сын. И мне ничего не сказали о том, что тут ещё есть дети. Как вы вообще разместились в одной комнате? И где мой сын?
- Сева спит, - подняв брови, ответила Полина.
- Этого не может быть! Сева никогда не ложится спать так рано, - кажется, озадаченный папаша начинал нервничать и кипятиться.
Полина решила, что больше не будет испытывать его терпение. Он имеет полное право волноваться и переживать. И он не сделал ничего дурного. Кроме того, что оставил сына на попечение Кристины Палны.
- Проходите, пожалуйста, и убедитесь, - Полина посторонилась, впуская Ярослава в прихожую.
Гость снял обувь, прошёл к комнате и остановился, глядя на спящего Севу.
- А где ваша мама? - уже шёпотом спросил он у Полины.
- Моя мама? Моя мама живёт в другом городе, а что?
- Ну...возможно, сестра? Где Полина Сергеевна?
Полина выдохнула и бросилась в омут с головой:
- Полина Сергеевна - это я. Понимаете? Это я. И по телефону вы говорили со мной. Неужели так сложно узнать мой голос, Ярослав?
- Вы? В смысле? Вы же сказали, что вы врач! - Ярослав шептал возмущённо, словно обвиняя Полину.
- Я детский врач. Ваш участковый педиатр с некоторых пор.
- Сколько же вам лет?
- Вообще, женщинам такие вопросы задавать не принято, но так и быть, отвечу: мне двадцать три года.
- Ааа...Ладно, допустим. Извините, но вы очень молодо выглядите, это правда.
- Я знаю.
Они перешёптывались, стоя в дверях комнаты.
- А как я теперь заберу Севу, если он спит? Спящего? Или будить?
- Может, вы выпьете чаю, а потом поедете домой? Отдохнёте с дороги, а Севу заберёте утром, когда он выспится? - с надеждой спросила Полина. Мысль о том, что Севу заберут сейчас, заставляла неприятно ныть сердце, хотя Полина прекрасно понимала: отец имеет право забрать сына в любое время дня и ночи.
- Нет, что вы! Сколько можно пользоваться вашей добротой? К тому же, я очень соскучился по сыну и очень переживал о нём. Но чаю я бы с удовольствием выпил. Торопился, ничего не ел в дороге.
Полине вдруг вспомнилась одна из любимых присказок дедушки: «Девица, дай воды напиться! А то так есть хочется, что переночевать негде». Но на самом деле Полина почему-то очень обрадовалась, что Ярослав не отказался от чая.
- Мы с Севой щи сварили. Будете?
- Ой, спасибо! Буду. Где можно руки вымыть?
Указав Ярославу на двери в санузел, Полина, наконец, повернулась к нему спиной и пошла в кухню. Она почувствовала, что он «завис», но буквально на пару секунд. Потом быстро зашёл в совмещённый санузел.
...Полина росла очень бойким и энергичным ребёнком, и дружила по большей части с мальчишками, а не с девчонками. Когда ей было семь лет, в летние каникулы после окончания первого класса, она получала серьёзную травму, сорвавшись с гаража и упав на спину. Они играли с мальчишками в индейцев. Эта игра дорого обошлась Полине: два года девочка жила в специализированном санатории, там же училась и проходила реабилитацию.
Сильный сколиоз так и сохранился, и из-за него Полина медленно росла, плохо набирала вес. В остальном развивалась нормально, была по-прежнему бойкой, энергичной и сообразительной.
Сейчас рост её составлял метр пятьдесят, а вес был чуть больше сорока килограммов.
Спасибо дедушке, который тоже был врачом, правда, не детским, а взрослым. Дед был гастроэнтерологом. Он возил Полину во все лучшие клиники и санатории. Благодаря ему Полина достигла того, чего достигла: вылечилась, не запустила учёбу, поступила по квоте в медицинский вуз.
Конечно, Полина комплексовала, особенно когда все девушки начали встречаться с парнями. Надо сказать, что и её молодые люди не обходили вниманием: Полина была натуральной блондинкой с огромными синими глазами, очень миловидная. Но внутренне она так и не смогла до сих пор переступить через собственные комплексы и страхи. Личная жизнь не складывалась. Точнее, Полина даже не пыталась её «складывать».
Глава третья
Хорошо, что Полина разогрела щей побольше, потому что первая порция исчезла из тарелки Ярослава в мгновение ока.
