Сразу скажу: ничего особенного в этой поездке не происходило. Но мне её пришлось хорошо спланировать, чтобы не съездить впустую.
С тех пор, как государство Германия запретило работу четырёх консульств России из пяти, перед многими гражданами России в Германии встал вопрос, а как же нам теперь получать новые паспорта взамен истекших, как же нам принимать теперь участие в голосованиях. Жизнь здорово усложнилась, и пусть ФРГ не рассказывает, что она против государства Россия, но не против людей. Государству от закрытия консульств не тепло и не холодно – испытывают затруднения именно люди. Ну да ладно – в такое время живём, значит, будем искать выход из сложившегося положения.
Но принять участие в президенских выборах всё же очень хотелось. И в конце февраля я села за компьютер и нашла для себя подходящую гостиницу в центре Берлина, чтобы переночевать и с утра пораньше отправиться пешком к российскому посольству. Также я тщательно изучила маршрут от гостиницы до посольства, записала для себя все названия улиц, по которым мне придётся пройти, чтобы не плутать, а прийти пораньше.
Я хорошо помню предыдущие выборы, которые консульство в Гамбурге организовало для жителей Нижней Саксонии в Ганновере. В этих выборах принимали участие только россияне, живущие в Ганновере и окрестностях, но тем не менее простоять в длиннющей очереди мне пришлось тогда пару часов. А в этот раз в Берлин должны были съехаться россияне, живущие в восьми федеральных землях Германии – жители ещё восьми должны были голосовать в Бонне. Представив себе этот ужас, я и задалась целью прийти к посольству как можно раньше.
Билеты на поезд я тоже взяла заранее, и они оказались очень дорогими.
В Берлин я благополучно добралась таки во второй половине дня субботы. Та самая Дойче Бан, которая регулярно взвинчивает цены на билеты, отменила мой поезд, в котором я забронировала для себя сидячее место (вообще-то места не бронируются, но если ты хочешь гарантированно сидеть, то забронировать место нужно, и это платная услуга). Но я в итоге доехала на другом поезде, и проводник мне очень вежливо объяснил, что деньги за забронированное место мне не видать как своих ушей по правилам Дойче Бан. Но главное, что я всё-таки добралась до Берлина.
Вокзал в Берлине громадный, гораздо больше, чем в Ганновере. И общественный транспорт гораздо сложнее, чем в тихом провинциальном Ганновере. Я искала хотя бы схему движения трамваев, но нигде никаких схем не было. Я доехала до своей гостиницы интуитивно, краем уха услышав, что один из трамваев проезжает мимо нужной мне остановки. Номер-то трамвая я знала, но нужно было ещё знать направление движения, а таких схем нигде не было.
Гостиница оказалась маленькой, но очень уютной – старое здание в тихом центре Берлина, на улочке, выходящей к Шпрее – реке, протекающей через Берлин. Оставив вещи в номере, я решила погулять по центру и пройти маршрутом к посольству, который мне услужливо предложил гугл. Выйдя на Фридрихштрассе, я убедилась, как я убеждаюсь каждый раз, как приезжаю в Берлин, что это абсолютно мой город – такой он большой, с таким знакомым мне по Москве ритмом, можно сказать, пульсом. Видимо, раз я родилась и выросла в Москве, то я и тяготею именно к большим городам, и чувствую их лучше.
С Фридрихштрассе я свернула на Доротеенштрассе, потом на Шарлоттенштрассе и вышла на Унтер ден Линден. Повернула налево, дошла до памятника Фридриху II, перешла через улицу, и здесь и должно было быть посольство, к которому направил меня гугл. Но никакого посольства здесь не было. И нумерация домов не соответствовала той, которая была мне нужна. Я решила искать посольство именно по нумерации, и от памятника до посольства оказалось не меньше километра. Я шла и думала, что это ещё одна клеточка западной русофобии: направлять людей, которые ищут посольство РФ, в противоположную сторону. Государство, пропитанное ложью насквозь. И очевидно, что оно не понимает, чья одежда – ложь. На каком-то этапе перестало понимать, а теперь этому обществу уже ничем не поможешь: коготок увяз – всей птичке пропасть. Это очень грустно, но они уже пропали, и только сильное потрясение способно вернуть им разум.
Я много раз была в Берлине, но никогда не была в русском посольстве. Оказалось, что это целый комплекс зданий. Подход уже был огорожен, перед входом стоял немецкий полицейский. Я спросила его, с какой стороны завтра будут пускать избирателей, он мне очень любезно показал, что слева, и добавил, что пускать будут с восьми часов.
До гостиницы я дошла уже другим путём, оказалось, что пешком мне до неё минут десять-пятнадцать. Я мысленно похвалила себя за предусмотрительность, и на этом мой активный день завершился.
Встав пораньше, я плотно позавтракала в ресторане гостиницы, поскольку не знала, сколько времени проведу в очереди. На улице было по-настоящему холодно, но солнечно. Я добежала до посольства быстро и пришла около восьми. На моё удивление, очередь была небольшая, но, простояв минут пять и оглянувшись, я увидела, что она как-то незаметно увеличилась в несколько раз. Ровно в восемь стали пускать. Всё прошло очень быстро. В громадном холле стояло такое количество столов, что я подумала, что проголосовать точно сумеют все. Как же я была удивлена потом, когда из многочисленных видео в ютубе узнала, что несколько тысяч проголосовать не успели, что очередь растянулась не меньше, чем на километр.
В очереди были и берлинцы, и, как и я, приезжие. Вместе со мной пришёл парень, говоривший исключительно по-немецки, но с российским паспортом – видимо, родители привезли его в Германию ребёнком. Берлинцы, показывая в сторону скверика, сообщили, что «хохлы здесь пасутся всегда». Но, видно, восемь часов утра – для них рановато. «Спят, сердешные...» - вздохнул кто-то. Настроение у всех было отличное.
Выйдя после голосования на улицу, ещё пустынную, я прошла по безлюдному Берлину в сторону вокзала. Решила сразу же вернуться в Ганновер.
Какой же он всё-таки мой, думала я о Берлине. И даже новомодный канцлерамт вписался в город идеально. И вечные Брандербургские ворота, и маленькая гостиничка на берегу Шпрее, и холодный солнечный день, и даже конная статуя Фридриха II, так и не пригодившаяся мне в этот раз – всё было моим, неизвестно почему. Так бывает, наверно: вот встречаются в жизни люди, города – и ты сразу понимаешь: у нас могла бы быть одна судьба, если бы жизнь сложилась иначе.