Проснулся я от дикой головной боли. Похмелье становится моим спутником по жизни. Отстой. Пора бы пообещать себе завязать, но тогда я точно сошёл бы с ума. Только алкоголь помогает двигаться дальше. Например, как вчера. Я напился и отключился от реальности и её злобных планов касающихся меня. Приятно когда ничего не тяготит. Знаю, что лучше всего пережить горе сейчас, чем откладывать его на потом, но я не в силах. Пусть слабак, о’кей, я согласен. Но кто станет осуждать? Бекетов? Да пошёл он в задницу как и все остальные мои друзья. Родители? Максимум на что они способны назвать меня алкоголиком, что недалеко от правды. Кто ещё остался? Никого.
Всю ночь я проспал на животе. Обычно просыпаясь, я переворачиваюсь, но когда пьян, ни на что не способен. Все тело затекло, и мне пришлось осторожно перевернуться на спину, дабы немного размяться. Чёрт, как же всё же болит башка. Отрубить бы её, стало бы гораздо легче. Оказавшись на спине, я не сразу заметил, что рядом кто-то лежит. Боковым зрением уловил на подушке разметавшиеся чёрные длинные волосы. Вздрогнул от неожиданности. Неужели я кого-то подцепил ночью и? Нет. Осмотрев себя, сразу понял, что одет. Да и девица тоже. Догадка настигла меня позже положенного. Из-за боли в голове я и предположить не мог, что рядом спит Стася.
Приподнявшись, я пододвинулся к девушке, и указательным пальцем убрал с её лица прядь волос. Блин! Закрыв рот рукой чтобы не выругаться, я подскочил с кровати. Осмотревшись, я метнулся в сторону ванной. Включил холодную воду и стал плескать её себе в лицо. Я же не настолько низко пал, чтобы притащить сюда её? Стася никогда бы по своей воле не пришла ко мне. Она слишком гордая чтобы поступать таким опрометчивым образом. После наших скандалов и ссор Зарецкая вряд ли захотела бы меня видеть, не то что спать под одним одеялом. А может меня посетила всемирно известная подруга белочка? Да нет, я не настолько спился.
Посмотрев на себя в зеркало, я выключил воду, и взял себя в руки. Вытер лицо чистым полотенцем и вернулся в комнату. Может Стася в моей постели мираж, и когда я вернусь, её там уже не будет? Но, чёрт побери, моя бывшая девушка продолжала мирно посапывать и хмуриться во сне. Схватившись за голову, я не понимал, как поступать дальше. Разбудить её? Оставить как есть? Как смотреть в глаза?
Как же я влип! Врезать бы себе хорошенько, может, тогда поумнею.
Решившись на отчаянный шаг, я приблизился к спящей Стасе и присел на корточки. Главное не напугать её, и спокойно все объяснить. Мол, так и так, я придурок прости меня, давай я отвезу тебя домой, и больше никогда тебя не побеспокою. Да, сгодится. Стася понимающая, она не станет поднимать бучу. Или станет? Я уже ни в чём не уверен. Протянув руку к её плечу, я заметил, что на ней надето симпатичное коктейльное платье. Неужели мы встретились в клубе? Если так то и она была в стельку пьяной. Что ещё хуже. Скажет будто бы воспользовался ею. Какой же я дебил.
Стася как будто услышала мои мысли и открыла глаза. Сидя на корточках перед ней я невольно столкнулся с её озадаченными синими глазами. Она молчала и продолжала лежать, так как лежала. Я делал тоже самое. Мы пялились друг на друга не в силах разорвать контакт. Как поступить? Куда себя деть? Я в панике, пусть даже по мне и не скажешь.
Она вернулась в реальность первая. Стася поднялась с кровати и виновато захлопала своими длинными ресницами.
— Я… п-привет, — запнулась Зарецкая.
Пришлось тоже подняться на ноги. Будет странно продолжать разговор, сидя на кортах.
— Привет, — на контрасте с ней, моё неуверенное приветствие казалось самодовольным. Лишь бы она не посчитала так же. Не хочу недопонимания.
— Как спалось? Вчера я…
— Да, — с надеждой посмотрел я на неё, а она продолжала избегать моего взгляда, — у нас что-то…. Что-то было?
— Что ты, нет, — поспешила заверить меня она, и я выдохнул. Хорошо. Рад, что не упал ещё ниже, чем уже.
— Ты перепил, и я предложила тебе доехать со мной на такси, — стала рассказывать Стася, — а потом всё как-то закрутилось. Я осталась с тобой тут, и уснула.