- Спасибо, Полина, очень вкусно. Ничего, что я без отчества?
- Ну я ведь тоже к вам без отчества, правда? - Полина добавила Ярославу щей, разлила в кружки свежий чай, достала варенье и булочки, которые они с Севой испекли вечером.
- Как у вас уютно, Полина! Извините меня за то, что сомневался, будет ли Севе здесь достаточно хорошо.
- Ничего страшного, Ярослав, это нормально. Мне кажется, я с ума бы сошла, узнав, что мой ребёнок остался один. Это только в кино кажется забавным, и то не всегда. И Полина, подражая героине известного фильма, смешно сказала:
- Кееээээвиииин!
Ярослав беззвучно хохотал, в глазах его плясали золотистые искры.
- Если честно, и я чуть не сошёл с ума. Простить себе не могу. Как хорошо, что Сева догадался вызвать вас! Мы и не знали, что на нашем участке такой хороший доктор. Мы же приехали всего три дня назад.
- Да, Сева рассказывал. Вы жили в Санкт-Петербурге, раньше основная ваша работа была там. А теперь в Новосибирске, и вы переехали сюда, потому что Новосибирск относительно недалеко, а здесь живут ваши родители.
- Всё верно. Мама и отчим. Но я называю отчима «папа», потому что он растил и воспитывал меня с того момента, как мне исполнилось три.
- У меня тоже нет родного отца, погиб, когда я была совсем маленькая. А отчим не захотел меня растить и воспитывать, потому сначала воспитывали бабушка и дед, а потом только дед.
Ярослав с сочувствием смотрел на Полину.
- Жаль, что так получилось. Не стану лгать: я не понимаю вашу маму, Полина!
- А я давно не задумываюсь над этим. Да, не всякий человек, неважно, мужчина или женщина, захочет и сможет растить чужого ребёнка. Потому не осуждаю ни маму, ни отчима. Мне очень повезло с дедом. Он смог заменить мне всех.
- У ребёнка обязательно должны быть оба родителя, Полина, - задумчиво ответил Ярослав. - До чего жаль, что я не смог создать полноценную семью, и Сева растёт вот так.
- Он очень любит и уважает Вас, Ярослав! Вы для сына – непререкаемый авторитет, идеал. И вы воспитали прекрасного ребёнка, доброго, отзывчивого, любознательного, развитого не по годам.
- Спасибо, Полина! Вот знаю об этом, но всё равно очень приятно слышать, - бледные щёки Ярослава порозовели, мужчина будто разволновался, взлохматил ладонью короткие волосы.
- А мама Севы?..- осторожно спросила Полина.
- Знаете, я катастрофически не умею выбирать женщин для создания семьи. Я ведь не был официально женат на матери Севы, но такое решение исходило не от меня. Кира – свободный художник-авангардист, скульптор. Она космополит, человек мира. Это я был молод и влюблён по уши, и мне казалось, что моя любовь сможет переломить ситуацию, Кира по-другому посмотрит на семейную жизнь. Куда там! Севке было четыре месяца, когда она сбежала из страны с каким-то хиповатым парнем, которому едва исполнилось восемнадцать. Они, видите ли, поехали учиться живописи к какому-то знаменитому голландскому художнику. Я сразу подал в суд на лишение Киры родительских прав, а она даже противиться не стала. Вот такую я выбрал мать для своего ребёнка, - кукушку, абсолютно лишённую материнского инстинкта. Но никого, кроме себя, не виню: Кира всегда была такой, как была, она не притворялась и ничего мне не обещала.
- А Кристина Павловна?..- так же осторожно спросила Полина.
- Кристина...- горько усмехнулся Ярослав. - Кристине Павловне, как раз, удалось убедить меня в том, что она просто обожает Севу и мечтает заменить ему мать. А я настолько устал от одиночества и хотел верить, что поверил. Какая из Кристины получилась мать, вы убедились воочию. Её не хватило даже на один день, и бывший этот, Эдик, сразу откуда-то всплыл. Простите, Бога ради, что я перекладываю это всё на ваши хрупкие плечи. Но Сева говорит о вас так, как не говорил ни о ком и никогда. Я только сейчас понял, насколько он всё-таки нуждается в матери, в материнской ласке.
Ярослав как-то тяжело замолчал, и у Полины в который уже раз за эти дни сжалось сердце.
