Вторая скрипка

Глава первая
Альберт подъехал к зданию театра современной музыки «Ске;рцо» в девятнадцать пятьдесят пять. Вот-вот закончится репетиция, и Аня появится в сопровождении своего маэстро. По легенде сегодня Аня едет с родителями на дачу и должна вернуться только завтра вечером.

Альберт припарковался почти у входа в театр, ему нечего было опасаться: в арендованной машине все окна были затонированные.

Хотелось курить. С тех пор, как он получил отчёт частного детектива, хотелось курить. Нельзя поддаваться соблазну, ведь он бросил два года назад! Мужчина он или нет? Подумаешь, рогоносец, это ведь не его выбор, а предательство Ани. Временные рога – не повод возвращаться к вредным привычкам.

Начали выходить музыканты оркестра. За два месяца, что Аня работает в театре, Альберт часто встречал её с репетиций, потому уже знал многих коллег Ани в лицо. Вот эту маленькую и смешную рыжую девчонку точно помнит, она всегда в длинных юбках или платьях, а сегодня ещё и в шляпе, из-под которой задорно топорщатся огненные кудряшки. Всё по-летнему щеголяет, а ведь сентябрь на носу. Оркестр театра вовсю готовится к открытию музыкального сезона.

Где же, где же Аня со своим... маэстро?

- Я в восьмом ряду...в восьмом ряду,

Меня узнайте, мой маэстро!

Эти строки Альберт пропел себе под нос, пытаясь приободриться. Он очень нервничал.

Звук резко открывшейся двери заставил его вздрогнуть от неожиданности всем телом.

На сиденье рядом с ним опустилась давешняя рыжая «кудряшка» в длинном платье и в шляпе, захлопнула двери так, что стёкла задрожали, деловито пристегнулась и повернулась к Альберту. Альберт принюхивался, потому что салон наполнился лёгким и приятным цитрусовым ароматом. Надо же, у этой чудно;й мадемуазели приятные духи. Но это всё равно не оправдывает той наглости, с которой она влезла в чужую машину.

Альберт открыл было рот, чтобы поинтересоваться, чем обязан столь стремительному нашествию, но мадемуазель заговорила сама. Голос оказался мелодичный и звучный. Альберт удивился, откуда берётся столь ёмкий голос в этом тщедушном цыплячьем те;льце.

- Шеф, подождём пару минут? Я оплачу всё, как скажете. Мне нужно, чтобы мы потом следовали за воооон тем чёрным «Туарегом».

Альберт опешил сразу от двух вещей: от обращения «шеф» и от того, что сам он тоже следил за тем чёрным «Фольксвагеном».

- Какой я тебе шеф, милая девушка? Ты ничего не попутала? - всё же заговорил он.

- Это ведь такси? Я вызвала. Автоинформатор сказал, что приедет серебристый «Логан»!

- Нет, это не такси! Надо смотреть не только на марку машины, но и на номер! Потому отстегни ремень и покинь мою машину!

- Всё, поздно... - с отчаянием прошептала девчонка. - Вот они!

Альберт посмотрел на крыльцо здания театра. Аня, цветущая и весёлая, спускалась по лестнице с худощавым патлатым мужчиной в очках. Так и есть, это маэстро! Ни дать ни взять, гений. Иначе сложно понять, чем он очаровал такую девушку, как Аня. Волосы непонятного цвета, серого какого-то, довольно длинные и лохматые. Очки. Ростом ниже Ани, а она метр семьдесят пять. Зато старше Ани лет на пятнадцать.

У него, Альберта, рост - метр восемьдесят пять, в плечах музыканта шире вдвое как минимум, следит за собой, тёмные волосы всегда модно подстрижены, сам весь спортивный, чёрные глаза горят, и ему всего двадцать пять! Девчонки прохода не дают, с ума сходят по нему. Но при всём при этом он рогоносец! И виной тому хлипкий маэстро!

Альберт бросил взгляд на девчонку: она не сводила глаз с парочки, спустившийся с лестницы и прошествовавшей к чёрному внедорожнику.

- Ты следишь за этим мужиком? - догадался Альберт. - За Феликсом Эдмундовичем?

- Феликсом Адамовичем! Это мой жених!

- Точно? - горько усмехнулся Альберт, заводя мотор. - Тогда поехали вместе, хотя твой «Логан» прибыл, вон там стоит. Но нам с тобой по пути.

- Простите, ради всего... Я честно думала, что ваша машина - то самое такси! - рыжая начала отстёгивать ремень.

- Сиди, говорю! - властно сказал Альберт. - Нам по пути. Твой Феликс...Адамович уезжает с моей невестой, Аней! Я здесь за тем же, зачем и ты! Шпионю. Пытаюсь убедиться в том, о чём подозревал давно.

Они выехали со стоянки и устроились позади «Туарега», через одну машину.

- Значит, вы жених Ани... - грустно констатировала попутчица.

- Да, мы встречаемся вот уже два года, и осенью должна состояться наша свадьба. Должна была. Теперь, думаю, не состоится. Вряд ли частный детектив ошибся.

- Вы наняли детектива, чтобы следить?! - девчонка спросила так, словно он признался в преступлении против всего человечества.

- Да, а что? Мне самому некогда вести наблюдение. Сегодня пятница, вечер, вот и приехал сам. Аня сказала, что поедет с родителями на дачу. Мероприятие настолько приватное, что даже мне, жениху, туда ну просто никак нельзя. А твой куда покатил без тебя?

- К родственникам на юбилей в соседний город, - буркнула девчонка.

- Значит, ты, противница частных детективов, сама своё сокровище выслеживаешь? Давно вы вместе?

- Два года, сразу, как я пришла в оркестр после консерватории. От него тогда жена ушла как раз.

- А когда ты заподозрила неладное?

- Когда Аня стала первой скрипкой через месяц после того, как пришла в оркестр. Феликс – дирижёр и художественный руководитель театра; он мне больше года обещал, что я стану первой скрипкой. Обещал - обещал, а Аня только в начале июля пришла в театр, и вот уже стала первой скрипкой!

- Вот это ты зря! Аня очень талантливая, говорят. Я сам не разбираюсь в этом. Далёк от музыки.

- Аня талантливая... А я так, погулять вышла, да? Весь коллектив в шоке, что не я стала первой скрипкой! У меня консерватория с отличием! Рекомендации и отзывы самых именитых профессоров!

- И тем не менее, милая!

- Конечно! У меня же нет ног от ушей, лебединой шеи, груди третьего размера, и я не блондинка!

- Аня натуральная блондинка, между прочим!

- Что же вы плохо смотрели за своей Аней, а, уважаемый?

Девчонка воинственно повернулась к нему, уперев маленькие кулачки в бока.

- Ты уж определись! То следить - это низко, то «почему плохо смотрели»! Лучше скажи, как тебя зовут?

- Виола. А вас?

В небольших карих глазах девчонки впервые за всю поездку вдруг мелькнул интерес именно к нему, Альберту.

- Алик.

- Алик - это Александр или Альберт?

- Альберт, но для тебя я Алик. Ты же не моя подчинённая, а Феликса Эд... Адамовича. То есть, ты хочешь сказать, что играешь на скрипке, и при этом тебя зовут Виола?

- Именно! Что вас удивляет?

- Твои родители до твоего рождения знали, что ты станешь скрипачкой?!

- Нет, случайность, - попутчица впервые улыбнулась. Улыбка оказалась неожиданно широкой, искренней и заразительной. - К тому же, виола и скрипка - это не одно и то же.

- Однако «violin» - это именно скрипка! А мы, кажется, на месте.

Они уставились в окно, глядя, как «Фольксваген» скрывается за воротами коттеджного посёлка. Дальше чужих не пропустят. Но и так всё понятно.

- Феликс твой тут живёт?

- Да, - девчонка сказала это так, будто жизнь её кончилась. Потом лицо её словно смазалось и поплыло, она упёрлась локотками в колени, кулачками закрыла глаза и заревела в голос.

Альберт достал из портфеля, лежащего на заднем сиденье, носовой платок, вложил его в один из кулачков Виолы.

Она с подозрением посмотрела на платок.

- Не бойся, чистый, - усмехнулся Алик.

- Ты что, пижон?

- Нет, меня просто родители воспитали правильно. У уважающего себя человека должен быть при себе чистый носовой платок. Мало ли, вдруг ресница в глаз попадёт? Или вот - плачущая дама в машине окажется внезапно.

Виола тщательно вытерла глаза, щёки и нос, потом спрятала платок в свою сумочку.

- «Постираю и верну», как сказали в одном кино.

Алик усмехнулся: он тоже иногда смотрел такие фильмы.

- Ладно, поехали, Виола! Нечего нам тут больше делать. Свечку держать мы не пойдём, правда?

Виола энергично закивала.

- Вы меня подвезёте до ближайшей остановки?

- Адрес скажи, подвезу до дома. Дождь собирается, а ты вырядилась, как в июльский полдень. Куда родители смотрят?

- Послушайте, Алик! Мне двадцать пять лет! Я давно сама себе хозяйка!

- Надо же, мы ровесники с тобой! Никогда бы не подумал. Адрес?

Виола продиктовала.

- То есть, я живу с дедушкой, конечно, но я давно самостоятельная. А родители за границей сейчас. Они петрологи, участвуют в международном проекте.

- Ну и дела! У нас тут гор, даже небольших, поблизости нет, откуда берутся петрологи?!

- Потому и работают всегда вдали от дома. А я, сколько себя помню, жила с бабушкой и дедом. Теперь с одним дедом, уже четыре года.

- А у меня деда нет, только бабушка. Но она далеко, - Алик вдруг улыбнулся. Он очень любил свою бабушку.

Некоторое время они ехали молча, думая каждый о своём, а потом Алик вдруг свернул с дороги и начал парковаться у какого-то небольшого ресторана.

- Надо поужинать, - пояснил он. - Я сегодня на обед не ходил, всё морально готовился к слежке. Ты тоже с репетиции. Пойдём.

- Вы всегда такой командир?! Я вовсе не хочу есть! Какая еда?! Когда такая ситуация!

Виола возмутилась, но отстегнула ремень и выбралась из машины. Семенила следом за широко шагающим Аликом. Ну понятно, привыкла со своим маэстро ходить, он ей под стать.

Они устроились за столом.

- Что будешь есть, Виола?

- Ничего. Говорю же, аппетита нет! Чай буду.

- Понятно. Значит, закажу то же, что и себе, - Алик захлопнул меню и бросил выразительный взгляд на официанта.

- Вы очень деспотичный, вам говорил кто-нибудь? - завела Виола, вернувшись из туалетной комнаты, куда отлучалась на время. - Безапелляционный! Прямой, как ... как...

- Лучше не жди от меня подсказки, она тебе не понравится.

- ...как прямой угол, девяносто градусов! Возможно, потому Аня подспудно и тяготилась вашей диктатурой, искала другого спутника?..

- Так, милая моя. Во-первых, мы уже выяснили, что ровесники, потому общаемся на «ты». Все свои великосветские замашки оставь за забором коттеджного посёлка, около которого недавно сопли на кулак наматывала. Со своим маэстро, наверно, и в постели на «вы» общались, да?

Виола смотрела на него во все глаза, даже не возмущалась.

- А во-вторых? - наконец, выдавила она.

- Во-вторых, ты музыкант, а не психолог, твои теории и гипотезы неуместны и весьма неуклюжи. Нашла деспота. Ты деспотов не видела, милая! Бери вилку и ешь салат!

Виола послушно взяла вилку, начала нехотя ковыряться в тарелке, но через пару минут, распробовав, вовсю ела салат.

Алик не стал это комментировать, только едва заметно улыбнулся. Он ужасно хотел есть. У него всегда просыпался зверский аппетит, когда он нервничал. А сегодня он очень нервничал и был рад, что переживает это не в одиночку, а с товарищем по несчастью.

Виола совсем успокоилась, даже следов слёз не осталось; ела салат, заедая хлебом. Аня никогда не ела хлеб, даже всякий специальный, цельнозерновой и бездрожжевой, не то что уж белый.

