В первый раз я столкнулся со смертью лет в семь-восемь. Я уже знал, что люди смертны, но это знание было для меня как бы абстрактным, взятым из книг, фильмов о войне и рассказов близких. А тут я гулял и услышал странную нестройную грустную музыку. Я побежал на звук и вскоре нашел его источник – небольшой духовой оркестр. Десяток музыкантов в поношенных костюмах и с тоскливым выражением на лицах играли мелодию, которая, как я узнал впоследствии, называется «Траурный марш» и написана гениальным Фридериком Шопеном. В народе её звали просто: «Похоронный марш».
Но всё это я узнал потом. А тогда я во все глаза смотрел на человека в странном деревянном ящике и как-то без слов понял, что это – покойник, ящик называется «гроб», а то, что происходит – «похороны». Я смотрел на бледное с зелёным оттенком лицо усопшего, и мне было одновременно и страшно и интересно. Однако, длилось это недолго – вскоре подъехал старенький ПАЗик, и все отправились на кладбище. Но я ещё долго боялся увидеть во сне того покойника и поэтому, когда ложился спать, и родители гасили свет в моей комнате, начинал представлять, как совершаю кругосветное плавание на огромном теплоходе «Детский», и воспоминание о бледно-зеленом лице довольно быстро уходило прочь. До следующей ночи.
Вторая встреча со смертью была в пятнадцать лет. Тогда внезапно (уже не помню от чего) ушла из жизни моя одноклассница. Я уже не боялся мертвецов, и на её похоронах чувство страха заменило какое-то возмущение. Я не мог понять, как это может быть: умереть в пятнадцать лет, когда только-только вступаешь во взрослую жизнь. Умереть, когда перед тобой открывается столько нового! Это несправедливо!
Третья встреча – тоже в пятнадцать. Моя бабушка. Один из самых моих близких людей. И я хорошо помню, как к чувству утраты отчётливо примешивалось сожаление: «семьдесят два, как мало, пожила бы ещё». И тут я понял одну простую вещь: пока человеку не в тягость его жизнь и пока ему есть ради чего жить, смерть всегда будет незваным гостем.