- Хорошо, что вы обо всём рассказали, а то я терялась в догадках. И не переживайте за мои плечи, они не такие уж хрупкие. Жизнь бывает разной, у кого-то травмы душевные, у кого-то просто травмы.
Полина произнесла это, и ей вдруг стало легче: всё озвучено, а в глазах Ярослава нет ни жалости, ни сожаления, зато есть сочувствие. Она сказала, а он понял, и не задал ни одного вопроса, будто знал, что этого делать нельзя.
- Как давно вы работаете на нашем участке, Полина?
- Если честно, вчера работала первый день. До этого за мной был закреплён другой участок, а по вызовам я вообще не ходила. Я ведь только полтора месяца назад окончила медицинский и начала работать.
- Да, я так и подумал, вы же сказали, вам двадцать три, - Ярослав помолчал, а потом спросил так, словно долго решался на вопрос. - А как ваш...молодой человек, кхм...парень...смотрит на то, что вы приютили чужого ребёнка?
Это была весьма неуклюжая попытка узнать, есть ли у Полины парень, но как же девушку обрадовала и взволновала эта попытка!
- Возможно, парень как-нибудь и смотрел бы на эту ситуацию, если бы он у меня был.
- Понятно, - в глазах Ярослава опять запрыгали золотистые искры. Казалось, он очень рад тому, что услышал.
«Интересно... Неужели я ему понравилась? Или мне хочется так думать, а он лишь испытывает чувство благодарности? Эх, до какой же степени я не сильна в таких взаимоотношениях!».
Увидев, что Ярослав от усталости «клюёт носом», Полина распорядилась:
- Вот что, я никуда вас в таком состоянии не отпущу, тем более, с ребёнком! Вам нельзя за руль. Потому сейчас вы ляжете на кровать, где спит Сева. Себе я постелю на диване. Отказ не принимается. Домой поедете утром.
- Хорошо. Нет у меня сил бороться, - пробормотал Ярослав. Глаза его слипались, и Полина опасалась, что он уснёт прямо за столом.
Через пять минут на холостяцкой кровати Полины крепко спали уже два «рыжика».
Полина проснулась оттого, что услышала, как по полу прошлёпали босые детские ножки. Видимо, Сева прибежал из туалета и вновь забрался в кровать. Раздался тихий шёпот. Вспомнив всё, что было вечером, Полина решила пока не обнаруживать своё пробуждение, а послушать, о чём болтают отец с сыном. Она знала, что подслушивать нехорошо, и дала себе слово, что послушает совсем чуть-чуть. Было очень интересно узнать, как общаются между собой Всеволод и Ярослав.
... - Значит, это Полина Сергеевна разрешила тебе называть её «Поля»?
- Да, потому что мы с ней друзья. А я научил её здороваться, как мы с тобой здороваемся.
- Кстати, мы с тобой не поздоровались, сын! Давай пять, бро!
Полина услышала, как маленькая ладошка Севы тихонько хлопнула по ладони отца.
- Привет, бро! Это очень хорошо, что Поля разрешила тебе остаться, папа! Я так обрадовался, когда проснулся и увидел тебя!
- Я очень скучал по тебе, сын, и очень переживал, потому и торопился. Больше я не оставлю тебя сын, клянусь! Прости меня. Пока не найдём садик, буду работать дома. Как хорошо, что тебе встретилась Полина Сергеевна!
- Да, Поля очень добрая. А что, мы сейчас поедем домой?
- Домой нужно обязательно. А тебе куда хочется?
- Мне нравится здесь, папа. Но я понимаю, что у нас есть свой дом.
- Вот именно, сын! К тому же, нельзя бесконечно злоупотреблять добротой Полины Сергеевны.
- Поля только рада, папа, она сама говорила.
«Да, Сева, ты прав», - с тоской подумала Полина, размышляя о том, как теперь жить по-прежнему после прошедших двух дней.
- А мы с тобой сделаем сюрприз для Полины Сергеевны. Я тебе потом расскажу, чуть позже...
- Ура! - всё же не выдержав, крикнул Сева.
Ярослав тихо рассмеялся, а Полина зашевелилась, делая вид, что просыпается.
Полина, к своей радости, видела, что уезжать из её «однушки» не хочется не только Севе. Мужчины остались на завтрак, соблазнившись на блинчики, которые пекла Полина. Однако правила приличия никто не отменял, и в двенадцатом часу дня Ярослав и Сева уехали.