После салата принесли мясо, и Виола с энтузиазмом принялась за него. Аппетита, значит, нет от переживаний, ну-ну! Похоже, любит поесть. Но, как говорит бабушка, не в коня корм. Алику всё больше нравилась эта смешная девчонка. Он был довольно простым человеком, несмотря на то, что вырос в очень состоятельной по местным меркам семье, и любил простых людей.

В Аню вот только влюбился... Отец пытался намекнуть, что она ему не пара, они ментально разные. Уровень образованности тут был ни при чём: Алик получил очень достойное образование. Аня духовно всегда стояла словно на несколько ступеней выше, была загадочна и непостижима. Это заводило Алика ещё сильнее, увлекало. Сначала он стремился завоевать её, потом удержать, потом уговорить выйти за него замуж. Он находился в постоянном преодолении и словно рос сам над собой. Во всяком случае, ему так казалось. Пока не плюхнулся с размаху оземь.

- А ты кем работаешь? - спросила Виола, быстро расправляясь с мясом.

Алик вынырнул из грустных мыслей.

- У моего отца строительная фирма и завод по переработке. Отец полностью сосредоточился на заводе, а мы с братом руководим разными филиалами фирмы. Брат старше меня на одиннадцать лет, женат, живёт с семьёй в ..., там два филиала. И у нас тут два филиала, ими занимаюсь я.

- То есть, ты из этих?..

- Каких этих?! - Алик сдвинул тёмные брови.

- ...из богатеньких?

- Я работаю со школьных лет! Не скажу, что прямо-таки обеспечивал себя сам, но работал по мере сил. Конечно, всё благодаря отцу, но мы с братом приучены это ценить и жить честно, продолжая семейное дело.

- Извини, если обидела, Алик! Просто я смотрю на тебя, слушаю тебя и не могу понять Аню... Конечно, я сказала, что ты деспот, но это было сказано с целью задеть. Очень уж ты командовал!

- Да я вот тоже смотрю на себя и не понимаю Аню, но увы! - Алик тяжело вздохнул.

- А где вы с Аней познакомились?

- На приёме в честь дня рождения моего приятеля. Аня там играла, и я был очарован. Подошёл после концерта выразить ей восхищение, хотя не понял половины произведений, и больше мы с ней не разлучались, были вместе всегда. Пока я не заподозрил Аню в измене. Она ещё не знает, но мы уже не вместе. А вы с Феликсом Адамовичем как сошлись?

- От него как раз ушла жена, когда я начинала работать в театре. Она вышла замуж за одного из столичных дирижёров, а я ...- Виола сделала неопределенный жест рукой.

- Ты его утешала как могла. Мечтала стать его музой, его первой скрипкой?

- Откуда ты всё знаешь?!

- Догадался! А об измене как начала догадываться?

- Почувствовала. Феликс стал другой, отчуждённый. Будто избегать меня начал. Близости...- она замолчала.

- Что «близости»? Тоже избегал?

- Да, - покраснела Виола. - А потом ещё Эля - арфа и Ника - альт мне намекали. Говорили, чтобы я лучше смотрела за Феликсом. Вот. А ты как начал догадываться?

- Ну примерно так же. Только сам, без ансамбля, как сказали в кино. Без арфы и альта, - Алик помрачнел. - Потом детектива нанял.

Нарастало напряжение, и Виола решила сменить тему.

Потому она достала телефон, её изящные пальцы заскользили по дисплею.

- Вот, смотри! - она протянула телефон Алику. - Вот виола. Это старинный инструмент.

Алик взял смартфон.

- А это что? Viola - это ещё и цветок, фиалка! Ты цветок, Виола! А Viola tricolor - фиалка трёхцветная, или Анютины глазки.

- Анютины?! - из глаз Виолы вновь потекли слёзы. - Только этого мне не хватало!

Она достала из сумочки платок Алика.

Алику тоже было грустно. Он проследил, убедился в том, что детектив не ошибся. Итак, на этом всё?! Начинается новая жизнь - жизнь без Ани?!

Глава вторая
Кто только придумал это? Надо же, pre-party, вечеринка перед концертом! Ну ладно, когда после: концерт отыгран, от души отлегло, можно и повеселиться. А так?! Всё гонимся за оригинальностью какой-то!

Виола забилась в самый дальний угол, сжимая в руке бокал с мохито. Мохито тоже был данью моде, своеобразным демаршем: смотрите, я взрослая и самодостаточная женщина, мне дела до вас нет!

Виола не увлекалась алкоголем от слова «совсем», а ей хотелось выглядеть взрослой и равнодушной.

Жаль, у неё нет подруг в оркестре, так, приятельницы только. Но Эля – арфа пришла сегодня с подругой, а Ника – альт с молодым человеком.

Она, Виола, одна, совсем одна на этом празднике жизни... К тому же подозревает, что Феликс устроил именно препа;ти специально, чтобы появиться на вечеринке с Аней, ввести всех в курс их отношений. Хотя все и так давно в курсе: в оркестре циркулируют упорные слухи о том, что худрук скоро женится на первой скрипке.

... Когда Феликс появился у Виолы после памятной «слежки», она первая дала ему от ворот поворот, заявив, что всё давно знает. Приплела к теме даже частных детективов того самоуверенного мачо, Алика. Будто Виола тоже нанимала детективов, а не шпионила сама. Феликс не стал запираться, полностью признал правоту Виолы, подтвердив факт романа с Аней.

Только на вопрос Виолы о том, зачем нужно было унижать её и себя изменами и ложью, так и не смог дать хоть сколько-то вразумительного ответа. Из чего Виола сделала вывод, что являлась для Феликса запасным вариантом.

Это было неприятно, зато очень вправляло мозги. Виола вычеркнула из жизни Феликса, научилась воспринимать его только как начальника.

Феликс был ей очень благодарен за то, что она не устраивает разборок, сцен и попыток отомстить. Он же отговорил её от увольнения, убедил остаться в оркестре. А Виола на корню пресекала все попытки коллег заговорить с ней «о личном».

Она не хотела идти сегодня на pre-party, но Феликс сказал, что явка строго обязательна, вечеринку нельзя игнорировать: на мероприятии будут присутствовать не только служащие театра и пресса, но и меценаты.

В разгар вечеринки Виола почувствовала беспокойство: ей казалось, за ней наблюдают. Зал был полон, и она начала медленно оглядывать всех присутствующих. Благо, стоя в углу, это делать очень удобно. Есть! Она встретилась взглядом с горячими, очень тёмными глазами, а в них прочитала узнавание и, пожалуй, любопытство.

Это Алик, тот самый мачо, с которым они чуть меньше месяца назад вдвоём играли в шпионов! Вечеринка неформальная, потому Алик был не в смокинге и не в костюме, а в джинсах, светлом пиджаке и чёрной рубашке. Виола знала всех меценатов в лицо, и Алик стоял рядом с одним из них. Мужчин окружала компания смеющихся нарядных девушек.

Виола не стала кивать ему, хотя она задолжала ему ужин и носовой платок. Отвернулась, придав своему лицу выражение ещё большего равнодушия и независимости.

Алик заметил её сразу, хоть она была маленькая и стояла, почти забившись в самый дальний угол. Сегодня на Виоле был брючный костюм нежно-зелёного цвета. Почти такого же цвета, что и напиток в её бокале, а Виола держалась за этот бокал, как утопающий за соломинку.

...Алик разорвал помолвку и прекратил все отношения с Аней в те же выходные, перед которыми он и Виола устроили слежку за своими возлюбленными. Всё произошло тихо и мирно, без скандала и длительных выяснений. Аня не отрицала связи с Феликсом Адамовичем.

Больно ли было Алику? Да, конечно. Дней десять он пребывал в прострации и безмерной тоске, но потом как-то резко вынырнул из этого состояния. Лето кончилось, люди вернулись из отпусков, фирма работала почти в режиме аврала: настолько возросло количество клиентов. Страдать стало катастрофически некогда.

Потом наплыв клиентов не уменьшился, но все сотрудники тоже вернулись из отпусков, всё более-менее утряслось, и Алик принял приглашение приятеля и делового партнёра Виктора, согласился пойти с ним на вечеринку в «Ске;рцо». Виктор не один год являлся меценатом театра современной музыки.

Алик уже знал, что Феликс Адамович сделал предложение Ане, общие знакомые не преминули сообщить. Но ему, Алику, было всё равно, и он решил продемонстрировать это Ане.

Он даже не думал, что на вечеринке встретит чудну;ю мадемуазель Виолу, хотя она имеет гораздо больше оснований находиться здесь, чем он, Алик. Ему стало ужасно жаль её - маленькую, одинокую и такую демонстративно независимую. Оставив Виктора одного отдуваться и сыпать остротами в компании весёлых девчонок, Алик начал пробираться в самый дальний угол зала.

- Привет, Виола! Хорошо выглядишь!

Она вздрогнула, едва не выронила бокал. Часть коктейля выплеснулась на короткий зелёный пиджачок.

- Привет! Я видела тебя, но не ожидала, что ты меня узнаешь, - Виола расстроенно разглядывала мокрое пятно на пиджаке. Отдала бокал проходившему мимо официанту.

- Странная ты! Почему я не должен был тебя узнать? - Алик достал из кармана носовой платок, наклонился и начал промокать пятно на пиджаке Виолы. - Вообще-то ты совсем не изменилась за эти три с половиной недели! Как твои дела?

- Хорошо. К открытию сезона готовимся, много репетируем. А как твои дела?

- Тоже работы много, но вот сегодня решил выйти в свет, - Алик критически осмотрел пиджак Виолы, остался доволен.

Занятые разговором, они не сразу заметили, как в непосредственной близости от них остановилась парочка воркующих голубков - Аня и Феликс Адамович.

Алик сориентировался первым и не нашёл ничего лучше, как схватить Виолу на руки и начать её целовать. Ноги Виолы почти на полметра оторвались от пола. Сначала она удивлённо таращила глаза и упиралась ладошками в плечи Алика, пытаясь оттолкнуть его, вырваться. Но потом обняла его за плечи, закрыла глаза и начала довольно увлечённо отвечать на поцелуи.

Алик видел, наблюдая из-под ресниц, как маэстро и Аня зависли на несколько секунд, удивлённо глядя на целующихся, а потом переглянулись и ушли, оглядываясь. Он поставил Виолу на пол, разжал руки.

Бросив на Алика уничтожающий взгляд и всхлипнув, Виола устремилась к выходу из зала. Алик едва поспевал за ней и догнал её уже у гардероба.

- Виола, прости! Пожалуйста, прости! - он тщетно пытался поймать её за руки. Она быстро достала из сумочки номерок, получила пальто и устремилась к выходу из театра, на ходу всовывая руки в рукава.

Алик знал, что у неё нет машины, а значит, она будет вызывать такси, потому надеялся догнать. Выскочил из театра, но Виолы нигде не было.

Она обнаружилась за углом, на самом ветру, стояла и плакала, прижавшись спиной к стене здания и глядя в ясное звёздное осеннее небо.

- Прости меня, Виола! - он быстро застегнул её пальто на все пуговицы, поднял воротник, а сверху на воротник намотал свой шарф. Опять она по-лёгкому оделась! Так себе пальтецо, в нём только прохладным летом щеголять! - Это было ужасно...

- Настолько ужасно? - шмыгнула она носом, не глядя на Алика.

- Ужасно с моей стороны! Я переоценил себя! Думал, что всё пережил и принял, что мне всё равно, однако у меня перемкнуло! Но ты не виновата в моих проблемах, а я использовал тебя. Просто позор!

Видя его искреннее раскаяние и сочувствуя ему чисто по-женски, Виола смягчилась.

- Ладно уж. Считай это дружеской помощью. Но больше никогда так не делай!

- Хорошо, обещаю! Спасибо тебе! Пойдём, отвезу тебя домой! Холодно тут. Отмени вызов такси быстрее, а я пока приятеля предупрежу, что уезжаю.

- Знаешь, а мне сильно легче стало после сегодняшней вечеринки, - призналась Виола, когда Алик вёз её домой, сегодня уже в своей машине, не в арендованной. - Посмотрела на них со стороны и вдруг поняла, что мне нет до них никакого дела. Действительно нет!