— О. Я уже успел себя накрутить. Повезло, что всё обошлось, — от моих слов Стася погрустнела, но сделала вид, будто её ничего не парит. — Ты голодна? Я могу нам что-нибудь заказать.
— Это неудобно.
— Почему? То, что мы расстались, не значит, что должны остаться врагами или вовсе никем. Четыре года даром не проходят. Давай позавтракаем как друзья Стася? — снова назвал я её по имени.
Она скрыла улыбку, и кивнула в знак согласия. То, что мы не ссоримся уже подарок. Я боялся, что всё начнётся сначала.
Пока я звонил в доставку, Стася принялась за уборку. Не понимаю, зачем ей это нужно, но отговаривать не стал. Я вообще боялся сказануть лишнего и спугнуть её. Пусть лучше так чем никак. Заказав еду, я вернулся к Стасе. Стало неудобно, что она тратит свои силы и время на мою квартиру.
— Я могу помочь, если ты не против?
— Конечно, — просияла она, — отнеси вещи в стирку и загрузи в машинку, пожалуйста.
Всё выглядело так, словно мы не расставались. Она опять хлопотала в моей квартире, не терпя бардака, а я кое-где помогал ей. Невероятно. И по-моему она только что сама осознала сей факт. Стася замерла, протягивая мне грязную одежду, но быстро отвела взгляд.
— Я отнесу, — забрал я вещи и вышел от греха подальше из комнаты.
Она не ответила мне, тем лучше. Решил дождаться её на кухне, нервно тряся ногой, пока грелся чайник. Что за дичь у нас происходит? Я запутался окончательно. Она, похоже, тоже.
Спустя непродолжительное количество времени я налил чая. Мама недавно попросила зайти к ней, чтобы я забрал чай её собственного приготовления, но у меня ещё оставалось немного, поэтому я решил потратить его на Стасю. Ей всегда он очень нравился. Пусть наша последняя встреча оставит о себе только хорошие воспоминания.
В дверь позвонили. Я забрал еду и пригласил Стасю поесть. Понятия не имею, как мы продержимся то время, пока будем есть, но надеюсь, всё пройдёт без ссор. Она закончила уборку и пришла ко мне. До нашего расставания Зарецкая вела себя в своей съёмной квартире как у себя дома, ничего не стеснялась, но теперь будто бы прошли годы, и мы чужие люди. Нет, это совсем не просто. Я уже готов сбежать на хрен.
— Ешь и я отвезу тебя домой, — утвердительно заявил я, но быстро вспомнив, кто мы теперь друг другу, поправил себя, — если захочешь.
Она опять промолчала. Что ж если так удобнее, я потерплю. За поеданием бутербродов я заметил, что нос Стаси ещё не зажил, но пластыря уже нет, значит, удар не был таким уж и страшным, как показалось изначально. Стоило бы спросить её об этом, но я не стал. Однако синева проглядывалась, благо она отлично умела краситься, и косметика у Стаси дорогая и стойкая.
— Я заберу свои оставшиеся в квартире вещи? — ошеломила она меня вопросом.
Только они помогали мне ощущать её присутствие, но похоже пора прощаться. И не откажешь.
— Естественно. Зачем мне куча флакончиков в ванной? И про одежду в шкафу не забудь, — блин, я кретин, мог бы заткнуться уже. Вот бы она хоть что-нибудь забыла.
— Не забуду. Она тебе всегда мешала, — грубовато парировала Стася.
Нет, только не снова. Я так хорошо держался. Нам нужно мирно разойтись, почему она усложняет?
— Разве я давал повод думать об этом? Я всегда старался быть терпимее, — начинал загораться я.
— Ты прав Стас. Устал терпеть такую овцу как я, понимаю. Но ничего, отдохнёшь. У тебя теперь о-очень много времени, — продолжала она подливать масла в огонь. — На самом деле целая жизнь. Найдёшь себе хорошую девушку, которая не будет «делать» тебе мозги.
Я глубоко вдохнул, а потом так же выдохнул.
— Я не это имел в виду, и ты знаешь Стася.
— На самом деле Стас я только сейчас поняла, что совсем тебя не знаю.
— Не включай суку, я прошу тебя. Я пытаюсь не взорваться, но ты специально меня провоцируешь, — вырвалось у меня то, что я держал в себе. Она поспособствовала. Вела бы себя тихо, ничего такого я не ляпнул.
— У агрессивного человека всегда виноваты все кроме него, — отбросила она ложку, и та издала звон, столкнувшись с тарелкой.