Полина грустно слонялась по дому, мечтая о том, чтобы скорее настал понедельник, началась рабочая неделя. Она была ещё очень молодой и не умела гасить свои чувства, не давать им одерживать верх над разумом.
Но ситуация коренным образом изменилась в четыре часа дня, когда Полине позвонил Сева и сообщил, что они с папой сидят в машине около дома Полины и ждут её.
- Мы приглашаем тебя на свидание, Поля! Снова поедем в парк и в кафе.
Вечер прошёл прекрасно: у Полины оказались самые галантные, весёлые и общительные «кавалеры». Сначала все вместе гуляли в парке, заново испытывая аттракционы, потом долго сидели в кафе и болтали. Полина рассказывала о своём дедушке, об учёбе, о работе. Сева и Ярослав рассказывали о семье, делились впечатлениями об отдыхе, Ярослав говорил и о работе. Полине нравилось то, как он увлечён своим делом: чувствовалось, что в физику он пришёл неслучайно, не за компанию с другом, а по потребности души и ума.
Потом Полину привезли домой, и Сева сказал, что они с папой обязательно снова сделают Полине сюрприз.
В понедельник утром Полина пришла на работу в прекрасном настроении. После обеда она пошла на вызов по двум адресам. Точнее, вызов был один, а по второму адресу Полина осуществляла патронаж новорождённого. Надо сказать, что на улице Вишнёвой нынешним летом произошёл некий демографический взрыв: за два прошедших месяца там появились на свет пятеро малышей, три мальчика и две девочки. Потому Полина хорошо понимала: без работы она точно не останется.
Родители у малышей были все, как один, адекватные и понимающие, потому Полина до сих пор терялась в догадках: что же не так с тринадцатым участком, и почему улицу Вишнёвую обходят десятой дорогой педиатры?
Когда Полина пришла на второй вызов и позвонила в колокольчик у дома номер тринадцать, ворота ей открыла интеллигентная женщина лет семидесяти. На женщине было красивое длинное платье а-ля «Дачный стиль», шляпка из натуральной соломки и очки без оправы. Из-под шляпы выбивались пергидрольные локоны в стиле Монро.
- Здравствуйте! Меня зовут Жанетта Самсоновна. Вы наш новый доктор? - спросила женщина хорошо поставленным голосом и посмотрела на Полину поверх очков.
- Здравствуйте! Да, я участковый педиатр, обслуживающий ваш участок. Меня зовут Полина Сергеевна.
- Проходите, - тоном Любови Андреевны Раневской, героини пьесы «Вишнёвый сад», сказала Жанетта Самсоновна и сделала приглашающий жест. - Однако, деточка, у вас точно есть высшее образование? Диплом доктора? Очень уж вы юны.
- Есть. Могу показать вам удостоверение, по которому меня впускают в посёлок, там указаны моя должность и квалификационная категория.
- Покажите, милая, будьте добры!
Полина показала удостоверение жестом агента Малдера из бессмертного многосерийного шедевра девяностых, и была приглашена в сад. На скамейке в саду сидел черноглазый щекастый мальчик лет восьми. При появлении Полины он не только не сделал попытки встать, он даже не поздоровался.
- Здравствуй, - Полина решила, что не переломится, если поприветствует пациента первая.
- Павлик, поздоровайся с тётей! - сладким голосом заговорила Жанетта Самсоновна.
Павлик проблеял что-то вроде: «Здрась» и изобразил подобие улыбки.
- Рассказывай, на что жалуешься, Павел, - Полина села на скамейку рядом, отодвинула пакет с чипсами, вазу с конфетами, коробку с эклерами и бутылку с газированной водой, и положила блокнот на деревянный столик.
- Я? Это бабушка жалуется, она говорит, что у меня нет аппетита.
- А ты сам как считаешь? Есть аппетит?
- По-разному бывает, - значительно обронил Павлик.
- Это ужасно, доктор! - торопливо защебетала Жанетта Самсоновна и заломила руки. - Понимаете, Павлик не ест, совсем! Я опасаюсь, что у него будет истощение!
Полина с сомнением посмотрела на Павлика, которому, скорее, грозило ожирение, а потом окинула взглядом пакет с чипсами, коробку с эклерами, вазу с конфетами и газировку. Почему-то вспомнились сразу Мальчиш-Плохиш, Петька-Пара и Оленька, которая «не кушала», из романа любимой писательницы детективов.