- Хорошо тебе, - вздохнул Алик. - А моя душа требует компенсации, даже мести. Я посмотрел на них и понял, что мечтаю им насолить!

* * * * * * *

Сам того не ожидая от себя, Алик очутился в зрительном зале театра современной музыки «Ске;рцо» на открытии нового творческого сезона. Билетов, само собой, было уже днём с огнём не найти, и пришлось попросить Виктора помочь с проходкой.

Алик смотрел и слушал. Понимал, как обычно, через раз. Далёк он от музыки! Но судьба упорно сводит его девушками от музыки снова и снова...

Оркестр, потом снова оркестр, потом группа из нескольких музыкантов. Потом начались сольные выступления некоторых артистов.

Вышла Аня, и Алику казалось, что он не сможет сохранить спокойствие, однако он довольно равнодушно выслушал то, как Аня очень технично и энергично исполнила какое-то весьма сложное произведение.

Потом снова начал выступать весь оркестр, и Алик поймал себя на том, что расстроился: ему хотелось услышать и увидеть ещё одно соло, хоть и не первой скрипки.

К счастью, вскоре вновь начали выступать группы музыкантов, а затем последовали индивидуальные номера.

Вышла Виола, и сердце Алика замерло. Сегодня она была в чёрном концертном платье, и даже из короткого кудрявого каре сооружена стильная причёска.

Виола устроила скрипку на плече, взмахнула смычком, и Алик потерялся во времени и пространстве. Он смотрел на гибкое и подвижное тело девушки. Она не играла, она жила на сцене. От её исполнения захватывало дух.

Виола исполняла отрывок из оперетты Кальмана «Фиалка Монмартра». Карамболина, Карамболетта... Как жаль, что отрывок оказался слишком коротким, и вскоре Алик очнулся под овации зала. Виола раскланялась и исчезла за кулисами. Было очень грустно! Хотелось, чтобы она вернулась на сцену. Хотелось слушать её Карамболину, Карамболетту снова и снова!

В антракте случилось то, что не случалось с Виолой никогда: ей принесли огромный букет белых роз. Она даже решила сначала, что ошиблись, пыталась убедить в этом молоденького посыльного, но он был непреклонен.

Пришлось найти вазу и пристроить букет в одной из гримёрных.

Почему-то Виола знала, от кого букет, хотя Алик не сообщал ей о намерении прийти на концерт.

А ещё она часто вспоминала его поцелуй, хоть понимала, что этот поцелуй не имел никакого отношения конкретно к ней, Виоле. Алик потрясающе целовался, и этот факт не давал покоя Виоле, как бы она ни злилась на себя.

Когда Виола после концерта вышла в чернильные, очень влажные сумерки, она совсем не удивилась тому, что её окликнули.

- Спасибо тебе, это было незабываемо, Виола!

- Тебе спасибо за цветы, они прекрасны! Я их оставила на «своём» подоконнике в хорошей вазе. Потом заберу, когда буду без реквизита и нарядов.

Алик вдруг понял, что мадемуазель вышла на улицу вовсе не в платье, как обычно, а в джинсах, свитере с высоким воротником и тёмно-зелёной курточке.

- Мы едем ужинать, - скомандовал он, давая понять, что устраивать дискуссии по вопросу: «Ехать или не ехать», не имеет смысла. - Необходимо отметить открытие вашего творческого сезона.

Увидев, в каком Алик настроении, Виола спорить не стала, послушно устроилась в машине.

- Виола, я хочу серьёзно поговорить с тобой, - начал Алик уже за десертом. До этого они болтали ни о чём и много смеялись. Виола была очень счастлива, потому что прекрасно отыграла концерт, а Алик радовался за неё и вместе с ней.

- Виола, помнишь, после препа;ти ты говорила о дружеской помощи? Я прошу у тебя этой помощи. Очень прошу, - Алик говорил слишком серьёзно, смотрел в глаза Виолы, не отпуская её взгляд. - И обещаю, что ты не останешься в накладе. Можешь попросить какой-нибудь хороший подарок. Автомобиль, например. Или путешествие.

- А что делать-то нужно? За что у нас такие вознаграждения дают? - Виола улыбнулась, пытаясь разбавить слишком густую атмосферу.

- Выйти за меня замуж. Брак будет временный, регулируемый договором. А вот свадьба должна быть самая настоящая. Она будет проведена там, где я скажу, состоится приём. Платье, кольца. Я всё это куплю завтра же, если ты дашь согласие. Закажем букеты, номер для новобрачных.

- Ааа...- начала Виола, к которой вернулся дар речи.

- Супружеские обязанности? Нет, конечно! Я не могу принуждать тебя к такому.

Виола кивнула. Хоть на том спасибо! Но всё же она не выдержала.

- Алик, какой бред! Я не ожидала от тебя подобного! Ты казался мне таким серьёзным, основательным, и в то же время демократичным, простым! Брак назло - это ну никак не вяжется с твоим образом! Как говорится, тараканы в голове аплодируют стоя!

- Давай без углубления в психоанализ и без экскурса в тёмные закоулки моей души, Виола! Поможешь или нет? Не захочешь помочь ты, попрошу кого-нибудь другого! - Алик продолжал смотреть на неё спокойно и серьёзно.

- А жить я буду отдельно, надеюсь? Смогу по-прежнему жить в нашей с дедушкой квартире? И когда ты мне дашь развод? Это тоже должно быть оговорено!

Алик понял, что Виола согласна. Облегчение было громадным, даже будто тяжёлым. Она согласна! Она поможет ему!

Алик очень боялся просить о помощи других девушек, ситуация слишком личная и щекотливая, можно доверять только кристально честному человеку. Почему-то у него не возникало и тени сомнений в том, что Виола именно такой человек.

- Жить будешь там, где сама захочешь. Хочешь, в моей квартире. Хочешь, в своей. Дата развода будет оговорена при составлении договора.

- А когда регистрация?

- В следующие выходные. Чуть больше, чем через неделю.

Виола вытаращила глаза. Вот это да! Так скоро...

- Виола, тебе ни о чём не нужно беспокоиться! Только явиться вовремя и стать моей законной супругой на непродолжительное время.

- Хорошо, Алик. Лучше пусть это буду я. Себе я доверяю, а другим нет!

- Ты переживаешь обо мне? - ему вдруг стало приятно, в груди разлилось непривычное тепло.

- Конечно! Больно уж глупый поступок! Нельзя оставлять тебя без присмотра, Алик!

- Правильно мыслишь, ни в коем случае нельзя! - Алик тепло смотрел на Виолу. Итак, он не ошибся в ней! Эта мысль доставляла немыслимую радость.

- Однако и у меня есть требование!

- Весь внимание.

- Мне не нужны от тебя подарки. Я не приму плату за дружеское участие. Но до регистрации ты должен будешь встретиться и поговорить с моим дедом. У меня нет от него тайн. Никаких. А объяснить столь бредовый поступок я не смогу. Ты должен будешь поговорить с ним, как мужчина с мужчиной, убедить его в необходимости этого брака.

Глава третья
Дед Виолы, Фёдор Николаевич, более полувека отдал работе в музыкальной школе. Начинал преподавателем специальности по классу баяна, потом стал руководителем оркестра народных инструментов, после был назначен директором, и более тридцати лет работал в этой должности. Видимо, именно его гены достались Виоле, поскольку больше музыкантов в семье не было.

Правда, на скрипке он не играл. Играл на баяне, аккордеоне, фортепиано и гитаре. Он и привёл пятилетнюю Виолу в подготовительный класс музыкальной школы, а внучка сразу заявила, что хочет играть только на скрипке.

Сейчас Фёдору Николаевичу было семьдесят семь; пять лет назад он вышел на заслуженный отдых.

Четыре года назад Фёдор Николаевич овдовел, но внучка продолжала жить с ним, скрашивая его одиночество. Они заботились друг о друге, и дед часто давал Виоле дельные профессиональные советы. По уровню образования внучка деда обогнала, но многолетние опыт и практику никто не отменял.

Виола договорилась с Аликом о том, что деду он всё расскажет сам. Она лишь предупредила деда, что вечером в гости придёт её друг.

Была пятница, Алик освободился раньше, купил цветы для Виолы, торт, большой пакет винограда, конфеты. Виола предупредила, что алкоголем у них дома никто не увлекается, потому гость настроился на чаепитие.

Виола, которая не так давно приехала с репетиции, быстро приготовила салат и блинчики. Конечно, блины - это, скорее, завтрак, а не ужин, но они ей удавались очень хорошо, вот и решила попытаться порадовать гостя.

Алик сразу решил, что будет говорить деду Виолы только правду, не пытаясь ничего ни утаить, ни приукрасить.

Однако как только Алик познакомился с Фёдором Николаевичем, - среднего роста крепким достаточно пожилым мужчиной с копной седых волос, густыми бровями, пронзительными карими глазами (точно такими глазами, как у Виолы) и очень крепким рукопожатием, - ему начало казаться, что он действительно пришел просить руки Виолы, по-настоящему, навсегда.

С огромным аппетитом поглощая блины, к которым хозяйка дома подала сметану и варенье, Алик выложил Фёдору Николаевичу всю историю от начала до сегодняшнего дня.

Дед Виолы всё очень внимательно выслушал и вдруг расхохотался, весело, искренне и очень заразительно.

- И ты, я так понимаю, дала согласие? - он с интересом посмотрел на внучку, сидевшую, потупившись, внимательно изучающую чашку с чаем.

- Да, друзей надо поддерживать. Другая девушка может попытаться обмануть Алика, затянуть процесс развода, начать ненужную тяжбу. Конечно, это всё решится рано или поздно, но сколько времени и нервов, дед!

- Так пусть твой друг не затевает сомнительных интриг, и будет ему счастье! - продолжал усмехаться Фёдор Николаевич. - А, молодой человек?

- Я всё решил, - упрямо сказал Алик. - Если не Виола, то будет другая девушка. Только предупредите меня заранее, как можно быстрее, если откажете.

Фёдор Николаевич посмотрел на него с уважением, как ни странно. Несмотря на дикое предложение, парень производил хорошее впечатление. Видимо, есть причина для не слишком красивого поступка. Фёдор Николаевич никогда не страдал ханжеством и не считал себя вправе судить других людей. Однако внучку максимально защитить необходимо. Эта сумасшедшая девчонка уже всё решила. Ладно хоть, решили сделать всё по-честному, предупредить родных! Могли же просто всех за нос водить!

- А что говорят по поводу всего этого ваши родители, Алик?

Пока Алик думал, как бы не солгать, но покрасивее ответить, Фёдор Николаевич всё понял.

- Так, - властно сказал он, и Виола с Аликом удивлённо выпрямились. - Даже фиктивный брак подлежит обсуждению родственниками. Никто не должен быть обманут! А поскольку дело не терпит, неделя осталась, звоните родителям, Алик, пусть приедут сейчас сюда, если могут, конечно!

Алик, поняв, что отступать некуда и терять нечего, выполнил приказ.

- Мама и папа будут через полчаса.

- Отлично! Виола, собирайся и беги в магазин. Не бойся, я друга твоего не съем!

Фёдор Николаевич взял с журнального столика лист бумаги и ручку.

- Вот этого вина купи две бутылки, Виола! Только этого, другое не покупай. Я тебе тут написал, держи.

- Дедушка, ты понимаешь в вине?! Ты же никогда не пьёшь! - Виола удивлённо смотрела на деда.

- Внучка, поспеши! Скоро гости приедут.

Когда за Виолой закрылись двери, Фёдор Николаевич сразу заговорил другим тоном, очень серьёзным, даже суровым.

- Алик, я понимаю, что все эти танцы ради уважения к моему возрасту. Нежную психику мою щадите. Вы можете просто пожениться и всё, по закону вам никто не указ. Но я, хоть и стар, внучку защитить смогу. Потому давай договоримся по-мужски: если у вас это не настоящая свадьба, а дружеская поддержка, то и отношения должны быть дружеские. Я понятно выражаюсь?