— Ладно, — не стал я спорить, — пусть так. Но то, что ты сейчас говоришь нормально? Стася я не тащил тебя в свою постель. Это ты улеглась со мной рядом. Могла вообще забить на моё пьяное состояние и идти своей дорогой.
— Ты меня обвиняешь? Я помогла тебе, — не совсем уверенно стала предъявлять мне Зарецкая. — В отличие от тебя Соловьёв у меня осталась совесть.
— Клал я болт на твою совесть и на тебя Зарецкая, — ударил я по столу, и рывком поднялся, — собирай свои манатки и уматывай к чёрту на рога. Я старался обращаться к тебе по-человечески, но похоже ты не понимаешь.
Следом за мной она ударила по столу и тоже встала.
— Не ори на меня Соловьёв. Ты раздражаешь каждую клеточку моего тела. Я не могу переносить тебя.
Я не смог удержаться от ехидного смешка.
— Раньше ты говорила иначе. Что ты любишь меня каждой клеточкой своего тела. Дай-ка подумать. Ты предпочла защищать того упыря не зная, что он причина моего увольнения?
Плечи Стаси опустились, она перестала выглядеть самоуверенно. Я попал в десятку. Надо было сразу рассказать.
— Ты мог что-то перепутать, — не поверила она, но по глазам я видел, что что-то поменялось.
— Но я не перепутал. Мы столкнулись с ним в твоём университете, и я нахамил ему. Он, похоже, обиделся и как-то вычислил кто я. Потом я прихожу на работу, и меня увольняют, не объяснив причины, но упоминая, что я кому-то перешёл дорогу. Не трудно сложить два и два.
Стася отшатнулась, и приложила ладонь ко лбу.
— Значит, Матвей виноват в твоём увольнении? Поверить не могу.
— Спроси у него сама. Я задел его самомнение.
Она хотела мне что-то сказать, но её остановил звонок в дверь. Одними глазами она спросила у меня «ты кого-то ждёшь?», а я ответил «нет». За четыре года мы научились понимать друг друга без слов. Пришлось идти и проверять, кого принесло. И открыв дверь (глазок у меня сломан, иначе бы никогда не открыл её) меня встретило жизнерадостное лица Кати. Она улыбалась, а в руках держала тарелку с куском пирога накрытую пленкой. Я так и застыл на месте от непонимания как поступить.
— Стас кто там? — спросила подоспевшая Стася.
Обернувшись к ней, я понял, что Зарецкая снова разозлилась на меня.
— Ты с ней был вчера в клубе? — спросила она, смотря на мою новую знакомую.
Я промолчал. А Катя заинтересованно наблюдала. Но благо тоже не раскрывала рта.
— Даша написала мне. Я только сейчас увидела сообщение. Стас скажи, с ней? — повторила она волнующий её вопрос.
А что я мог ответить? Солгать? Смысла нет, Даша нажаловалась, деваться некуда, капкан захлопнулся.
— С ней, — пришлось признаться.
Стася рассмеялась. Смех звучал наигранно, истерично, будто бы она сейчас заплачет, но это обман. Зарецкая находилась в бешенстве. Я знал каждый её взгляд, но с таким познакомился только сейчас.
— Значит так. Отлично Соловьёв, — подняла она большие пальцы обеих рук вверх, — просто класс. Пока у меня сердце разрывается от переживаний, ты уже нашёл себе подружку.
— Всё не так, — постарался я придумать оправдание, но не мог.
— Заткнись! — закричала она, — а ты, — обратилась к Кате, — кто такая, чтобы таскать сюда пироги? Отвечай мне!
— Стася, сладкая успокойся. — Преградил я ей путь к Кате, попытался взять за руки, но она не позволила.
— Не прикасайся. Как долго вы вместе? Сколько времени ты меня обманывал? Признавайся Соловьёв, ты специально придумывал повод, чтобы меня бросить? Почему ты молчишь? Говори, когда я спрашиваю, — её дыхание срывалось, но она не плакала, она ненавидела.
— Стася…
— Не называй меня так. Никак не называй, я тебя презираю, будь ты проклят, — а потом последовала унижающая меня пощёчина.
Я прикрыл глаза отвернувшись.
— Я её не заслужил, — всё, что смог сказать.
— Гори в аду, — Стася выбежала из моей квартиры, позабыв о своих вещах, которые намеревалась забрать. Её уход был фееричным, она толкнула плечом Катю, отчего та выронила тарелку из рук, и та разбилась, прямо, как и моя жизнь.