- Никто не может нам помочь! Понимаете? Никто! Люди черствы, глухи и слепы к чужой беде!
- Вы бабушка?
- Да.
- А где родители Павла?
- Работают. Они всегда очень заняты на работе, а я занимаюсь воспитанием Павлика. С тех пор, как он появился на свет, я рядом.
«Удивительно, как он до сих пор жив? И о чём думают родители? Точнее, каким местом думают?».
- Значит, так, - строго сказала Полина. - Моя первая и пока единственная рекомендация. Если вы хотите, чтобы Павел начал есть, берёте вот это всё со стола и несёте в мусорный контейнер. А на стол ставите вазу с фруктами. Всё. Поверьте, сработает на сто процентов. Я видела одного малыша, который, проголодавшись, съел холодную кашу. Вот его, действительно, было жаль. А к теме аппетита Павла мы вернёмся, когда вы выполните мою первую рекомендацию. До свидания!
Полина выскочила за ворота дома номер тринадцать и подумала, что неприятности не заставят себя долго ждать. Она видела это по поджатым губам Жанетты Самсоновны, однако подыгрывать заботливой бабушке не собиралась.
Возле дома Ярослава и Севы машины не было, и Полина вспомнила, что «рыжики» собирались сегодня ехать по магазинам и на разведку в частный детский сад.
На следующий день, едва Полина появилась на работе, её пригласила к себе заведующая поликлиникой.
Глава четвертая
Едва Полина увидела лицо Татьяны Ивановны, как сразу поняла, что та пригласила Полину отнюдь не для задушевной беседы или похвалы.
- Доброе утро, Татьяна Ивановна!
- Здравствуйте, Полина Сергеевна, проходите, присаживайтесь. К сожалению, я не назвала бы это утро таким уж добрым. Мне уже позвонили из краевого министерства здравоохранения и из страховой компании, а после обеда я должна явиться на ковёр к главному врачу нашей медсанчасти.
- Это как-то связано со мной?
- К сожалению, да, Полина Сергеевна. Это напрямую связано с вашей деятельностью как участкового педиатра. В министерство и в страховую на вас поступили жалобы от Оляпкиной Жанетты Самсоновны. Жанетта Самсоновна крайне возмущена тем, что вы отказались оказывать помощь больному ребёнку, - её внуку Павлу. Ко всему прочему, она записала на диктофон вашу беседу.
- Понятно, - Полина смотрела в лицо начальницы и понимала: несмотря на официальный тон и необходимость говорить то, что она говорит, Татьяна Ивановна жутко устала от госпожи Оляпкиной и её внука Павла. Жанетта Самсоновна - вот причина того, что улице Вишнёвой присвоено звание «Тринадцатый участок», а также причина того, что никто из педиатров не хочет этот участок обслуживать.
- Татьяна Ивановна, скажите, сейчас тоже идёт запись нашего разговора?
- Что? Нет, конечно! - заведующая была удивлена и даже немного обижена.
- Тогда я расскажу вам всё, как было.
И Полина горячо, не стесняясь в эпитетах и сравнениях, изложила начальнице суть дела. Татьяна Ивановна смягчилась, смотрела на Полину усталыми глазами. Во взгляде читалась какая-то почти материнская грусть.
- Я всё понимаю, девочка! Эта Оляпкина достала меня до печонок, она постоянно держит меня в напряжении, потому что я понимаю: никакой доктор не выдержит этого натиска. А доктор на участке нужен, как никогда, там одних новорождённых пятеро, несколько многодетных семей, и даже одна приёмная семья, в которой воспитываются пятеро детей. Что делать, ума не приложу! Ведь и ты сбежишь теперь с этого участка.
- Нет, я не хочу уходить оттуда, - Полина решительно покачала головой. Уйти с участка, на котором живут «её рыжики»?! Никогда.
- Я знала, что ты - крепкий орешек, Полина, потому и перевела тебя на Вишнёвую. Но Оляпкина жаждет возмездия, и проблема должна быть решена до пятницы. А сегодня вторник.
- Что необходимо сделать?
- Во-первых, ты должна лично принести ей извинения. Я уже извинилась по телефону. Во-вторых, нужно убедить её в том, что мы будем оказывать всю необходимую медицинскую помощь её внуку. Нужно, чтобы она отозвала свои жалобы. И это должно быть сделано до вечера пятницы.