- Да, безусловно! - кивнул Алик, во все глаза глядя на Фёдора Николаевича. - Обещаю вам, что буду относиться к Виоле по-дружески и с уважением.

- Вот и отлично. Ну а если решите семью создать, сохранив ваш союз, то там уж мои указки тебе не нужны. Там сам разберёшься. Да?

- Да, - кивнул Алик.

Фёдор Николаевич удовлетворённо кивнул и сменил тему. Начал расспрашивать Алика о работе, слушал с большим интересом.

Вскоре вернулась Виола, а следом за ней приехали родители Алика.

Далее всё почему-то очень напоминало самую настоящую помолвку, хотя Александру Сергеевичу и Алле Витальевне тоже поведали всю правду, без прикрас.

«Встреча проходила в тёплой и дружественной атмосфере», - кажется, так рассказывали раньше по телевизору о визите какого-нибудь важного зарубежного гостя.

Александр Сергеевич, высокий крепкий брюнет с проницательным взглядом, беседовал с дедом Виолы, бросал на сына насмешливые и немного хитрые взгляды, улыбаясь в бороду. Алла Витальевна, высокая и статная дама с копной каштановых волос, расспрашивала Виолу о работе в оркестре, и они договорились, что Виола раздобудет для «будущей свекрови» и её подруг проходки на один из концертов оркестра.

Алик молча наблюдал за всеми, потягивая вино, и думал, что родители и дед Виолы ведут себя так, будто знают нечто такое, чего Алик и Виола не знают.

Гости засиделись до глубокой ночи, и расстались все потом очень довольные знакомством и проведённым вместе вечером. Алла Витальевна, которая не прикасалась к вину, села за руль. Алику пришлось оставить машину на стоянке до завтра, домой его везла мать.

«Ну и пусть думают, что знают больше нас, - размышлял Алик, засыпая в машине. - Главное, что всё решилось!».

* * * * * * * *

Всю последующую неделю Виола, как и пообещал Алик, жила обычной жизнью, словно её свадьба не приближалась неумолимо. Единственное, что сделала Виола для подготовки, - съездила на примерку в салон и выбрала платье. Выбрала, платье отложили, и Алик потом его забрал.

Поскольку, в понимании Виолы, замужество не было настоящим, то и гостей она не приглашала. С её стороны был только дед.

Виола взяла с четверга отпуск без сохранения заработной платы на десять дней, так как основной отпуск она отгуляла в июне.

Когда родители Алика приезжали знакомиться с ней и дедом, они настояли, чтобы Алик и Виола отказались от идеи аренды номера для новобрачных, а полетели бы лучше сразу в путешествие, подальше от любопытных глаз. К удивлению Виолы, Алик согласился и купил недельный тур.

В пятницу днём за Виолой и Фёдором Николаевичем прибыл белый лимузин, и вскоре они приехали к самому пафосному дворцу бракосочетаний их города.

Виола сразу приказала себе, что не будет ничему удивляться, но этот день таил немало сюрпризов.

Помогая «невесте» выйти из машины, Алик смотрел на неё с нескрываемым удовольствием и гордостью: ему нравился её выбор в отношении свадебного платья, причёски, макияжа и даже букета.

Гостей оказалось очень много, это был первый сюрприз. Прилетел даже старший брат Алика, Максим, с семьёй. Не прилетела только бабушка Алика, жившая в одном городе с Максимом, сослалась на нездоровье.

Второй сюрприз произошёл тогда, когда Алик и Виола под аплодисменты покинули зал регистраций. Стоя в широком помпезном коридоре, «молодожёны» ждали, когда все гости покинут зал. Как раз в этот момент следующая пара готовилась войти в зал для регистраций; Алик и Виола практически нос к носу столкнулись с этой парой.

Аня и Феликс. И их гости, целая толпа гостей. Там и оркестр почти в полном составе. Виола не знала о свадьбе Феликса и Ани, потому что все мысли были заняты своей свадьбой.

Виола поняла. Алик напрягся и разузнал, где будет проходить регистрация брака Ани и Феликса, лёг костьми, но сделал так, что они с Виолой поженились раньше! И все гости это видели!

Итак, их с Аликом свадьба целиком и полностью «посвящена» Ане, которая сегодня выглядит просто сногсшибательно. Просто Барби - невеста! У Виолы в детстве была такая кукла.

Но на этом сюрпризы не закончились.

После регистрации «молодые» поехали на фотосессию, посетили все городские достопримечательности.

Ресторан, где должен состояться банкет, был одним из лучших не только в городе, но и во всём крае: дорогой, с прекрасно работающим персоналом, большой.

Правда, чуть позже выяснилось, что в другом зале проходит торжество у Ани и Феликса.

Виновники двух торжеств и гости постоянно сталкивались то в общем коридоре, то на улице, где было специальное место для курения. Особенно «весело» было, когда «две свадьбы» одновременно вышли, чтобы запустить фейерверки.

Наверно, местные жители надолго запомнят этот вечер: два фейерверка, один другого шикарнее!

Что же, надо признать: Алику всё удалось!

Итак, Алик выполнил всё, что запланировал. За ним осталось последнее слово. Виола это поняла, но вслух ничего такого не сказала. Она не стала спрашивать, легче ли ему теперь, счастливее ли он. Это была не её прерогатива. Она должна соблюдать свою часть договора, больше от нее ничего не требуется.

Ночью Алик и Виола улетели в путешествие, и это путешествие долго было самым прекрасным воспоминанием Виолы.

Алик забронировал для них два одноместных номера, но всё время проводил с Виолой, к себе уходил только спать.

«Молодожёны» много гуляли, купались, развлекались, а поздними вечерами смотрели старые фильмы.

Алик строго держал слово, данное деду Виолы, но его всё чаще посещали мысли о том, что он сам себя загнал в рамки, в ловушку, что он крадёт счастье сам у себя.

По возвращении, оба вернулись к работе. Аня с Феликсом прилетели из путешествия на четыре дня позднее, чем Виола. С тех пор спокойная жизнь Виолы закончилась. Аня и Феликс молчали, соблюдая дистанцию, и постепенно Виола успокоилась.

Виола продолжала жить в их с дедом квартире, время шло, дата развода неумолимо приближалась.

Они должны были развестись в начале декабря. Однако примерно за неделю до даты, Алик без предупреждения встретил Виолу с репетиции, привёз на ужин в ресторан и попросил отсрочки развода на полтора месяца.

Оказалось, что бабушка Алика мечтает познакомиться с его женой и ждёт «молодых» в гости на новогодние каникулы. Расстраивать бабушку нельзя, у неё больное сердце и гипертония, потому придётся изображать настоящих супругов, к тому же, молодожёнов.

Разве был у Виолы выбор? Она не могла расстроить больную пожилую женщину...

Глава четвертая
Декабрь пролетел незаметно, потому что Виола была занята постоянными напряжёнными репетициями и предновогодними концертами.

Получив её принципиальное согласие на «продление» брачного договора до середины января, Алик исчез с горизонта, остался лишь его голос в телефонной трубке. Правда, звонил «супруг» каждый вечер, нужно заметить, и подробно расспрашивал о том, как прошёл день у его «благоверной». Созванивался Алик и с Фёдором Николаевичем, не так часто, как с Виолой, но достаточно регулярно. А Виоле почти каждый день звонила «свекровь». К тому же, Алла Витальевна дважды приходила на концерты в «Ске;рцо» и очень гордилась перед подругами талантом невестки. Подруги «свекрови» были не в курсе фиктивности брака Виолы и Алика.

Если честно, Алик завидовал матери, потому что тоже мечтал выбраться на концерт с участием вечно занятой Виолы, но и он сам был очень загружен работой. Загружен настолько, что некогда было задуматься о жизни и её превратностях.

В суете, вечной спешке и занятости Алик не заметил, как полностью отпустил ситуацию с предательством Ани и начал воспринимать отсутствие бывшей невесты в его жизни как должное. Его перестало задевать и волновать всё то, что ещё несколько месяцев назад выбивало из колеи и подталкивало к поступкам, которые казались теперь странными и необъяснимыми даже ему самому.

Единственное, что напоминало о прошлом, это брак с Виолой. Алик постоянно думал о том, как малознакомая девушка, объединённая с ним общей бедой, проявила к нему невиданное участие, отказавшись от вознаграждения. Ладно хоть, в путешествие всё же удалось её заманить! Она искренне переживала за него, заботилась о нём, стремилась избавить его от возможных проблем. А ведь сама она при этом тоже находилась в состоянии морального упадка!

Теперь Алик старательно отмахивался от мысли о скором разводе. Психологически он пребывал в состоянии «ожидания праздника», и с наступающей новогодней порой это было связано лишь опосредованно. Эпицентр урагана сместился, а стремление отомстить и отыграться трансформировалось вдруг в желание привязать к себе Виолу покрепче.

Виола тоже не думала о разводе, но по другой причине: ей некогда было углубляться в размышления о проблемах, пока не ставших насущными. Время летело весело и незаметно, приближался Новый год, а за ним и поездка к бабушке Алика. Давно у Виолы не было столь насыщенных планов на новогодние каникулы, наверно, со школьных лет.

...В антракте одного из заключительных концертов уходящего года посыльный принёс Виоле огромный букет из белых роз, и она поняла, что Алик в зале. Как всегда, приехал без предупреждения. Стараясь не замечать завистливых взглядов коллег-девушек и борясь с участившимся сердцебиением, Виола нашла вазу и поставила букет на подоконник. Сегодня она не оставит его здесь. Заберёт домой.

Как следует застегнув тёплую куртку и накинув капюшон (Алик ругает её за то, что она всегда легко одевается, а он сегодня здесь), Виола вышла на крыльцо театра. Цветы, чтобы не замёрзли, предварительно прикрыла куском старого плюшевого занавеса; раздобыла его, сходив на поклон к костюмеру Кате.

Нужная машина оказалась припаркована прямо у крыльца, а сам Алик тут же вышел навстречу. Подхватил Виолу так, что она утратила на время способность пользоваться гравитацией, прижал к себе прямо с букетом, расцеловал в обе щёки.

- Сто лет тебя не видел, - как-то даже обвиняющие заявил смущённой Виоле. - Едем ужинать, нарочно не ел, тебя ждал.

- Ты всё командуешь, - улыбалась Виола, устраивая букет на заднем сиденье так, чтобы он не упал.

- Ты его пристегни, - подтрунивал Алик.

Виола взяла да и пристегнула, и Алик расхохотался. Его смех эхом разнёсся по двору театра, а Виола вдруг поняла, насколько сильно она рада видеть Алика. Стояла и смотрела на него во все глаза, пока он не взял её за руку и не усадил в машину.

Они проговорили весь вечер, им о стольком нужно было рассказать друг другу! Ведь по телефону всего не расскажешь.

Когда Алик привёз Виолу домой, то поднялся в квартиру вместе с ней: предстояло уговорить Фёдора Николаевича на совместную с семьёй Алика встречу Нового года. Праздновать собирались в доме родителей Алика. Помимо семьи, были приглашены друзья родителей. Виола наотрез отказалась оставить деда одного, и Алик взялся договориться с Фёдором Николаевичем. Дед согласился сразу, весьма удивив Виолу и обрадовав Алика.

С тех пор, как родители Виолы почти постоянно жили и работали за границей, такой весёлой встречи Нового года у Виолы и Фёдора Николаевича не было; они всегда встречали праздник вдвоём, у телевизора. Даже ёлку наряжали не каждый год.

У родителей Алика ёлка росла прямо во дворе, возле бани, и наряжали её все вместе, непосредственно перед праздником. Потом было барбекю, шампанское и салюты.

Когда Виола, закрыв глаза, загадывала желание под бой курантов, она вдруг почувствовала, как Алик взял её руку в свою. Виола не могла бы точно сказать, откуда пришла эта уверенность, но она наверняка знала теперь, что они загадали одно и то же.

Первое января, как правило, день - фантом: то ли он есть, то ли его нет. Виола весь вечер собиралась в поездку, а дед смотрел старые фильмы.

Рано утром второго января Алик и Виола выехали. Решено было отправиться в дорогу на машине Алика, ехать предстояло десять часов. К вечеру они будут на месте. И хотя с родным городом отца Алика, городом, где жили Максим с семьёй и бабушка, существовало даже авиасообщение, Алик выбрал поездку на автомобиле. Такой вид путешествия казался ему самым волнующим и романтичным.

Именно в дороге у Алика и Виолы появилась возможность узнать друг друга ещё лучше, рассказать о детстве и юности. Почему-то в «свадебном путешествии» было не до того, да и чувствовали они себя тогда, словно двое коллег, приехавших вместе отдыхать по путёвке от профсоюза.

Теперь всё было по-другому, хотя никто из них не смог бы точно сказать, когда именно неуловимо изменились их отношения.

Оказалось, что семья Алика живёт постоянно в их городе, на родине Аллы Витальевны, всего десять лет. До этого все жили там, куда они сейчас едут. Потом Максим получил образование и женился, а мать с отцом и Алик переехали туда, где возможностей было больше.

Алик в детстве и ранней юности занимался спортивной гимнастикой и волейболом; волейбол не оставил и в студенческие годы, играл в команде вуза, был капитаном.

Виола всегда была далека от спорта настолько, насколько Алик был далёк от музыки. Но почему, почему она никогда, ни одной минуты в нём не сомневалась, не чувствовала его чужим, непонятным? Он командовал, а она возмущалась, но подчинялась. Ей нравилось то, какой он большой и сильный. И теперь, когда она совсем забыла Феликса, полностью отведя ему роль худрука, не более, Виола признавала тот факт, что Алик гораздо более интересует и волнует её, чем когда бы то ни было интересовал и волновал Феликс.

Алик и Виола очень разные, но дополняют друг друга; они не люди из разных миров. Их неудержимо влечёт друг к другу. Влечёт всё сильнее день ото дня.

* * * * * * * *

Если в доме родителей Алика, несмотря на достаток, всё было очень просто и демократично (Алла Витальевна, будучи домохозяйкой, вела дом полностью сама, без помощи наёмных работников), то дом Максима и его жены Алёны поразил Виолу неким барством.

Во-первых, дом был намного больше, чем у Александра Сергеевича и Аллы Витальевны.

Во-вторых, в доме постоянно жили помощница по хозяйству Света, няня детей Наташа и компаньонка бабушки Зина. Повар, садовник и водитель были приходящие. Дом и двор были на сигнализации. На высоком заборе, которым была огорожена территория, красовались шарообразные матовые фонари.

Бабушку Алика звали как героиню романа Чернышевского, Вера Павловна, и она имела манеры вдовствующей императрицы. Так и тянуло приложиться к её сухой худощавой руке, украшенной перстнем. Однако Вера Павловна при более близком знакомстве оказалась очень весёлой, насмешливой и эрудированной дамой.

За ужином и знакомством засиделись далеко за полночь, потом Виола приняла душ и не заметила, как уснула. Она настолько устала в дороге, что у неё не было сил задуматься о том, как они с Аликом проведут ночь в одной кровати. Она уснула, пока Алик ходил в душ, и проснулась уже утром. Алик крепко спал, обнимая Виолу. Выскользнув из-под его руки, Виола быстро пошла в душ, а потом покинула их с Аликом «апартаменты».

Вера Павловна, несмотря на ранний час, стильно одетая и причёсанная, пила кофе в гостиной. Она пригласила Виолу присоединиться, и в последующие полтора часа Виола подробно рассказывала о себе и о своей семье.

Потом Виола слушала истории о детстве и юности Алика, пока он сам не проснулся и не спустился в гостиную.

Первый день после приезда гостей решено было провести дома либо во дворе. Снова было барбекю, бесконечные весёлые разговоры, подвижные игры.

Алик, сославшись на усталость, ушёл спать раньше Виолы. Когда она пришла в их комнату, с облегчением увидела, что он спит в кровати.

Однако выйдя из душа, Виола заметила Алика, стоящего у окна. Из одежды на нём были только шорты, и Виола не на шутку разволновалась.

В комнате было темно, но шторы раздвинуты. Виола видела, как в матовом свете фонарей блестят глаза Алика.

Она подошла к нему сама, так, будто её вела невидимая рука. Подошла и заглянула в его тёмные глаза, а через долю секунды Алик и Виола были в объятиях друг друга.

Шепча её имя, Алик покрывал поцелуями лицо и шею Виолы. Он больше не мог, не хотел сдерживать себя и свои желания. Ему было сказано: «Захотите сохранить брак и стать семьёй, решишь всё сам». Он и решил, за них двоих. Виола принадлежит ему, и он больше никуда не отпустит её! Словно в подтверждение этих мыслей, Алик прижимал к себе Виолу всё крепче. Она и не думала сопротивляться, целовала его в ответ, да так, что Алик очень быстро потерял голову окончательно.

Он рывком стянул с Виолы футболку, в которой она намеревалась спать, и застыл, глядя на пропорциональное совершенство девичьего тела. Ему безумно нравилось то, что он увидел, в голове тяжело пульсировало, дыхание сбивалось. К счастью, на этот раз Виола сама решила всё за них двоих, повисла на шее у Алика, горячо целуя его. Гладя горящими ладонями её прохладную шелковистую кожу, Алик, едва не натыкаясь на мебель, ринулся к кровати, продолжая исступлённо прижимать к себе свою драгоценную жену.

Глава пятая
- Вииииоооолаааа! Смотриииии!

Боже, опять! Она повернулась лицом к горе, казавшейся ей высоченной. На горе стоял Алик, одетый в яркий горнолыжный костюм, позаимствованный у Максима. Алик помахал Виоле рукой и опустил на глаза специальные очки.

Вот мучитель! Когда ему надоест кататься?! Она с ума сходит всякий раз, когда видит Алика на этой горе, а когда смотрит, как он спускается, у неё сердце останавливается!

Виола, которая с трудом могла держаться даже на обычных лыжах, сидела в беседке у подножия горы. У Виолы было всё очень плохо с физкультурой и спортом; когда-то преподаватель физкультуры поставил ей итоговую пятёрку, чтобы не портить аттестат, только за то, что она не пропускала уроки. Так и сказал: «С тебя явка на все уроки, а с меня пятёрка». У него не было иллюзий по поводу способностей Виолы в сфере физической культуры.

А Максим привёз гостей развлекаться на горнолыжную базу. Все спускались с гор; даже дочери Максима гоняли с детских спусков. Только Виола сидела в беседке, молилась за Алика и мучительно ждала, когда спортсмены решат, что на сегодня достаточно.

Она больше на это не подпишется, ну уж нет! Если им снова приспичит сюда ехать, то без неё!

Она и сегодня хотела остаться с Верой Павловной и Зиной, ей очень нравилось болтать с ними. У Алика оказалась фантастическая бабушка, мировая! Почти как дед Виолы. С ним тоже всегда было интересно говорить, особенно когда он вспоминал молодость. Он мог забыть, куда положил очки минуту назад, но помнил в мельчайших подробностях какое-нибудь событие, случившееся с ним в детстве. Так и Вера Павловна, которая всю жизнь отдала авиационному техникуму, и даже сама в молодости бывала за штурвалом. И прыжков с парашютом у неё много, но Виола забыла, сколько именно.

Хотела остаться, но Алик очень настаивал, чтобы Виола поехала с ним на базу. Ему непременно нужно было красоваться перед ней. Он хотел, чтобы она восхищалась, и она, безусловно, была восхищена тем, как он летает с горы! Но сердце всякий раз останавливалось, а душа уходила в пятки от страха. При этом Виола старательно улыбалась: нельзя оскорблять своего мужчину паникой и страхом, он же подумает, что она в него не верит! Она верит. Просто очень за него боится...

- Вииииоооолаааа! Смотриииии!

Виола налила себе кофе из термоса. Она пила обжигающую жидкость, глядя на заснеженные горы, как вдруг стакан исчез из её руки, а сама она оказалась в воздухе.

От Алика пахло морозом и лёгким парфюмом. Обхватив его за шею, Виола зажмурилась от счастья и облегчения.

- Что это у нас с лицом, мм? - спросил Алик, усевшись на скамейку в беседке, а Виолу усадив к себе на колени.

Взял её стакан и выпил чуть остывший кофе почти залпом. - Неужели опять переживала обо мне?

- Конечно! А ты как думал?!

- Я вообще думал только о том, что будет, когда за нами закроются двери нашей комнаты, - наклонившись к её уху и понизив голос ответил Алик. - После того, как ты сегодня не давала мне спать почти до утра, пока ни на чём другом не могу сосредоточиться. Хорошо, что сейчас каникулы!

Он гладил Виолу по спине, с нежностью глядя на её раскрасневшееся лицо.

- Алик! Тут дети!

- А мы ничего такого и не делаем ... пока, - посмотрев по сторонам, Алик быстро поцеловал Виолу. - И вообще, мы молодожёны, нам положено целоваться при всех!

- Мы уже почти три месяца женаты, Алик, по нынешним временам это стаж! Какие молодожёны?!

- Кому тут нужны занудные формальности? Моей настоящей женой ты стала только сегодня ночью! Потому и отсчёт начинается с этой ночи. И вообще, все сроки по договору аннулируются. Я не собираюсь с тобой разводиться. Что?

Он смешно поднял брови, увидев, как Виола от удивления разинула рот. У нее очень яркие губы, никакая помада не нужна. Яркие и пухлые, хотя рот небольшой. Но очень соблазнительный... Так, его опять уносит. Надо ждать вечера, терпеть. Мужчина он или нет? Потерпит. Зато потом...

- Алик! - строгий голос Виолы вернул его к реальности. - Если больше с этих гор не поедешь, тогда так и быть, можем не разводиться!

- Да я и сам уже накатался, - Алик стянул очки, которые до сих пор были у него на лбу, небрежно положил на столик и покрепче прижал к себе жену.

...- Я всё обдумал. Надеюсь, вы с Фёдором Николаевичем не будете против, - Алик гладил рыжую кудрявую голову, доверчиво прильнувшую к его плечу. Шторы были открыты, и в комнату проникал матовый свет фонарей. - Я временно перееду к вам, свою квартиру выставлю на продажу и буду искать дом. Ты же говорила, твои родители раньше июля не прилетят? Потому, надеюсь, моё присутствие никого не напряжёт? А потом, когда куплю дом, переедем туда, и Фёдор Николаевич с нами. Нам нужен дом, дети же появятся, семья будет расти!

Разве может быть сразу столько счастья?! Виола слушала слова Алика, и они казались ей лучше и красивее любой музыки.

- Как ты замечательно всё придумал! А я не знала, как быть с дедушкой, ведь ты сказал, что мы должны жить вместе... А дед? А тут так всё здорово! Конечно, дед не будет против, наоборот! Он хорохорится, но всё равно возраст даёт себя знать, тяжело деду одному! Хоть он никогда и не признается в этом. Мужчины... Вы всегда такие, вечно бы вам мускулами играть, в любом возрасте боитесь выглядеть слабыми! Спасибо тебе, Алик! Я счастлива. Как мне повезло с тобой! Ты настоящий!

- У нас в семье не принято своих стариков бросать, меня воспитали так, я никакой не герой, - Алик прижался губами к рыжей макушке. - Бабушка Вера живёт с семьёй Максима. А мы с родителями, когда приехали на родину мамы, сразу забрали к себе бабушку Раю, мамину маму. Её нет уже восемь лет. Она была старенькая и больная. Мама поздний ребёнок, у неё брат старше почти на двадцать лет. Мама не общается с ним. Он тогда, давно, бабушку уговорил продать всё, переехать к нему и деньги все с продажи ему отдать. А сам стал обижать потом бабушку, оскорблять, говорить, что она его хлеб ест, хотя сам всю пенсию забирал у неё. И жена его под стать ему. А бабушка тогда уже слегла. Мы приехали и бабушку к себе забрали, она ещё два года жила, и каждый день радовалась, благодарила, что избавили её от опеки любимого сыночка. Не реви! Я в постель с собой платок не прихватил, некуда было положить.