- А иначе?
- Иначе будешь отстранена от работы на тринадцатом участке, ну и получишь дисциплинарное взыскание. Поскольку это первая жалоба на тебя, то выговор с занесением в личное дело. Готова выполнять такие условия?
- Готова, - ответила Полина. Она была готова на многое ради возможности хоть изредка видеться с Ярославом и Севой.
Рабочий день прошёл спокойно. Полина сходила и по вызовам, но к Оляпкиной сегодня решила не идти, сначала обдумать всё как следует. Около дома Ярослава и Севы машины опять не было, и настроение, которое и так было испорчено, совсем пропало.
Полина купила мороженое, чтобы хоть немного подсластить ситуацию. Пришла домой, приняла душ и устроилась на диване, взяв тарелку с мороженым и включив старое доброе кино.
Однако не успели пройти начальные титры, как раздался телефонный звонок, и Сева радостно сообщил, что они с папой купили пирожные и пиццу, и приехали в гости к Полине. Вскочив с дивана и быстро меняя заслуженный домашний халат на более-менее приличный трикотажный костюм, а также по мере сил и времени прихорашиваясь перед зеркалом, Полина подумала: ради этого визита стоило пережить сегодняшний день.
В руках у огромного Ярослава была коробочка с пирожными и две коробки с пиццей, а в руках у маленького Севы - огромный букет из белых роз. У Полины сразу появились и силы, и аппетит. Поужинали втроём, напились чаю, съели всё мороженое и уселись все вместе смотреть кино.
Было уже довольно поздно, но расставаться никому не хотелось. Сева и Ярослав включили мультфильмы, а Полина пошла в кухню мыть посуду. Она включила чайник, к тому же, шумела вода, потому Полина не услышала, как в кухне появился Ярослав.
Выключив воду, обернулась и вздрогнула: Ярослав, сложив руки на груди, стоял, привалившись плечом к стене, и наблюдал за Полиной. Она вдруг поняла, что ситуация сейчас другая, не такая, как была раньше.
- А где Сева?
- Смотрел мультфильмы и уснул. Вообще, он спит намного лучше с тех пор, как мы приехали сюда. Видимо, больше свежего воздуха и активности.
- Да, скорее всего. Чай будешь? - Полина и Ярослав ещё в прошлую встречу, во время прогулки по городу, перешли на «ты».
- Буду, - по-прежнему внимательно глядя на Полину, Ярослав отошёл от стены, приблизился вплотную к Полине и подхватил её на руки так, чтобы их глаза были на одном уровне. - Но сначала ты расскажешь мне обо всём, что у тебя случилось. Я же вижу, глаза на мокром месте.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Ярослав, не отпуская Полину, прикрыл двери в кухню и привалился к ним спиной. Обняв его за шею, Полина зажмурилась от волнения и страха: она поняла, что сейчас Ярослав поцелует её, и не ошиблась.
Вдоволь нацеловавшись, они всё же нашли в себе силы остановиться, ведь в комнате спал Сева. Полина налила чай, Ярослав усадил девушку к себе на колени. Они долго разговаривали, хотя Ярослав, в основном, слушал и задавал вопросы. Полина зарывалась пальцами в его короткие рыжие волосы, и он жмурился, как огромный лев.
- Значит, говоришь, дом номер тринадцать?
- Да, - грустно кивнула Полина.
- Не спеши пока с извинениями. Впереди два с половиной дня. Я собираюсь решить твою проблему к четвергу, Поля.
* * * * * * *
В среду, во второй половине дня, Ярослав позвонил в колокольчик у дома номер тринадцать. Сева остался дома, помогал Ольге Викторовне в саду.
Раздались лёгкие шаги, и женский голос (грудное контральто) строго спросил:
- Кто вы, и к кому пришли?
- Добрый день! Меня зовут Ярослав Викторович, я ваш сосед, живу в доме номер семь. Мне очень нужна Жанетта Самсоновна.
Раздался какой-то возглас, загремели замки, и в воротах появилась дама в длинном светлом платье и соломенной шляпке.
- Здравствуйте! Мне нужна Жанетта Самсоновна, - повторил Ярослав.
- Здравствуйте. Это я. Чем обязана?
Ярослав решил, что льстить будет грубо, нагло, дерзко, на грани фола, не останавливаясь ни перед чем.