- Алик, что ты за человек?! Вечно разрушаешь всю романтику момента и заставляешь меня смеяться!

- Что я за человек?

- Самый лучший!

...Всё получилось так, как распланировал Алик: сразу после каникул он переехал к Виоле и Фёдору Николаевичу, а свою квартиру очень быстро продал. Искал подходящий дом; Александр Сергеевич помогал сыну, так как мечтал, чтобы дети поселились поближе.

* * * * * * * * *

...- Виола, я расстроен! Очень расстроен! Ты же обещала, что не уйдёшь! - Феликс взлохматил и без того торчащие во все стороны волосы, снял очки и почти бросил их на стол. Он любил драматические жесты, творческая натура, куда без этого!

- Феликс Адамович, это решённый вопрос. После восьмого марта меня ждут в оркестре филармонии.

- Спасибо, хоть до главного концерта остаёшься! Вот не зря я не хочу тебя отпускать, ты и человек порядочный, и «скрипку» я такую фиг найду теперь!

Творческий человек иногда выражался совсем не творчески, сегодня он ещё мягко разговаривал. Ну а как по-другому, если руководишь целым коллективом таких же творческих?! С ними же надо совладать! Железный кулак тут совсем не помешает: надо всех держать в узде!

- Найдёшь, не переживай!

С тех пор, как Аня стала женой худрука, атмосфера в коллективе оркестра изменилась. Виоле порой казалось, что руководит уже не Феликс, а его супруга. Возможно, если бы в коллективе преобладали мужчины, всё складывалось бы по-другому, но в оркестре было две трети женщин.

Виола постоянно ощущала какое-то напряжение; даже Эля - арфа и Ника - альт стали меньше с ней общаться, будто сторонились её.

Зачем работать там, где некомфортно? Где всё морально давит? О каком вдохновении может идти речь, когда за спиной постоянно шепчутся?

Конечно, Виола могла махнуть рукой на всё это. Как говорится: «Собаки лают, а караван идёт»! Но была ещё одна причина, по которой она решила уволиться. Алик никогда не говорил об этом, но ему не нравилось, что она продолжает работать в одном коллективе с Феликсом и Анной.

Зачем расстраивать любимого мужа? Напряжёнки у него и на работе хватает! Дома он должен быть счастлив, должен отдыхать душой и телом!

Виола узнала, что есть место в оркестре филармонии, подошла к руководству, и её готовы были принять на работу хоть сейчас. Однако Виола не могла подвести Феликса: накануне восьмого марта состоится традиционный главный концерт года. Этот концерт важнее, чем открытие и закрытие творческого сезона, потому что состоит полностью из новой программы.

- Хорошо, - вздохнул Феликс, нашёл на столе очки, надел, но посмотрел на Виолу поверх этих самых очков. - У тебя будет соло, исполнишь «Storm» Вивальди. И будешь солировать в «Романсе» из «Метели» Свиридова.

- Ого! - такого поворота Виола не ожидала. «Storm» и «Романс»! Это как роль Гамлета в театре! - Ты уверен, Феликс Адамович? Не передумаешь?

- Более чем уверен. Не передумаю! Начинай репетировать уже вчера, времени в обрез осталось!

За ужином Виола рассказала Алику и деду, что после восьмого марта покинет «Ске;рцо», а также о двух соло, которые отдал ей Феликс на прощание.

Дед бурно выражал свою радость. Даже Алик впечатлился, всё же он был не совсем профан в музыке. А ещё он очень обрадовался, что Виола сама приняла решение покинуть театр. Хоть она и назвала его когда-то деспотом, он не хотел давить на неё и указывать, где она должна работать, а где не должна.

Виола была очень самостоятельной женщиной. Она, например, уже заявила мужу, что когда он купит дом, там не будет прислуги, так, как и у родителей Алика. Она справится сама. Помощь нужна будет только в тяжёлой работе. Алик уже мысленно прозвал жену маленькой хозяйкой большого дома.

...Феликс ещё по пути домой заметил, что Аннушка (так он называл супругу) не в духе. Она редко бывала в плохом настроении, но если всё же у неё портилось настроение, то она виртуозно портила его всем вокруг.

- Любимая, что произошло? Скажи уже! - не выдержал и спросил он, когда они пили кофе после ужина. Его утомило мрачное выражение лица Аннушки и тягостное молчание.

- Это правда, что ты отдал своей бывшей два главных соло? «Storm», Феликс! А Свиридов?!

- Правда, - спокойно отозвался Феликс.

- Давно эта пигалица стала первой скрипкой?! Ты, видимо, подзабыл, кто в «Ске;рцо» первая скрипка?! Нужно память освежить?

- Не надо ничего освежать! Виола не стала первой скрипкой. Она увольняется, переходит в другой оркестр. Отыграет концерт и уйдёт. Она почти три года отдала нашему оркестру, работала всегда на совесть. Она заслужила эти два соло!

- Наконец-то додумалась, что для нас двоих оркестр тесен! Я уж думала, ей нравится страдать! Не надеялась, что свалит!

- Аннушка! Виола априори ничего плохого сделать не может! Она безобидный и очень порядочный человек!

- И поэтому ты решил устроить её бенефис?! Я об этих соло мечтала, а ты отдал их ей! Ей! Неужели у тебя к ней не всё, а?!

- Аннушка, я не узнаю тебя! Ты всегда такая спокойная, возвышенная! Не опускайся до бабских склок! Твои соло все впереди! Я не собираюсь ничего переигрывать. Времени осталось очень мало, Виола уже репетирует. Хотя... Если бы времени осталось много, я бы всё равно не изменил своё решение!

Аня закусила губу, поняв, что в этом споре ей верх не одержать, надо затаиться.

Не зря Феликс долгое время возглавляет коллектив целого театра, а не только оркестра! Он стоял у самых истоков всего. К тому же, он достаточно адекватный и разумный человек, если надо, очень твёрдый и непреклонный.

Аня поднялась из-за стола.

- Я тебя предупредила, Феликс! Увидишь: эта пигалица запорет главный концерт сезона! А ещё сегодня ночуй в своей спальне. У меня голова болит.

Феликс тяжело вздохнул.

Кинув на стол салфетку, Аня гордо удалилась в гостиную. Внутри неё всё клокотало от злости и бессилия. Против Феликса не попрёшь, себе дороже! Но этой рыжей она устроит сладкую жизнь. Пусть выскочка готовится!

Глава шестая
Аня дежурила «на посту» уже минут сорок. Алик вот-вот должен появиться. Сам виноват, это он когда-то рассказал ей о слежке при помощи частного детектива, она-то никогда бы не додумалась до такого хода; она вообще была уверена, что частные детективы существуют только в книгах и в кино.

Очень даже удобно: несколько дней, и она в курсе, когда, куда и в какое время Алик ходит обедать. Она никогда не знала этого, будучи его невестой, не интересовалась.

Она была выше всего этого. Он ухаживал - она позволяла за собой ухаживать, добиваться её. Он любил - она позволяла себя любить. Он хотел, чтобы она стала его женой, и она согласилась. Ну а что? Она не любила никого, кроме себя, особенно, себя в искусстве, а от добра добра не ищут. Алик - молодой, красивый, умный, успешный, состоятельный, деловой...

Однако ему не хватает тонкости, изысканности, стиля. Он простоват, слишком напорист. Любит доминировать. И эти его семейные ценности... Старики, дети! Мотивы Домостроя. Это отпугивало Аню.

Она никогда не стремилась вить семейное гнездо, обзаводиться детишками, вести задушевные беседы со свекровью, ездить в гости к бабушке! Потому рано или поздно у них с Аликом возникли бы проблемы. Он умный, и она не смогла бы водить его за нос слишком долго.

К счастью, как раз в момент окончательного выбора подвернулся Феликс. А у мелкой выскочки не хватило ума как следует привязать его к себе, держать покрепче! Такое счастье привалило дурёхе, а она не сумела за два года Феликса на себе женить! Чудо чудное, не женщина! Никакой житейской мудрости и хватки! Так бы и ходила в вечных девках, но удача ей улыбнулась в лице Алика, решившего отомстить Ане. Аня это поняла тогда, когда две их свадьбы едва не слились в едином порыве!

Уж она-то, Аня, Феликса не упустила! Ей за месяц удалось то, на что глупенькая «Фиалка Монмартра» не сподобилась за два года.

Феликс подходит Ане гораздо больше, чем Алик. Они на одной волне; семейными ценностями и детишками он не заморочен, у него нет поблизости бабушек и мамушек, его родители живут далеко, в Литве. Денег у него не меньше, чем у Алика. К тому же, Феликс весьма полезен Ане в профессиональном плане. Благодаря ему, она почти сразу заняла одну из лидирующих позиций в оркестре. И он не слишком требователен в постели, почти полностью самореализуется в творчестве; у него сублимация происходит с большим успехом, как и у Ани. Алик всегда утомлял Аню в спальне, слишком уж молод и горяч.

Но сегодня Алик очень нужен ей. Нужен для дела. Еле-еле удалось уйти из театра, там аврал. Завтра этот чёртов концерт, с которым Феликс носится, как курица с яйцом. Концерт, два лучших соло на котором исполнит мелкая выскочка! У Ани тоже два соло, но это не то, совсем не то!

Вот и он! Аня быстро шмыгнула внутрь кафе, подстроив всё так, что они столкнулись с Аликом нос к носу: он входил в кафе, а она как бы выходила.

- Привет, Алик! Вот так встреча! Откуда ты здесь?

- Привет, приехал обедать.

- А я с подругой встречалась, но ей муж позвонил, она быстро ушла, бросила меня одну.

- Понятно, - кивнул Алик и хотел пройти мимо, но Аня поймала его за рукав.

- Алик, давай составлю компанию? Я кофе выпить не успела, подруга ушла. Ты будешь есть, а я кофе выпью. Просто поболтаем. Давно не видела тебя. Мы же не будем держать обиды друг на друга? Оба теперь семейные люди.

- Да я и не обижаюсь, - Алик пожал плечами и пошёл к столу. Аня шла следом. Ей было наплевать на то, что он так равнодушно реагирует. У неё была конкретная цель. - И учти, Ань, я ем быстро, долго рассиживать некогда.

- Мне тоже на работу надо вернуться, так что я тебя не задержу, Алик!

Подошёл официант, Алик заказал то, что наверняка быстро приготовят, а Аня кофе.

- Как живёшь, Алик? Как дела семейные?

- Да всё как обычно, - Алик, не особо заботясь о приличиях, достал из портфеля планшет. - Почту проверю, с твоего позволения.

- Конечно-конечно! Как обычно, весь в делах, понимаю, - улыбнулась Аня, которой этого и надо было. Она тут же достала смартфон.

- Сама как? - поинтересовался Алик, принимаясь за суп, зная, что о себе Аня поговорить любит, а значит, меньше вопросов будет задавать ему. Он вовсе не собирался делиться с ней подробностями личной жизни, а также рассказывать о работе.

В последующие пятнадцать минут Алик ел и слушал подробный рассказ Ани о работе в театре, о свадебном путешествии, о том, что Феликс планирует гастроли.

Алик мысленно порадовался, что Виола завтра работает в театре последний день: он не отпустил бы её ни на какие гастроли. Он даже представить себе не мог, что его жена куда-то уедет, да ещё на длительное время. К тому же, с Феликсом и Аней!

Алик рассчитался, допил чай и встал из-за стола. Они с Аней вышли из кафе и сразу разошлись каждый к своей машине.

Алик, который некогда призывал Виолу не разыгрывать из себя психоаналитика и не копаться в закоулках его души, сам тоже не горазд был вдумываться в истоки своих чувств и мотивы своих поступков.

Он просто мужчина, который любит свою жену. Да, так уж получилось, что ему хотелось отомстить Ане, но в итоге он полюбил Виолу, потому что у него появилась возможность её узнать. Значит, его женитьба себя оправдала, вот и всё. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Виола подходит ему во всём. У них одинаковые жизненные принципы, одинаковые взгляды на семью. Они смеются одним шуткам и любят одинаковые фильмы. Они оба неприхотливы в еде, и им не нужны какие-то особые условия для жизни. Никто из них не ставит себя выше другого ни в плане интеллекта, ни в плане духовности. Они любят друг друга такими, какие они есть. Для Алика это очень ценно: он всегда чувствует себя на высоте, чувствует молчаливую поддержку Виолы, знает, что она им гордится. И она никогда не отказывает ему в близости; её энтузиазм, огонь и отклик ничуть не меньше, чем напор Алика.

Не вдумывался он и в то, почему Аня перестала существовать для него. Возможно, они всегда были подобны двум параллельным прямым, просто Алик мечтал «пересечься», перетянув на свою сторону теорию Лобачевского. Но скорее всего, он разлюбил Аню за то, что она его обманывала, за то, что всегда считала его «ниже» себя. Вот и всё. Всё очень просто, и не надо усложнять.

Не надо усложнять. Надо выкроить время, чтобы завтра успеть перед концертом Виолы посетить парикмахерский салон и заехать домой, чтобы переодеться. А ещё чтобы выбрать для Виолы самый красивый букет.

...Аня была всё же задета абсолютным и искренним равнодушием Алика. Он не играл, ему действительно нет до неё никакого дела. Он ни капли не сожалеет о том, что они расстались; ни капли не сердится за то, что она его обманула, унизила тем фактом, что предпочла ему другого. Никакого задетого самолюбия, никакого: «Эх, а ведь всё могло быть иначе...». Просто чужой равнодушный человек.

Ну что ж, это только придаёт ей решимости! Она получила то, что ей нужно, цель встречи достигнута.

* * * * * * * * *

Как хорошо, что сегодня концерт! И всё. Она, Виола, больше не появится в «Ске;рцо».

Прошедшие недели были очень тяжёлыми и напряжёнными. Изнуряющие многочасовые репетиции на фоне мощного психологического давления. Виола чувствовала, что Аня буквально ненавидит её, и понимала, за что.

Вступить в открытую конфронтацию Аня всё же не решалась, но слишком уж часто случались с Виолой какие-то досадные мелочи. То смычок пропадёт, а потом находится там, где Виола никогда его не оставляла. То партитуры исчезнут бесследно.

Виола, которая раньше оставляла инструмент в специальном шкафчике под замком, стала каждый день забирать скрипку и ноты домой.

Блестящее нежно-зелёное платье и туфли в тон, заказанные специально к концерту, хранила дома и привезла только сегодня.

Виола, ожидавшая какой-нибудь пакости, совсем не удивилась, что прима их оркестра оказалась в гримёрной рядом с ней, в соседнем кресле.

Виолу гримировала расторопная и скромная Галя, а Аню разговорчивая Лена, у которой была очень развита шишка почитания. Она буквально заглядывала Ане в рот.

Виола сидела, погрузившись в свои мысли, пока её не вывела из задумчивости реплика Ани:

- Вчера бывшего встретила. Прикинь, затащил меня пообедать вместе, всё расспрашивал о жизни. Ох уж эти мужчины! Не зря говорят, что они с Марса, а мы с Венеры! Никогда их не пойму! Зачем жениться, чтобы потом голодными глазами смотреть на других женщин? Неужели супруга совсем не ублажает?

Виола старалась не прислушиваться, но уже не могла. У неё никак не получалось отмахнуться от мысли: что за бывший? Кто он?

- Да уж, Анечка Сергеевна, так и есть, - подобострастно щебетала Лена. - Не выносят, когда женщина первая их оставляет!

- Так ведь, вроде, всё при нём! В том числе, жена! Вот, смотри, - Аня достала смартфон, показала Лене. Лена начала работать в театре, когда Аня уже была замужем за Феликсом. Она не знала Алика и была пока не в курсе интриг.

- Ух ты, какой яркий брюнетик! - восхитились Лена. - Даже жаль, что женат!

- Да какое там! Назло мне женился, вот и результат! Сам себе не рад теперь! Кто же так делает? Наказал сам себя! Ой!

Аня неловко перехватила телефон, и он спикировал прямо к ногам Виолы.

- Виола, будь добра! - ласково проворковала Аня. - Подай, пожалуйста, телефон!

Виола наклонилась, как под гипнозом. «Хоть бы экран погас!» - мелькнула мысль. Но экран светился, и с него на Виолу смотрел Алик. В углу фото стояла дата: вчерашнее число. И костюм этот вчера был на Алике, так и есть. Видно, что Алик сидит за столиком в кафе или ресторане, держит планшет в руках. То есть, его сфотографировали не где-то из-за угла тайком.

Виола вернула телефон хозяйке. Лицо её было непроницаемо.

Аня вчера действительно исчезала с репетиции в обеденное время. А Алик ничего не сказал Виоле о том, что встречался и обедал с Аней.

Виола понимала, что всё сделано специально, чтобы выбить её из колеи, помешать ей выступить достойно. Возможно, даже встреча с Аликом была подстроена с той же целью. Но он сел с Аней за один стол и скрыл этот факт. Соблюдал приличия? Не мог отказать даме?

С другой стороны, Виола ежедневно общается с Феликсом, и Алик как-то терпит это. Но они общаются при всех и по работе!

Галя завершила гримировать, и Виола на ватных ногах пошла в угол, где на специальной распорке висели сценические костюмы оркестрантов. Туфли стояли на подставочке внизу, а платья не было. Виола сама лично повесила его здесь сегодня, когда привезла из дома. Несколько раз осмотрев ряд костюмов, Виола начала оглядываться по сторонам и заметила на полу возле стенного шкафа мелкие блестящие лоскутки нежно-зелёного цвета. То, что раньше было её концертным платьем, обнаружилось в стенном шкафу. Восстановлению это нечто не подлежало. До начала концерта оставалось сорок минут. Скоро зрителей начнут впускать в зал.

Виола не стала задавать риторические вопросы и восклицать: "Кто это сделал?!". Всё ясно и так.

Быстро сунув ноги в концертные туфли, Виола схватила свою скрипку и ноты, чтобы не оставлять это всё в гримёрной, и со всех ног припустила в костюмерную.

- Катенька, есть какое-нибудь платье? Чужое, старое? Моё испортили, а концерт сейчас начнётся!

- Ох уж мне этот женский коллектив! - покачала головой Катя. - Серпентарий на выезде!

Она энергично шарилась в шкафу. Надо спасать девчонку. Катя уважала Виолу, потому что та никогда не задирала нос перед персоналом.

- Вот, только платье Сильвы Вазгеновны, других нет!

- Чьё?! - сердце Виолы колотилось с бешеной скоростью.

- Раньше на арфе играла здесь, потом вышла замуж и уехала на родину. Но учти, размер пятьдесят четвёртый!

- Ох! - обречённо махнула рукой Виола. - Пусть будет пятьдесят четвёртый!

Платье оказалось блестящее, рубинового цвета. Виола никогда не носила подобных вещей; слишком ярко для её рыжины. Однако всё когда-то происходит впервые!

Катя помогла Виоле надеть платье, в котором та моментально «утонула», потом достала ножницы, нитки и иголки. Взяла кусок нитки и заставила Виолу взять его в зубы.

- Чтобы память не «зашить», - пояснила она.

Потом быстро разрезала платье по краям, соединила концы на спине, зашила. Разрезала платье на плечах, сделала узлы. Потом поработала над декольте. Вскоре Виола крутилась перед большим зеркалом. Шикарно получилось, хоть и цвет не её.

- Спасибо, Катенька! С меня причитается, - Виола чмокнула Катю в пухлую щёку.

- Беги уже! - махнула рукой Катя. - Концерт вот-вот начнётся!

Виола вернулась в гримёрную, и в это время пришёл посыльный.

Букет был от Алика, конечно же. Только ещё больше и красивее, чем всегда.

Виола взяла самую большую вазу, а пока ставила букет, громко сказала, ни к кому не обращаясь:

- Если хоть кто-то прикоснётся к моему букету, я всё расскажу руководителю. Всё. Включая приём пищи в компании чужих мужей в то время, когда весь оркестр репетирует, и заканчивая испорченным платьем.

Ей никто не ответил.

Поправляя цветы, Виола думала о том, что Алик не из тех, кто предаёт. Ему ненавистно предательство, и сам он не будет держать камень за пазухой. Значит, всему есть объяснение. Она не станет делать скоропалительных выводов.

Вдруг Виола заметила в цветах записку. Никогда раньше Алик не присылал ей цветы с запиской. Холодными дрожащими пальцами Виола развернула небольшой белый листок.

«Я люблю тебя. Ты моя первая и единственная скрипка!».

Глава седьмая
Алик, глядя на сцену, напряжённо ждал. Рядом с ним с одной стороны сидел Фёдор Николаевич, с другой мать, а далее за ней отец. Сегодня они приехали на концерт все вместе. Точнее, Александр Сергеевич и Алла Витальевна приехали вдвоём, а Алик и Фёдор Николаевич сначала ездили в парикмахерскую, потом переоделись и тоже прибыли в «Ске;рцо».

Сначала были коллективные выступления, и Алик видел Виолу издалека, в толпе других музыкантов. Он понял, что сценический костюм не тот, который она приготовила, но решил, что так задумано, и нежно-зелёное платье она заказывала специально для соло.

Потом исполняли «Романс» Свиридова, и Виола стояла в центре, рядом с роялем. Алик и Фёдор Николаевич переглянулись: Виола по-прежнему была в красном платье. Но вскоре зазвучала музыка, и Алик забыл обо всём на свете. Он видел только тонкий, гибкий и подвижный стан своей любимой, а звуки музыки уносили его за тридевять земель. Потом зал взорвался оглушительными овациями, и Алик очнулся. Уже после того, как музыканты поклонились и ушли, заметил, что мама вытирает слёзы, поцеловал её в щёку. Она махнула платком и покачала головой.

Далее выступали группы музыкантов, и в этих номерах Виола не принимала участия. У Алика появилось время для размышлений.

Странное красное платье, которое никак не сочеталось с зелёными туфлями, о многом рассказало Алику. Пожалуй, он понял всё. Виола почти никогда не носила одежду любого из оттенков красного, она говорила, что в её яркой шевелюре достаточно огня. Хотя Алик хотел бы видеть её в чём-то более ярком, чем обычно. Сама Виола никогда не выбрала бы для выступления красное платье. Тем более, такое нелепое. С узлами на плечах. Ей неудобно с этими узлами, она же на скрипке играет! Значит, с зелёным платьем что-то случилось.

А что из этого следует? То, что Виола неспроста решила уволиться. Он догадывался, что ей приходится нелегко, но она никогда не жаловалась. Решила уволиться, - он и расслабился, обрадовался.

Если с платьем что-то случилось, то это произошло по чьей-то недоброй воле. Вряд ли это было случайностью. Значит, всё намного серьёзнее, чем Алик думал до сих пор. Виола, маленькая и хрупкая, боролась в одиночку, никого не призывая на помощь. Даже его, Алика.

Феликс отдал Виоле на прощание два фантастических соло, и кому-то это очень не нравилось, мягко говоря. Кому?..

На лбу Алика выступил холодный пот. Он только сейчас понял, что вчерашняя встреча с Аней не была случайностью. Он не придал значения этой встрече. А должен был всё понять сразу, развернуться и уйти! Он ведь знал, что идёт подготовка к концерту, весь состав оркестра мобилизован на постоянные репетиции! При этом первая скрипка, главная звезда, разгуливает с подругой по городу, сидит в кафе?!

Интересно, что она сделала? Запись на диктофон? Смысла нет, Алик почти не говорил, всё больше сама Аня рассказывала о себе. Видеозапись? Тоже бессмысленно. Значит, фото. Алик ругал себя на чём свет стоит. Его развели, как лоха!

Бедная Виола... Что ей пришлось пережить перед концертом?

Концерт подходил к концу. Алик сверился с программкой: сейчас «Storm», потом два номера в исполнении всего оркестра, и всё.

На сцене появилась Виола в сопровождении ещё нескольких скрипачей. Алик с тоской смотрел на нелепое платье, продолжая заниматься самобичеванием.