- Вы, должно быть, разыгрываете меня? Видите ли, мне сказали, что Жанетта Самсоновна давно находится на заслуженном отдыхе. Я ни за что не поверю, что вы уже на пенсии.
Щёки Жанетты Самсоновны по-девичьи вспыхнули. Кокетливо улыбнувшись, она опустила глаза.
- И тем не менее, это я, Ярослав Викторович! А вы, значит, и есть тот самый новый сосед из седьмого дома?
- Да. А что? Слава впереди меня спешит?
- Нееет, что вы! Но всё равно все в курсе, что приехали новые соседи.
- Я, собственно, по этому вопросу и пришёл, Жанетта Самсоновна. Спрашивал у соседей, кто тут выполняет функции старосты посёлка, и все указали на вас. Сказали, вы очень эрудированный человек, добрая и душевная женщина, строгая, но справедливая, всегда и всем готовы прийти на помощь. Вот я и пришёл, чтобы познакомиться, засвидетельствовать своё почтение, а ещё чтобы вы меня ввели в курс здешних правил. Знаете, хочется, так сказать, влиться в коллектив, поскорее стать своим.
- Ох, что же мы в воротах стоим? - всплеснула руками Жанетта Самсоновна. - Проходите же в дом!
Радушная хозяйка радостно щебетала, накрывая стол к чаю.
- Проходите, присаживайтесь, Ярослав Викторович! Павлик, встань, поздоровайся с дядей!
Упитанный, но невоспитанный Павлик, играющий в приставку, сделал вид, что встал, а потом что-то пробормотал себе под нос. Ярослав вежливо ответил и сел в одно из кресел.
- Бабушка, приставка тормозит! - начал канючить Павлик.
- Павлик, ты же понимаешь, что тут я не помощник! Нужно было папе вчера сказать.
- Я говорил, ему некогда!
- Возможно, я смогу помочь? - с готовностью спросил Ярослав. - Давайте, посмотрю приставку?
- Ну...право, не знаю, удобно ли... - Жанетта Самсоновна сделала вид, что стесняется.
- Удобно, конечно! Соседскую взаимовыручку никто не отменял.
Через двадцать минут приставка работала, как часы. Ещё через час Ярослав закрепил люстру в гостиной, отремонтировал две розетки и кран в ванной. Видимо, папе Павлика было некогда всегда. Даже «мужа на час» некогда вызвать.
Чай пришлось кипятить заново, зато хозяйка была полностью очарована Ярославом. Рассказав ему все правила «общежития» в посёлке, Жанетта Самсоновна вновь добавила в чашку Ярослава чай.
- У меня есть ещё один вопрос, очень деликатный, Жанетта Самсоновна. - Не знаете ли вы, кто из жителей способен жаловаться нагло и цинично, строчить письма в разные инстанции?
- Нет, а что?
- Дело в том, что моя жена работает детским врачом на этом участке, и сейчас ей грозит дисциплинарное взыскание. Кроме того, Полину переводят на другой участок. В поликлинике больше нет врачей, которые готовы работать на этом участке. Кто-то завалил жалобами на врачей министерство и страховую компанию.
- Вот ведь люди! - искренне сокрушалась Жанетта Самсоновна. - Языки без костей! Но увы, я не знаю, кто этот жалобщик! Даже не представляю. Однако могу постараться разузнать ради вас.
- Хорошо, разузнайте! Я бы лично потолковал по душам, узнал, чем Полина не угодила. Она прекрасный доктор и очень добрый человек.
- А кто будет работать вместо вашей супруги? Или мы останемся без педиатра? - севшим голосом спросила Жанетта Самсоновна после некоторого молчания. Лицо её слегка побледнело.
- Врач-стажист, мужчина. Всю жизнь отработал врачом в колонии строгого режима, вышел на пенсию по выслуге лет и перепрофилировался. Говорят, прекрасный специалист, и не забалуешь у него. Его никакими жалобами не проймёшь. Если придёт на участок, то надолго.
Спустя пятнадцать минут Ярослав откланялся, полностью очаровав Жанетту Самсоновну.
В четверг после обеда Татьяна Ивановна пригласила к себе Полину и сообщила, что госпожа Оляпкина отозвала обе жалобы, опровергла информацию и написала прекрасные отзывы о работе Полины.