Но его жена выглядела собранной и спокойной; никаких следов волнения или грусти на лице.

Взмах смычка, и весь зал словно погрузился в вихрь, энергетика и безумие бури охватили всех и каждого. Неужели это она, его маленькая Виола, извлекает из инструмента подобные звуки? Держит в напряжении весь зал, не оставляя равнодушным никого?

Никогда ещё Алик не погружался настолько в музыку, в любовь и в восхищение другим человеком.

Какая разница, что платье выглядит нелепо, а туфли контрастируют с ним по цвету?! Сейчас не было ни одного человека в этом зале, кто думал о платье. Виола могла выйти в потёртых джинсах и домашней майке, эффект был бы тот же!

На этот раз Алик очнулся оттого, что зрители начали вставать, аплодировали стоя. Виолу несколько раз заново вызывали на поклон. Она смущённо улыбалась, так, словно происходящее не имеет к ней отношения. Алик видел, как Фёдор Николаевич быстро смахнул слёзы. Мама громко кричала: «Браво!», отец показал Алику большой палец руки, глаза его сияли. Отец, как и Алик, до последнего времени был почти равнодушен к музыке.

Наконец Виолу отпустили, и Алик утратил интерес к происходящему. Он думал только о том, как будет обнимать её и прижимать к себе изо всех сил. Он не станет её ругать, но скажет, что очень расстроен тем, как она замалчивала проблемы. Виола всегда боится расстроить его или оскорбить недоверием. А ещё он попросит прощения за то, что был глуп и слеп, позволив Ане использовать себя.

...- Виола, ты уходишь? А банкет? - Феликс догнал её в коридоре, забрал из рук футляр с инструментом и сумки, пошёл рядом. В руках у Виолы осталась огромная охапка цветов: букет Алика и то, что подарили зрители во время концерта. - Останься!

- Нет, Феликс, спасибо, я устала, - улыбнулась Виола. - Я же не работаю больше, мне совсем не обязательно знакомиться с новыми меценатами и вести с ними светские беседы. Домой хочу.

- Виола, учти, в филармонии рулит Емельянов, а он тот ещё деспот! Это я тут демократию развёл!

«Не демократию, а автократию, точнее, культ личности, но только не твоей, Феликс».

Конечно, она не сказала это вслух. Зачем? Аня утратила к ней интерес, они не конкурентки больше. Пакостить напоследок Виола не собиралась. Да и вообще не собиралась. Ей всегда было жаль тратить время на интриги и сплетни. А у Емельянова зато жена хореограф, так что Виола её бесить не может в принципе, как и любые другие музыканты.

- Ничего страшного, Феликс! Меня не пугают деспоты.

Феликс вздохнул.

- Премиальные получишь вместе с расчётом, Виола!

- Спасибо.

- И если надумаешь, возвращайся в любой момент, для тебя место всегда найду!

- Хорошо, - Виола знала, что зарекаться не стоит, но была уверена - она не вернётся в «Ске;рцо».

Феликс открыл и придержал перед Виолой двери, вышел вместе с ней на крыльцо, несмотря на то, что был без пальто, во фраке.

- Всё, Феликс, иди, а то простынешь!

По лестнице буквально взлетел Алик, который слышал последнюю реплику Виолы. Смерил тяжёлым взглядом Феликса, однако поздоровался и принял вещи Виолы. Феликс слегка поклонился, насмешливо посмотрел на ревнивого мужа Виолы, попрощался с ней самой, поцеловав руку, и скрылся за стеклянной дверью.

Виола увидела, что у крыльца стоят дед и свёкор со свекровью. Алик взял жену за локоть, и они быстро спустились. Дед растроганно обнимал внучку, не обращая внимания на цветы. Потом Алла Витальевна расцеловала невестку, а Виола подарила ей цветы, которые преподнесли зрители, поблагодарила за поддержку. Себе оставила только букет Алика, устроила на заднем сиденье их машины. Не успела Виола опомниться, как свёкор схватил её и закружил.

- Какая у нас невестка, а?! - восклицал он, и глаза его сияли. - Всех порвала! Вот это я понимаю, это по-нашему! Шампанское доставай, Алла!

- Пап, ты за рулём, - улыбался Алик. Он терпеливо ждал, когда его подпустят к собственной жене, и терпение было на исходе.

- А у нас безалкогольное! - Алла Витальевна принесла бутылку и пластиковые стаканы.

Александр Сергеевич отпустил Виолу, взял шампанское, и через минуту белая пена лилась через край бутылки.

- Уррраааа! - крикнула Алла Витальевна.

Виола, которая в принципе авансом считала всех людей изначально хорошими, всё же оказалась не готова к такой мощной поддержке семьи. Всё накопившееся напряжение исчезло, беды забылись, из глаз хлынули слёзы счастья.

Рядом стоял Алик и вытирал платком её лицо. Потом Виола утратила возможность пользоваться гравитацией, оказавшись лицом к лицу с мужем, глядя прямо в его горячие глаза.

- Спасибо тебе за этот вечер! Это лучший вечер в моей жизни, - прошептал он, целуя её. Всё-таки не выдержал, начал целовать при всех.

- Потом, потом, молодёжь! Мы всё понимаем, но потерпите! Едем праздновать! - воскликнул Александр Сергеевич. - Прости, сын, но сегодня Виола принадлежит не только тебе!

...- Я расстроен, очень расстроен!

- Алик, нет!

- Да.

- И ты об этом вспомнил только сейчас, в четвёртом часу ночи?

- Именно так.

- Тогда почему ты улыбаешься?

- Потому что твои рыжие кудри щекочут мне шею.

- Хорошо, я спущусь на подушку, чтобы не мешать тебе расстраиваться.

- Попробуй только! Лежи где лежишь. Это ж надо, от родного мужа всё скрывать больше месяца! Не ожидал я от тебя, Виола, не ожидал!

- Алик, ну прости...

- Не знаю-не знаю, - Алик нарочито тяжело вздохнул. - Ещё какой-то чужой дядька ручку целовал тебе возле театра, а ты переживала, что он простынет во фраке. Я расстроен.

- Феликс сказал, что ждёт меня обратно в театр, в любой момент найдёт место для меня.

- Ну-ну, пусть помечтает, никому не запрещено. Кроме смычка, партитуры и платья, что ещё было? Лучше сама расскажи, я всё знаю.

- Откуда?!

- Думал, пока слушал других артистов, не тебя. Когда тебя слушаю, не могу думать.

- Если всё знаешь, зачем говорить? Думаешь, мне приятно вспоминать об этом?

- Давай ты мне вломишь как следует разок, и мы забудем о моём недостойном поведении? О том, как я позволил себя водить за нос?

- И не подумаю. И так забуду, если поклянёшься отныне своих бывших обходить за три версты.

- Клянусь чем хочешь! - Алик подтянул Виолу повыше, поцеловал.

- Ещё целуй, Алик!

- Уверена?

- Да. Не полностью забыла о твоём косяке, что-то есть, какие-то отдалённые воспоминания. Их необходимо стереть.

- Теперь как? - спросил Алик, с трудом оторвавшись от её губ.

- Лучше. Но нет предела совершенству.

- Искусительница! Боюсь, что я увлекусь тогда и не успею рассказать ещё кое-что важное.

- Кое-что?

- Поздно, потом...

- Алик!..

- Что?

- Не останавливайся!

- Я знал, что ты это скажешь.

...- Алик! Ааааалиииик! Ты почему уснул-то, ты же мне не рассказал ещё что-то важное!

- Ты меня измотала, я без сил, - сонно улыбнулся он.

- Никто не покушается на твои силы!

- Разговорчики!

- Алик, ну не засыпай, расскажи! А то я до утра не усну!

- Уже утро.

- Алик!

- Я для нас дом нашёл. Точнее, папа нашёл, недалеко от их дома. Завтра втроём поедем смотреть. Спи.

* * * * * * * * *

Спустя полтора года.

Виола ходила из угла в угол гримёрной, держа телефон наперевес.

- А я тебе говорю, успокойся! Все через это проходят! - улыбнулась Лера, первая первая скрипка. Виола и Лера - обе первые скрипки в филармонии, так уж получилось, и они прекрасно уживаются, несмотря на то, что очень разные. Лере пятьдесят два, она выше Виолы на целую голову, шире почти вдвое, а бюст её мог бы украсить собой... да всё, что угодно, мог бы украсить! Она работает в филармонии давным-давно, но Виолу приняла, как родную, помогает и поддерживает во всём.

Так уж получается, что когда человек добр и великодушен, когда он живёт с открытой душой и способен поддержать окружающих, то он не растрачивает данный ему природой талант, а наоборот, накапливает и приумножает. Так вышло и с Лерой. Она была язвительна, насмешлива и иронична, однако Виола всегда чувствовала себя за ней, как за каменной стеной.

- Боюсь, молоко бы не спустилось, - пробормотала Виола и проверила платье в районе груди. - Хотя я дома для Серёжки хорошо в бутылочки сцедилась.

- Интересно, как ты кормишь Серёжу своим отсутствием груди? - задумчиво пробормотала Лера, потягивая кофе.

- Бабушка Алика говорит, что женщины, как и коровы, бывают молочной породы, а бывают мясной.

- Понятно! Я уж просто подзабыла, дети выросли, а внуков пока нет. Ты, значит, молочная, с позволения сказать, корова, да?

- Ага!

Телефон в руке Виолы зазвонил, и она подпрыгнула от неожиданности. Сказывается нервное напряжение: давно она не принимала участия в большом концерте.

- Да, Нина Ивановна! Как Серёжа? Спит? Дедушка укачал? Хорошо. Покормили? Не отталкивал бутылочку? Замечательно. А Альберт Александрович? Ах да, уже уехал, конечно, конечно! Спасибо! Думаю, часа через два я буду дома. У меня все номера в первом отделении концерта.

Виола нажала отбой и задумалась.

Прошлой весной, в мае, они переехали в дом, который нашёл свёкор. В сентябре, ровно год назад, Виола вышла в декретный отпуск, а в декабре родился Серёжа, достойное продолжение Алика и Александра Сергеевича, полностью удался в их породу. Виола даже не знала, кто сильнее гордится, - её муж или всё же свёкор, у которого до того момента внука не было, только внучки.

В июле, когда Серёже исполнилось семь месяцев, на семейном совете было решено, что Виола вернётся на работу в филармонию. Через знакомых нашли няню, Нину Ивановну. Нине Ивановне исполнилось шестьдесят два года, и опыт её работы няней перевалил за двадцать лет. До этого она работала медсестрой в детском стационаре. Кроме того, вырастила троих собственных детей и была счастливой бабушкой пятерых внуков. Александр Сергеевич проверил всё-всё, он над Серёжей трясся пуще родителей, которые, в связи с молодостью их лет, казались ему двумя разгильдяями.

Нина Ивановна была давно в разводе. Лет пятнадцать назад перенесла операцию, после чего бывший муж нашёл себе зазнобу помоложе и поздоровее. Нина Ивановна долго не думала, махнула рукой на то, что серебряную свадьбу давно отметили, собрала чемодан благоверному.

Сейчас все с большим интересом наблюдали, как между ней и Фёдором Николаевичем зарождается что-то вроде романа. Во всяком случае, их отношения были очень тёплыми и доверительными, несмотря на довольно приличную разницу в возрасте.

В течение месяца Виола и Нина Ивановна занимались Серёжей вместе, и он привык к няне. Большую помощь оказывала также свекровь, но сегодня и Алла Витальевна, и Александр Сергеевич здесь, в филармонии, вместе с Аликом. А с Серёжей водятся Нина Ивановна и прадед.

В августе Виола вплотную приступила к репетициям. И вот, наконец, концерт! Открытие нового творческого сезона!

В гримёрную постучали. Заглянул посыльный, который принёс для Виолы огромный букет белых роз.

Алик в зале. В который раз, а сердце ускоряется всё так же, как впервые!

Алик в зале, а значит, концерт пройдёт на ура, Виола для любимого мужа отыграет всё в лучшем виде!

Конец.