Итак, Ярослав сдержал слово. Полина была уверена, что чудесным метаморфозам, произошедшим с Жанеттой Самсоновной, все обязаны именно Ярославу. Осталось выяснить, как ему это удалось.
Полина решилась. По вызовам она ходила утром, но собиралась вечером вновь отправиться на улицу Вишнёвую, чтобы поблагодарить своего рыцаря и узнать подробности.
Однако Ярослав опередил Полину и встретил её с работы. Лицо у него был немного мрачноватое и бледное, но решительное.
- Куда мы едем? - всё же отважилась спросить Полина.
- В кафе.
- А где Сева?
- Дома, с Ольгой Викторовной. Нам нужно поговорить наедине. Дома Сева, а если поехать к тебе, боюсь, до разговора не дойдёт.
Полина покраснела и опустила глаза. У неё появилась догадка по поводу тематики предстоящей беседы. На мысли её навёл вид Ярослава, а также букет, лежащий на заднем сиденье, но почему-то до сих пор не подаренный ей. Полина надеялась, что букет всё же предназначается дня неё, а не для Жанетты Самсоновны.
Ещё раз посмотрев в бледное лицо своего спутника, Полина решила, что пора прекратить мучения Ярослава. Он этого не заслужил и он не должен сомневаться в ней.
- Останови, - спокойно сказала Полина.
- Что? Что-то случилось? Укачало?
- Нет, просто припаркуйся где-нибудь ненадолго.
Нахмурившись и пожав плечами, Ярослав подчинился. Сидел молча, глядя в окно на летнюю улицу. Взяв его большую руку, Полина сжала её своими ладошками.
- Спасибо тебе за всё. Жанетта Самсоновна отозвала обе жалобы, сказала, ошибочка вышла, да ещё написала мне благодарность. Не знаю, как тебе это удалось, но надеюсь, ты расскажешь.
- Пустяки. Это не стоит благодарности. Мне хотелось бы сделать для тебя нечто гораздо большее, что-то серьёзное, настоящее! - Ярослав оживился, щёки порозовели, повернулся к Полине, всматриваясь в её лицо. Он явно был очень взволнован. И его можно понять: обжегшись на молоке, он изо всех сил дул на воду. Ему нужны стопроцентные гарантии.
- Ну так сделай, - Полина не отпускала его взгляд, не давала отвернуться.
- Полина...
- Я согласна. Можешь подарить мне букет. И совершенно напрасно ты побоялся взять с собой Севу. Не хотел, чтобы он присутствовал, если я откажу? Или не хотел, чтобы присутствие Севы влияло на моё решение?
Ярослав кивнул и нерешительно улыбнулся:
- И то, и другое. А там ещё кольцо. Не только букет. Знаешь, я ведь никогда не был официально женат.
- Представляешь, я тоже, - Полина протянула Ярославу правую руку. - Давай бояться вместе.
Ярослав, проявив редкую для его богатырского сложения расторопность, достал букет и коробочку с заднего сиденья, и через несколько секунд на пальце Полины сверкало кольцо. Обняв Ярослава, она поцеловала его в губы, и потом понадобилось некоторое время, чтобы высвободиться: Ярослав не хотел её отпускать.
- Давай поедем, расскажем Севе. Может, он и не хочет вовсе, чтобы ты женился!
- Скажешь тоже! Он мне уже все уши прожужжал, сначала намекал, теперь прямым текстом озвучивает свои матримониальные планы в отношении нас с тобой. Потому я и боялся при нём делать предложение.
- Тем более. Пора ехать к Севе.
- А ты останешься у нас? Свадьбы ждать слишком долго. Совсем не хочется провести это время порознь, ведь мы так долго искали тебя, - Ярослав с надеждой смотрел на Полину.
- Я тоже очень долго вас ждала, и я устала быть всегда сама по себе. Потому останусь, как только позовёте.
- Тогда считай, что позвали ещё вчера, - Ярослав решительно завёл мотор, и машина резко взяла с места.
...Через год в доме номер семь по улице Вишнёвой появился третий рыжик - у Ярослава и Полины родилась дочь Ксения. А ещё через полтора года рыжиков стало пятеро: Полина родила близнецов, Никиту и Антона.
Полина прочно и надолго «осела» в отпуске по уходу за детьми, но педиатры теперь не боятся курировать тринадцатый участок, наоборот, работа там считается едва ли не престижной, ведь пациенты там – одни из самых адекватных и благодарных.
Конец.